Русские поэты-футуристы. Футуристы серебряного века. Младосимволисты (второе «поколение» символистов) Группы футуристов

Подробности Категория: Разнообразие стилей и направлений в искусстве и их особенности Опубликовано 20.08.2015 13:37 Просмотров: 5525

Термин «футуризм» образован от латинского futurum (будущее).

Футуризм декларировал себя как искусство будущего. Он объединял художественные авангардистские течения 1910-1920 гг. Особенно футуризм получил развитие в Италии и России.

Возникновение футуризма и его суть

Филиппо Маринетти (1876-1944)

Основоположником направления и автором термина является итальянский Филиппо Маринетти – поэт, фашист и солдат.
В 1909 г. Маринетти публикует свой первый футуристический манифест «Le Futurisme», который содержал радикальные лозунги, направленные против всего старого и догматичного: «Избавьте Италию от всей заразы – историков, археологов, искусствоведов, антикваров!», «Тащите огня к библиотечным полкам!», «Направьте воду из каналов в музейные склепы!», «Крушите древние города!» и т.д. Он провозгласил новую футуристическую эстетику, в которой воспевались риск, дерзость, смелость, отвага, бунт. Война для него была единственной очистительной силой – «гигиеной мира». Итальянский футуризм создал целостное, всеобъемлющее мировоззрение. Он также провозгласил «телеграфный стиль», положив начало минимализму .
В августе 1914 г., после начала Первой мировой войны, Маринетти ведёт пропаганду за вступление Италии в войну, организовывает манифестации с публичным сожжением австрийского флага, за что был арестован и посажен в тюрьму. Но в мае 1915 г. Италия вступает в войну на стороне стран Антанты, и Маринетти добровольцем уходит на фронт.
После Первой мировой войны Маринетти организовал политическую партию футуристов и издал соответствующий манифест, разделявший функции партии и одноименного направления в искусстве: футуристическое искусство должно было продолжать дело омоложения и укрепления итальянского гения, а футуристическая партия – «отражать самосознание всего общества в его гигиеническом революционном порыве». В 1919 г. Маринетти вступил в фашистскую партию.
Главным принципом Маринетти до конца его жизни было желание «с вершины мира бросать вызов звездам». Он всегда видел выход из тупика искусства в футуризме, а из общественного тупика – в фашизме.
А вот другие принципы Маринетти:
Огорошивать публику всякими приятными ударами.
Вызывать в публике целый ряд забавных идей и чувств, подобно тому, как сильный удар по воде вызывает концентрические круги, пробуждает эхо, которое в свою очередь пробуждает другое эхо.
Вызывать в публике слова и жесты, никем не предвиденные, стремиться к тому, чтобы каждый сюрприз на сцене порождал другие сюрпризы в театре и в ложах, во всем городе, завтра, послезавтра, очень долго...
Умственная гигиена – развитие физической силы, спорт, бойкот музеев и библиотек. Всякий юноша, который проводит день в библиотеке, потерян.
В пластике мы должны отвергнуть прежнюю застылость и стремиться передать движение. В музыке искать гармонию шумов. В поэзии освободить слово от уз устарелого синтаксиса.
Я горячо люблю молодежь, ибо она права даже в своих ошибках, тогда как старики ошибаются даже тогда, когда правы.
Мы так подробно остановились на личности Маринетти для того, чтобы более понятным стали радикальные выпады футуристов – ведь, как мы уже говорили, футуризм получил широкое распространение в России.
Само название «футуризм» подразумевает культ будущего, отрицание и осмеивание прошлого вместе с настоящим.
Кроме Маринетти, основоположниками футуризма были Джакомо Балла (художник), Умберто Боччони (художник и скульптор), Луиджи Руссоло (художник и композитор), Карло Карра (художник и график), Джино Северини (художник, график и скульптор), Франческо Балилла Прателла (композитор и музыковед). В 1912 г. в Париже состоялась первая выставка художников-футуристов.

Д. Балла. Скульптурная конструкция (1914-1915)

У. Боччони ««Уникальные формы непрерывности в пространстве» (1913). Музей современного искусства Соломона Гуггенхайма (Нью-Йорк)

Д. Северини «Санитарный поезд, мчащийся через город» (1915). Музей Гуггенхайма (Нью-Йорк)
В литературе для футуризма были характерны отказ от традиционной грамматики, право поэта на свою орфографию, словотворчество, ритм. Футуристы воспевали цивилизацию и технический прогресс. Мотоцикл они объявили более совершенным творением, чем скульптуры Микеланджело. Маринетти провозглашал: «Жар, исходящий от куска дерева или железа, нас волнует больше, чем улыбка и слёзы женщины», «Новое искусство может быть только насилием, жестокостью».
Для футуристов был характерен пафос разрушения. Войны и революции они считали омолаживающей силой одряхлевшего мира.

Футуризм в изобразительном искусстве

Несмотря на то, что футуристы декларировали отрицание прошлого искусства, они свою культуру не создавали на пустом месте, это практически невозможно. Всё равно были какие-то исходные точки, от которых они отталкивались. Так, искусствоведы видят эти точки в фовизме , от которого футуристы заимствовали цвет и эмоциональность, и в кубизме , от которого переняли художественную форму.

У. Боччони «Улица входит в дом» (1911)
Для живописи футуристов характерны энергические композиции, где фигуры раздроблены на фрагменты и пересекаются острыми углами, преобладание мелькающих форм, зигзагов, спиралей, скошенных конусов. Движение на картинах передаётся путём наложения последовательных фаз на одно изображение (принцип симультанности).

Русский футуризм

Русский футуризм в изобразительном искусстве

А. Нюренберг «В.Маяковский за работой в окнах РОСТА». Государственный литературный музей
В России футуризм сначала заявил о себе в живописи, а уже затем – в поэзии. Как направление в изобразительном искусстве и литературе футуризм существовал до начала 1920-х годов.

Д. Бурлюк «Футуристическая женщина»
Наиболее известные русские художники-футуристы: Д. и Н. Бурлюки, М. Ларионов, Н. Гончарова, М. Матюшин, Н. Кульбин, А. Экстер и другие. Как уже было сказано, художники-футуристы многое заимствовали у кубистов. Мы видим элементы кубизма, широко распространенные в изобразительном искусстве 1910-х годов, в «Уборке ржи» К. Малевича, где фигуры и пейзаж, толпа и снопы, живые и неживые тела трактуются одинаково.

К. Малевич «Уборка ржи»
В. Маяковский был создателем нового искусства – революционного плаката.

Одно из самых известных кубофутуристических произведений – картина К. Малевича «Авиатор».

К. Малевич «Авиатор» (1914)
Для нее характерна та же геометризация изображения, что и для кубистов. Но у футуристов (кубофутуристов) геометризация играет меньшую роль и присутствует не всегда. Пространство картины обычно лишено перспективы и горизонта, состоит из цветных плоскостей и цилиндрических объемов.
Поэт-футурист Бенедикт Лифшиц, описывая работу над его портретом художника-футуриста В. Бурлюка, невольно даёт характеристику художественному методу футуристов: «Владимир пишет мой поясной портрет... Меня сейчас разложат на основные плоскости, искромсают на мелкие части и, устранив таким образом смертельную опасность внешнего сходства, обнаружат досконально «характер моего лица».

Русский футуризм в литературе

Русский футуризм, в отличие от итальянского, был более литературным направлением, хотя многие из поэтов-футуристов экспериментировали и с изобразительным искусством.
Примером совместной работы поэтов и художников стала футуристская опера «Победа над Солнцем», либретто которой написал Алексей Кручёных, а декорации оформил Казимир Малевич.
Различия между итальянским и русским футуризмом существовали и в идеологии. Итальянский футуризм воспевал милитаризм, позже Маринетти стал сторонником итальянского фашизма. Представители же русского футуризма характеризовались левыми и антибуржуазными убеждениями. Некоторые из них приветствовали Октябрьскую революцию (Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Василий Каменский, Осип Брик, Николай Асеев, Василий Кандинский) и стремились развивать искусство в революционном духе. Но в то же время они писали антивоенные произведения (поэма «Война и мир» Маяковского, «Война в мышеловке» Хлебникова). Другие отрицали революционные потрясения.
Основными чертами русского футуризма были
бунтарство, анархичность, выражение массовых настроений толпы;
отрицание культурных традиций, попытка создать искусство, устремлённое в будущее;
бунт против привычных норм стихотворной речи, экспериментаторство в области ритмики, рифмы, ориентация на произносимый стих, лозунг, плакат;
поиски раскрепощённого «самовитого» слова, эксперименты по созданию «заумного» языка.

История русского футуризма

Первым из русских поэтов использовал слово «футуризм» Игорь Северянин, предложив термин «эгофутуризм» – так назывался выпущенный им в 1911 г. сборник «Пролог. Эгофутуризм».
Но ещё в 1910 г. «будетляне» (первая русская футуристическая группа) выпустили первый сборник «Садок судей», в этом же году они стали называть себя группой «Гилея». Членами «Гилеи» были Велимир Хлебников, Алексей Кручёных, Владимир Маяковский, Давид Бурлюк, Василий Каменский и Бенедикт Лившиц. В декабре 1912 г. они выпустили манифест «Пощёчина общественному вкусу», который призывал «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч. с парохода современности» и формулировал 4 права поэтов:
1. На увеличение словаря поэта в его объёме произвольными и производными словами.
2. Непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку.
3. С ужасом отстранять от гордого чела своего из банных веников сделанный Венок грошовой славы.
4. Стоять на глыбе слова «мы» среди моря свиста и негодования.
«Гилея» была самым влиятельным объединением футуристов, но не единственным: существовали также эгофутуристы во главе с Игорем Северянином (Санкт-Петербург), «Центрифуга» (Москва), группы в Киеве, Харькове, Одессе, Баку. Члены «Гилеи» придерживались доктрины кубофутуризма; в его рамках появилась заумная поэзия, изобретённая Хлебниковым и Кручёных.
Уже к концу 1914 г. футуризм стал испытывать кризис. «Добившись шумного успеха, скандальной славы, выпустив больше десятка книг, осуществив театральные постановки, футуристы чувствуют, что их историческая миссия выполнена» (С. Старкина).
С установлением в России советской власти футуризм постепенно стал исчезать. Бывшие футуристы составили ядро ЛЕФа (Левого фронта искусств), распавшегося к концу 1920-х.
Многие из футуристов эмигрировали (Давид Бурлюк, Игорь Северянин, Илья Зданевич, Александра Экстер), умерли (Велимир Хлебников, Александр Богомазов), покончили с собой (в 1930 г. Владимир Маяковский), некоторые отошли от идеалов футуризма и выработали собственный, индивидуальный стиль (Николай Асеев, Борис Пастернак).
В конце 1920-х годов была попытка возродить футуризм – было организовано объединение ОБЭРИУ.
ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства) – группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в 1927-начале 1930-х гг. в Ленинграде.
В группу входили Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Юрий Владимиров, Игорь Бахтерев, Дойвбер Левин.
ОБЭРИУты декларировали отказ от традиционных форм искусства, необходимость обновления методов изображения действительности, культивировали гротеск, алогизм, поэтику абсурда.
К обэриутам были близки поэт Николай Олейников, писатель Евгений Шварц, художники Казимир Малевич, Павел Мансуров, Владимир Стерлигов, Павел Филонов и члены его коллектива МАИ, художницы Татьяна Глебова и Алиса Порет.

П. Филонов «Лица» (1940). Масло на бумаге. 64 × 56 см. Государственный Русский музей (Петербург)

Даниил Хармс

Меня закинули под стул,
Но был я слаб и глуп.
Холодный ветер в щели дул
И попадал мне в зуб.
Мне было так лежать нескладно,
Я был и глуп и слаб.
Но атмосфера так прохладна
Когда бы не была-б,
Я на полу-б лежал бесзвучно,
Раскинувши тулуп.
Но так лежать безумно скучно:
Я слишком слаб и глуп.

Судьбы всех ОБЭРИУтов сложились трагически. Даниил Хармс был арестован в начале 30-х годов, обвинен в антисоветских взглядах и сослан в Курск. Повторно поэта арестовали в 1941 г. Хармс умер от голода в психиатрической больнице блокадной зимой 1942 г. Александр Введенский в начале 30-х годов вместе с Хармсом был сослан в Курск, откуда вскоре сумел вернуться. Второй раз поэт был арестован в 1941 г. Введенского этапировали в Казань, но в дороге он умер от плеврита. Николай Олейников был арестован за контрреволюционную деятельность и расстрелян в 1937 г. Константину Вагинову удалось избежать ареста – он умер в 1934 г. от туберкулеза. Николай Заболоцкий провел в лагерях шесть лет – с 1938 по 1944 гг. После освобождения он сумел вернуться в Москву, восстановился в Союзе Писателей и издал несколько книг. Однако, здоровье поэта было сильно подорвано, он умер в 1958 г. после второго инфаркта.

Русский кубофутуризм

К поэтам-кубофутуристам относились Велимир Хлебников, Елена Гуро, Давид и Николай Бурлюки, Василий Каменский, Владимир Маяковский, Алексей Кручёных, Бенедикт Лившиц. Многие из них выступали и как художники.

Русский эгофутуризм

Развивался в рамках футуризма. Помимо общего футуристического письма для эгофутуризма характерно культивирование рафинированности ощущений, использование новых иноязычных слов, показное себялюбие. Это объединение сложилось в 1909 г. вокруг Игоря Северянина.

Игорь Северянин
Помимо Северянина, в группу входили поэты Константин Олимпов, Георгий Иванов, Стефан Петров (Грааль-Арельский), Павел Кокорин, Павел Широков, Иван Лукаш и др. Общество эгофутуристов издало несколько листовок и манифестов, сформулированных в крайне абстрактных и эзотерических выражениях (например, «Призма стиля – реставрация спектра мысли»).
Эгофутуризм – явление кратковременное и неровное. Бо́льшая часть внимания критики и публики была перенесена на Игоря Северянина, который достаточно рано отстранился от коллективной политики эгофутуристов, а после революции и полностью изменил стиль своей поэзии. Большинство эгофутуристов быстро изживали стиль и переходили в другие жанры или вскорости совершенно оставляли литературу.

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!..
Я, – год назад, – сказал: «Я буду!»
Год отсверкал, и вот – я есть!
Среди друзей я зрел Иуду,
Но не его отверг, а – месть...
Нас стало четверо, но сила
Моя, единая, росла.
Она поддержки не просила
И не мужала от числа...
1912

«Мезонин поэзии»

Поэтическое объединение «Мезонин поэзии» было создано в начале 1913 г. и считалось в литературных кругах умеренным крылом футуризма. В него входили Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев (М. Ковалёв), Лев Зак (псевдонимы – Хрисанфи Михаил Россиянский), Сергей Третьяков, Константин Большаков, Борис Лавренёв и др. молодые поэты.

Вадим Шершеневич
Идейным вдохновителем группы, а также самым энергичным её участником являлся Вадим Шершеневич.
Объединение распалось в конце 1913 г., выпустив три альманаха и несколько сборников.

«Центрифуга»

Московская футуристическая группа, образовавшаяся в январе 1914 г. Основные участники группы: Сергей Бобров, Николай Асеев, Борис Пастернак.

Николай Асеев

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя – сушь,
Мне и в жару без тебя – стыть.
Мне без тебя и Москва – глушь.

Мне без тебя каждый час – с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать –
Слабость друзей, силу врагов,
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.

Основной особенностью в теории и художественной практике участников группы было то, что при построении лирического произведения центр внимания со слова как такового перемещался на интонационно-ритмические и синтаксические структуры. В их творчестве органично соединялось футуристическое экспериментаторство и опоры на традиции.
Книги под маркой «Центрифуга» продолжали выходить до 1922 г.

Борис Пастернак

О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью - убивают,
Нахлынут горлом и убьют!

От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.

Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.

Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.

ЭГОФУТУРИЗМ. И.СЕВЕРЯНИН

ЛЕКЦИЯ 9. РУССКИЙ ФУТУРИЗМ.

В.МАЯКОВСКИЙ (ДО 1917 ГОДА). – В.ХЛЕБНИКОВ. –

Само слово «футуризм» пришло из Франции, но имеет итальянское происхождение, от слов итальянского поэта Маринетти, который выступил в 1909 году с манифестом: «Мы воспоем толпы, движимые работой, мы разрушим музеи, библиотеки». В 1910 году в России вышел альманах «Садок судей», среди авторов – Каменский, братья Бурлюки, Елена Гуро, В.Хлебников – они стали называть себя «будутляне» – обитатели будущего, само же объединение художников и поэтов получило название «Гилея» (лесная), по древнегреческому названию области в Таврической губернии, где служил управляющим отец Бурлюков. Осенью 1911 года к «гилейцам» присоединились В.Маяковский, с которым Бурлюк познакомился в Московском училище живописи. В декабре 1912 года вышел альманах – «Пощечина общественному вкусу» с манифестом, подписанным Давидом Бурлюком, В.Хлебниковым, В.Маяковский, А.Крученых, с этого манифеста ведет свой отсчет кубофутуризм – именно здесь написана фраза: «Сбросить Пушкина, Достоевского и прочих с «Парохода современности».

1913 год – важнейший в истории русского футуризма, выходит второй сборник «Садок судей», в нем дополнены тезисы из «Пощечины». В 1914 году издан обобщенный сборник – «Грамоты и декларации русских футуристов». У них не было одного лидера, но все члены группы имели свои «функции»: Бурлюк – организовывал и оформлял выступления, Крученых был теоретиком, Маяковский не имел себе равных в выступлениях перед публикой. 1913 год стал годом рождения и других групп, из них интересны: «Мезонин поэзии» (В.Шершеневич, Р.Ивнев), известен сборник «Пир во время чумы». В «Краматорий здравомыслия» вошли Н.Асеев, С.Бобров, Б.Пастернак. Трудно в России провести границу между группами, определить их состав, писатели часто переходили из одной группы в другую. Они много выступали, ездили по России, первое выступление было в Крыму, в Симферополе, Севастополе, Керчи. В Петербурге вышел альманах «Рыкающий Парнас» (участвовал И.Северянин). Но 1914 год считается уже началом кризиса, сыграло роль изменившееся отношение к итальянцу Маринетти, который в 1914 году приехал в Петербург и Москву, отрицательно отразилось и начало Первой Мировой войны. многие были призваны на службу. Футуристов было много в провинции, образовались две ветви: «политическая» и «эстетическая», в этот период изменились задачи искусства. Позднее, в 1923 году во главе с В.Маяковским образовался «Леф» – Левый Фронт искусства, который считается продолжателем русского футуризма.

Русский футуризм – одно из первых авангардистских направлений, к нему применим термин «авангардизм» . Само понятие авангарда (передовой отряд) пришло из Франции, проникло в искусство из военной сферы, это искусство боевое, объявившие войну искусству традиционному, неспособному, по их мнению, адекватно выразить и отразить те перемены, которые возникли на рубеже 19-20 веков. Для авангарда важна установка на новизну , что может объяснить и сильные и слабые стороны футуризма, они не только не оборачивались назад, но не хотели задерживаться в настоящем, главное – стремительная эволюция, не все выдерживали быстрого темпа погони за новизной. Установка на разрыв с традицией себя не оправдала, чаще всего они отрицали наследие символистов, хотя очень много восприняли от них. У футуристов была и устремленность к архаике, скифство футуристов вытекало из их урбанизма.

Искусство мыслилось футуристами как противостояние жизни, футуристы считали нужным подражать природе, но они не воспроизводили действительность в виде самой действительнсоти, надо было творить новую реальность, новые, еще не бывалые «вещи бытия». Бог у футуристов телесен и смертен, поэтому в идее Бога как «Демиурга» футуристы не нуждались, у них разный Бог, «Человек – Экобог»: это «красивый 22-летний Человек» Маяковского, «божетварь» В.Хлебникова, «речетворец», «баяч будущего» В.Хлебникова. Герой футуристических манифестов и произведений прежде всего борец, бунтарь, хотя формы его бунтарства очень разные. У героя-бунтаря Маяковского маска грубияна, скандалиста. Как и символисты, футуристы стремились к театрализации бытового поведения.

Эпатаж – один из ведущих методов утверждения своих позиций для футуристов, рассчитанное на скандал бытовое поведение. Манифесты, декларации, статьи, публичные лекции, где они позволяли публике вступать в прямой диалог с авторами. Они много внимания уделяли другим видам искусства – почти все художники, музыканты, они создавали новые, синтетические формы искусства начала ХХ века. Это своеобразные театральные постановки; книги, написанные «самописьмом» – сплавом типографского и ручного письма, они сами иллюстрировали свои издания, они считали, что разрушение является подлинным творческим актом.

Велика их роль в обновлении словесного искусства, они не только обновили словесный запас языка, а изменили правила словообразования и словосочетания, изменили роль приставок и суффиксов, «произвольные слова», т.е. слова, образованные не по правилам. Они аргументировали концепцию «Зауми»: идея «слова-вещи», слово как таковое, как вещь среди других вещей; приоритет формы над содержанием, ввели термин «сдвиг» – деформация, разрушение речи с помощью перемещения одной части слова в другую часть другого слова.

У футуристов – новый тип лирического героя, он выражает не личную психологию человека, а массовую психологию, настроения человека улицы. Человек с улицы – использует новые жанры, новую лексику, новый образный ряд, акцент на текст, произносимый и слышимый, поэтому новая ритмика, рифмовка, провокация собственного неприятия публики. Вначале они воспринимались как разрушители, как анархические силы, хотя они придавали личности глобально-космический характер. Но в дальнейшем влияние футуристов было ощутимо иначе, искусство стало пониматься как сотворчество, оно поменяло свой статус. Как пример можно привести стихотворение Д.Бурлюка :

Каждый молод молод молод

В животе чертовский голод

Так идите же за мной...

За моей спиной

Я бросаю гордый клич

Этот краткий спич!

Будем кушать камни травы

Сладость горечь и отравы

Будем лопать пустоту

Глубину и высоту

Птиц, зверей, чудовищ, рыб

Ветер, глины, соль и зыбь!

В этом стихотворении Д.Бурлюка нет знаков препинания; футуристы их не ставили, считали, что знаки ограничивают свободу личности. В их стихах ощутим маршевый ритм, барабанная четкость, резкость. Если символ поэзии «лира», то у футуристов – барабан и труба, что предназначено для огромной массы людей. Футуристы заявляли: «Мы кричим стихи, а поэты – слова». Их стихи отличает телеграфный стиль. Создание неологизмов, словотворчество, отличительная черта их поэтики. Акцент их поэзии не на читаемый, а на произносимый текст, они используют элементы лубочной поэзии, частушки, художественного примитива. Начальная пора футуризма – бунт против существующих порядков, рождение сверхискусств, способных преобразовать мир, создание стихотворений из неведомых слов.

Владимир Владимирович Маяковский (1893-1930)

Поэт, публицист, лидер кубофутуристов, первые стихи датируются 1912 годом, с 1913 по 1917 годы Маяковский написал четыре поэмы, одну трагедию – «Владимир Маяковский» (1914), множество стихотворений. Первоначально поэма «Облако в штанах» называлась «Тринадцатый апостол», название пришлось заменить по требованию цензуры. Поэма имеет подзаголовок – «Тетраптих» – это складень, состоящий из четырех картин, в иконописи – икон, каждая из которых имеет свой смысл, полностью поэма была напечатана только в 1918 году. Маяковский сам так расшифровал значение каждой из четырех частей – долой вашу любовь, долой ваше искусство, долой ваш строй, долой вашу религию, но поэму следует воспринимать не как богоборческую, это отрицание прежнего мира, конфликт поэта и пошлого мира, он отрицает любовь в тех формах, которые они приобрели в то время. Мария, героиня поэмы, оставила возлюбленного, потому что ее представления о любви сформировались под влиянием ложного, бульварного романизма – Джек Лондон, деньги, любовь, страсть. Брошенный ею, герой проклинает и подобное понимание любви и то искусство, которое создает такую любовь. По мысли поэта, современное искусство не способно говорить о подлинных чувтсвах.

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

из любвей и соловьев какое-то варево,

улица корчится безъязыкая –

ей нечем кричать и разговаривать.

В поэме много реминисценций из Священного Писания, он бросает вызов и богу Отцу, Саваофу, Создателю. Однако Иисуса Христа, Богочеловека, сошедшего на землю, чтобы помочь «униженным и оскорбленным», поэт не отрицает – он чувствует свое родство со страдающим Богом:

Может быть, Иисус Христос нюхает

моей души незабудки.

Себя поэт считает тринадцатым апостолом, хотя он очень резок с Богом: «Ты думал – ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик. Небо! Снимите шляпу! Я иду!» Однако этим предостережением и угрозой не завершается поэма; мир находится в гармонии, Вселенная отвечает дружелюбно:

Вселенная спит, положив на лапу

с клещами звезд огромное ухо.

Любовная лирика Маяковского почти всегда трагична, трагическую окраску придает и восприятие мира как несправедливого, бесчеловечного. В лирике Маяковского – синтез лирического и гражданско-публицистического начал. Сюжет многих поэм обозначен несколькими чертами, любовный роман, как в «Облаке», описывается в конечной точке. Основная тема дореволюционных стихов – сам поэт и его трудные взаимоотношения с «городом и миром». у него много городских пейзажей, они не лиричны, а экспрессивны – вывески, «адище города», поэт и толпа («Нате», «Вам!»), ранимая душа и грубая действительность. Маяковский использует литературу, метафора гиперболическая. Маяковский с футуристами ездил по России с выступлениями, докладами. Футуристический эпатаж – шокирование публики проявлялось и в одежде – желтая кофта, разрисованное красками лицо. Любовная лирика вся построена на антитезе нежности и грубости, слабости и силы, себе, любимому, посвящает автор многие строки. Грубость – это защитная реакция поэта на отношение толпы к его таланту и искусству в целом. поэт называет себя «грубым гунном» – скрытая полемика с Брюсовым («Грядущие гунны»).

В поэме «Война и мир» – не только протест против империалистической войны, но и показ деградации человеческой личности в буржуазном мире, что изображено как страшная духовная эпидемия, поэму пронизывает антивоенный пафос, в ней и гимн новому человеку. Текст все время прерывается музыкой (графически – нотами), рефрен – вопрос о том, как пронести любовь к живому и уверенья: «верьте мне, верьте, придет он, человек». Поэма «Человек» построена как библейское описание жизни святого, хотя герой – лично сам Маяковский, представлено рождение поэта, его страсти, вознесение, возвращение на землю, поэма не оптимистична – погибнет все: «Со святыми упокой».

Вся поэзия Маяковского – установка на звук, на речь, он мастер рифмовки, рифмы усеченные, неточные.

Велимир (Виктор) Хлебников (1885-1922)

До последних дней имеются самые разные оценки его творчества, не рассчитанного на массового читателя. Хлебников родился под Астраханью, отец орнитолог, юноша учился в Казанском университете, потом в Петербургском. Часто печатался в коллективных сборниках футуристов, «будутляне» – слово Хлебникова. Служил в армии в 1916 году, в апреле 1921 года в составе Красной Армии был в Иране. В 1921 вернулся в Москву, болел, умер в селе под Новгородом. Имя Хлебникова связано с группой кубофутуристов, но его творчество намного шире, разнообразнее, он известен и как пророк, он предсказал развал Российского государства в 1917 году. Автор «Доски Судьбы», в ней он доказал, что исторические события повторяются через определенные промежутки времени (365, 317, 48). Его философский диалог – «Учитель и ученик» – объясняет всю историю человечества в соответствии с открытым им «основным законом времени», путем математических вычислений. Произведения Хлебникова обычно делят на стихотворения, поэмы, прозу, драму и так называемые «сверхповести», но жанровое определение многих текстов является спорным, у него много таких произведений, которые критики называют «смешанными жанровыми образованиями».

Особенность лирики Хлебникова – его способность сочетать вещественное, материальное, с абстрактным, с высшими категориями бытия:

Жилец – бывун не в этом мире

Я близко вечность мог узнать.

Она живет с друзьями в мире,

Она слывет безумья мать.

Самое знаменитое стихотворение Хлебникова «Заклятье смехом» (1908), которое сам поэт считал наиболее важным:

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют

смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

После 1909 года словотворчество играет менее важную роль в его произведениях, увеличивается длина текста, расширается набор стихотворных форм. Более поздние стихи, особенно написанные в период Гражданской войны легче для восприятия, чем ранние – «Отказ» (1922).

Мне гораздо приятнее

Смотреть на звезды,

Чем подписывать

Смертный приговор

Шепчущих: «Это он» –

Склоняя головку,

Когда я прохожу по саду,

Чем видеть темные ружья

Стражи, убивающей

Тех, кто хочет

Меня убить.

Вот почему я никогда,

Нет, никогда не буду

Правителем!

В стихах Хлебникова встречается тема природы, его лирический герой внимательный наблюдатель окружающего мира, – частое начало стихотворения – «я видел», в них много наименований растений, животных, особенно птиц, у него сочетание точности в изображении природы и свободы изображения:

Весны пословицы и скороговорки

По книгам зимним проползли,

Глазами синими увидел зоркий

Записки стыдесной земли.

Сквозь полет золотистого мячика

Прямо в сеть тополевых тенёт (тень)

В эти дни золотая мать-мачеха

Золотой черепашкой ползет.

Образность, способы художественной смыслопередачи обычно не противоречат законам русского языка, но они не были подготовлены русскими поэтическими традициями, были непривычны:

Там, где жили свиристели,

Где качались тихо ели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

Где шумели тихо ели,

Где поюны крик пропели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

Поюны – те, кто поет, времири – снегири и время – стая легких времирей ассоциируется со свободным миром птиц.

Хлебников отмечает, что «в этом стихе отражено мое понимание мира. Я полагаю, что Звезды – «доски грядущих законов», позволяющие постичь время, путь земли, путь человечества».

Годы, люди и народы

Убегают навсегда,

Как текучая вода

В гибком зеркале природы

Звезды – невод, рыбы – мы

Боги – призраки у тьмы.

Хлебников написал около пятидесяти поэм, они разнообразны по форме и содержанию. В целом поэмы наиболее доступны для читателя, в них отображен мир его фантазий, во многих чувствуется влияние русской поэзии 18 и 19 веков. Источники поэмы «Внучка Мануши» – «Руслан и Людмила» Пушкина, «Ночь перед Рождеством» Гоголя и др. Содержание можно передать: героиня поэмы – Людмила, дочь киевского князя Владимира, пересекает время и пространство, оказывается в Петербурге начала ХХ века, попадает на женские Бестужевские курсы, приходит в ужас от занятий «училиц», она организует бунт, девушки сжигают учебники.

Поэма «Журавль» – использует сюжет, часто освещаемый футуристами – «восстание вещей». Действие происходит в Петербурге, где неодушевленные предметы (мосты, здания, рельсы, вагоны) вдруг приходят в движение и объединяются вокруг журавля – это строительный кран, они поклоняются ему как божеству, люди тоже молятся чудовищу и приносят ему жертвоприношения. Поэма кончается неожиданно:

Но однажды он поднялся и улетел вдаль

Больше его не видели.

Некоторые поэмы ориентированы на «примитивизм», стремление увидеть мир глазами первобытного человека, герои – Лесная дева, Вила и Леший, Шаман и Венера, «Повесть каменного века. И и Э». Особое место занимает поэма «Хаджи-Тархан» (1913), посвященная Астрахани, это соединение разных образов: и отдельных мест города, и его окрестностей, и описание исторических событий – восстание Разина. Хлебников выстраивает свою концепцию исторического своеобразия России как места встречи Запада и Востока (евразийство). Поэт откликается и на события гражданской войны и революции. В стихотворении «Ночной обыск» действие происходит после Октября. Отряд матросов обыскивает квартиру, находят молодого офицера Владимира, расстреливают его в присутствии матери. Потом матросы устраивают попойку в квартире, она заканчивается фатально: мать Владимира поджигает квартиру, предварительно заперев железную дверь.

Самая необычная поэма называется «Ладомир» (1920, 1922), название – неологизм с приблизительным значением – будущая мировая гармония. Автор описывает будущее человечества так, как это представляется поэту: много сцен, изображающих страдания народа в прошлом, сцены революционного насилия в 20-ые годы. Первоначальное название «Восстание», много реминисценций из «Медного всадника» Пушкина. «Столицы взвились на дыбы, Огранив копытами долы / Живые шествуют...» поэт верит, что после революции наступит пора братского единения народов: «Язык любви над миром носится / Война сделала человека слепым – «Я видел поезда слепцов». Философичность и гротескность, гиперболичность условных персонажей, собирательные образы (Барыня, старуха) – отличительные черты этой поэмы.

Проза . Среди них важна повесть «Ка» (1915). Как считают критики, «самое странное, фантастическое и загадочное явление во всей русской прозе». Повесть изображает приключения героя, имеющего автобиографические черты Хлебникова и «тени его души» – Ка. Этот двойник может свободно перемещаться во времени, из России времен Первой мировой войны в глубокое прошлое (Древний Египет) и будущее (2222), посещает разные государства и т.д. Текст насыщен именами божеств, исторических деятелей, есть даже фараон Аменхотеп, есть и любовная линия – это восточная легенда о несчастной любви Лейли и Меджнун (Низами).

«Сверхповести» – эксперимент Хлебникова в области жанра – создание им нового типа произведений Хлебников объясняет их необходимость: «Рассказ есть зодчество из слов. Зодчество из рассказов есть сверхповесть. Глыбой художнику служит не слово, а рассказ первого порядка». «Дети Выдры» – текст из нескольких произведений, 6 частей, 6 парусов – это и прозаические отрывки, эпическая поэма, философские рассуждения. Герои – брат и сестра, дети мифологической Выдры, они свободно перемещаются в пространстве, в разные эпохи, встречаются с разными персонажами, сами могут менять облик. В пятом парусе Хлебников описывает гибель океанского парохода («Титаник») высмеивает теории К.Маркса, Ч.Дарвина, видимо, текст дошел до нас в неполном виде. Хлебников прославляет героизм сына Выдры. «Зангези» (1920, 1922) – крупнейшая сверхповесть, она состоит из 21 «плоскости» – герой поэт-пророк по имени Зангези, который каждое утро читает проповеди или среди людей или в лесу. Зангези – выражает мысли самого Хлебникова, когда говорит о времени, о языке. Его имя представляет контаминацию названий двух великих рек – Замбези в Африке и Ганга в Азии. Ученики называют учителя Чангарой. Зангези можно считать проповедником в духе индийских гуру, он хочет сорвать с глаз слушателей покрывало Майи (обмана мечты). Зангези ощущает свое одиночество, безразличие людей к его проповеди.

Хлебников считает, что: «Словотворчество – враг книжного окаменения языка. Словотворчество не нарушает законов языка». У писателя сочетание архаической и общеславянской лексики с народной речью, вульгаризмов с поэтизмами. Хлебников изменил представление о семантических закономерностях языка, показал скрытые возможности в русском языке.

Северянин Игорь Васильевич (Лотарев)

(1887 - 1941)

Поэтическая слава и реноме И.Северянина очень своеобразны: всегда вспоминают о его очень шумном вхождении в литературу в 10-ые годы, о его недолгом «звездном часе», когда он был признан «королем поэтов» (в 1918 г. на вечере в Политехническом, где были В.Маяковский, К.Бальмонт и другие поэты) и очень быстром охлаждении к нему читателей и практически полном забытии на долгие десятилетия.

Известность пришла к Северянину благодаря тому, что одно из его стихотворений попалось на глаза Л.Толстому, и он его разбранил, что вызвало интерес к поэзии молодого автора. Северянин со своей своеобразной манерой, со своим очень современным языком, множеством неологизмов – пришелся ко времени. А время, перед началом империалистической войны, было очень сложным; он выразил желание, витавшее в различных слоях общества – уйти от предвоенных настроений, уйти от действительности не в мечту, как призывали в свое время символисты, а уйти в другую, страстную и бурную жизнь.

Эта атмосфера упадка, бурной эпохи с ее маскарадностью, игрой, участием поэтов во всевозможных «кафе», диспутах отразилась в его дореволюционных стихах, «эмблемой» которых служит стихотворение «Мороженое из сирени»:

Сирень – сладострастья эмблема.

В лилово-изнеженном крене

Зальдись, водопадное сердце,

в душистый и сладкий пушок…

Мороженое из сирени, мороженое из сирени!

Эй, мальчик со сбитнем, попробуй!

Ей богу, похвалишь, дружок!

Северянин хорошо знал литературные нравы этой эпохи, недаром он сразу провозгласил новое литературное направление – эгофутуризм, опередив на несколько месяцев тех, кого мы знаем как кубофутуристов (Маяковского, Бурлюка, Хлебникова, Крученных). Северянин быстро нашел с ними общий язык; печатался в одних сборниках, ездил с ними в турне по югу России в 1914 году; развело их различное отношение к классическому наследию русской литературы. (Северянину принадлежит известная фраза: «Не Лермонтова с парохода, а Бурлюков – на Сахалин!»).

Подлинную известность Северянину принес сборник «Громокипящий кубок» (1913), к которому Ф.Сологуб написал восторженное предисловие, а В.Брюсов положительно отозвался в одной из рецензий. Вскоре были напечатаны не менее интересные книги: «Златолира», «Ананасы в шампанском», «Wictoria regia» (1915). Во всех них ощущается радостное принятие всего мира: «Я говорю мгновению: «Постой!» Назначение поэта Северянин видит в том, чтобы трагедию жизни превратить в «грезофарс». Он не скрывал, что играет роль и называл свою сцену «Арлекинией»», балаганом, у него маска томного гурмана – мещанина, сладко вспоминающего о будуаре «тоскующей Нелли», где подают «ананасы в шампанском»; его героя в «златополдень» тянет в модный «женоклуб».

В это время было очень распространено эстрадное исполнение стихов самими поэтами, а это Северянин делал мастерски, он «пел» свои стихи на «поэзоконцертах»: «Позовите меня, – я прочту вам себя, я прочту вам себя, как никто не прочтет».

Поэт никогда не страдал от отсутствия скромности, он единственный из русских поэтов провозгласил:

Я гений – Игорь-Северянин,

Своей победой упоен:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утвержден!

Насыщение стихов неологизмами, по мысли поэта, должно было отразить сумасшедшие ритмы жизни в современном городе:

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!

Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!

В.Брюсов первым определил особенности его манеры, сплав лирики и иронии, именно они создали неповторимый стиль поэта. Северянин неоднократно пытался объяснить особенности своего творчества. Словно отвечая своим критикам, он напишет:

Пускай критический каноник

Меня не тянет в свой закон, -

Ведь я лирический ироник:

Ирония – вот мой канон.

Северянин удачно занял свою «нишу» между отрешенной от жизни, философски насыщенной поэзией символистов и эпатирующей, полуабстрактной (в этот период) поэзией кубофутуристов.

В 1918 г. жизнь в Петербурге была не легкой, Северянин с больной матерью уехал в понравившийся ему приморский поселок Тойла в Эстонии. Вскоре там образовалась Эстонская буржуазная республика и поэт оказался за пределами родины. Но он никогда не скрывал своего интереса и сочувствия к Советской России, подчеркивал свою внеполитичность, ему принадлежит известная фраза, произнесенная в беседе с одним эстонским государственным деятелем: «Прежде всего, я не эмигрант и не беженец. Я просто дачник. С 1918 года». Поэт не поддерживал связи с эмигрантскими кругами, свое credo он выразил и в стихах:

Нет, я не беженец, и я не эмигрант, -

Тебе, родительница, русский мой талант,

И вся душа моя, вся мысль моя верна,

Тебе, на жизнь меня обрекшая страна!

Мне не в чем каяться, Россия, пред тобой.

Не предавал тебя ни мыслью, ни душой…

(«Наболевшее»)

Настроения тоски по родине ощущаются во многих стихах, о чем бы он ни писал, всегда возникают аналогии с Россией. Северянин особо любил природу русского Севера, с его многоводными реками («О, Суда, Голубая Суда! / Ты дочка Волги…»), лесами, он всегда любил изображать леса и воду – реки, ручьи, озера, моря…

Высокая стоит луна

Высокие стоят морозы.

Далекие скрипят обозы

И кажется, что нам слышна

Архангельская тишина.

(«Тишь двоякая»)

В Эстонии Северянин много работал, ему удалось издать несколько сборников стихов: «Соловей», «Вервена», «Минестрель», «Фея Eiole», «Адриатика», «Классические розы», «Медальоны». Два последних, изданные в Югославии, наиболее интересны и как бы подводят итог творческой жизни поэта. В 20-ые годы Северянин разработал уникальную жанровую форму лирических стихотворных мемуаров: это поэмы «Падучая стремнина», «Роса оранжевого часа», автобиографический роман «Колокола собора чувств», роман в строфах «Рояль Леандра». В этих произведениях отразилась почти вся жизнь поэта, их можно считать автобиографическими; детство, юность, поездка с отцом на Дальний Восток, возвращение в Петербург, начало литературной деятельности, поездки по стране и т.д. Поэт винит себя за то, что бросил больного отца, но он и объясняет этот поступок – он уехал,

Чтоб целовать твои босые

Стопы у древнего гумна,

Моя безбожная Россия,

Священная моя страна!

Во всех этих произведениях основной мотив – воспевание России, это не просто ностальгия по детству и юности; Северянин, в отличие от других поэтов-эмигрантов, понимает, что

Россию нужно заслужить!

Родиться Русским – слишком мало.

Им надо быть, им надо стать!

Разрыв с Россией для него очень мучителен, в его представлении возвращение видится как праздник, который он все-таки надеется встретить:

И будет вскоре весенний день,

И мы поедем домой, в Россию…

Стихи, воспевающие родину, очень просты, без высокопарных слов, в них ощутимо влияние народнопоэтической традиции:

О России петь, – что весну встречать,

Что невесту ждать, что утешить мать…

О России петь, – что тоску забыть,

Что Любовь любить, что бессмертным быть!

Сборник «Классические розы» (он имеет посвящение королеве Югославии Марии, которая помогала в издании его книг) состоит из шести разделов, которые тематически близки вечным темам: родина, творчество, любовь, вера, природа, культура. Особо надо обратить внимание на цикл «Девятое октября», в который вошли любовные стихи, посвященные жене, Фелиссе Круут. Этот цикл отличается от ранней любовной лирики поэта, которая не создала ни один запоминающийся женский образ; она была манерна, холодна, в ней не было искреннего чувства. Но в этом цикле стихи совсем другого типа – это гимны, гимны «женщине с певучими глазами», чье главное достоинство в том, что «ее душа открыта для стиха», она совсем не похожа на других женщин – «Почему мне и стала женою». (Фелисса Круут была образованной женщиной, хорошо знала русскую литературу, помогала Северянину в его переводах с эстонского, они даже издали в 1922 г. на русском языке книгу «Поэты Эстонии»).

Цикл «У моря и озер» воссоздает чудесные пейзажи Прибалтики, где он «восемь лет живет в красоте». Поэт долгие годы живет «в деревушке у моря», где свои законы жизни, где «фокстрота не танцуют», где «политику гонят из домов своих метлой», но где к нему приходит чувство умиротворения, он рад своему выбору. Отдельные стихи цикла прямо посвящены – рекам и озерам: «Озеро Лийв», «Озеро Рэк», «Озеро Конзо», в них гимн «воде примиряющей», «неземным цветам», «ключевой и бездонной воде» и тому моменту, когда «мои мечты благочестиво тихи».

Вся книга основана на антитезе, но особенно этот прием ощутим в цикле «Там, у вас на Земле». Именно здесь наиболее отчетливо противопоставляется жизнь в краю «лесов сосновых», на фоне тихих эстонских пейзажей, жизни в шумном современном городе. Северянин задает вопрос: «Каково быть поэтом на вашей жестокой Земле?» – и отвечает, что это почти невозможно в «век похоти и прихоти», в «век Людобой». Поэт совершенно по-своему решает извечную тему, «поэт и Муза», «поэт и человек», он считает, в эти страшные времена –

Ты, в конце концов, умолкнуть должен:

Ведь поэзия не для горилл…

На Земле поэзия веками была «гордостью для человечьего чела», но сейчас

В неисчислимом человечестве

Большая редкость Человек.

Земля для него планета, «где был распят Христос», «планета презренная», это та обитель

Где нет места душе благородной,

глубокой и мирной,

Не нашедшей услады в разврате,

наживе, войне.

В его стихах проклятие войне, которая развратила и разделила людей, а теперь выветрила в людях интеллигентность, деформировалось даже понятие «культура»:

«Культура! Культура!» кичатся двуногие звери,

Осмеливающиеся называться людьми,

И на языке мировых артиллерий

Внушают друг другу культурные чувства свои!

Это последнее четверостишие сохраняет не просто актуальность в наши дни, а кажется, что приобрело еще большую значимость и точность.

Другой сборник, который составил славу зрелого поэта Северянина – «Медальоны» – совершенно новое слово в поэзии: это сто сонетов об известных писателях и композиторах (имена расположены в алфавитном порядке).

Большая часть «медальонов» освещает творческую позицию личности, которой он посвящен, выделяет те черты творчества чужой художественной личности, которые сделали писателя нужным и ценным для многих. Сущность такой творческой личности поэт может раскрыть в одной или двух строчках: Куприн – «он «мил нам простотой сердечных слов», Гоголь – «нам нужен смех, как двигатель крови»; Маяковский – «в нем слишком много удали и мощи…, уж слишком он весь русский, слишком наш». Но иногда в «медальонах» отражается и субъективное отношение Северянина к творческой личности, так не очень «повезло» Вере Инбер, Мирре Лохвицкой. Иногда образ героя «медальона» создается при помощи названий его произведений, пропущенных через восприятие автора. Это стихи о Гумилеве, где названы все его сборники; а портрет Ахматовой сложен из мотивов ее сборников. Интересен и собственный «медальон» - «Игорь Северянин», который опровергает ошибочное ироническое мнение о поэте:

Он тем хорош, что он совсем не то,

Что думает о нем толпа пустая.

Не надо думать, что он создает портреты только своих соратников и друзей; он дает краткие характеристики очень многим писателям, как бы подводя итог их творчеству:

И умер Надсон, сам того не зная,

Что за алмазы приняла родная

Страна его изделья из стекла…

Такое, несколько резкое, но точное определение того пересмотра творчества Надсона, которое произошло в ХХ веке. Особенно интересны его медальоны о композиторах, в них он создает цветовой образ: Бизе – «троякий цвет жемчужин», Россини окрашен для него в ярко-синий цвет, Шопен – стихия воздуха – «То воздуха, не самого ли вздох».

Северянин иногда выезжал из Эстонии, он несколько раз был в Европе, читал лекции, старался издать свои книги, что ему иногда удавалось. Осенью 1922 г. в Берлине он встретился с Маяковским, Пастернаком, Ал.Толстым, поэт хотел из Берлина уехать в СССР, но жена не согласилась и они вернулись в Эстонию. В конце жизни он стал писать воспоминания – «Уснувшие весны», где интересные заметки о современниках, так, например, Маяковский у Северянина не поэт, а человек со своими особенностями характера.

Присоединение Эстонии к СССР побудило его попытаться печататься в России, книга его даже была набрана, но он очень болел (последние пять лет он жил в Таллине), не смог поехать в Москву, а потом началась война, Таллин был оккупирован фашистами. Поэт умер в Таллине в декабре 1941, похоронен на Александро-Невском кладбище, на его могиле пророческие строки из сборника «Классические розы»:

Как хороши, как свежи, будут розы,

Моей страной мне брошенные в гроб!

Стихи Северянина последних лет лишены нарочитой вычурности, стилизации, они стали проще, сердечнее. Основная направленность его зрелой лирики – это воспевание России, которая всегда казалась ему воплощением высоких идеалов. Северянин единственный из поэтов Зарубежья понял, что «Россия построена заново, // Не нами, другими, без нас» («Без нас»), он единственный верил в возвращение на родину, которое виделось ему как праздник: «И будет праздник… большой, большой, // Каких и не было, пожалуй».

В эмиграции произошло падение славы некоторых известных русских поэтов, что частично можно объяснить тем, что в Зарубежье у них не было читателя, а в Советской России их не печатали. Основная тема русской поэзии 20-30-х годов – плач по России, ностальгия по оставленной родине, юности, атмосфере дружеских связей. Почти все они осознавали, что возвращение невозможно, так как старой России больше нет, а новую они не воспринимали: «Можно ли вернуться / В дом, который срыт?», – вопрошала М.Цветаева и вслед за ней многие поэты Зарубежья. Все эти поэты начинали свой творческий путь в русле разных литературных группировок, они отдали дань всевозможным «измам» в литературе – символизму, акмеизму, футуризму, – отразили крайности литературных школ в своем дореволюционном творчестве. Но в эмиграции, особенно при обращении к теме России, они создали прекрасные, традиционные, классические стихи. Тематически многие произведения поэтов Зарубежья близки друг к другу: это изображение прекрасных пейзажей России, с ее полями, лугами, кустами рябины и бузины. Иногда их взгляд останавливается на изображении Москвы или Петербурга, где прошло их детство, юность; они любят вспоминать своих друзей, тех, кто окружал их в 1913 году (этот год стал символом дореволюционной жизни, недаром Ахматова ведет отсчет ХХ века с этого года). Поэты–эмигранты почти не пишут о жизни на чужбине (в отличие от прозаиков), они и не знают этой жизни; их человеческое и поэтическое существование проходит в тесном кругу русской интеллигенции. Путь почти всех поэтов старшего поколения может быть схематически обозначен как уход от юношеской вычурности к классической ясности языка и стиля.

1 Кодрянская Н. Алексей Ремизов. М. 1989. С.303.

1 Кодрянская Н. Алексей Ремизов. С.96-97.

1 Берберова Н.Курсив мой // Вопросы литературы. 1988. №10. С.264.

1 Гиппиус З. Дмитрий Мережковский // Мережковский Д.С. 14 декабря. – Гиппиус З.Н. Дмитрий Мережковский. М. 1991. С.285.

Футуризм (от латинского слова «futurum» - будущее) представляет собой художественное авангардистское движение в литературе и искусстве, образовавшееся в Италии в 1909 году и получившее развитие в России в 1910-1921 гг. Футуристы, провозглашавшие демонстративный разрыв со всеми традиционными правилами и обычаями, в первую очередь интересовались не содержанием, а формой стихосложения, для этого они применяли профессиональный жаргон и вульгарные лексические обороты, использовали язык документов и афиш, придумывали новые слова.

Общепризнанным основателем футуризма считается итальянский поэт Филиппо Томазо Маринетти, который в «Манифесте итальянского футуризма», опубликованном в газете «Фигаро» в 1909 году, призывал «разрушать музеи, библиотеки, сражаться с морализмом» и, будучи сподвижником Бенито Мусолинни, находил общие черты в фашизме и футуризме.

Футуризм, как и другие модернистские направления, отрицал старые нормы и классические традиции, но в противоположность им он отличался крайней экстремистской направленностью, полным нигилистическим отрицанием всего предыдущего художественного опыта. Всемирной исторической задачей футуризма, по мнению Маринетти, было «ежедневно плевать на алтарь искусства».

(Наталья Гончарова "Велосипедист" )

Адепты футуризма ратовали за полное уничтожение различных форм и условностей в искусстве и создание его абсолютно новой формы, которая бы органично вписались в ускоренные жизненные процессы ХХ века. Для этого направления характерны мотивы преклонения перед силой и агрессией, возвеличивания собственной личности и чувство презрения к более слабым, фанатичное поклонение войне и разрушению. Как одно из направлений авангардного искусства для футуризма было очень важным привлечение к себе как можно большего внимания, для этого как нельзя лучше подходило использование приемов эпатажа, различных крайних приемов в поведении авторов, создание атмосферы литературных скандалов. Например, Маяковский читал свои стихи в желтой женской блузе, Каменский выступал с разрисованным лицом и писал стихи на обрывках обоев, Алексей Крученых везде ходил с диванной подушкой, прикрученной к шее шнуром.

Главный герой в произведениях футуристов изображался как житель большого, современного города, наполненного движением, динамикой, здесь жизнь проходит на высоких скоростях, вокруг полно разнообразной техники, жизнь постоянно совершенствуется и выходит на новые этапы развития. Для лирического «эго» футуристов характерно отрицание классических норм и традиций и наличие особого мышления, не принимающего синтаксические правила, нормы словообразования и лексическую сочетаемость. Их главной целью было передача своих мироощущений и понимание происходящих вокруг себя событий любыми понятными и удобными для себя способами.

(Геннадий Голобоков "Памятник" )

Общественно-политическая ситуация, сложившийся в России в начале ХХ века, привела к тому, что футуризм в России привлек к себе большое внимание молодых поэтов-авангардистов, которые в 1910-1914 годах, создали сразу несколько различных группировок этого движения:

• Кубофутуристы, объединившиеся в группу «Гилея» и называвшие себя «будетляне»: Давид Бурлюк, Велимир Хлебников, Владимир Маяковский, Алексей Крученых, Василий Каменский, Бенедикт Лившиц. Их сборники «Дохлая луна» (1913), «Затычка», «Рыкающий Парнас» (1914);
• Московские эгофутуристы умеренного крыла, создавшие группу «Мезонин поэзии» — Вадим Шершневич, И. Лотарев, Р. Ивнев. Сборники «Верниссаж», «Крематорий здравомыслия»;
• Петербургские эгофутуристы - Игорь Северянин, Иван Игнатьев, Г. Иванов;
• Футуристическая группа «Центрифуга» - Николай Асеев, Сергей Бобров, Борис Пастернак. Сборники «Руконог», «Лирень», «Второй сборник Центрифуги» (1914).

История русского футуризма представляет собой сложные взаимоотношения этих четырех групп, каждая из них считала себя представительницей истинного футуризма и настаивала на своей главенствующей роли в данном течении, что в итоге приводило к вражде и разобщенности среди рядов поэтов-футуристов. Что впрочем, не мешало им иногда сближаться и даже переходить из одной группировки в другую.

(Николай Дюльгеров "Рациональный человек" )

В 1912 году члены группы «Гилея» публикуют манифест «Пощечина общественному вкусу», в котором они дерзко призывают «сбросить Пушкина, Достоевского и Толстого с парохода современности».

В своих стихотворениях поэт Алексей Крученых отстаивает права поэта на создание собственного «заумного» языка, именно поэтому его стихотворения часто представляли собой бессмысленный набор слов.

Василий Каменский и Велимир Хлебников в своем творчестве (поэма «И и Э» (1911-12), «музыкальная» проза «Зверинец» (1909), пьеса «Маркиза Дезэс», сборник «Ряв!», «Изборник стихов. 1907-1914») осуществляли различные языковые эксперименты, отличающиеся свежестью и оригинальностью, в дальнейшем имевшие весьма плодотворное влияние на развитие русской поэзии ХХ века.

(Г. Егошин "В. Маяковский" )

Одним из ярких представителей футуризма был выдающийся поэт Серебряного века Владимир Маяковский, активно выступающий не только против различного «старья», а еще и за создание чего-то нового в жизни общества. Его первые стихи, вышедшие в 1912 году, привнесли в данное направление новые темы, которые сразу выделили его среди других представителей футуризма. В своих произведениях (поэмы «Флейта-позвоночник», «Облако в штанах», «Человек», «Война и мир») он отрицал, сложившиеся капиталистические отношения и пропагандировал свои гуманистические взгляды и веру в человеческие возможности. Он был одним из первых русских поэтов, показавших всю правду нового общества.

(Северини Джино "Бульвар" )

После прихода к власти в России партии большевиков в 1917 году, футуризм как литературное направление постепенно стал сходить на нет. Судьба многих его представителей печальна и трагична, кто-то из них был расстрелян (Игорь Терентьев), кто-то отправлен в ссылку, некоторые стали эмигрантами и покинули страну Советов, Маяковский покончил жизнь самоубийством, Асеев и Пастернак отошли от идеалов футуризма и выработали свой индивидуальный стиль. Некоторые футуристы, принявшие революционные идеалы, пытались продолжать свою деятельность и создали организацию ЛЕФ (Левый Фронт Искусства), которая прекратила свое существование в конце 20-х годов ХХ века.

Футуризм как литературное направление в русской поэзии Серебряного века, наряду с символизмом и акмеизмом, сыграл очень важную роль для её дальнейшего развития и привнес немало плодотворных и новаторских идей, ставших основной для поэзии следующего поколения.

Слово «футуризм» произошло от латинского слова «futurum», означающего будущее. Так называется авангардистское направление в европейском и русском искусстве 10-х – 20-х гг. XX века. Стремясь создать искусство будущего, футуризм отвергал традиционную культуру, в особенности ее художественные и нравственные ценности, культивируя при этом урбанизм (эстетику машинной индустрии и большого города), переплетение документального материала и фантастики; в поэзии разрушал даже естественный язык.

Свое название футуризм получил благодаря итальянскому поэту Филиппо Томмазо Маринетти, который опубликовал в 1909 году «Первый манифест футуризма», провозглашавший смерть старого искусства и замену его новым, призвание которого состоит в спасении мира.

Русский футуризм, безусловно, отталкивался от итальянского футуризма, однако русские футуристы самостоятельно пришли к культу поэтического слова.

Русский футуризм: персоналии

Среди знаменитых русских футуристов первым часто называют Велимира Хлебникова, хотя титул отца русского футуризма носит Давид Бурлюков. Также следует назвать Владимира Маяковского, Осипа Мандельштама, Игоря Лотарева, ставшего впоследствии Северяниным, Алексея Крученых, Бориса Пастернака, Николая Асеева и Василия Каменского.

Подавляющее большинство футуристов, или, как их называли с легкой руки Хлебникова, будетлян , были выходцами из самых захолустных уголков Российской Империи. На заре своей карьеры им приходилось преодолевать значительные трудности, чинимые косной провинциальной средой, враждебно относящаяся к любому новаторству. Но это помогло молодым литераторам выработать бойцовские качества и ставшее традиционным представление, что литературные вершины берутся с боем, нахрапом.

Большинство публичных выступлений русского футуризма сопровождала атмосфера скандала: со скандала обычно все и начиналось и скандалом же все заканчивалось.

Русский футуризм: литература

Едва ли не первой футуристической ласточкой в России стал вышедший в Петербурге в 1910 г. сборник «Садок судей», название которому дал тогда еще не известный Велимир Хлебников. Учитывая полнейшую нелепость названия, можно только предполагать, что хотел сказать автор. Скорее всего, что поэты будущего загнаны в тесные рамки книги, но вскоре стихи позволят им стать судьями и законодателями нового поэтического вкуса.

Книга эта написана на обратной стороне обоев, хотя в типографии эта прихоть вызывала много ругани, так как обойный мел забивал внутренние сочленения типографской машины, и ее приходилось постоянно мыть. Она вышла мизерным тиражом, и прочитали ее очень немногие, большинство из которых впоследствии называли авторов «обойными поэтами».

Несмотря на это, молодые литераторы в том же 1910 г. издали новый сборник под названием «Студия импрессионистов», где появилось стихотворение Хлебникова «Заклятие смехом», ставшее своеобразной визитной карточкой русского футуризма:

О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехачи,
Что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!

В 1911 г. в село Чернявка Таврической губернии в гости к братьям Бурлюкам приехал молодой поэт Бенедикт Лившиц, для того чтобы разобрать рукописи Хлебникова, который гостил в Чернявке ранее. Древнегреческое название этой местности в устье Днепра – Гилея, то есть «лесная», было выбрано названием литературной группы, в которую кроме Бурлюков и Лившица вошли Хлебников, Каменский, Маяковский и Крученых.

Следующей после «Садка судей» бомбой, брошенной русским футуризмом в читателя, стала книжка с дерзким заглавием «Пощечина общественному вкусу», вышедшая в свет в Москве в 1912 г. Она открывается декларацией, полной ругательств в адрес известнейших русских писателей. Среди авторов наиболее сильно выделялся Маяковский, не стеснявшийся самых оскорбительных формулировок в адрес оппонентов.

Русский футуризм: сообщества

Пока в Москве веселились кубофутуристы, в Петербурге «гремел» Игорь Северянин, который, вместе со своими друзьями–стихотворцами, являлся последователем эгофутуризма (ego с латинского – я).

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

В этом стихотворении под названием «Эпилог» местоимение «Я» повторено трижды.

Помимо кубо- и эгофутуризма, футуризм в России существовал и в прочих разговидностях, причем представители каждой группировки считали прочие “самозванными”. Иногда, впрочем, они все же объединялись для борьбы с общим врагом – мещанством и сторонниками классического искусства. После выхода в свет «Пощечины общественному вкусу», кубофутуристы объединились с недругами из Петербургского общества Северянина, и совместно совершить грандиозные гастроли по городам России. Выступая в провинции, они издевались над толпой, никогда ранее ничего подобного не слышавшей.

С 1913 года на литературной сцене появилось новое поколение футуристов. Наибольшую известность среди них получили Пастернак и Асеев, которые в 1914 году совместно с Сергеем Бобровым и Богданом Гордеевым создали группу «Центрифуга».

В 1914 году стараниями Давида Бурлюка вышел «Первый журнал русских футуристов», который объединил участников почти всех футуристских кланов Российской империи.

Закат русского футуризма

Между тем страна оказалась вовлеченной в Первую мировую войну, которая перетекла в Октябрьскую революцию. Это отвлекло общественное внимание от движения футуристов. Почти все будетляне приветствовали Октябрьский переворот, в котором они видели воплощение своих чаяний. Русский футурзм всегда отличало стремление к революционным преобразованиям. Вот отрывок поэмы Маяковского «Облако в штанах»:

Выньте, гулящие, руки из брюк –
Берите камень, нож и бомбу,
А если у кого нет рук –
Пришел чтоб и бился лбом бы!

Некоторые будетляне, в особенности Маяковский, открыто заявили о своих претензиях возглавить литературную жизнь советской республики. После этого Ленин яростно критиковал наркома просвещения Луначарского, разрешившего печатать поэму Маяковского «150 000 000» большим тиражом в… 5 тысяч экземпляров. Известна и судьба самого Маяковского, погибшего в 1930 г. До сих пор исследователи не пришли к определенному мнению, был ли он убит, и если да – то кем.

Решительные действия большевиков привели к тому, что уже к середине 30-х годов русский футуризм, пытавшийся перекраситься в так называемый «левый фронт искусств», был уничтожен.

В заключение приведем стихотворение Маяковского «А вы могли бы?», которое как в капле воды отражает русский футуризм:

,
Плеснувши краски из стакана;
Я показал на блюдце студня
Косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
Прочел я зовы новых губ.
А вы
Ноктюрн сыграть
Могли бы
На флейте водосточных труб?

Данил Рудой – 2003

Чем для Вас является русский футуризм ? Какими футуристическими достижениями Вы высхищаетесь, а какие вызывают недоумение? Поделитесь своим мнением в комментариях!

футуризм литературный русский

Временем рождения русского футуризма считается 1910 год, когда вышел в свет первый футуристический сборник "Садок судей" (его авторами были Д. Бурлюк, В. Хлебников и В. Каменский). Вместе с В. Маяковским и А. Крученых эти поэты вскоре составили наиболее влиятельную в новом течении группировку кубофутуристов: "кубо" - от пропагандировавшегося ими в живописи кубизма, "футурум" - будущее. Было и другое название у этой футуристической группы - "Гилея" (так на древнегреческом языке называлась та часть Таврической губернии, где в 1910-е годы жила семья Бурлюков и куда в 1911 году приезжали поэты нового объединения). Поэт В. Хлебников дал группе еще одно название - будетляне; по словам В. Маяковского, "будетляне - это люди, которые будут. Мы накануне".

В декабре 1912 года вышел в свет сборник кубофутуристов "Пощечина общественному вкусу". Этот сборник открывался программной статьей, которую подписали Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский, В. Хлебников). Позиция группы была выбрана разрушительная и скандальная. "Только мы - лицо нашего Времени", - утверждали они.

Но кубофутуристы не были единственной литературной футуристической группой:

• · в Петербурге в 1911 году возвестили о своем появлении эгофутуристы во главе с И. Северяниным; в группу входили К. Олимпов, И. Игнатьев, В. Гнедов, Г. Иванов.
• · группу "Мезонин поэзии" в 1913-1914 годах составили В. Шершеневич, Р. Ивнев, С. Третьяков, Б. Лавренев, Хрисанф.
• · в течение 1914-1916 годов существовала футуристическая группа "Центрифуга", в которую вошли С. Бобров, Н. Асеев, Б. Пастернак, К. Большаков, Божидар.

Существование каждой из футуристических групп было недолгим: они появились перед Первой мировой войной и распались в первые военные годы. Каждая из этих групп считала, как правило, именно себя выразительницей идей "истинного" футуризма и вела ожесточенную полемику с другими группами.

Говоря о футуристах, чаще всего имеют в виду самых известных из них - кубофутуристов: Владимира Маяковского, Велимира Хлебникова, Алексея Крученых, Василия Каменского и других. Наглядное представление об их литературной программе дают цитаты из их сборников ("Садок судей П", "Пощечина общественному вкусу" и др.): "Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. С Парохода Современности"; "Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык)"; "Мы расшатали синтаксис... Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике"; "Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные - краска, звук, запах"; "Нами сокрушены рифмы. Хлебников выдвинул поэтический размер живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках..."; "Мы считаем слово творцом мифа: слово, умирая, рождает миф, и наоборот".

Футуристы объявили о приходе художника с новым взглядом на мир, глашатая нового мира, и А. Крученых в статье "Декларация слова, как такового" (1913) заявлял: "Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена. Лилия прекрасна, но безобразно слово лилия, захватанное и “изнасилованное”. Поэтому я называю лилию еуы - первоначальная чистота восстановлена".

Эстетические, литературные принципы футуристов, как и названия их сборников ("Пощечина общественному вкусу", "Дохлая луна", "Доители изнуренных жаб", "Танго с коровами") потрясали современников, вызывали возмущение и всевозможные упреки. Футуризм как явление выходил за рамки собственно литературы: он воплощался в самом поведении участников течения. Необходимым условием его существования стала атмосфера литературного скандала. Вызывающе оформлялись публичные выступления футуристов: начало и конец выступлений отмечались ударами гонга, К. Малевич являлся с деревянной ложкой в петлице, В. Маяковский - в "женской", по тогдашним критериям, желтой кофте, А. Крученых носил на шнуре через шею диванную подушку и т.п. В действительности же далеко не всё, чем футуристы удивляли публику, следует воспринимать всерьез. В. Маяковский сам вскоре, с началом войны, признал: "...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа... футуризм для нас, молодых поэтов, - красный плащ тореадора..."

Общей основой движения было стихийное ощущение "неизбежности крушения старья" (В. Маяковский) и стремление осознать и выразить через искусство грядущий мировой переворот и рождение нового человека. Но была поставлена цель не только осознать и выразить смену эпох, - искусство само должно было стать активной преобразующей силой, способной преобразить мир.

В отличие от своих предшественников символистов, футуристы стремились сделать литературное искусство, литературное слово демократичным, массовым (поэзия должна была вырваться из темницы книги и зазвучать на площади); стремились дать в искусстве современные, адекватные новому динамичному времени средства самовыражения. В. Хлебников даже пытался предложить человечеству новый универсальный язык. По размаху жизнетворческих притязаний футуристы превосходили символистов.

Слово у футуристов опредмечивалось, то есть становилось самоценным, самодостаточным (не отражающим, а замещающим предметы и явления, само становящееся предметом); его можно было дробить, переиначивать, создавать новые комбинации морфем и звуков. Любопытными были эксперименты футуристов (прежде всего В. Хлебникова, В. Маяковского, А. Крученых) в области стиха, поэтического слова. Так, в свое время скандальную известность получило "стихотворение" А. Крученых "Дыр - бул - щыл...":

Дыр - бул - щыл

Вы - со - бу

Сам А. Крученых утверждал: "...в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина". Стоит ли принимать всерьез это утверждение? Есть ли в этом "стихотворении" что-либо, помимо желания эпатировать публику? Коль скоро мы не можем говорить о содержательной стороне этого произведения (для этого просто нет оснований), то все дело здесь, очевидно, заключается в звуковой оболочке - звучании (фоносемантике) придуманных Крученых "слов". Иначе, является ли звуковая оболочка, одежда слова содержательной? Как относиться к "заумному языку" ("зауми") футуристов?

Согласно исследованиям А.П. Журавлева и других ученых, информацию несут не только слова (их лексические значения), но и звуки, звуковая оболочка слова. Например, звуки имеют цветовые соответствия: [а] - ярко-красный; [о] - яркий светло-желтый или белый; [и] - светло-синий; [е] - светлый желто-зеленый; [у] - темный сине-зеленый; [ы] - тусклый темно-коричневый или черный. Звуки имеют также эмоциональные соответствия: [д] - темный, холодный, печальный; [р] - шероховатый и т.д.

Исходя из эмоциональных и цветовых характеристик звуков, входящих в "стихотворение" А. Крученых, его можно, обладая известной долей фантазии, "интерпретировать" как образ грозы (возможно, сопровождающей смену исторических формаций). По одной из предложенных версий 1 прочтения этого "стихотворения" слова "дыр", "бул", "щыл" ассоциируются с чем-то черным, холодным, печальным, грубым, тяжелым, устрашающим. Возможно, они рисуют предгрозовое состояние природы: "дыр", "щыл" - темно-черное небо; "бул" - темная сине-зеленая растительность на земле; слово "убещур" ассоциируется с темным, медленным, страшным, тусклым, с проблесками светлого желто-зеленого цвета. Возможно, это светлые желто-зеленые вспышки на темном сине-зеленом поле. Слово "скум" - это нечто холодное, злое, тихое, темное, могучее и надменное. Похоже на темно-синюю поверхность облаков. Все это может восприниматься как предисловие, как предчувствие грозовых событий, будто тучи ползут по небу; И вот поворот - яркая вспышка озарила небосвод: "Вы - со - бу". "Вы" - активное, большое, веселое, громкое и величественное; "со" - вспышка; холодное, светлое, легкое и большое; "бу" - шероховатое, холодное, похожее на удар. Возможно, это яркая белая вспышка на темном синем фоне. "Р - л - эз" - первые звуки повторяют звуки первой строки, но только кратко и экспрессивно, словно тьма после вспышки окутала небосвод. "Эз" - нечто величественное, светлое, быстрое, звенящее и оптимистическое. Похоже на отблески вспышек молнии на земле.

Футуризм (от лат. futurum - будущее), авангардистское направление в европейском искусстве 1910 - 20-х гг., преимущественно в Италии и России. Стремясь создать "искусство будущего", декларировал (в манифестах и художественной практике итальянского поэта Ф.Т. Маринетти, российских кубофутуристов из "Гилеи", участников "Ассоциации эгофутуристов", "Мезонина поэзии", "Центрифуги") отрицание традиционной культуры (наследия "прошлого"), культивировал эстетику урбанизма и машинной индустрии. Для живописи (в Италии - У. Боччони, Дж. Северини) характерны сдвиги, наплывы форм, многократные повторения мотивов, как бы суммирующих впечатления, полученные в процессе стремительного движения. Для литературы - переплетение документального материала и фантастики, в поэзии (В.В. Хлебников, В.В. Маяковский, А.Е. Крученых, И. Северянин) - языковое экспериментирование ("слова на свободе" или "заумь"). (Большой Энциклопедический Словарь)

Одновременно с акмеизмом в 1910-1912 гг. возник футуризм. Как и другие модернистские течения, он был внутренне противоречивым. Наиболее значительная из футуристических группировок, получившая впоследствии название кубофутуризма, объединяла таких поэтов серебряного века, как Д.Д. Бурлюк, В.В. Хлебников, А. Крученых, В.В. Каменский, В.В. Маяковский, и некоторых других. Разновидностью футуризма был эгофутуризм И. Северянина (И.В. Лотарев, 1887-1941) . В группе футуристов под названием “Центрифуга” начинали свой творческий путь советские поэты Н.Н. Асеев и Б.Л. Пастернак.

Футуризм провозглашал революцию формы, независимой от содержания, абсолютную свободу поэтического слова. Футуристы отказывались от литературных традиций. В своем манифесте с эпатирующим названием “Пощечина общественному вкусу” , опубликованном в сборнике с тем же названием в 1912 г., они призывали сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого с “Парохода Современности”. А. Крученых отстаивал право поэта на создание “заумного” , не имеющего определенного значения языка. В его писаниях русская речь действительно заменялась бессмысленным набором слов. Однако В. Хлебников (1885 - 1922), В.В. Каменский (1884 - 1961) сумели в своей творческой практике осуществить интересные эксперименты в области слова, благотворно сказавшиеся на русской и советской поэзии.

В среде поэтов-футуристов начался творческий путь В.В. Маяковского (1893 - 1930). В печати его первые стихи появились в 1912 г. С самого начала Маяковский выделялся в поэзии футуризма, привнеся в нее свою тему. Он всегда выступал не только против “всяческого старья” , но и за созидание нового в общественной жизни.

В годы, предшествовавшие 1917 году, Маяковский был страстным революционным романтиком, обличителем царства “жирных”, предчувствующим революционную грозу. Пафос отрицания всей системы капиталистических отношений, гуманистическая вера в человека с огромной силой звучали в его поэмах “Облако в штанах”, “Флейта-позвоночник”, “Война и мир”, “Человек”. Тему поэмы “Облако в штанах” , опубликованной в 1915 г. в урезанном цензурой виде, Маяковский впоследствии определил как четыре крика “долой”: “Долой вашу любовь!”, “Долой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию!” Он был первым из поэтов, кто показал в своих произведениях правду нового общества.

В русской поэзии предреволюционных лет были яркие индивидуальности, которые трудно отнести к определенному литературному течению. Таковы М.А. Волошин (1877 - 1932) и М.И. Цветаева (1892 - 1941). После 1910 г. возникает еще одно направление - футуризм, резко противопоставившее себя не только литературе прошлого, но и литературе настоящего, вошедшее в мир со стремлением ниспровергать все и вся. Этот нигилизм проявлялся и во внешнем оформлении футуристических сборников, которые печатались на оберточной бумаге или обратной стороне обоев, и в названиях - “Молоко кобылиц” , “Дохлая луна” и т.п.

В первом сборнике “Пощечина общественному вкусу” (1912) была опубликована декларация, подписанная Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Хлебниковым, В. Маяковским. В ней футуристы утверждали себя и только себя единственными выразителями своей эпохи. Они требовали “Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности”, они отрицали вместе с тем “парфюмерный блуд Бальмонта”, твердили о “грязной слизи книг, написанных бесконечными Леонидами Андреевыми”, огулом сбрасывали со счетов Горького, Куприна, Блока и пр.

Все отвергая, они утверждали “Зарницы новой грядущей Красоты Самоценного (самовитого) Слова”. В отличие от Маяковского они не пытались ниспровергать существующий строй, а стремились лишь обновить формы воспроизведения современной жизни. Основа итальянского футуризма с его лозунгом “война - единственная гигиена мира” в русском варианте была ослаблена, но, как замечает В. Брюсов в статье “Смысл современной поэзии” , эта идеология “... проступала между строк, и массы читателей инстинктивно сторонились этой поэзии”.

“Футуристы впервые подняли форму на должную высоту, - утверждает В. Шершеневич, - придав ей значение самоцелевого, главного элемента поэтического произведения. Они совершенно отвергли стихи, которые пишутся для идеи” . Этим объясняется возникновение огромного числа декларируемых формальных принципов, вроде: “Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание” или “Нами уничтожены знаки препинания, - чем роль словесной массы - выдвинута впервые и осознана” (“Садок судей”).

Теоретик футуризма В. Хлебников провозглашает, что языком мирового грядущего “будет язык “заумный” . Слово лишается смыслового значения, приобретая субъективную окраску: “Гласные мы понимаем, как время и пространство (характер устремления), согласные - краска, звук, запах”. В. Хлебников, стремясь расширить границы языка и его возможности, предлагает создание новых слов по корневому признаку, например: (корни: чур... и чар...)

Мы чаруемся и чураемся. Там чаруясь, здесь чураясь, То чурахарь, то чарахарь, Здесь чуриль, там чариль. Из чурыни взор чарыни. Есть чуравель, есть чаравель. Чарари! Чурари! Чурель! Чарель! Чареса и чуреса. И чурайся и чаруйся.

Подчеркнутому эстетизму поэзии символистов и особенно акмеистов футуристы противопоставляют намеренную деэстетизацию. Так, у Д. Бурлюка “поэзия - истрепанная девка”, “душа - кабак, а небо - рвань” , у В. Шершеневича “в заплеванном сквере” голая женщина хочет “из грудей отвислых выжать молоко”. В обзоре “Год русской поэзии” (1914) В. Брюсов, отмечая преднамеренную грубость стихов футуристов, справедливо замечает: “Весьма недостаточно поносить бранными словами все, что было, и все, что есть вне своего кружка, чтобы уже найти нечто новое”. Он указывает, что все их новшества мнимые, ибо с одними мы встречались у поэтов XVIII века, с другими у Пушкина и Вергилия, что теория звуков - красок разрабатывалась Т. Готье.

Любопытно, что при всех отрицаниях других направлений в искусстве футуристы ощущают свою преемственность от символизма. Любопытно, что А. Блок, заинтересованно следивший за творчеством Северянина, с беспокойством говорит: “У него нет темы”, а В. Брюсов в статье 1915 г., посвященной Северянину, указывает: “Отсутствие знаний и неумение мыслить принижают поэзию Игоря Северянина и крайне суживают ее горизонт”. Он упрекает поэта в безвкусице, пошлости, и особенно резко критикует его военные стихи, которые производят “тягостное впечатление”, “срывая дешевые аплодисменты публики”. А. Блок еще в 1912 году сомневался: “О модернистах я боюсь, что у них нет стержня, а только - талантливые завитки вокруг пустоты”.

Русская культура кануна октябрьской революции 1917 года представляла собой итог сложного и огромного пути. Отличительными чертами ее всегда оставались демократизм, высокий гуманизм и подлинная народность, несмотря на периоды жестокой правительственной реакции, когда прогрессивная мысль, передовая культура всячески подавлялись.

Богатейшее культурное наследие дореволюционного времени, веками создававшиеся культурные ценности составляют золотой фонд нашей отечественной культуры.