Великий сибирский ледяной поход

В истории гражданской войны на востоке России особое место занимает тысячеверстный поход белой армии в тридцати- пятиградусный мороз по глубоким снегам, через страшную сибирскую тайгу, с боями в спасительную Читу. Осенью 1919 г., после неудачных оборонительных боев на р. Тобол, Российская армия Верховного Правителя России адмирала А.В. Колчака отступала. Красные подходили к белой столице - Омску, но необходимых для обороны резервов не было. В тылу действовали многочисленные партизанские отряды. 10 ноября 1919 года (все даты по новому стилю) Совет министров погрузился в эшелон и отправился в Иркутск. Колчак задержался в Омске еще на два дня и оставил город 12 ноября вместе с отходившими частями своей армии. Но уже через несколько дней на ст. Тайга отделился от войск и отправился к Иркутску вместе с эшелоном, в котором находился золотой запас России (около 400 млн. золотых рублей в русской и иностранной валюте, а также в золотых слитках).

Генералу В.О. Каппелю пришлось выполнять со своей 3-й армией, которой он командовал, сложный маневр, чтобы вывести войска из окружения на железную дорогу. При этом отходившие армии Колчака разбились на три группы, теснимые с фронта 3-й и 5-й красными армиями, а с тыла - отрядами партизан. Южная устремилась по тракту Барнаул - Кузнецк - Минусинск; Средняя двигалась вдоль Транссибирской магистрали; Северная отходила вдоль рек севернее Транссиба. После того, как 10 декабря 1919 года был оставлен Новониколаевск, 12 декабря Владимир Оскарович Каппель был назначен Главнокомандующим. Верховный Правитель Колчак принял план нового командующего об отводе армий за Енисей. В рядах 5-й красной армии насчитывалось 37 тысяч штыков и сабель, 125 орудий, 840 пулеметов. На юге действовала партизанская армия Кравченко и Щетинкина - около 30 тысяч штыков и сабель, а на севере - Томская партизанская армия и енисейские партизаны - около 35 тысяч штыков и сабель. Транссибирскую магистраль от Омска до Байкала контролировали чехи, численность которых составляла около 35 тысяч человек.

В Нижнеудинске литерные поезда Верховного Правителя были задержаны союзниками. Каппель, узнав о задержании поездов адмирала, счел этот факт оскорбительным для русской армии и написал письмо командиру чехословацкого корпуса генералу Сыровому, в котором вызывал его на дуэль. Но Сыровой не потрудился даже ответить на это письмо. А через два дня у самого Каппеля был отобран паровоз.

22 декабря 1919 года красными был занят Томск и разгромлена 1-я армия ген. Пепеляева; в тылу партизаны взяли Кузнецк, а части 5-й красной армии 24 декабря взяли станцию Тайга. Из-за угрозы окружения Каппель стал отводить свои части к Красноярску. Но 4 января 1920 года рабочие и солдаты 1-го Сибирского корпуса под командованием генерала-предателя Зиневича подняли восстание. Был выпущен манифест с требованием созыва "земского собрания".

Колчак отправил телеграмму Каппелю: "Если Вы располагаете надежными частями, снимите с фронта и уничтожьте бунт Зиневича".

Однако колонна 5-й красной армии, опередив под Красноярском группу белых армий, 6 января 1920 года вышла к городу. Завязались упорные бои на подступах к Красноярску. В этот тяжелейший момент, когда остатки армий оказались фактически в окружении, Каппель разрешил колеблющимся сдаться, чтобы продолжать путь на восток с верными бойцами и их семьями, которые боялись большевистского террора.

7 января 1920 года остатки колонн Каппеля переправились через Енисей. Еще будучи в Нижнеудинске, Колчак направил Каппелю телеграмму, в которой приказал генералу "Все оставшиеся части свести в одну сильную группу, чтобы обеспечить ей отход на восток". В группу вошли остатки 2-й и 3-й армий генералов Войцеховского и Сахарова; способных к продолжению борьбы оказалось около 30 тысяч человек. Конечной целью Каппеля было вывести группу в Забайкалье, где хозяином положения был атаман Семенов. Для этого предстояло пешком в жуткий мороз преодолеть тысячеверстный путь по Старому Сибирскому Тракту. В приказе Каппеля говорилось: "На западе нас ждет плен и жестокая расправа, на востоке - свобода. Многие из нас погибнут в походе, но это будет солдатская смерть..."

Ценой неимоверных усилий все-таки удалось оторваться от частей красных, и колонны двинулись через тайгу на восток. В это время в далеком тылу Колчака 21 декабря вспыхнуло восстание на ст. Черемхово, а 24 декабря в предместье Иркутска - Глазкове. В результате кровопролитных боев с восставшими солдатами 53-го стрелкового полка и партизанами белые отступили за Байкал; власть 4 января 1920 года перешла к эсеро-меньшевистскому Политцентру, который объявил "о низложении власти Колчака по всей территории Сибири". 10 января 1920 г. в Нижнеудинске произошло восстание большевиков, была создана местная республика. В ночь с 12-го на 13-е января конвой Колчака и охрана поезда с золотым запасом России была разоружена чехами и партизанами. 15 января 1920 г. арестованного Колчака доставили в Иркутск. Группа Каппеля упорно шла вперед. Во главе одной из колонн шел сам Каппель. Командующий был в полушубке, стоптанных валенках, с переброшенным через плечо японским карабином; он ничем не отличался от других участников похода.

Под Нижнеудинском путь группе Каппеля преградили партизаны и части Восточно-Сибирской красной армии, но каппелевцы смогли опрокинуть противника. 22 января в Нижнеудинске Каппель устроил совещание, где было решено ускорить движение к Иркутску двумя колоннами, взять его с ходу, освободить Колчака и золотой запас. Затем предполагалось установить прочную связь с атаманом Семеновым и создать новый боевой фронт. Обе колонны должны были соединиться в районе станции Зима и здесь изготовиться для решительного броска к Иркутску. После военного совета Каппель продиктовал обращение к сибирским крестьянам: "За нами с запада надвигаются советские войска, которые несут с собой коммунизм, комитеты бедноты и гонения на веру в Иисуса Христа".

Каппель вел войска на восток, не взирая на морозы и глубокие снега, не щадя ни себя, ни людей. У него уже были отморожены ноги, когда в пути его конь провалился в ледяную полынью. 26 января на разъезде Утаи он умер, передав командование генералу С.Н. Войцеховскому. Отпели покойного в церкви, где новый командующий произнес краткую речь и был дан оружейный салют солдатами 8-го Камского полка. Сводная группа, состоящая из казаков Анненкова, бригады генерала Красильникова, солдат генерала Волкова, полков Ижевско-Боткинской дивизии, добровольцев генерала Вербицкого, солдат и офицеров третьей егерской, восьмой Камской, первой Сибирской дивизий двинулись в путь.

29 января передовой отряд Войцеховского вошел в Куйтун и повел наступление вдоль железнодорожной линии. Узнав о приближении каппелевцев, Политцентр выдвинул к ст. Зима отряд капитана Нестерова в составе 1200 бойцов по железной дороге. В это время в самом Иркутске была создана Восточно-Сибирская советская регулярная армия (5 дивизий пехоты, кавалерийская дивизия, 10 орудий).

30 января в районе ст. Зима завязались упорные бои. Отряд Нестерова и 1-я Балаганская партизанская дивизия оказали каппелевцам упорное сопротивление. В решающий момент Войцеховский ввел в бой 25-й стрелковый полк имени Адмирала Колчака. Разгром красных был полный, капитан Нестеров попал в плен. На следующий день, 31 января, части 5-й красной армии вошли в Тайшет, продвигаясь вдоль Транссиба. 1 февраля 1920 года войска генерала Войцеховского заняли Черемхово и стали готовится к штурму Иркутска. Разбив под Усолье-Сибирским группу прикрытия, каппелевцы подошли вплотную к Иркутску, на подступах к которому 5-6 февраля завязались жестокие бои. Особенно тяжелые бои проходили под деревнями Суховской и Олонками.

В ультиматуме Войцеховский потребовал от красных:

1. Отвести войска к северу.

2. Выдать Колчака и золотой запас.

3. Обеспечить белые армии продовольствием, фуражом и теплой одеждой на 50 тысяч человек.

Боясь, что Колчак будет освобожден белыми, 6 февраля военно-революционный комитет принял постановление ╧ 27 о расстреле Верховного Правителя России. 7 февраля в 5 часов утра приговор был приведен в исполнение. После ожесточенных и кровопролитных боев, узнав о расстреле Колчака, Войцеховский прекратил штурм Иркутска и, разделив армию на две группы, начал обходить город; одна группа двинулась на север, обогнув Байкал, вышла в Забайкалье, а другая, перейдя линию железной дороги между Глазковым (окраина Иркутска) и ст. Иннокентьевской, обогнув Иркутск с юга, продолжала путь в Читу.

10 февраля ст. Иннокентьевская была занята красными. В ночь с 1-го на 2-е марта Иркутск покинули последние чешские эшелоны, 7 марта в город вступили части красной армии. В начале марта 1920 года каппелевцы, сумевшие уйти за Байкал, дошли до Читы и объявили о своем подчинении атаману Семенову, назначенному Колчаком главнокомандующим в Восточной Сибири. Они воевали с красными до конца 1920 года, в составе 3-го корпуса под командованием генерал-лейтенанта Молчанова. Осенью 1920 года прах Владимира Оскаровича Каппеля был перевезен из Забайкалья в Харбин, а каппелевцы еще два года продолжали борьбу с большевиками на Дальнем Востоке. Вскоре после исхода на свои сбережения они поставили памятник своему командиру, спасшему их от гибели в холодной Сибири.

Алексей ЛУФЕРЕНКО

Кровь чернела на льду
Сетью пролитых капель,
Слезы льдинками стыли у глаз.
И метался в бреду
Умирающий Каппель,
Отдавая последний приказ.

И сжимались ряды,
И стремились к востоку,
За Иркутск, за тайгу, за Байкал.
И предвестьем беды
Вслед людскому потоку
Плавил стужу звериный оскал.

Видно, с древних времен
Не бывало исхода
Тяжелей и страшнее, чем тот,
Где без слов и имен
Пелась дикая ода
Про Великий Сибирский поход.

Где ни питерских дам
И ни омских министров
Не осталось в бредущей толпе,
Лишь метель по следам
Пролетала со свистом,
Замирая на волчьей тропе.

И казалось порой,
Что нельзя на пределе
Бесконечно идти в никуда.
Ледяною корой
Покрывались недели
И терялись средь вечного льда.

А когда в стороне
Пред людьми засверкала
Меж высоких кедровых стволов
В белоснежной броне
Гладь седого Байкала,
То уже без имен и без слов

Зазвучала не ода,
А нечто иное,
То ли плачь, то ли стон, то ли крик.
И двадцатого года
Кольцо ледяное
Вдруг распалось, исчезло на миг.

И тогда над Байкалом
От края до края,
Согревая сердца и тела
Ослепительно алым
Видением рая
Богородица тихо прошла.
_________________
* Иллюстрация – портрет генерал–лейтенанта Владимира Оскаровича Каппеля.
Автор портрета мне, к сожалению, неизвестен.

Фрагмент из моей статьи "Крестный путь генерала Каппеля":

Зима 1920–го года. Великий Сибирский Ледяной поход от Иртыша к Забайкалью длиной в 3000 верст. "Узенькая, как бесконечный коридор, полоска дороги, и по этой дороге тянется многовёрстный обоз... Здесь были все слои общества, все ранги и чины, все профессии рабочих,– представители всех классов, "племён, наречий, состояний". Эта пестрая толпа – усталых, голодных, замёрзших и больных людей, гонимых собственным народом, называлась армией адмирала Колчака, белыми, а позднее, просто – каппелевцами..»" – так вспоминал современник о том беспримерном, трагическом исходе Белой России. Положение усугублялось действиями "союзных" частей Чехословацкого корпуса, оседлавших Сибирскую железнодорожную магистраль. Двадцать тысяч вагонов (по одному на двух легионеров) протянул на Дальний восток командовавший чехами генерал Ян Сыровой. Его легионеры давно уже избегали фронтовых операций, рассматривая войну в России не более, чем способ обогащения. Ни сил, ни возможностей обуздать этих "славянских братьев" у Колчака не было. Да и сам Верховный правитель России оказался вскоре их заложником. Глава союзной военной миссии французский генерал Жанен деликатно "умыл руки", узнав о намерении чехов выдать адмирала большевикам в обмен на свободное продвижение к Тихому океану.

Каппель, отступая со своей замерзающей, голодной, многотысячной массой солдат и беженцев, в ответ на бесчинства чехов и понимая, что предательство ими Верховного правителя России неизбежно, послал генералу Сыровому вызов на поединок. "...Я, как главнокомандующий Русской армии, в защиту её чести и достоинства, требую от вас удовлетворения путем дуэли со мной", – отстукивал телеграфист текст каппелевского послания. Кто–то из стоявших рядом выразил сомнение в том, что Сыровой примет вызов. Каппель вспылил: "Он офицер, он генерал – он трусом быть не может". Ответа от Сырового не последовало.

Судьба Александра Васильевича Колчака была предрешена. В ночь на 7 февраля 1920 года он был расстрелян чекистами на окраине Иркутска, тело сброшено в речную прорубь. Но незадолго до этого случилось несчастье и с генералом Каппелем. Путь его армии, выведенной из окружения под Красноярском, пролегал по руслу реки Кан, порожистой и местами (не смотря на январь) ещё не замёрзшей. "Генерал Каппель, жалея своего коня, часто шёл пешком, утопая в снегу так же, как другие. Обутый в бурочные сапоги, он случайно утонув в снегу, зачерпнул воды, никому об этом не сказав. При длительных остановках мороз делал свое дело. Генерал Каппель почти не садился в седло, чтобы как–то согреться на ходу. Но тренированный организм спортсмена на вторые сутки стал сдавать. Пришлось усадить его в сани. Он требовал везти его вперед. Сани, попадая в мокрую кашу из снега и воды, при остановках моментально вмерзали, и не было никаких сил стронуть их с места. Генерала Каппеля, бывшего без сознания посадили на коня, и один доброволец, огромный и сильный детина на богатырском коне, почти на своих руках, то есть поддерживая генерала, не приходившего в себя, на третьи сутки довез его до первого жилья, таежной деревни Барги" (из воспоминаний полковника В.О.Вырыпаева). За два с половиной дня каппелевцы прошли по льду Кана 90 верст. Но их вождь был уже безнадёжно болен.

"Вносят Каппеля в избу, снимают валенки. До самых колен ноги твердые, как дерево, не гнутся. Несколько пар рук оттирают их снегом. Но часть пальцев уже умерла – спасти их нельзя. "Ампутировать немедленно",– говорит врач. Но чем? Все его инструменты пропали где–то в пути. Простой кухонный нож обжигают на огне, протирают спиртом... На другое утро генерал пришел в себя. "Доктор, почему такая адская боль в ногах?" И, услышав ответ, закрывает глаза. Но сознание очистилось от бреда – он слышит, как за окном скрипят сани, слышит чьи–то голоса. "Коня", – бросает он. "Опять в бреду", – шепчут окружающие, но властно и отчетливо повторяет Каппель: "Коня!" Все знают, что редко звучат такие нотки в голосе главнокомандующего, но когда они начинают слышаться, то все понимают, что воля Каппеля – закон, Под руки выводят на улицу, садят в седло. Рядом, на всякий случай, великан-доброволец. Каппель трогает коня – на улице все те же люди, верящие в него. Они идут, прорываясь на восток. И, забыв о жгучей боли в ногах, о том, что ноет каждый сустав, Каппель выпрямляется в седле и подносит руку к папахе...", – так описывал последние дни жизни Владимира Оскаровича писатель–эмигрант А.А.Федорович в книге, созданной по воспоминаниям сибирских белогвардейцев. Главнокомандующий по–прежнему вёл свои войска, вырываясь из смертельного, морозного плена.

21 января 1920 года, понимая, что сил остается немного, Каппель собирает последнее совещание старших офицеров. Власть передаётся генералу С.Н.Войцеховскому, соратнику и другу Владимира Оскаровича. Сняв со своей груди, Каппель вручил ему и орден Святого Георгия. А жене, если она всё же жива, попросил передать обручальное кольцо. Последними словами Каппеля были: "Скажите войскам, что я любил Россию, любил их и своей смертью среди них доказал это". Но даже мёртвый главнокомандующий продолжал путь со своей армией. Каппелевцы несли гроб своего вождя, завёрнутый в русское знамя, на плечах, понимая, что захоронение Каппеля оставлять большевикам нельзя. Те непременно надругаются над могилой, осквернят останки, как осквернили они в 1918 году прах Л.Г.Корнилова, как глумились над мощами православных святых. В сорокаградусный мороз, пронизанные леденящим ветром, люди упрямо несли свою скорбную ношу до последних российских рубежей.

Поздней осенью 1920 года отступающие белогвардейцы пересекли границу Манчьжурии, унося на китайскую территорию гроб с прахом своего вождя. Последним пристанищем легендарного полководца стал город Харбин, называвшийся тогда «русским Харбином» из–за осевшей в нем массы российских беженцев. Там, в ограде Иверского храма до 1955 года находилась могила В.О.Каппеля, словно бы символ непокорившейся большевизму России.

"На белом фоне наружной стены церковного алтаря резко вычерчивал свой профиль черный гранитный крест. Терновый венок обвивал подножие креста, а ниже, на бронзовой доске, буквы сливались в имя, которое носили многие тысячи тех, кто шел когда–то, безотказно веря в того, кто лежал теперь под гранитным крестом", – это строки из книги писателя Русского зарубежья А.А.Федоровича "Генерал Каппель", там же содержится и горький рассказ об уничтожении каппелевской могилы.

«Многие годы жарким июльским днем во Владимиров день молчаливые люди стояли у креста. Единственное в мире панихидное пение, православное, русское, плыло над этими людьми; чуть видными клубами дымился ладан кадильный. Спасенные молились о душе спасшего их.

Потом у креста вдруг стали появляться новые люди. В военной форме с погонами на плечах, они внимательно осматривали памятник и качали головами. – «Так вот он где», – задумчиво говорили они. Но пока они были в городе, они, враги, ни разу не оскорбили памятника и того, кто под ним лежал и когда–то боролся с ними. Может быть, им как военным, импонировала военная слава и легенды, крепко связанные с именем спящего под гранитным крестом. Но и они ушли. А вскоре около креста появилась группа одетых в штатское платье людей. Они громко смеялись, тыкали в надпись на доске палками. Уходя один из них бросил: «Завтра же». И завтра утром ломы, топоры и кайлы рабочих–китайцев вонзились в тело памятника. Расколотый на куски упал гранитный крест, рассыпалось сплетение тернового венца, и пинком ноги отбросил далеко китаец бронзовую доску. На доске надпись: «Генерального штаба генерал–лейтенант Владимир Оскарович Каппель».
Могила В.О.Каппеля была уничтожена китайцами по указке из Москвы. Даже мертвый белый вождь был страшен своим врагам.

Приведённый выше текст – отрывок из моей давней статьи "Крестный путь генерала Каппеля".

P.S. 14–го декабря 2006 года останки В.О.Каппеля, перезахороненные в Харбине, были обнаружены инициативной группой в составе протоиерея Димитрия Смирнова, китаеведа Дмитрия Непары, судмедэксперта С.А.Никитина, продюсера «Первого канала» А.В.Кирисенко и руководителя информационного агентства «Белые воины» А.Н.Алекаева. Останки были перевезены в Москву для перезахоронения. 13–го января 2007 года прах генерала Каппеля был погребён на кладбище Донского монастыря – у южной его стены – рядом с могилами генерала А.И.Деникина и И.А.Ильина. 1–го сентября 2007 года на могиле Владимира Оскаровича Каппеля был открыт памятник.

Полностью очерк о генерале В.О.Каппеле можно прочитать в моём
Литературном дневнике.

Сибирский зимний поход

Прошло сорок лет. Уходят в прошлое воспоминания мрачных лет Гражданской войны, и поток новых событий заслоняет их туманной пеленой. Но не все исчезает в бездне забвения. Многое из того, что было пережито, забыть невозможно.
Кто из участников Гражданской войны в Сибири не помнит зиму 1919/20 года?! От Тобола до Забайкалья в течение четырех суровых месяцев пробивалась на восток армия адмирала Колчака, не желая положить оружия перед красными полчищами.
Не забыть этих длинных утомительных переходов, жестоких боев в неравных условиях с врагом, появлявшимся со всех сторон, стонов замерзающих раненых, бреда тифозных, вагонов с замерзшими больными и ранеными, измен своих, предательства «союзников», борьбы с суровой сибирской природой...
Казалось, чтобы уничтожить до последнего человека остатки отступающей армии, все объединилось в крепкий союз - и злая воля людей, и слепые силы природы. Но это не так. И именно слепые силы природы были к нам более благожелательны, более «человеколюбивы», чем ослепшее, озверевшее среди войн и революционного угара человечество.

В особенности с чувством глубокой признательности вспоминаются могучие сибирские реки. Не они ли своими величавыми размерами, широкие и глубокие, многоводные и быстрые, могли преградить нам дорогу и уничтожить всякую возможность к дальнейшему движению?! Но они ни разу не предали нас. По чудесному приказу Небесных Сил они покрывали свою поверхность ледяным покровом в последний момент и пропускали нас дальше.

* * *

В первой половине ноября армия широким фронтом подходила к Иртышу. Единственная переправа - железнодорожный мост у Омска, приспособленный для пешего и конского движения. Через него поток повозок, людей и лошадей. Только часть армии могла переправиться через этот мост. Переправа остальной части армии зависела от Иртыша. Покроется он льдом - переправятся, а нет - катастрофа неизбежна.

В 1812 году 14 ноября самоотверженные саперы Наполеона, работая по горло в воде, построили мосты через Березину, и часть его армии спаслась от преследования Кутузова. У этой переправы Наполеон потерял 2/3 своих сил из имевшихся у него к этому времени 30 тысяч. До 20 тысяч были убиты, утонули, замерзли или взяты в плен. Погибла почти полностью артиллерия.

Но Иртыш не был Березиной, и никакие саперы не смогли бы здесь соорудить моста. Части армии, которые должны были переправляться южнее Омска, выслали вперед своих саперов, чтобы искусственно утолстить и укрепить лед, если Иртыш станет. Но когда саперы подошли к реке, она еще не замерзла. Правда, на поверхности плыли мелкие льдины и «сало». Нужен был крепкий мороз, чтобы «сало» обратилось в ледяной покров... Иначе судьба худшая, чем наполеоновской армии на Березине, ожидала всех, кто подходил к Иртышу южнее Омска. Мороз начал усиливаться 10 или 11 ноября, лишь за три дня до подхода армии к реке.

Иртыш покрылся тонким льдом. Саперы начали усиленно укладывать солому и ветки, поливая их водой. Так была укреплена дорога на слабом льду Иртыша саперами Ижевской и других дивизий. В 11-й Уральской дивизии саперы достали рыбачьи сети и перегородили реку, когда по ней еще плыло «сало». Сети задержали мелкий лед и «сало», и, как только грянул мороз, получился сразу довольно толстый слой ледяной коры. Всячески изощрялись саперы, торопясь подготовить Иртыш к приему подходивших войск.

При первой возможности начали осторожно переправлять обозы. Дорога была опасная. Шаг в сторону - и можно было оказаться подо льдом. Где-то провалилась и утонула партия беженцев, торопившихся переправиться раньше времени, несмотря на предупреждение саперов. На нашей переправе свернули в сторону и сразу пошли под лед два быка с санями. Постепенно обозы переправились. За ними начали переходить реку войска. Это было 14 ноября, в тот самый день, в который наполеоновские саперы 107 лет тому назад строили свои мосты через Березину. С особой осторожностью перетаскивали пушки, таща их веревками на больших дистанциях друг от друга. Переправа прошла благополучно. Когда последние дозоры перешли на восточный берег Иртыша, артиллерия разбила снарядами укрепленную на льду дорогу и на два-три дня задержала преследование врага.
Иртыш нас пропустил.

* * *

Понеся огромные потери, особенно при проходе через Щегловскую тайгу, армия в начале января подошла к Красноярску.

Здесь нас ожидал новый удар. Командир 1-го Сибирского корпуса генерал Зиневич с частью своих полков перешел на сторону красных и закрыл путь на восток. Попытки передовых частей армии, измученных тяжелым походом и перемешавшихся с толпами беженцев, выбить изменников из Красноярска и проложить себе дорогу не удались. Новое испытание судьбы тяжким молотом ударило по истомленным, издерганным, изголодавшимся и иззябшим бойцам. Многие потеряли веру в возможность пробиться дальше и пошли сдаваться в Красноярск.

Некоторым частям удалось проскочить мимо города на восток. Остальные, во главе с главнокомандующим генералом Каппелем, двинулись на север, чтобы обойти Красноярск кружным путем по реке Кан, притоку Енисея. Пробившись с боями на север, части армии, растянувшись по Енисею, встретили Рождество Христово (7 января 1920 года по нов. ст.).
Ижевская дивизия встретила Великий Праздник в богатом селе, придя туда поздно вечером. Крестьяне гостеприимно приняли нас и досыта накормили. Наши верные походные друзья - лошади получили дачу овса, которого не видали много дней. Здесь был ночлег в течение четырех часов, и это был первый определенный отдых с 3 января. Пять дней мы почти не вылезали из седла.

Ночью 8-го пришли к устью реки Кан в деревню Подпорожную. Она была забита ранее прибывшими частями, которые готовились к дальнейшему движению. Река Кан протекала между отвесными скалистыми берегами, пробив себе в горах дорогу. В нескольких местах на ней были «пороги», где вода бурлила и пробивалась на поверхность льда. Эти места окончательно замерзали только после сильных морозов, обычно после Рождества. К нашему приходу некоторые наиболее бурные пороги еще не замерзли. Кан не хотел нас пропускать. Но двигаться было надо - отступления назад не было.

9 января авангард тронулся в путь. Первые пороги у самого устья, особенно трудно проходимые, обошли, поднявшись на крутую лесистую гору и спустившись с нее выше порогов. Следующие пороги обходить было невозможно. Две каменных стены по бокам не допускали другого движения, как только по льду реки. Нужен был крепкий мороз, который бы окончательно сковал реку. Плохо одетые, мы сильно страдали от морозов в 15 - 20 градусов, но теперь молили о морозе в 40 градусов. И он «закургузил», когда передовые части двинулись вверх по Кану. Тяжело пришлось этим первым частям - Уфимской и Камской дивизиям, - с которыми шел и генерал Каппель, показывая пример. На порогах вода не успела замерзнуть и вырывалась на поверхность льда, и в этот жестокий мороз нужно было ходить по ледяной воде и искать проходимые места. Люди промачивали ноги, и валенки обращались в ледяные глыбы.

При проходе Иртыша вода замерзла под нашими ногами. Кан замерзал вместе с ногами, шедшими впереди. В этих гиблых местах сани сразу примерзали ко льду, если усталые лошади не смогли протащить их через порог «одним духом», не останавливаясь. Много примерзших саней было брошено. Легко прошли на второй день по проторенной дороге следующие части, когда вся река была скована крепким льдом.

Пропустил нас и Кан, но взял за это тяжелый выкуп. Было много замороженных. Особенно тяжела была для всех потеря нашего главнокомандующего - генерала Каппеля, который промочил ноги, сильно простудился и после тяжелых страданий умер 1 января.

* * *
Впереди оставалась большая и грозная преграда - Байкал. Обходных путей вокруг Байкала нет, или где-то один, очень кружный, у самой монгольской границы, удлинявший дорогу верст на триста.

Сообщение через Байкал зимой поддерживалось сначала ледоколами, потом по льду. После постройки Кругобайкальской железной дороги ледоколы не ходили. Железная дорога теперь была в руках чехов-«союзников». Захватив подвижной состав, они стремились скорее выбраться в Приморье - к Владивостокскому порту.

Пока сзади был надежный щит - Белая армия, «союзники» беспечно жили в Сибири в 1919 году, спекулируя, скупая ценности и грабя, плетя сети интриг, занимаясь тайными предательствами, жестоко расправляясь с сопротивлявшимся им сибиряками карательными экспедициями...

Теперь на их хвост наступил большевизм. В стремлении спастись и вывезти свои «трофеи» союзники перестали чем-либо стесняться. Предавали и продавали все и всех - и свои честь и достоинство, и Белую армию, и мирное население, и в своей собственной среде одни других. Этот период знаменуется цепью самых гнусных, отвратительных и уже не тайных, а открытых предательств. Перестали пропускаться по русской железной дороге поезда с русскими беженцами, ранеными и больными. Они тысячами гибли, замерзая в холодных вагонах поездов без паровозов. После Красноярска была предана и попала в руки красных Польская дивизия, составлявшая часть сил «союзников». Дошла очередь до главных сил союзнической армии - чехов.

Но они купили себе право двигаться дальше новым омерзительным предательством - выдачей адмирала Колчака, которому за несколько дней до этого гарантировали свою защиту. Продвигавшейся Белой армии ставился ряд преград и затруднений.

Трудно было сомневаться в том, что эти «друзья» втайне желали отступающей армии гибели в пучинах Байкала, чтобы не осталось в живых опасных для них и неподкупных свидетелей их злодейств и предательств. Участи армии обрекались шедшие с нею семьи - женщины, старики и дети. Для них не было места в 20 тысячах русских вагонов, в которых ехали 40 тысяч чехов и везлось их «благоприобретенное» добро.

Такова была удручающая обстановка, когда армия адмирала Колчака, преданного союзниками и замученного врагами, подходила к озеру Байкал. Можно ли было надеяться хотя бы на небольшую помощь от всех этих «друзей» и «союзников» ? Нет! Все наши надежды были, как и раньше, только на чудесную помощь Всевышнего, на то, что Байкал замерзнет раньше срока и пропустит нас с нашими ранеными, больными и семьями.

Байкал, когда начинаются морозы, покрывается льдом сначала у берегов. Середина не замерзает очень долго. Там остается полоса открытой воды - «полынья». Над «полыньей» в безветренную погоду стоит туманное облачко и предупреждает о непроходимости Байкала. Мы подошли примерно недели на две раньше того времени, когда устанавливается переправа, и на три-четыре недели ранее, когда можно быть уверенным, что переправа уже существует. Санный путь через Байкал открывается во второй половине февраля, иногда в начале марта.

9 февраля передовые части поздно вечером прибыли на берег Байкала в большое село Листвиничное. Жители сообщили, что еще никто не пытался переходить на тот берег.

Наш путь через Байкал лежал на Мысовск, до которого было около 60 верст. Расстояние слишком большое, чтобы сделать его в один переход на усталых лошадях и при полной неизвестности о том, что делается на середине Байкала. Поэтому 10 февраля прошли по льду Байкала вдоль берега на север, к деревне Голоустной, лежавшей против Мысовска. Отсюда переход был в 4 версты.

В Голоустной крестьяне также еще не пробовали переправляться на ту сторону, считая, что рано и опасно. Нужно было выслать разведку, чтобы выяснить, замерз ли Байкал посредине и кто находится в Мы-совске. Вызвались на это два офицера Ижевской дивизии - поручик Понятовский и Лучихин. Они переоделись в крестьянское платье. Долго никто из жителей деревни не решался идти проводником. Наконец один молодой парень, после обещания щедрой награды в 25 рублей царскими золотыми, согласился. Старики напутствовали его многочисленными советами, накопленными из опыта десятков лет ими самими и их прадедами.

Трое разведчиков спустились на лед и двинулись в путь, скрывшись вскоре в просторах ледяной пустыни. В передовых частях армии шли деятельные приготовления для завтрашнего перехода. Начальник авангардной Ижевской дивизии - генерал Молчанов, еще будучи молодым офицером, делал съемки на Байкале на острове прокаженных Ольхон и уже тогда познакомился со свойствами Байкала. Он рассказал об особенностях озера и дал инструкции для перехода.

При неожиданной прибыли воды лед на Байкале дает трещины, появляющиеся с оглушительным грохотом. Их бояться не следует. Но нужно запастись досками, чтобы перекрывать трещины мостками. В трещины иногда попадают лошади. В таком случае надо накидывать узду на шею лошади и начинать ее душить. Задыхаясь, лошадь вбирает воздух и легче плавает. Улучив момент, надо за голову и хвост вытолкнуть ее из трещины на лед. Когда лед снова сходится, края трещины ломаются и нагромождают целый вал ледяных осколков. Нужно иметь лопаты для расчистки этих барьеров.

На гладкой как зеркало поверхности льда с истертыми подковами наши лошади скользили и падали. Чтобы «наковырять» дорогу, вперед посылался сборный отряд, составленный из всадников, которым удалось перековать своих лошадей на новые подковы с острыми шипами. 11 февраля утром, не дожидаясь возвращения разведчиков, авангардные части начали переход. Движение шло благополучно.

Трещины покрывались досками, и движение протекало без задержек. Только для несчастных истомленных лошадей этот переход был страшно тяжел. Они скользили и падали, и многие, обессилев, оставались на льду Байкала. После нашего перехода крестьяне подбирали их и вывозили к себе на санях.

Бегут немереные версты одна за другой. Вот и середина Байкала. Всюду крепкий лед. От одного к другому передают, что вернулись с того берега разведчики: весь Байкал проходим, в Мысовске красных нет, там отряд японцев. Байкал нас пропускает. Байкал пройден. Байкал остался позади, и мы в Забайкалье... Еще один этап борьбы с красным гнетом закончился. На очереди - следующий.

Примечания.

1 Ефимов Авенир Геннадьевич, р. 19 октября 1888г. Симбирский кадетский корпус (1907), Николаевское инженерное училище (1910). В белых войсках Восточного фронта со взятия Казани. Участник Ижевско-Воткинского восстания. В сентябре-октябре 1918 г. командир Ижевского стрелкового полка. По окончании курсов военного времени академии Генштаба - в штабе 2-го Уфимского корпуса, с 24 февраля 1919г. начальник штаба Ижевской бригады, капитан, затем Ижевской дивизии, с 11 декабря 1919 г. командир Ижевского конного полка, с 12 марта 1920г. командир Ижевского полка, с 25 августа 1921 г. командир Ижевске-Воткинской бригады и колонны в Хабаровском походе, в сентябре 1922г. командир Прикамского стрелкового полка. Полковник. В эмиграции в 1923 г. в Гирине и Шанхае, затем в 1932г. в США. Член Общества Ветеранов, редактор «Вестника Общества Ветеранов Великой войны в Сан-Франциско», к 1967г. сотрудник журнала «Военная Быль». Умер 25 апреля 1972г. в Сан-Франциско (США).

Впервые опубликовано: Часовой. 1959. Сентябрь. № 401.
А. Г. Ефимов
=====================================================================================
. Знак отличия военного ордена «За Великий Сибирский поход». Документы.

Прим 1 . Тематическая подборка документов составлена по следующим работам:

- А.И. Рудиченко, В.А. Дуров. Награды и знаки Белых армий и Правительств. М., 2005. С.212-219.

- Петерс Д.И. Материал к истории наград периода Гражданской войны и Белого Движения 1918-1922 гг. Филадельфия, 1996. С. 18-30.

Прим 2. В тексте использованы изображения различных вариантов Знака отличия военного ордена "За Великий Сибирский поход".

ПРИКАЗ

Войскам Восточного фронта.

№ 9, г. Мысовск 11-го февраля 1920 года

§1. В воздаяние исключительных опасностей и трудов, понесенных войсками Восточного фронта в беспримерном походе с берегов Иртыша за Байкал, утверждаю Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский поход».

§2. Описание знака отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» и положение о нем при сем объявляю.

§3. Начальникам частей заготовить списки представляемых к награждению, руководствуясь на сей предмет пунктами 8-12 «положения», с указанием против каждого, к какой степени Знака Отличия представляется и направить в 2-х экземплярах в мой Штаб по Управлению Дежурного Генерала.

Подписали:

Главнокомандующий войсками Восточного фронта, Генерального Штаба Генерал-Майор ВОЙЦЕХОВСКИЙ.

(По Управлению Дежурного Генерала).

***

«Утверждаю»

Генерал-Майор Войцеховский.

11 февраля 1920 г.

«Копия с копии»

ОПИСАНИЕ ЗНАКА ОТЛИЧИЯ ВОЕННОГО ОРДЕНА «ЗА ВЕЛИКИЙ СИБИРСКИЙ ПОХОД »

Серебряный оксидированный терновый венок, пронзенный золотым мечем. Меч расположен снизу вверх, справа налево, входя со внутренней стороны в венок и выходя наружу с лицевой стороны. Знак Отличия Военного Ордена жалуется: 1-я степень на Георгиевской ленте без банта, 2-я степень на Владимирской ленте без банта.

Копию подписал: Вр. и.д. Начальника Наградного Отделения

Штабс-Ротмистр Свенцинский

***

«Утверждаю»

Главнокомандующий войсками Восточного фронта

Генерал-Майор Войцеховский. 11 февраля 1920 года

ПОЛОЖЕНИЕ ОБ УЧРЕЖДЕНИИ ЗНАКА ОТЛИЧИЯ ВОЕННОГО ОРДЕНА «ЗА ВЕЛИКИЙ СИБИРСКИЙ ПОХОД».

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ.

1. Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» учреждается в воздаяние за беспримерные опасности и труды, понесенные армией во время похода с берегов Иртыша на Байкал.

2. Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» почитается учрежденным с февраля 11 дня 1920 года.

3. Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» имеет две степени: 1-я степень носится на Георгиевской ленте без банта, 2-я степень - на Владимирской ленте без банта.

4. Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» почитается старше всех медалей и носится левее орденов, правее всех медалей; у солдат носится левее орденов, правее всех медалей; у солдат носится непосредственно вслед за Георгиевским крестом 4-й степени.

5. Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» жалуется Генералам, Штаб и Обер-офицерам, солдатам и женщинам на основаниях и условиях нижеизложенных.

6. Число Кавалеров Знака Отличия ограничено числом лиц вышедших в Забайкалье в составе частей Восточного фронта; прочие отряды, вышедшие позднее, равно как и отдельные лица приобретают право ношения Знака только лишь по особому приказу Командующего войсками.

КТО И ЗА КАКИЕ ПОДВИГИ ИМЕЕТ ПРАВО НА НАГРАЖДЕНИЕ ЗНАКОМ ОТЛИЧИЯ ВОЕННОГО ОРДЕНА «ЗА ВЕЛИКИЙ СИБИРСКИЙ ПОХОД».

7. Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» жалуется: 1-й степени - лицам бывшим в строю и в Оперативных Штабах, 2-й степени - всем остальным.

ПОРЯДОК НАГРАЖДЕНИЯ ЗНАКОМ ОТЛИЧИЯ ВОЕННОГО ОРДЕНА «ЗА ВЕЛИКИЙ СИБИРСКИЙ ПОХОД».

8. Об удостоении Знаку Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» делается представление по восходящему строевому Начальству.

9. Всякий ближайший Начальник, прежде представления, обязан строго исследовать, действительно ли представляемый заслуживает Знака Отличия и удовлетворяет требованиям для награждения оным.

10. Открывшаяся позднее неосновательность представления, по производстве расследования и в зависимости от результатов такового, подвергает сделавшего представление ответственности по суду.

11. Если совершивший Великий Сибирский Поход погибает, то это не устраняет возможности представления и награждения его Знаком Отличия Военного Ордена, с распространением прав на его семью, семьи лиц убитых в бою получают право на знак независимо от довершения похода.

12. Имена всех удостоенных награждения Знаком Военного Ордена объявляются в приказе по войскам с указанием порядкового номера Знака Отличия, выгравированного на самом знаке и с выдачей удостоверений о пожаловании Знака Отличия Военного Ордена за подписью Командующего Войсками или Начальника его Штаба.

Копию подписал: Вр.и.д. Начальника Наградного Отделения Штабс-Ротмистр СВЕНЦИНСКИЙ

***

ПРИКАЗАНИЕ

Гор. Чита. № 35, 3-го апреля 1920 года.

Командующий войсками приказал:

§1. Для разработки положения об учреждении Знака Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» учредить комиссию в составе: Председателя Ген.-Майора ШЕЛАВИНА и членов: Штабс-Капитана АЛФИМОВА, Штабс-Капитана ГЕЛЬТЕР и по одному офицеру от 2 и 3 корпуса по назначению Начальников Штабов корпусов.

§2. Комиссии приступить к разработке с 5 сего апреля: использовав имеющийся уже по сему в Штабе материал, и закончить работу 9 сего апреля. Результат представить Командующему.

Подписал:

Начальник Штаба Генерального Штаба Генерал-Майор ЩЕПИХИН.

(По Управлению Дежурного Генерала)

***

ПРИКАЗ

Войскам Российской Восточной Окраины.

Г. Чита. № 210, 28 апреля 1920 года.

При сем объявляю, утвержденн

Отзывы:

Оценка:

«Великим Сибирским Ледяным походом» современники назвали отступление войск Восточного фронта адмирала А. В. Колчака зимой 1919/1920 года.Оно происходило в совершенно чудовищных, нечеловечески тяжелых условиях. За начальную точку похода часть историков берет 14 ноября 1919 года, дату оставления Омска, но большинство - еще более раннюю дату: 21 октября того же года, - начало отступления Белых армий от реки Тобол. Протяженность похода от Омска до Забайкалья - примерно 3.000 верст (от Тобола на тысячу верст дальше). Этот путь армия преодолела за 4 месяца, причем от Красноярска ей пришлось прорываться в условиях фактического окружения, предательства тыла, захвата железной дороги чехословацкими войсками. Поезда были брошены, и частям пришлось идти дальше на санях: сначала по руслу реки Кан, затем по проселочным дорогам, и, наконец, отказавшись после убийства Колчака от штурма Иркутска, по льду озера Байкал. В результате из 350.000 человек, бывших в августе в составе армии Верховного Правителя, в Забайкалье удалось выйти не более 30.000 человек (из них половина больных тифом). Вечером 11 февраля 1920 года штаб Главнокомандующего войсками Восточного фронта генерала С. Н. Войцеховского (по сути - уже командующего новой, «Каппелевской» армией, в которую сплавились все остатки армий Восточного фронта адмирала Колчака), завершил переход озера Байкал и вышел на станцию Мысовск, где находились в этот момент передовые посты войск Атамана Г. М. Семенова и японцев. Это означало для Каппелевской группировки выход из окружения, успешное завершение прорыва, равного которому вряд ли можно найти в мировой военной истории. Поэтому этот день и стал официальной датой завершения «Великого Сибирского Ледяного похода». И именно в этот день Главнокомандующий войсками Восточного фронта (еще раз подчеркнем - формально его должность все еще именовалась именно так) Сергей Николаевич Войцеховский подписал приказ об учреждении Знака Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский поход», а также положение о его награждении и описание самого знака. А. И. Рудиченко и В. А. Дуров первыми обратили внимание на несоответствие между полным официальным названием знака - «Знак Отличия Военного Ордена “За Великий Сибирский поход”» - и его статусом памятной награды, предназначенной для всех участников этого похода. Действительно, «Знак Отличия Военного Ордена» - это ничто иное, как официальное название солдатского Георгиевского Креста, включенного в комплекс Георгиевских наград. Таким образом, и Знак «За Великий Сибирский поход», если исходить из этой логики, является Георгиевской наградой. Сергей Николаевич Войцеховский, будучи решительным и инициативным военачальником, являлся одновременно «отчетливым службистом», - человеком, способным принимать самые ответственные решения, но всегда в рамках имеющихся у него полномочий. Предположить, что он приравнял учреждаемую им награду к разряду Георгиевских наград по ошибке или недосмотру, я не могу. Следовательно, Войцеховский вполне сознательно рассматривал этот знак именно как Георгиевскую награду. Прежде, чем пытаться доказать это утверждение, необходимо понять, зачем вообще нужна была такая спешка с учреждением этого знака. На мой взгляд, ответ здесь кроется в том неопределенном состоянии, в котором находились вышедшие в Забайкалье войска. Войцеховскому был уже на тот момент известен указ Верховного Правителя адмирала Колчака от 4 января 1920 года о передаче Атаману Семенову всей полноты власти на территории Российской Восточной окраины. Войцеховский и старшие начальники вышедшей армии не могли не подчиниться ему. Армия нуждалась в длительном отдыхе, полной реорганизации и снабжении ее заново артиллерией и всеми видами довольствия; также необходимо было излечить и вернуть в строй всех раненых и больных. Но, с другой стороны, каппелевские командиры склонны были согласиться подчиниться Семенову лишь на собственных условиях, из которых главным было сохранение организационной целостности прибывшей армии и определенной ее внутренней автономии, отказ от ее расформирования. Вот этим «актом самоопределения», своеобразным «объявлением о своих правах» и стал приказ об учреждении особого знака для всех участников похода. Но спешка с учреждением его была бы, наверное, излишней, если бы на деле внутренняя целостность «каппелевской» армии, ее спайка, боевой дух и сознание внутреннего единства не были в тот момент довольно хрупкими. Ведь они сложились после чудовищной катастрофы, на фундаменте «мужества отчаяния» бойцов, вырвавшихся из-под Красноярска, их едва ли не инстинктивной необходимости внутреннего противодействия всем бедам, обрушившимся на несчастную армию. Тяжелейшие условия похода сплотили вновь этих обреченных людей, заставили их снова стать армией, но ее организация и дух, поддерживавший ее, были уже иными, чем в прежней армии адмирала Колчака. Участник похода генерал П. П. Петров пишет об определенном «надломе духа у каппелевцев», и это замечание справедливо. Армия вовсе не стремилась к победам и подвигам, она в самом буквальном смысле прорывалась к жизни, в те области, где всем ее чинам и следующим с нею беженцам не грозило немедленное и полное уничтожение. С выходом к Мысовску эта цель была достигнута, и следом должна была наступить естественная реакция расслабления организма, чрезвычайно опасная как для армии в целом, так и для всех ее бойцов. Войцеховский прекрасно ощущал это и стремился именно в этот момент взбодрить армию морально, искусственно поднять ее дух, а что может быть для этого лучше, чем объявление о награждении за свершенные подвиги. И здесь мы подходим к главному вопросу: почему Войцеховский решил придать памятному знаку характер Георгиевской награды. Это можно объяснить, если предположить, что его первоначальной мыслью было именно поголовное награждение всего личного состава вышедших частей Георгиевским Крестом и Орденом Святого Георгия. Это отнюдь не кажется столь уж невозможным. На Востоке России, в армиях адмирала Колчака, было принято как награждение офицеров Орденом Святого Георгия, так и нижних чинов Георгиевскими Крестами. Сам Войцеховский, как известно, получил Орден Святого Георгия IV-й степени за освобождение Екатеринбурга в 1918 году, а III-ю степень Ордена - за победы на Тоболе осенью 1919 года. Далее, по должности Главнокомандующего войсками Восточного фронта, он имел право осуществлять такие награды (Крестами и Орденом IV-й степени). Наконец, в Русской армии уже существовала традиция, в случае экстраординарного подвига, поголовного награждения Георгиевскими Крестами всех нижних чинов особо отличившейся части. В качестве примеров можно назвать награждение уральской казачьей сотни есаула Серова - за бой против кокандцев при Икане 4–6 декабря 1864 года, экипажей крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» - за бой 27 января 1904 года при Чемульпо, Корниловского ударного отряда - за прорыв австрийского фронта у деревень Ямница и Павельче 25 июня 1917 года. Конечно, никому еще не приходило в голову разом награждать весь личный состав целой армии (даже если оценивать ее численность всего в 22–25 тысяч человек), однако, с другой стороны, и столь поразительного подвига ранее также совершено не было. Так что в принципе подобное решение было вполне приемлемым. Однако при этом возникали также и значительные неудобства, и в первую очередь - различный «вес» награды для офицеров и солдат. Вот таким образом, по моему мнению, и должна была возникнуть мысль о создании некой особой, только на этот случай, Георгиевской награды, причем непременно общей для солдат и офицеров. Это обстоятельство до некоторой степени роднит Знак Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский поход» с ранними Екатерининскими и Александровскими наградами, которые формально не входили в комплекс Георгиевских, но были близки им: это «золотые офицерские кресты» и «серебряные солдатские медали» за взятие Очакова, за Измаил, за штурм Праги, за Прейсиш-Эйлау и за взятие крепости Базарджик. Существовала еще одна причина, по моему мнению, побудившая Войцеховского поторопиться с учреждением этого знака. С признанием власти Семенова Войцеховский автоматически лишался звания Главнокомандующего и соответственно права самому устанавливать награду и подписывать приказ о награждении ею. Все это переходило в юрисдикцию Семенова, в добрую волю которого Войцеховский до конца не верил. Поэтому, не мудрствуя лукаво, за образец был принят «Знак Отличия Первого Кубанского (Ледяного) похода», учрежденный А. И. Деникиным в 1918 году, лишь с заменою серебряного меча на золотой и без розетки национальных цветов на ленте. Внешний вид этого знака каппелевские генералы не могли не знать, - в их рядах в этот момент находились выходцы из Добровольческой Армии, приехавшие с Юга России: к примеру, генерал-майор П. П. Крамаренко и полковник П. Е. Глудкин. Оттуда же прибыл и бывший Начальник Штаба Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего, генерал-майор Дмитрий Антонович Лебедев, впрочем, он был послан в секретную командировку и покинул Добровольческую Армию, когда она только лишь выступала в свой Ледяной поход. Наконец, недавно была установлена личность «дважды первопоходника» (участника, как Кубанского, так и Сибирского походов): им оказался полковник (впоследствии - генерал-майор) Д. Н. Сальников, проделавший Сибирский поход по «северному маршруту», в составе отряда генерала Сукина и полковника Камбалина, и прибывший в Читу на месяц позже основной армии. Полагаю, в «каппелевской армии» таким он был не единственным, и, вполне возможно, в ту февральскую ночь в Мысовске, когда в штабе Войцеховского спешно вырабатывались положения о новой награде, в руках у штабных офицеров находился один из подлинных Деникинских знаков. Однако Атаман Семенов, несмотря на достигнутое соглашение, признал новую каппелевскую награду далеко не сразу. Фактическим признанием ее можно считать утверждение Семеновым дополнений к Положению о знаке «За Великий Сибирский поход». При этом следует обратить особое внимание на даты этого приказа. Положение об особых правах и преимуществах кавалеров Знака Отличия Военного Ордена «За Великий Сибирский Поход» было объявлено в приказе Войскам Российской Восточной Окраины № 210 от 28 апреля 1920 года (подписанном Войцеховским и его начальником штаба генерал-майором С. А. Щепихиным), со ссылкой на то, что Положение это утверждено Семеновым 19 апреля того же года. А первый список награжденных был опубликован в приказе Войскам Российской Восточной Окраины № 213 от 27 апреля 1920 года (подписанном также Войцеховским и Щепихиным). Таким образом, объявление списка явно было приурочено к утверждению Положений. Но при этом приказ с меньшим номером подписан на сутки позже, - верный признак того, что какая-то подпись была поставлена задним числом. Однако существует и еще один приказ (№ 312), также датированный 27 апреля. Позволю себе процитировать его полностью: «Считаю своим долгом от лица нашей многострадальной Родины принести глубокую благодарность Генерального штаба генерал-майору Войцеховскому, который привел в Забайкалье доблестные войска Восточного фронта, совершившие героический “Ледяной поход”. В последовавший за этим тяжелый период воссоздания русской военной силы для дальнейшей борьбы с большевиками генерал-майор Войцеховский проявил необычайную энергию, твердость духа и воли, являясь непоколебимым поборником идеи национализма, неизменно призывавшим к борьбе с большевиками и их единомышленниками до конца. Являясь по духу и делам достойным приемником героического вождя Восточного фронта покойного генерала Каппеля, генерал-майор Войцеховский в деле непримиримой борьбы с гнетущей Россию советской деспотией был неизменно моим единомышленником и помощником. Неоднократные просьбы генерал-майора Войцеховского об освобождении его от командования войсками Российской Восточной Окраины я неизменно отклонял до настоящей минуты, когда обстановка позволила мне удовлетворить его давнишнее желание. С грустью расстаюсь с доблестным Сергеем Николаевичем, приношу ему глубокую благодарность от лица Великой России, непримиримым борцом за которую с большевиками и их единомышленниками он неизменно был и, я верю, всегда будет. Генерал-лейтенант, Атаман Семенов» Таким образом, приказы № 210 и 213 были последними, подписанными Войцеховским на посту Командующего Вооруженными силами Российской Восточной Окраины (то есть ближайшего помощника Атамана Семенова по военной части). В свете этих фактов вся ситуация представляется следующей. Эти три приказа, все в совокупности, стали результатом компромисса, завершившего первый раунд противостояния между семеновцами и каппелевцами. При этом обеим сторонам пришлось пойти на уступки: Атаман Семенов утвердил дополнения к Положению о Знаке, чем признал де-факто эту каппелевскую награду и все связанные с нею производства. Уступка со стороны каппелевцев, как видим, была гораздо более серьезной: уход со своего поста генерала Войцеховского и замена его генералом Лохвицким. Генерал П. П. Петров по этому поводу говорит: «Не знаю всех недоразумений, но в конце апреля Войцеховский ушел. Свой уход он объяснил тем, что, помимо его желания, обстановка сделала его как бы лидером оппозиции Атаману, а спасение только в единении. Может быть, другому лицу удастся лучше сплотить воедино все Забайкальские группировки. На его место прибыл генерал Лохвицкий, но положение не изменилось». С именем генерала Лохвицкого связана история расширения круга награжденных Знаком «За Великий Сибирский поход». Информация об этом была обнаружена А. И. Рудиченко в неопубликованной рукописи воспоминаний начальника штаба Дальневосточной Армии генерала К. К. Акинтиевского и относится, по моему мнению, к числу наиболее интересных открытий, сделанных авторами книги. Вот что пишет Акинтиевский: «...Многие участники войны в Сибири почувствовали себя несправедливо обойденными Войцеховским, и начальники каппелевских частей просили Лохвицкого о распространении права ношения этого знака на всех чинов армий адмирала Колчака, принимавших участие в боях против большевиков в Сибири. Т. к. этим забайкальцы оказались обойденными, то атаман запротестовал, но когда ему указал Дитерихс, что отличившиеся в Забайкальи награждались им особо учрежденным Семеновым Манчжурским георгиевским крестом (солдатский серебряный крест с синим ободком), то Семенов согласился. Когда приказ по армии был уже подписан Лохвицким, то в ночь на 13 июля в виде личного одолжения попросил Лохвицкого не печатать приказа, а награждать, выдавая соответствующие свидетельства кому надо, “чтобы не вводить нового раздора в части армии и не дискредитировать верховной власти...” Лохвицкий, не желая нового конфликта, пошел на компромисс, тем более что его приказ не отменялся и штаб армии выдавал на основании этого приказа соответствующие свидетельства». В книге также впервые опубликован текст самого приказа, и даже представлено изображение оригинала этого документа, приложенного Акинтиевским к рукописи воспоминаний. «Приказ Войскам Дальне-Восточной Армии Июля 13 дня 1920 г. № 307/А г. Чита В силу утвержденного Главнокомандующим всеми вооруженными силами Российской Восточной Окраины доклада Председателя Военного Совещания генерал-лейтенанта Дитерихса, право ношения знака за Зимний поход через Сибирь в 1919–1920 гг. в составе войск Восточного фронта распространяется на всех служивших в Добровольческих Российских войсках и Армиях адмирала Колчака с 1918 г. по день кончины адмирала Колчака, 7-е февраля 1920 г., и сражавшихся с большевиками в Сибири. Свидетельства о праве на ношение знака выдавать Штабу Армии по удостоверениям о соответствующей прошлой службе, кои должны быть представляемы за подписью Начальников отдельных частей или старших Начальников. Командующий Армией, Генерального Штаба Генерал-лейтенант Лохвицкий Начальник штаба, Генерального Штаба Генерал-майор Акинтиевский» В левом верхнем углу приказа - рукописное распоряжение, подтверждающее воспоминания Акинтиевского: «Н.Ш. (по-видимому, «Начальнику Штаба». - Авт.) По просьбе атамана прошу приказ впредь до моих указаний не печатать, а свидетельства выдавать на основании этого приказа. 13.VII Подпись неразборчива». Однако при этом я не могу согласиться с выводами, которые на основании этих воспоминаний сделали А. И. Рудиченко и В. А. Дуров, об «обесценивании награды» и о «растворении действительных участников среди массы дополнительно награжденных». В реальности этого не могло произойти, поскольку вся «масса дополнительно награжденных» в десятки раз уступала числу тех, кому награда была предназначена первоначально. Основная масса чинов армий Восточного фронта вышла в Забайкалье именно в составе каппелевских войск Войцеховского. Теперь же, в соответствии с расширительным приказом, на эту награду могли претендовать дополнительно: 1) Отряд, состоявший из Барнаульского полка полковника Камбалина и оренбургских казаков генерала Сукина (всего до 2.500 человек) и вышедший в Забайкалье «Северным путем» на месяц позже основной армии (впрочем, полагаю, эти части получили бы награду независимо от выхода приказа Лохвицкого); 2) Чины, вышедшие в Забайкалье одиночным порядком (или сумевшие выехать в чешских эшелонах). В первую очередь это касалось чинов бывшей 1-й Сибирской армии (распавшейся в районе Томска - станции Тайга), из которых их бывший командарм А. Н. Пепеляев стал уже в Чите формировать «Отдельный Сибирский партизанский отряд»; 3) Чины армии адмирала Колчака, ушедшие в Монголию и уже оттуда пробравшиеся в Забайкалье (таковых могли быть лишь единицы). Вряд ли по всем приведенным пунктам, кроме первого, наберется больше нескольких сот человек. Наконец, формально на награду могли теперь претендовать чины бывших Оренбургской и Семиреченской армий, ушедшие в марте 1920 года в Китай с генералами А. И. Дутовым, А. С. Бакичем и Б. В. Анненковым (до 20 тысяч человек). Но из всей этой группировке в апреле 1922 года в Приморье прибыл лишь Анненковский дивизион полковника П. Д. Илларьева (примерно 300 человек). Формально, в соответствии с приказом от 13 июля 1920 года, его чины имели полное право на награждение Знаком «За Великий Сибирский поход». На остальных же бойцов этой группы, остававшихся в Китае или погибших с Бакичем в Монголии, юрисдикция штаба Дальневосточной армии, за дальностью расстояний и почти полным отсутствием связи, распространяться никак не могла. Но в воспоминаниях Акинтиевского следует также отметить упоминание о совете Дитерихса Семенову наградить всех чинов своих Забайкальских частей Георгиевским Крестом Особого Маньчжурского Отряда. Таким образом, Дитерихс и Акинтиевский здесь фактически трактуют Знак «За Великий Сибирский поход» и «Георгиевский Крест образца, установленного для ОМО» как два равноценных «локальных варианта» Георгиевской награды. При этом Семенов, согласно Акинтиевскому, согласился с доводами Дитерихса, хотя и не последовал его совету. Теперь о самом награждении. В Российском Государственном Военном архиве (РГВА) В. А. Дуровым было обнаружено 33 приказа по Дальневосточной армии за май - ноябрь 1920 года, со списками подлежащих награждению Знаком «За Великий Сибирский Поход» (всего 4.932 фамилии). Наибольший номер удостоверения в этих приказах - № 7046. Самый поверхностный анализ этих приказов показал, что они относятся либо к частям 2-го корпуса (причем охватывают примерно половину его состава), либо же к частям и отдельным чинам, перешедшим при реорганизации в состав 1-го («семеновского») корпуса. Приказы по 3-му корпусу Молчанова отсутствуют совершенно. Если сопоставить эти данные с боевым расписанием Дальневосточной армии за этот период, то становится ясно, что полные списки награжденных должны охватывать от 18 до 20 тысяч человек. При этом наибольшее количество награжденных по частям, в соответствии с этими документами: в Иркутском стрелковом полку - 995 человек и в Воткинском стрелковом полку - 952 человека. Можно предполагать, что перед нами полные списки награжденных от этих частей. Кроме того, есть два списка чинов Сибирского Партизанского отряда генерала А. Н. Пепеляева (всего 388 человек): по-видимому они как раз получили свои награды в соответствии с «расширительным приказом». Обстоятельства награждения Знаком, точнее, трудности, значительно отсрочившие его проведение в жизнь, ясно прослеживаются на основании серии приказов, опубликованных в свое время Д. И. Петерсом. На основании их выявляется следующая интересная картина. В апреле 1921 года, когда Белая армия находилась уже в Приморье, в штаб Сибирской стрелковой дивизии (в эту дивизию был свернут на тот момент 2-й корпус генерала И. С. Смолина) поступили запросы от командиров нескольких частей о том, что личный состав этих частей так и не получил удостоверения на Знак. В ходе разбирательства выяснилось (и это отражено в рапорте от 7 апреля 1921 года), что все списки подлежавших награждению от всех частей были собраны еще в июне 1920 года. Далее они проверялись, и в середине сентября того же года стали поступать обратно в штаб 2-го корпуса. Там они направлялись в корпусную типографию, с тем, чтобы распечатать их все одновременно, в нескольких приказах по корпусу, одновременно раздав награжденным также и удостоверения. Из них успели напечатать лишь один, касающийся чинов штаба корпуса, а с остальными все дело сильно затянули. Тем временем, 9 октября 1920 года красные войска перешли во внезапное наступление, сразу же поставив Дальневосточную армию в тяжелое положение и вынудив ее начать медленное, с упорными боями, отступление к китайской границе. Один из последних боев произошел 17 ноября на станции Мациевская (последняя крупная станция перед границей). Он имел самые роковые последствия, как для белой армии, так и для судьбы неизданных еще приказов. В этот момент 3-й корпус Молчанова оборонялся к северу, в районе станции Даурия, а на Мациевской осуществлялась лихорадочная эвакуация эшелонов с частями 2-го корпуса и запасами армии. Красным удалось собрать сильную партизанскую группу, которой они и нанесли удар по станции с тыла. Организовать правильную оборону белым не удалось, поднялась паника, в результате которой станция и все стоящие на ней эшелоны попали в руки красных. Части 2-го корпуса в полном беспорядке отхлынули на станцию Маньчжурия, уже на китайской территории. 3-й корпус Молчанова был отрезан, и ему пришлось, бросив свои эшелоны, пробиваться мимо Мациевской походным порядком. 21 ноября его корпус вышел к Маньчжурии, и этот день стал последним днем вооруженной борьбы в Забайкалье. Среди других эшелонов на Мациевской оказалась брошенной и типография 2-го корпуса, а с нею экземпляры так и не отпечатанных приказов со списками награжденных. В результате значительная часть личного состава 2-го корпуса (а может быть и не только его) удостоверений в Забайкалье в 1920 году так и не получила. Сличение обнаруженных в РГВА приказов со списками награжденных, с одной стороны, и документов, опубликованных Петерсом, - с другой, не оставляют сомнения в том, что первые как раз и являются (по крайней мере в значительной своей части) теми самыми приказами 2-го корпуса, захваченными красными на Мациевской. К апрелю 1921 года обстановка для белых частей резко ухудшилась. За оставлением Забайкалья последовал полный разрыв между Атаманом Семеновым и каппелевскими генералами. Армии пришлось перебираться по КВЖД в Приморье. При этом оружие пришлось сдать китайцам, и они его потом так и не вернули. В условиях полного разброда до половины состава армии предпочла покинуть ряды своих частей и осесть на КВЖД. Приморье не желало принимать беглецов. Местное «розовое» правительство - Приморская Областная Земская Управа - было бы совершенно большевицким, если бы не присутствие в крае японских войск. В результате белым пришлось устраиваться на правах беженцев, по возможности скрывая сохранение у них военных структур. Деньги у командования практически закончились, и перед армией маячила угроза голода. Тут уж было не до награждений. Обстановка изменилась к лучшему после того, как 26 мая 1921 года войска произвели во Владивостоке переворот, в результате которого к власти пришло Временное Приамурское правительство братьев С. Д. и Н. Д. Меркуловых. После этого стало возможным выпустить недостающие приказы и раздать оставшимся воинам удостоверения. Но финансовое положение армии все еще было чрезвычайно тяжелым, так что ни о каком изготовлении самих наград и речи быть не могло. Более того, если судить по опубликованным документам, и сами списки совершенно не правились (хотя значительное число людей к этому моменту погибли в боях или просто ушли из строя), а просто в штабах изготавливались удостоверения на имеющихся в строю чинов и на тех, кто, хоть и покинул армию, оставался по крайней мере жить во Владивостоке. Таким образом, удостоверения в 1921 году получило вряд ли более половины тех, кто был поименован в списках. Именно поэтому возникла необходимость в дополнение к так и не розданным знакам ввести для награжденных особое внешнее отличие: шеврон из Георгиевской ленты углом вверх, для ношения на левом рукаве выше локтя (введен приказом Командующего войсками Временного Приамурского правительства № 20 от 16 июня 1921 года). Понятно, что это был не более, чем знак-заменитель, подобный Георгиевской ленте, нашивавшейся по борту шинели или поперек нагрудной «планки» гимнастерки в годы Великой и Гражданской войн и заменявшей собою ношение знака Ордена Святого Георгия 4-й степени или Георгиевского Креста. Но и этот отличительный знак носился далеко не всеми. По авторитетному свидетельству участника Хабаровского похода Б. Б. Филимонова, Георгиевский угол для совершивших Сибирский Ледяной поход в 1921–1922 годах носили «далеко не все, имеющие на это право, а только та часть их, что либо очень уважала этот знак отличия, либо любила красоту». По-видимому, денег не нашлось не только для организованного производства знаков, но и на закупку нужного количества Георгиевской ленты.

«Россия будет прирастать Сибирью!» - восклицал гениальный архангельский мужик Михайло Ломоносов. Кому же мы обязаны столь ценным «приращением»? Конечно, Ермаку скажете вы и… ошибётесь. За сто лет до легендарного атамана «судовая рать» московских воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина совершила беспримерный поход от Устюга до верховий реки Обь, присоединив западную Сибирь к владениям великого князя московского Ивана III.

К концу XV века горы Урала стали границей между Россией и Пелымским княжеством – племенным объединением вогулов (манси). Набеги беспокойных соседей доставляли русским немало хлопот. Вместе с вогулами атаковали наши границы тюменский и казанский ханы: от северного Урала до Волги складывался единый антирусский фронт. Иван III решил сокрушить Пелымское княжество и остудить воинственный пыл его союзников-ханов.

Великий князь поставил во главе войска опытных воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина. Мы знаем о них немного, а жаль: эти люди заслуживают большего, чем несколько строк в энциклопедиях. Федор Семенович Курбский-Черный принадлежал к знатному боярскому роду, отменно проявил себя в боях с казанцами. Усердно служил отечеству и воевода Иван Иванович Салтык-Травин. Ему не раз доводилось командовать «судовой ратью», он тоже бился с казанским ханом, возглавлял поход на Вятку.

Местом сбора ратников избрали город Устюг. К походу готовились обстоятельно: снаряжали речные суда – ушкуи (в Сибири дорог не было, передвигаться войско могло лишь по воде), наняли опытных кормщиков, знакомых с крутым нравом северных рек. 9 мая 1483 года множество весел вспенили воду студёной Сухоны. Начался великий сибирский поход. Поначалу шли легко и весело, благо земля вокруг своя, обжитая. Но вот миновали последние пограничные городки, началась глухомань. Зачастили пороги и мели, воинам приходилось перетаскивать суда по берегу. Но всё это были «цветочки», «ягодки» довелось вкусить на уральских перевалах, когда ушкуи тянули волоком по горам. Труд тяжкий, каторжный, а впереди - долгий путь по неведомой и враждебной Сибири.

Наконец окаянные перевалы остались позади, вновь суда заскользили по водной глади сибирских рек - Коль, Вижай, Лозьва. Сотни верст не менялся однообразный пейзаж: обрывистые берега, лесные чащи. Лишь ближе к устью Лозьвы стали попадаться первые поселения вогулов. Решающая битва произошла около вогульской столицы - Пелыма. Отступать русским было некуда: победа или смерть. Поэтому «судовая рать» атаковала яростно и стремительно, разгромив врага в скоротечном бою. В Вологодско-Пермской летописи читаем: «Приидоша на вогуличи месяца июля в 29, и бои бысть. И побегоша вогуличи». Устюжский летописец добавляет: «На том бою убили устюжан 7 человек, а вогуличь паде много».

Не стоит объяснять легкую победу лишь превосходством русского оружия: пищали и пушки для вогулов, не раз вторгавшихся в московские владения, не стали сюрпризом. Дело в том, что, в отличие от живущих за счет военной добычи князьков и их дружинников, простые вогулы – охотники и рыболовы - стремились к миру с русскими. Зачем ходить в далёкие походы, грабить и убивать соседей, если собственные реки полны рыбы, а леса обильны дичью? Поэтому русские летописи и не упоминают о каких-либо значительных столкновениях с вогулами после Пелыма. Присмирел и тюменский хан, не рискнул прийти на помощь союзникам.

Разобравшись с Пелымским княжеством, воеводы пошли на север, в Югорские земли. Летописец сообщает: «Шли по Иртышу-реке вниз, воюючи, да на Обь-реку великую… добра и полона взяли много». О боевых потерях русских ратников по-прежнему ни слова, люди гибли не в сражениях, а от болезней и тягот дальнего похода: «В Югре померло вологжан много, а устюжане все вышли». Самым опасным противником оказались не вогулы с югорцами, а необъятные сибирские расстояния.

Обратно шли по Малой Оби и Северной Сосьве. На уральских перевалах вновь пришлось тащить волоком тяжело груженные военной добычей суда, но на душе воинов было легко: ведь они возвращались домой. Пройдя вереницу больших и малых северных рек, 1 октября 1483 года победоносная «судовая рать» вернулась в Устюг. За пять месяцев отважные русские первопроходцы преодолели, по самым скромным подсчетам, свыше 4,5 тысяч километров. Неслыханный, беспримерный подвиг!

Военные задачи похода успешно решили, осталось дождаться его политических результатов. Ждали недолго: уже в следующем, 1484 году, в Москву «пришли с челобитьем князи вогульския и югорския». Властители западной Сибири били челом Ивану III, который «дань на них уложил, да пожаловал их, отпустив восвояси». Так, благодаря ратным трудам воинов Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина, наша страна начала прирастать Сибирью.

Дмитрий Казённов

Маршрутов: 10, запланировано походов: 19

Пройдем по побережью Байкала вдоль Приморского хребта. Нас ждут нетронутая природа, удивительные по красоте песчаные пляжи, окружённые высокими скалами, сосновые леса, и, конечно же, сам берег Байкала, который не нуждается в представлении. Мы посетим знаменитую Песчаную бухту, увидим мысы Малая и Большая Колокольня, поднимемся на скалу Скрипер, пройдём по известному «Чёртову мосту». Кроме популярных туристских мест нас ждут малохоженые тропы, дикие пляжи и практически нетронутые человеком места.

Регион: Байкал
Сложность:
Длительность: 10 дней
Сроки: c 13.06 по 22.06.2019 c 11.07 по 20.07.2019 c 08.08 по 17.08.2019 c 19.08 по 28.08.2019 и ещё 3 срока
Места: 7 / 18 4 / 18 3 / 18 4 / 18

Стоимость: от 17 400 ₽ Стоимость: от 17 400 ₽ Стоимость: от 17 400 ₽ Стоимость: от 17 400 ₽

Шумакские источники находятся в Восточных Саянах на высоте 1558 метров. Несмотря на труднодоступность, всегда находится много желающих попасть в поход на Шумак, чтобы ощутить целебную силу и насладиться красотой нетронутой природы. Помимо классического маршрута к долине, мы увидим ещё один - более длинный и более безлюдный - через перевалы Горных Духов и Хубутинский. Нас ждут горные реки, протекающие в скальных каньонах, водопады, сибирская тайга, высокие горные вершины, скалистые гребни и чистейшие озёра. На источниках у нас будет достаточно времени, чтобы отдохнуть, походить по окрестностям. Обратите внимание, предлагаем 2 варианта программы: на 10 и на 13 дней. После похода по Саянам продолжаем путешествие - красивый трёхдневный маршрут по побережью Байкала.

Регион: Байкал
Сложность:
Длительность: 10-13 дней
Сроки: c 30.06 по 09.07.2019 c 30.06 по 12.07.2019 c 05.08 по 14.08.2019 c 05.08 по 17.08.2019 и ещё 3 срока
Места: 4 / 16 6 / 16 6 / 16 3 / 16

Стоимость: от 17 900 ₽ Стоимость: от 24 400 ₽ Стоимость: от 17 900 ₽ Стоимость: от 24 400 ₽

Существует стереотип, что вулканы находятся где-то очень далеко – в Исландии, Гватемале, Индонезии. В крайнем случае, на российской Камчатке. Ничего подобного! Их можно отыскать в самом центре страны – в Восточных Саянах. Правда, гиганты давно потухли и сейчас спят. Но от этого они не стали менее могучими и красивыми. Горную долину, покрытую застывшей лавой, местные жители называют Падь Хигол. Туристам она больше известна как Долина вулканов Бурятии. В ее верхней части расположены три конуса, в том числе, вулкан Кропоткина. Его кратер диаметром около 200 метров эффектно возвышается над окружающим его лавовым полем на высоте 120 метров. Пеший поход средней сложности в Долину вулканов занимает 13 дней. Стартовой точкой является поселок Орлик. Сюда группа прибывает из Иркутска на заказанном автотранспорте. Уже по дороге к месту старта есть возможность попробовать местный деликатес – нежнейшего байкальского омуля, а также узнать, что такое бурятские «места силы». Программа тура предусматривает не только переходы и восхождения, но и такое редкое удовольствие, как принятие термальных радоновых ванн на лоне природы! Чойгоновские источники в Бурятии славятся своей минеральной водой. Ну, а на десерт вас ждут водопады, море лавы и, собственно, сами вулканы!

Регион: Байкал
Сложность:
Длительность: 13 дней
Сроки:
c 22.07 по 02.08.2019
Места: есть места

Стоимость: от 26 900 ₽

Сплав по рекам Жомболок и Ока Саянская – маршрут уникальный по насыщенности препятствиями и красоте окружающей природы. Мы пройдем 260 километров маршрута за 12 дней, и все они будут насыщенными: даже днёвки здесь посвящены прохождению порогов, а свободное время – пешим прогулкам по окрестностям, ведь здесь настолько красиво, что не хочется выпускать фотоаппарат из рук! Это будет по-настоящему спортивный поход. Внимание! Всем иностранцам требуется оформлять пропуск в пограничную зону (оформляется за два месяца до начала похода). Подробности узнавайте у координатора маршрута.

Регион: Байкал
Сложность:
Длительность: 12 дней
Сроки: c 07.07 по 18.07.2019 c 21.07 по 01.08.2019 и ещё 1 срок
Места: осталось 5 3 / 13

Стоимость: от 40 500 ₽ Стоимость: от 40 500 ₽

Каждый день как открытие! Очень насыщенный мультиформатный тур по прекрасной Сибири. Пешком, на велосипеде и снова пешком. Великолепная и дикая цветущая тайга, степи Енисейской равнины, сказочные скальные ансамбли природного парка Ергаки. Всё это за две с небольшим недели. Путешествие как отдельная маленькая жизнь. Ошеломляющее. Глубокое. Наполняющее впечатлениями до краёв. Участвуйте!

Регион: Сибирь
Сложность:
Длительность: 17 дней
Сроки:
c 11.06 по 27.06.2019
Места: 3 / 16

Стоимость: от 29 900 ₽

Хребет Ергаки – уникальный район, который без преувеличения можно назвать жемчужиной Западных Саян. Это живописнейший уголок земли, где нам встретятся неприступные скальные пики, чистейшие горные озёра, могучие кедры и красивейшие водопады.

Регион: Сибирь
Сложность:
Длительность: 9 дней
Сроки: c 29.06 по 07.07.2019 c 25.07 по 02.08.2019 и ещё 1 срок
Места: 4 / 16 3 / 16

Стоимость: от 15 900 ₽ Стоимость: от 15 900 ₽

Возможность побывать в мире без следов присутствия человека! Только мы и первозданная природа. Сотни водопадов. Ущелья, в которых едва видно дно. Радуги на полнеба. Суровые каменные пустыни. Уютные ягодные долины. Все это в двух волшебных словах – плато Путорана.

Регион: Сибирь
Сложность:
Длительность: 13 дней
Сроки:
c 30.06 по 12.07.2019
Места: 8 / 12

Стоимость: от 63 500 ₽

Приглашаем Вас посетить удивительную горную страну – Кодар. Мы побываем в суровом и диком, но в то же время удивительно красивом и притягательном районе. В этих краях в полной мере ощущаешь автономность от внешнего мира и цивилизации. В походе почувствуем и увидим необычайные природные контрасты! Непроходимая тайга, горные вершины, обширные ледники. А также посетим уникальный памятнике природы - Чарские пески. Это самая северная в мире пустыня, расположенная посреди сибирской тайги на вечной мерзлоте. Это действительно необычайное путешествие, решайтесь смелее!