Мокий гулик биография. «Дар» Екатерины или по следам экспедиции Мокия Гулика. «Степ ко всему способной»

«Степ ко всему способной»

Путь Мокия Семеновича начинался и завершился косой Тузла на Таманском полуострове. Для запорожских казаков, командировавших есаула «в разведку», эти земли не были совсем уж неизведанными. Люди подвижные, Азов они пересекали с легкостью. Охота, рыбалка были для служивых естественным промыслом. О богатствах кубанских земель казаки догадывались, на лакомый кусочек засматривались, требовалось теперь документальное подтверждение.

Первопроходцем выбрали, видимо, того, кому доверяли, а не того, кто ученостью своей вызывал уважение. История сохранила курьезный и малоприглядный факт: Мокий Гулик был абсолютно безграмотен и до конца жизни не научился писать! Он даже подпись ставил в виде заученной закорючки. Это не помешало уже бывалому служаке сделать успешную карьеру при казачестве. Служба его началась с 1755 года, и к тому времени, как пришлось отправиться «в разведку» (1792 год), Мокий был явно преклонных годов, сметливым и, не исключено, хозяйственным человеком. Хотя своей семьей так до конца дней и не обзавелся.

Как упоминает путешествие Гулика с командой казаков-разведчиков, которым поручено было тщательно обследовать характер местности и оценить достоинства угодий, кубанский казачий политик и историк Федор Андреевич Щербина, «описывать казакам было нечего», имея в виду малочисленные заброшенные селения и крепости.

«С большей обстоятельностью сообщены были казаками сведения об естественных особенностях края, поименованы все встречавшиеся по пути реки, лиманы, озера, ерики и даже балки, определены или занимаемые ими площади, или расстояния от них и до противоположных границ края; охарактеризованы почвы; тщательно всюду отмечены следы древесной растительности и качества воды. Не упущены из виду такие данные, как замечания о местах выхода нефти. Места для поселений признаны были вообще очень удобными. По всему Таманскому полуострову вверх по Кубани и от него до нынешнего Екатеринодара и выше сделана одна и та же заметка: «степ ко всему способной». Даже камыши и плавни имели свои выгоды, так как изобиловали птицей, зверем и рыбою».

(Ф. А. Щербина. «История Кубанского казачьего войска», 1913 г.)

Не описать словами

Восторг Гулика плохо передавали те статистические сводки, которые он должен был предоставить. Данные все же представляют интерес. Документ оформлен в виде таблицы из пяти вертикальных граф. В первой, самой широкой, идет перечисление объектов: от городищ и укреплений до озер, рек и даже камышей. Далее следуют их площадь, качество воды, описание растительности и примерная хозяйственная ценность.

Негусто, но навигатором для первопоселенцев вполне могло послужить. В описании 198 верст, охваченных казаком Мокием, справочной информации на первое время хватило. Его «Ведомость о положении Тамани и Кубанской земли» в любом случае стала первым документальным свидетельством, фиксирующим богатства нашего края.

Вернувшись, Гулик констатировал: «Земля... так способна, что для поселения, хлебопашества, скотоводства, сенокосов, рыбных ловлей и к прочему лучшей быть не можно, да и лесов по-над Кубанью много, и воды добрые». Гулик рекомендовал «как можно скорее испросить повеление на переселение». Стоит ли говорить, что сам Мокий Семенович не преминул отправиться вместе с переселенцами на Кубань и обосноваться на землях невиданной красоты и изобилия?..

Геополитика той эпохи была на стороне казаков. На земли правобережья Кубани никто особо не претендовал. Жалованная грамота была подписана Екатериной II

30 июня 1792 года, а Мокий Гулик был на Кубани весной того же года. Значит, в том, что императрица даровала кубанские земли казакам, есть заслуга экспедиции Гулика? Больше да, чем нет, если рассматривать дело с позиции казаков. Они укрепились в своих желаниях. Которые полностью совпали с имперскими амбициями России-матушки. В итоге каждый получил свое: запорожские казаки - изобильные вольные земли, государство Российское - укрепленные проверенными и преданными войсками границы и прибавку к площади на карте. Все довольны, всем шампанского!

По стопам есаула

Собственно, далее переселенцам предстояло уже идти проторенной дорогой. Не совсем, конечно, изученной, в современном понимании - даже неведомой. Но тогда имеющихся представлений было достаточно, чтобы устремиться к ним.

Даже по меркам бурного XVIII века в среде сурового казачества Мокий Гулик был отважным героем. До него в эти земли никто не решался сунуть носа. Заболоченные, с непроходимыми камышовыми зарослями степи, бездорожье, прорезанное своенравными реками, приправленное опасностью набегов лихих горцев, - малособлазнительное меню для «увеселительной» прогулки.

Заслуги смельчака были вознаграждены. 25 декабря 1788 г. войсковой полковник М. С. Гулик получил армейский чин секунд-майора. Более двух месяцев М. С. Гулик состоял комендантом Березанской крепости, и только в январе 1789 г. его сменили. Интересно отметить, что в этот период М. Гулик сумел побывать и на штурме Очакова 12 декабря 1788 г. За храбрость, проявленную при взятии Березани и штурме Очакова, ему пожаловали орден св. Владимира 4-й степени. Позднее в Черномории (так в те годы назывался Краснодарский край) назначен войсковым судьей. После смерти предводителя переселенцев атамана Захария Чепеги стал одним из четырех претендентов на пост. И даже фактически выполнял функции атамана во время длительных командировок в Петербург Котляревского, которого Павел I

все-таки выбрал атаманом. Вероятно, за явное преимущество перед безграмотным Гуликом: тот был писарем при войске.

В списках первых переселенцев на Кубань М. С. Гулик значился казаком Дядьковского куреня, позже слитого с Кореновским. За годы работы «в верхах» успел разжиться вполне солидным имуществом. Ему отвели 8 верст земли на р. Челбасы под хутор и водяную мельницу. Также указом войскового правительства в вечное и потомственное владение Мокия Семеновича были отданы дом и сад, заведенные им близ Копыльского кордона, на земле, отведенной под слободу Джерелиевского куреня. Ну и работа в столице края обязывала обзавестись собственным домом в Екатеринодаре.

Все, что нажито, унаследовать после кончины Гулика в 1807 году было некому. Беззаветная служба не оставила времени и сил на личное обустройство жизни. Вся собственность пошла на благотворительность. Мокий Гулик завещал отдать свое добро в пользу строительства кладбищенской церкви, монастырей, помощи вдовам и сиротам.

Не знавший букв казак вынес в течение жизни важный урок: учение - всему голова. Самое большое пожертвование им сделано было на строительство школ. Завещанная Гуликом на нужды просвещения тысяча рублей стала рекордным благотворительным взносом за всю историю Черномории.

Краткая биография

Точная дата рождения неизвестна, как и место. Есть вероятность, что родился Мокий Семенович (по одной из версий - Назаренко) в небольшом поместье Екатеринославского (Днепропетровск) уезда в семье малороссийского старшины. Скорее всего, родился он в 1732 или 33 году, хотя сохранились исторические свидетельства, что в прошении об уходе на заслуженный отдых ушлый казак пытался накинуть себе годков 5-6.

На службу в Запорожское войско Гулик поступил рядовым казаком в 1755 г. Участвовал в Русско-турецкой войне 1768-1774 гг., в Очаковском и Аджибейском походах, в сражении под деревней Шумы, в составе команды графа Мусина-Пушкина, получил ранение пикой в левую ногу. Принимал участие М.С. Гулик и в знаменитом штурме Перекопа.

Следующая Русско-турецкая война 1787-1791 годов тоже состоялась при участии бывалого вояки. Тут он преуспел в карьерном росте. Менее чем через месяц после начала действий получил чин войскового есаула. Через год произведен в капитаны и совсем скоро назначен полковником. Завершил войну после эпохального взятия Измаила Мокий Гулик уже премьер-майором.

Славный путь Мокия Гулика начался в 1755 году - в Запорожское войско он вступает рядовым казаком. Активный участник Русско-турецкой войны 1768-1774 годов: отличился в Очаковском сражении, при штурме Измаила и взятии Перекопа, был ранен. Волевой, целеустремленный, мужественный, на войне Мокий делает быструю служебную карьеру.В марте 1792 года войскового полковника Мокия гулика направляют с особой командой для изучения переданных Черноморскому войску территорий.До Таманского берега они добрались на морских судах - чайках. Путь лежал вверх по течению Кубани до Ставрополя, откуда Гулик движется к Азовскому морю - на Ейское укрепление. Казаки осмотрели побережье Азовского моря, укрепления и редуты, охотничьи и рыболовные угодья.Составленная «Ведомость о положении Тамани и Кубанской земли » стала первым описанием нашего края. Возвратившись в казачий Кош, располагавшийся на Буге, Гулик представил кошевому атаману подробный отчет о кубанской земле. Заодно привел он и новых ополченцев: только на Тамани в черноморские казаки записалось 114 человек «разных бурлак».В «Ведомости…» содержались сведения о реках, переправах, редутах, о том, «сколько степу в длину и вширь верст», «в лиманах и речках какие воды», «есть ли где сады», о местах выхода нефти и т. д.«Всю землю и речки, - сообщал он войсковому правительству, - я объехал и прибыл обратно для переправы через гирло к Таману. Земля... так способна, что для поселения, хлебопашества, скотоводства, сенокосов, рыбных ловлей и к прочему лучшей быть не можно, да и лесов по-над Кубанью много, и воды добрые ». Гулик рекомендовал «как можно скорее испросить повеление на переселение».После смерти атамана Захария Чепеги Мокий Гулик был в числе четырех кандидатов на освободившееся место. И хотя Павел I назначил следующим атаманом войскового писаря Котляревского, именно в руках Гулика оказалась огромная власть, так как Котляревский убыл надолго в Петербург. По возвращении атамана в Черноморию Мокия определили на должность войскового судьи.Надо сказать, что на новом месте Гулик обзавелся солидным хозяйством. В марте 1795 года ему отвели 8 верст земли на реке Челбасы под хутор и водяную мельницу. Дом и сад, заведенные им близ Копыльского кордона, указом войскового правительства были отданы в вечное и потомственное его владение, еще один дом Мокий имел в Екатеринодаре.Между тем годы, раны, болезни брали свое: в 1799 году почти ослепший, с частыми приступами боли от ранений, Мокий Семенович подает прошение об отставке, получив назначенный Военной коллегией пансион.В 1807 году он скончался.Будучи человеком одиноким, все свое имущество Мокий Гулик заблаговременно завещал на благотворительные цели: постройку в городе кладбищенской церкви, деньги - вдовцам, сиротам, инвалидам, монастырям. Завещание было исполнено войсковым атаманом Бурсаком.Читать и писать Мокий Семенович так и не научился. Его подписи в документах - не свободный росчерк пера, а заученный рисунок. Однако пользу образования он понимал прекрасно. По завещанию Мокия Гулика на нужды просвещения был сделан взнос в тысячу рублей: это было по тем временам самое большое пожертвование в Черномории.

^ 39. ЧЕРНОМОРЦЫ И ДОНЦЫ НА КУБАНИ.
Служба казаков даже и в мирное время была нелегкой, тем более на Кавказе. Несмотря на то, что была принята оборонительная тактика, уже в 1777 г. в государственном бюджете появилась особая статья: 2 тыс. руб. серебром на выкуп у горцев христианских пленников . Хищники ненадолго присмирели после рейда Суворова за Кубань. А с началом войны положение еще более обострилось. Главной турецкой базой на Кавказе стала Анапа. Через нее в горы шло оружие, деньги. В Кабарде появился первый предшественник Шамиля - Шейх-Мансур, возбуждая черкесов, кабардинцев, лезгин, чеченцев на борьбу с «неверными». По сути открылся «второй фронт». Русских войск здесь было мало: части небольшого Кубанского корпуса, казаки Азово-Моздокской линии и 6 донских полков - они несли на Кубани дежурство, поочередно сменяясь.

В начале 1790 г. под командованием генерал-поручика Бибикова состоялся поход на Анапу. Он был плохо подготовлен, ослабевший в трудном переходе отряд был отражен от крепости и с трудом вернулся на Ставрополье. А турки ответили, высадив в сентябре под Анапой сильный десант Батал-паши с 30 орудиями. Он двинулся в долину Лабы, усиливаясь местными племенами, и собрал из них войско в 50 тыс. На р. Тохтамыш врагов встретил корпус И.И.ГерманафонФерзена, 3600 солдат и казаков. Несмотря на огромное неравенство сил было приказано атаковать. И пленных не брать - из-за того же неравенства. Противника разгромили наголову, захватили всю артиллерию, лагерь и самого Батал-пашу. На месте этой битвы впоследствии возникла станица, по каким-то причинам названная именем побежденного, Баталпашинская (ныне Черкесск).

В 1791 г. новый поход на Анапу возглавил генерал-аншеф И.В. Гудович. Противник успел подготовиться, в крепости собралось 25 тыс. турок и горцев, при 95 орудиях. У Гудовича было 12 тыс. - в том числе донские казаки, 350 гребенских с атаманом Сехиным , 150 терско-семейных, 3 сотни Волжского и 2 сотни Хоперского полков. 22 июня после короткой блокады последовал штурм. Некоторые командиры были недовольны тем, что Гудович оставил в резерве свыше трети войск. Но мера оказалась оправданной. В разгар битвы удар по тылам нанесли 8 тыс. черкесов, и их удалось отразить. Штурм Анапы по своей ожесточенности сравнивали с Измаилом. Чудеса храбрости проявили сотник Борисов , хорунжие Усков, Корсунов, Семенкин, Яров . Геройски погиб, возглавив атаку, хоперский сотник Найденов . Всего же пало 940 человек, 1995 получили ранения. Но врагов положили 11 тыс., 13,5 тыс., капитулировали. В Анапе попался и Шейх-Мансур, он был сослан на Соловки.

Обстановка на Кавказе стабилизировалась. Но правительство понимало, что это временно, распорядилось строить на Кубани новые крепости и переселить 3 тыс. семей донских казаков. И в 1792 г. было решено 6 полков, несущих дежурство на Кавказе, оставить тут насовсем - пусть заберут семьи с Дона и селятся. В полках это известие вызвало возмущение, возглавил бунт Никита Белогорохов . Казаки направили делегатов в Черкасск - выяснить, действительно ли есть такой приказ. За ними самовольно оставили службу и отправились на Дон несколько сот казаков. Их принялись вылавливать, что вызвало в станицах массовые волнения. Грамоту о переселении принимать категорически отказывались. В бунтующие городки были введены войска, несколько тысяч человек перепороли. Но масштабы переселения сократили, на Кубань отправили не 3 тыс., а 1 тыс. семей - тех, кто участвовал в мятеже. Из них составился Кубанский полк.

А между тем оставалась неясной судьба Черноморского Коша. Потемкин выделил ему земли в Приднестровье, центром запорожцев стало село Слободзея . Тут возвели укрепление наподобие Сечи, разместили управление Коша. Сюда казаки перевезли своих родственников, стали заводить хозяйство, основали 25 селений вперемежку с молдавскими. В реляциях о боевых действиях Войску давался эпитет «бесценное», светлейший благоволил к нему. Обещал дать еще земли между Бугом и Днестром, под Кинбурном, Еникальский округ в Крыму, подарил собственные рыбные ловы на Тамани. Но… все это оставалось вилами на воде писано. Когда в 1791 г. кошевой Чепига и войсковой судья Головатый отправились к Потемкину просить более определенно оформить владения, застали его в дурном настроении - лодка с 25 запорожцами была захвачена турками. И светлейший князь делегатов прогнал: дескать, позже поговорим.

А позже его не стало. И война кончилась. Земли, выделенные Кошу, оказались не сплошными, вклинивались делянками между угодий, дарованных вельможам и военачальникам. И уже посыпались жалобы, что закрепощаемые крестьяне бегут к казакам… Очевидно, черноморцев ждала судьба екатеринославцев. Два человека сумели предотвратить это и стали основоположниками казачьей Кубани. Захарий Алексеевич Чепига и Антон Андреевич Головатый . Они были совершенно разными. Чепига - простой неграмотный казак из беглых крепостных. В Запорожье поступил в Кислякивский курень, участвовал в войнах, выдвинулся до полковника Протовчанской паланки. После ликвидации Сечи служил при штабе Потемкина. Головатый был из семьи украинской казачьей старшины. Учился в Киевской академии, но, не закончив ее, удрал в Запорожье. Стал казаком Кущевского куреня. Был лихим казаком, поэтом, слагал песни, прекрасно играл на бандуре. Но в Сечи оценили и его ум, хитрость, образование. С 1768 г. стали посылать в Петербург с делегациями. В 1771 г. он стал писарем Самарской паланки. Потом находился при войсковом судье и кошевом атамане, хотя и нарушил традицию - женился. После упразднения Сечи получил должность капитана-исправника в Новомосковске.

Оба вместе с С. Белым стояли у истоков Коша Верных Казаков. Похоже, что какое-то время были соперниками. Но затем кошевой атаман и войсковой судья (начальник штаба) составили дополняющий друг друга великолепный тандем. Один - настоящий «батько». Прямой, грозный в бою, способный вздуть казака для протрезвения, но и простой, добродушный, доступный для каждого. Второй - тоже доблестный воин, но и прекрасный дипломат, организатор, администратор. Между прочим оба были богатыми людьми, Потемкин приближенных жаловал щедро. Чепиге принадлежали деревня на Херсонщине, дача на Громоклее, Головатому селение под Новомосковском, хутора, мельницы, стада. Они вполне могли бы после войны оставить Войско и зажить состоятельными помещиками. Но были в первую очередь казаками. Душой, а не по названию.

Зимой 1791-1792 гг. Чепига и Головатый пришли к выводу - на Днестре Кошу оставаться нельзя. Сожрут. И в феврале делегация во главе с Головатым выехала в Петербург. «Выбивать» Кубань. Под предлогом того, что «за многолюдством» разместить Войско на Днестре и Буге нельзя. Трудные переговоры шли 4 месяца. Императрица все еще не до конца доверяла запорожцам - а тут они выражали желание обособиться. Но в пользу Коша сыграли волнения донцов, не желающих переселяться. А черноморцы предлагали решение проблемы, их было 12,5 тыс. боевого состава, 10 тыс. членов семей! Головатый умело привлекал в союзники и тех, кто уже раскатал губы на приднестровские земли. Помогал и имидж простоватого, бесхитростного казачуры, который создавал себе Головатый - мог и выпить, и «спивать» под бандуру, и сплясать, вызывая к себе симпатии . 30 июня 1792 г. была подписана Высочайшая грамота, жалующая Черноморскому Войску «в вечное владение состоящий в области Таврической остров Фанагорию со всею землей, лежашей на правой стороне реки Кубань от устья Еи к Усть-Лабинскому редуту».

Еще в ходе переговоров «для осмотру» земли на Кубань поехал войсковой есаул ^ Мокий Гулик , представив Кошу подробный отчет . При этом он на Тамани записал в казаки 114 «разных бурлак». Кстати, случай не единичный. Некоторые казаки не захотели уходить с насиженных мест, зато к черноморцам пристало изрядное число сдружившихся с ними молдаван, украинских беглых. Переселение началось сразу же - чтобы продемонстрировать четкое исполнение приказа императрицы (и пока она не передумала). В августе 1792 г. в море вышла флотилия под командованием капитана Пустошкина - флагманская бригантина «Благовещение», 50 лодок и яхта черноморцев, 11 транспортных судов, сопровождающие крейсера. Они благополучно доставили на Тамань около 3200 казаков . Остальные двинулись посуху - со стадами, обозами. Переселение было тщательно спланировано. Шли несколькими эшелонами, разными маршрутами, чтобы в пути обеспечивать себя фуражом и питанием. Колонна Чепиги зазимовала на Ейской косе, по весне отправилась к Усть-Лабинской крепости. Здесь кошевой установил взаимодействие с генералом Гудовичем, а потом выбрал в урочище Карасунский кут место для «войскового града». Будущего Екатеринодара.

Последние колонны подтянулись летом 1793 г. Еще раньше, когда казаки испрашивали земли на Кубани, они обратились к императрице за указаниями о желаемом внутреннем порядке Войска. Екатерина повелела, чтобы устройство было сообразно с «учреждениями об управлении губерний». Кроме того, ей не нравилось буквальное следование запорожским традициям, и к 38 куреням она велела добавить еще 2 - Екатерининский и Березанский. На основе этих указаний к январю 1794 г. руководством Коша был разработан и обнародован первый законодательный документ черноморцев, «Порядок общей пользы», в котором авторы попытались соединить казачий традиционный уклад с общегосударственным. Учреждались должности городничих, полиция. Но подчинялись они Войсковому правительству из кошевого атамана, войскового судьи, войсковых писаря и есаула .

И Екатеринодар сперва строился по образцу Сечи - земляные валы с пушками, войсковая церковь Св. Троицы, правление Коша, 40 куреней-казарм для «бездомовных» и несущих службу - при Войсковом правительстве «на непредвиденный случай» состояла тысяча казаков. Как и в Сечи, были учреждены паланки, но это слово было неясно русским чиновникам и быстро заменилось на «округа». А основная масса казаков, получив места поселения, основывала слободы, будущие станицы, получившие название запорожских куреней - Пластуновская, Брюховецкая, Кущевская, Кисляковская, Ивановская, Крыловская, Щербиновская, Титаровская, Нижнестеблиевская, Стеблиевская, Минская, Переяславская, Каневская, Шкуринская, Березанская и др. Некоторые названия исказились, и от Куреновского куреня пошла Кореновская, от Тимошевского - Тимашевская, от Жералевского - Журавская…

А времени на мирное устроение почти и не было. Требовалось границу охранять, а в апреле 1794 г. императрица велела послать 2 полка под начальством кошевого атамана в Польшу. Но полки в Черноморском Коше были временными. Знамена, перначи полковникам и есаулам выдавались на время походов, а потом сдавались и хранились в войсковой церкви. Чепиге по дороге в Польшу пришлось сделать крюк - в Петербург. Екатерина пожелала лично познакомиться с ним, и, видимо, только тогда в ней растаяло последнее недоверие. Кошевой ей понравился, был приглашен к ее столу, императрица сама угощала его вином, виноградом и персиками, а на прощание пожаловала саблю, сказав: «Бей, сынок, врагов Отечества!»

Ну а пока кошевой бил их, на Кубани управлял Головатый. Руководил строительством «столицы». При этом, правда, возводил и второй центр, как бы свой «персональный» - в Тамани. Был вообще очень хозяйственным человеком, собирал мастеровых, кузнецов, иконописцев. На свой кошт построил Покровскую церковь в Тамани, соединил «греблей» (каналом) Большой и Малый Карасуны, лично следил за обустройством куренных слобод и кордонов. В Кизилташском лимане оборудовал гавань для флотилии. Было проведено размежевание территорий с Кавказским наместничеством - Черноморское Войско ему не подчинялось, и это оказалось очень важным. Наместничество вовсю регулировало жизнь терцев и линейцев, несмотря ни на какие прежние указы возлагало на них всякие работы и повинности, вводило свои подати: со всех казаков, кроме служащих, брали на содержание почты, судов, местных управленческих аппаратов около 2 руб. в год. Черноморцы же по инерции остались в подчинении генерал-губернатора Таврии, который сидел далеко и в их дела не лез, что позволило Войску сохранить внутреннюю самостоятельность.

Но не успела отгреметь одна война - надвинулась следующая. Поражением Турции решила воспользоваться ее соперница, Персия. Теперь уже она подстрекала горцев против русских. А в сентябре 1795 г. иранская армия напала на Грузию и взяла Тифлис, устроив страшную резню. Екатерина по условиям Георгиевского трактата вмешалась. Отряд Гудовича в 8 тыс. человек совершил труднейший переход через Кавказ, отбросив персов и защитив единоверцев. А весной 1796 г. на Тереке стала сосредотачиваться 35-тысячная армия Валериана Зубова, брата фаворита - для наступления на Азербайджан. Под его командование черноморцам было велено выставить тысячу казаков. На Головатого в это время обрушилась полоса несчастий. Трагически погибла дочь, при родах умерла жена. Отряд в Персию возглавил он - возможно, напросился сам, чтобы на войне преодолеть душевные травмы.

Поход начался успешно. Русские войска взяли штурмом Дербент, без боя заняли Кубу, Баку, Шемаху, Гянджу. Черноморцы рейдировали по Каспию, высадились в Зензелинском заливе и отбили у неприятеля большую партию армян, насильно угоняемых в Персию. Однако завершилась война впустую. Умерла Екатерина Великая, на трон взошел Павел I. Который первым делом начал ломать начинания своей матери. И отменил поход, приказав возвращаться в Россию. Головатый даже на войне не забывал об устройстве новой родины, Кубани. 31 декабря 1796 г., уже планируя возвращение, писал Чепиге: «Слова ваши, говоренные противу Карасунской гребли под дубом, стоящим близ вашего двора, я не забув, а исполнил прошлого года: рыбы напустыв с Кубани, а раков - привезенных с Темрюка на почтовых чрез сутки три воза; но дабы оные могли для настоящего удовольствия всем гражданам расплодиться, да еще оных и по речкам, где ставы есть, развесть, прикажите чрез городничего всем ловящим в ставу рыбу, попадающихся раков возвращать в воду и через два года не истреблять».

Чепига этого письма не получил. Правитель огромной области, он до последнего дня сохранял старые привычки, ходил в простой казачьей одежде, жил холостяком в хате-мазанке. И в этой же хате, заболев, скончался 14 января 1797 г. Лишь для похорон его одели в генеральский мундир, вынесли все ордена и регалии. Кошевым был назначен Головатый. Но и он об этом не узнал. В эвакуирующихся войсках вспыхнула эпидемия малярии. И начала косить личный состав флотилии, вывозящей солдат и имущество. Умерли контр-адмирал Федоров, бригадир Апраксин. Головатый стал командующим Каспийской флотилии. В суматохе дел переносил болезнь на ногах, и 28 января 1797 г. его не стало. На Кубань вернулась лишь половина ушедших казаков. А кошевым атаманом царь назначил войскового писаря Котляревского .
^ 40. О СЛАВНЫХ КАЗАЧКАХ.
В экстремальных условиях приграничной жизни выковался не только характер воина-казака, но и совершенно особый тип женщины - казачки. Когда мы говорим, что казаки освоили и возделали огромные пространства Дона, Кубани, Терека, Приуралья, надо помнить, что в значительной мере это было сделано женскими руками . Мужчины-то постоянно были в походах, на кордонах. А дома оставались старики, дети - и казачки. Они и возделывали поля, огороды, бахчи, виноградники, ходили за скотиной, они вырастили пышные сады, в которых утопали станицы. Они собирали урожай, пекли хлеб, делали заготовки на зиму, стряпали, обшивали всю семью, растили детей, ткали, вязали, могли и хворобы лечить, и хату подправить. Казачка была не только неутомимой труженицей, но и организатором. Номинально руководил большим семейным коллективом старик-дед, но далеко не все казаки доживали до седин. Дед мог быть уже и недееспособным, инвалидом. И работу по хозяйству организовывали бабки, матери, жены казаков. Распределяли домашних, кому чем заниматься, если нужно, нанимали работников и руководили ими. Казачки умели и торговать, чтобы часть продукции обратить в деньги и приобрести необходимое. Подобной инициативы и самостоятельности русские крестьянки не знали. У них-то всегда муж был рядом.

Но казачка умела не только это. При нападении врагов она снимала со стены мужнину саблю и ружье и дралась насмерть, защищая детей или давая им возможность убежать. Как уже отмечалось, 800 казачек участвовали в обороне Азова в 1641 г. А сколько в XVI-XVIII вв. встречается упоминаний о нападениях степняков на донские, терские, кубанские, волжские, уральские, сибирские городки? Если мужчины были дома, казачки укрывали детей и скот, выступали «вспомогательной силой», заряжая ружья, помогая ремонтировать укрепления, тушить огонь, перевязывая раненых. А коли главный защитник семьи отсутствует или уже пал, сама казачка становилась защитницей. Рынки Крыма и Тамани были переполнены русскими и украинскими полонянками, но из казачьих городков хищники угоняли только детей и совсем юных девушек. Казачки в плен не сдавались, сражались до конца.

И мужей ждать умели как никто другой. В походы казаки уходили на годы, часто с одной войны на другую, вернутся ли - неизвестно. А казачки ждали. В Сибири бывало и того круче. Семен Дежнев отсутствовал дома 19 лет! Пока странствовал, сын вырос. Кто его на ноги поднял? Жена. Сама так и не дождалась мужа, умерла, а ребенка вырастила, воспитала, и он казаком стал, как отец . А на Дону, например, когда муж из похода возвращался, казачка, встречая его, первым делом кланялась в ноги коню. Благодарила, что не подвел в боях ее супруга, целым и невредимым доставил домой.

Был и случай, правда, единственный, когда женщина стала войсковым атаманом. В XVIII в. выходец из ханского калмыцкого рода Петр Тайшин принял крещение со своим улусом. А потом калмыцкая орда распалась, начались свары. Князь умер, но его вдова княгиня Тайшина с 2400 подданными в 1739 г. попросила выделить ей землю для оседлого поселения и принять на службу. Подходящее место нашли на Волге, где была построена крепость Ставрополь (ныне Тольятти). Эти калмыки составили Ставропольское Казачье Войско. А княгине были даны полномочия войскового атамана, положено жалованье в 500 руб. . Остальным старшинам также было назначено жалованье - по уровню офицеров Войска Донского. А рядовые казаки несли службу с земельных наделов. К Войску приписали тысячу отставных солдат и 2,5 тыс. крестьян. Солдаты должны были обучить калмыков гарнизонной и сторожевой службе, крестьяне - земледелию. Постепенно они смешивались, главной обязанностью ставропольцев являлась охрана Самарско-Уфимской линии - ответвления Самарско-Оренбургской. По призыву царя Войско выставляло 1 полк на войну. А княгиня Тайшина руководила ставропольцами до конца жизни.

Известны и случаи, когда казачки прославились в качестве воинов. Ранее говорилось, что в 1770-1771 гг. на Кавказ были переведены 517 семей из Волжского Войска, основав 5 станиц, по 100 семей на каждую. Драки тут шли постоянно, а вдобавок началась война с турками, которые подбили горцев к массированным нападениям. В июне 1774 г. 9-тысячное войско татар и чеченцев обрушилось на Наурскую. Станица еще и не была отстроена, из оборонительных сооружений был насыпан земляной вал с несколькими пушками. А все строевые казаки ушли в поход - разведка у горцев работала хорошо, и они рассчитывали на легкую добычу. Но за оружие взялись казачки! И отметим, это были не гребенские казачки, привычные к здешнему военному быту, а приехавшие с относительно спокойной Волги. Но полторы-две сотни женщин со стариками и малолетками храбро встретили полчище врага. Били из ружей, рубили и кололи лезущих на валы, перетаскивали с место на место тяжелые пушки, встречая атаки картечью. Осада длилась 2 дня, и противник, оставив сотни трупов, ушел ни с чем. В память этой победы 10-11 июня в Наурской отмечался «бабий праздник».

Задолго до девицы-улана Дуровой прославилась и донская казачка ^ Прасковья Куркина . По преданиям, зафиксированным в дореволюционных источниках, она была молодой симпатичной вдовушкой из станицы Нагавской и вела не очень строгий образ жизни. Однажды, в 1792 г., учинила пожар, за что, по казачьим законам, следовало крепко вздуть. Но Прасковья скрылась. Переоделась в мужскую одежду, взяла оружие - вероятно, оставшееся от супруга, оседлала лошадь и направилась на польскую войну. Выдала себя за мужчину и вступила в казачий полк Балабина . Участвовала в боях, была ранена, за неоднократные отличия получила чин урядника. Хотя остается сомнительным, как же казаки ее не раскусили. В отличие от офицерши Дуровой, казачка крепостных денщиков не имела, и при первом же купании коней правда должна была открыться. Скорее, все же знали, да помалкивали. И, наверное, не случайно полковник Балабин взял «казака Куркина» к себе ординарцем. Но воевала Прасковья храбро, была произведена в хорунжие, а потом и в сотники. После войны в 1794 г. вернулась в станицу, и о прежних прегрешениях больше не вспоминали, весь Дон признал ее героиней . Однако дальнейшие похождения Куркиной - например, как казаки посылали ее с ходатайством к императрице, очевидно, относятся к области легенд, и оставляю этот вопрос тем, кто сумеет исследовать его более детально.

Кстати, жизнь казачек в XVII-XVIII вв. (а отчасти и в XIX) вообще исследована очень слабо. Конечно, их быт во многом отличался от картин «Тихого Дона», от того, что нам известно по предреволюционным воспоминаниям. Точно так же, как и казаки Первой Мировой во многом отличались от своих предков времен Суворова. Так, примеры с обороной Наурской и Куркиной показывают, что казачки хорошо умели стрелять (в том числе из пушек), владели холодным оружием. Когда они этому учились? Где? Допускали ли их в юности к тренировкам наряду с казачатами? Или учили матери, отцы, мужья - на всякий случай? Ответа мне ни в одном источнике найти не удалось. Но известно, допустим, что на Тереке казачки еще и в ХХ в. были отличными наездницами, умели стрелять. Вообще либеральные авторы склонны были описывать жизнь казачек в самых черных тонах. Дескать, несчастные женщины - вся жизнь только до свадьбы, а дальше «домострой», забитое «закрепощенное» существование. Вот уж нет! Тут все зависит от точки зрения. Ведь с либеральных позиций и судьба казаков выглядела ох какой безрадостной - надо ж, обязательная служебная лямка, и на всю жизнь! Но казакам такая жизнь нравилась, и другой они не желали. Так же и казачки гордились своей участью.

Внешне отношение казака к женщине и впрямь могло показаться грубоватым, с демонстрацией собственного превосходства, но на самом деле оно было рыцарским. Атаман Платов в 1816 г. в приказе по Войску Донскому писал о казачках: «Пускай верность и усердие их, а наша за то к ним признательность, взаимное уважение и любовь, послужат в позднейшем потомстве правилом для поведения жен донских». По обычаям, казачка пользовалась таким уважением и почтением, что в наделении ее дополнительно еще и мужскими правами не нуждалась. И наоборот, казак и даже станичный атаман не имел права вмешиваться в женские дела. Казачка не участвовала в кругах, не имела голоса на сходах, ее интересы представляли отец, муж, брат. Но одинокая женщина могла выбрать себе любого ходатая из числа станичников. А вдова или сирота находилась под личной защитой атамана и совета стариков, а если этого недостаточно, могла и сама обратиться к сходу. Разговаривая с женщиной на кругу или сходе, казак обязан был встать, а если она пожилых лет - снять шапку.

На станичных праздниках казачка, пусть и замужняя, могла плясать с любым казаком. С любым могла чесать языки на улице, невинно пококетничать. И чтобы опровергнуть мифы о «домострое», достаточно открыть повесть Л.Н. Толстого «Казаки». Описывается не какая-нибудь станица, а старообрядческая. Но поведение казачек очень даже свободное (уж по крайней мере по сравнению с Центральной Россией). Девушки, вводя в немалый соблазн офицеров, крутятся по двору в одних рубашках на голое тело. И от вина не отказываются, вечеринки устраивают с мужчинами и поцелуями. Словом, ведут себя «на грани». Но вот чтобы перейти эту грань - тут уж ни-ни! Тут вступало в силу понятие чести. А свою честь казачки ставили очень высоко.

Какими-либо комплексами в сфере взаимоотношения полов казачки не страдали, никаких «секретов» для них эта сфера не представляла. Да и как иначе, если занимались скотоводством, с детских лет видели, что как происходит? Во многих местностях и в баню ходили целыми семьями. В Сибири и Забайкалье баня часто вообще строилась одна на станицу, совместное мытье мужчин и женщин считалось делом вполне естественным. Но это, опять же, совершенно не подразумевало чего-то большего. Одно дело - знать. А другое - понимать, что допустимо, а что нет. Степень того, что может себе позволить казачка, зависела от ее семейного положения. Вольность в общении с мужчинами, откровенность разговоров, шуток, допустимый флирт были разными для девиц, замужних, вдов. Но и для казака было позором преступить дозволенное. И чтобы не ошибиться, существовала система «опознания» по женским кольцам. Серебряное на левой руке - девушка на выданье, на правой - уже просватана. Кольцо с бирюзой - жених служит. Золотое на правой руке - замужняя. На левой - разведенная или вдова.

Впрочем, при общей высокой нравственности казачек допускались и некоторые отклонения. Так, если вдова строго соблюдала себя, это ценилось. Но и в тех случаях, если она, особенно бездетная, привечала мужчин, это общественной моралью не осуждалось. И когда в станице жили одна-две «веселых вдовушки», на такое смотрели сквозь пальцы (примеры можно также найти у Толстого). А Пушкин записал разговор казаков, возвращавшихся с кавказской службы - стало известно, что у одного из них женушка погуливала, и обсуждалось, как лучше поступить, проучить ее или простить? И казаки пришли к выводу: лучше простить . И часто прощали, даже прижитых «нахалят» своими признавали - тут уж речь шла о сохранении чести семьи, благополучии хозяйства. Но у казаков существовал и развод, даже когда его юридически в России не было. Для этого, например, старообрядцы переходили в официальное православие или наоборот - и брак, заключенный в «другой вере» считался недействительным . Тем не менее, к разводу казачья мораль относилась весьма отрицательно.

Казачками становились не только от рождения. Когда казак женился на крестьянке, отбитой полонянке, захваченной черкеске или турчанке, она автоматически приобретала статус полноправной казачки. Станичницы, как правило, относились к такой женщине доброжелательно (если она сама не вела себя вызывающе). Ей прощали незнание обычаев, не характерные для казачки поступки. Женская община негласно брала ее под свое покровительмство и учила, «вживала» в свою среду. Ну а если еще раз вернуться к утверждениям о «закрепощении» казачек, то не лишне задаться вопросом, а кто же их «закрепощал»? Мужчины? Но как же они могли «закрепостить», если годами отсутствовали? И их собственное благосостояние зависело от жены? Нет, быт и труды казачки определяло осознание ею самой своего особого долга. Точно так же, как казак считал своим долгом службу, так и казачка видела высший долг в том, чтобы обеспечить службу мужа, братьев, сыновей. Кстати, а ведь деятельность армейских органов тыла и снабжения тоже всегда считалась воинской службой, пусть и не боевой. Поэтому, если уж разобраться, то и труды казачек являлись некой разновидностью казачьей службы. Не строевой, не полковой, но в понимании службы воинов Христовых.

Б.Е. Фролов

Целой плеяде довольно известных деятелей черноморского казачества не нашлось места в дореволюционной и советской историографии. Этот второй эшелон войсковой старшины – К. Кордовский, А. Высочин, Л. Тиховский, И. Юзбаша и др. – не так привлекал внимание биографов, изучавших колоритные фигуры З. Чепеги, А. Головатого и прочих «звезд первой величины». А напрасно. И среди них было немало людей удивительной судьбы, волевых, целеустремленных, мужественных, предприимчивых.… К числу таковых относится и Мокий Семенович Гулик.

Взять хотя бы год рождения. В прошении об отставке, поданномна имя императора в декабре 1799 г., Мокий Семенович указывает, что ему 71 год. Ему вторит и атаман Т.Т. Котляревский, ходатайствовавший перед Павлом I «о всемилостивейшем увольнении от военной службы по старости лет и слабости здоровья» подполковника Гулика (1). Атаман выражает надежду, что император не откажет старому казаку, «живущему на свете более 70 лет».

В то же время в формулярном списке премьер-майора М.С. Гулика от 24 февраля 1797 г. указано, что ему 64 года (2). Эти данные нам представляются более правдивыми, так как свободны от конъюнктурного маневра, возможного в деле с отставкой. Итак, М.С. Гулик родился, скорее всего, в 1732 (или 1733) году.

По его же словам, происходил он из семьи малороссийского старшины. Место рождения неизвестно. Однако удалось установить, что в конце 80-х гг. XVIII в. дом М.С. Гулика находился в местечке Никополь Екатеринославского уезда (3).

Местожительство М.С. Гулика «всплыло» в документах в связи с типичной для Черноморского казачьего войска тех лет ситуацией: он отпросился в «домовой» отпуск на 29 дней, а исчез на два месяца, так что войсковому судье А.А. Головатому пришлось разыскивать его через Екатеринославское наместничество (4). Не исключено, что дом М.С. Гулика в Никополе являлся и его родовым гнездом.

Из прошения Мокия Семеновича в в ойсковое правительство в мае 1794 г. мы узнаем и его подлинную фамилию – Назаренко (5). Во всяком случае, так он именует своего родного брата Петра. В прошении 1795 г. М.С. Гулик дает фамилию в несколько другом написании – Назаревский (6).

Служебная карьера М.С. Гулика началась в 1755 г., когда он вступил в Запорожское войско рядовым казаком. В составе этого войска принял активное участие в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. Был в Очаковском иаджибейском походах; в сражении под деревней Шумы, в составе команды графа Мусина-Пушкина, получил ранение пикой в левую ногу.Участвовал М.С. Гулик и в знаменитом штурме Перекопа.

Одним из первых вступил М.С. Гулик в волонтерные команды, формируемые из бывших запорожцев для участия в новой русско-турецкой войне 1787-1791 гг. Указ об их создании князь Г.А. Потемкин подписал 20 августа 1787 г., а уже 15 сентября Гулик получил чин полкового есаула.

В годы войны Мокий Семенович сделал быструю карьеру. В июне 1788 г. он участвует в серии морских сражений под Очаковом. 28 июля 1788 г. ему поручили командовать одной из частей казачьей гребной флотилии (7). В ордере Г.А. Потемкина к атаману З.А. Чепеге от 12 августа 1788 г. сообщалось: «По представлению Вашему есаул Мокий г улик … за усердие произведен мною капитаном» (8). Одновременно он получает и чин войскового полковника.

7 ноября 1788 г. М.С. Гулик участвует в штурме острова Березань, во время которого получает ранение «в левую ногу пониже поясницы». По приказу Г.А. Потемкина 25 декабря 1788 г. войсковой полковник М.С. Гулик получил армейский чин секунд-майора (9). Более двух месяцевМ.С. Гуликсостоял комендантом Березанской крепости и только в январе 1789 г. его сменили (10). Интересно отметить, что в этот период М. Гулик сумел побывать и на штурме Очакова 12 декабря 1788 г. За храбрость, проявленную при взятии Березани и штурме Очакова, ему пожаловали орден св. Владимира 4-й степени. Грамоту на орден Гулик получил только9 марта 1794 г. (11).

В августе 1789 г. М.С. Гулик принял командование над 4-й частью гребной казачьей флотилии. В его ведении находилось 11 канонерских лодок и 1182 казака 10 куреней: Брюховецкого, Минского, Величковского, Тимошевского, Леушковского, Пластуновского, Дядьковского, Пашковского, Медведовского, Платнировского (12). Втом же году Мокий Семенович участвовал во взятии городов Аккермана и Бендер.

Любопытная деталь: в этот период М.С. Гулик имел «неразделенное имение с товарищем» Кириллом г аркушей, который, заболев в январе 1789 г., передал ему свою часть (13).

Апофеозом войны в 1790 г. стал славный измаильский штурм. Войсковой полковник Гулик с 600 казаками состоял в авангарде. В их задачу входило вырубить палисад, захватить крепостные выходы и батареи противника. По мнению П.П. Короленко, эту задачу казаки выполнили. О. Леонов, изучавший этот вопрос по материалам РГВИА, утверждает обратное: «Приморские гренадеры вместе с черноморскими казаками на мелких гребных судах устремились на речную сторону крепости. Казаки, плывшие в авангарде, отказались первыми высаживаться на берег. Гренадерам пришлось самостоятельно брать крепостной вал, несмотря на отчаянное сопротивление нескольких тысяч турок и татар» (14).

Нет причин сомневаться в истинности фактов, приводимых современным исследователем. Нам же остается выяснить следующее: при каких обстоятельствах М. Гулик получил ранение ружейной пулей в правую ногу и за что его в 1798 г. включили в список для награждения золотыми знаками за штурм Измаила (15). Вероятно, не сумев отличиться в авангардном бою, Мокий Семенович достойно проявил себя в сражениях на улицах самого города. Отметил его и князь Г.А. Потемкин. 10 февраля 1791 г. он сообщил атаману З. Чепеге о награждении секунд-майора Гулика чином премьер-майора «за участие в разных кампаниях, а напоследок при осаде и взятии Измаила» (16). Кроме М.С. Гулика звание премьер-майора в Черноморском войске имели еще только два войсковых полковника – Савва Белый и Алексей Высочин.

Темной страницей в биографии М.С. Гулика остается вопрос о назначении его войсковым есаулом и снятии с этой должности в 1791-1792 гг. В формулярном списке М. Гулика указано, что он являлся войсковым есаулом с 20 декабря 1791 г.по 5 марта 1793 г.Однако ордер Коша от 6 декабря 1791 г. уже извещал войсковых командиров, что войсковым есаулом «избран от общества» Мокий Гулик (17). Ровно через месяц, 7 января 1792 г. «по общему войсковых полковников и атаманов приговору» в есаулы был выбран армии капитан Василий Неякий, который уже 8 января рапортовал о принятии должности от своего «предместника» М.С. Гулика (18).

Причину столь быстрой смены известный черноморский историк П.П. Короленко усматривает в малограмотности М.С. Гулика (19). Но ведь об этом все прекрасно знали и до избрания, да и впоследствии неграмотность не помешала Мокию Гулику несколько лет занимать должность войскового есаула, а затем и войскового судьи. Нам о причинах этой ротации ничего не известно, хотя и есть очень небольшая зацепка.

В документах об избрании В. Неякого фигурирует выражение «правящий войскового есаула». В конце XVIII в. слово «правящий» означало «неполный», «исправляющий должность» (т.е. неполный есаул, исправляющий должность есаула). Возможно, М.С. Гулик действительно формально числился войсковым есаулом до 5 марта 1793 г. (как указано в формуляре), а должность за него «правил» В. Неякий.

В марте 1792 г. во исполнение предписания генерал-аншефаМ.В. Коховского войскового полковника М.С. г улика направили с особой командой «для обозрения назначенных сему войску (Черноморскому – Б.Ф.) земель» на Тамани и Кубани (20). Возвратившись в находившийся на Буге в местечке Слободзея казачий Кош, Мокий Гулик 8 июля представил кошевому атаману подробный отчет о кубанской земле. Эта сторона деятельности М.С. Гулика очень хорошо известна и неоднократно описана, поэтому не будем на ней останавливаться. Стоит, наверно, отметить, что во время этой экспедиции М. Гулик только на Тамани сумел записать в черноморские казаки 114 человек «разных бурлак» (21).

По переселении на Кубань М.С. Гулик полтора года находился в главном Копыльском кордоне, возглавляя пограничную стражу от Копыла до Фанагории (22). 2 октября 1794 г. Войсковое правительство назначило его депутатом от войска Черноморского (вместе с секунд-майорамиК. Кордовским и С. Письменным) для установления границы с Кавказским наместничеством (23). С 6 мая по 25 июля Гулик «был отряжен для разграничения войсковых земель».

26 марта 1796 г. М.С. Гулик вновь назначается войсковым есаулом. Много забот легло на его плечи. Обязанности войскового есаула фиксировались «Порядком общей пользы» 1794 г. и специальной инструкцией. Прежде всего, эта функция контроля за исполнением всех повелений атамана и войскового правительства.

После смерти атаман З.А. Чепеги кандидатура М.С. Гулика была в числе 4 кандидатов на освободившееся место. Избранный атаманом войсковой судья А.А. г оловатый был в то время уже мертв и Павел I назначил следующим атаманом войскового писаря Т.Т. Котляревского. Постепенно в руках Гулика оказалась огромная власть, так как Котляревский убыл надолго в Петербург.«Начальствует на войсковой земле кордонною стражею и над всеми войсковыми жителями», - так писалось в это время о Мокие Семеновиче.Сам Гулик отмечал, что он по поручению Т.Т. Котляревского с 16 августа 1797 г. по 12 декабря 1798 г. «на месте главного начальника управлял войском с ревностью и усердием».В этот период М.С. Гулик ухитрился ввести себя в Войсковое правительство: «… в рассуждение мне данного управления… делами по должности кошевого атамана, нахожу нужным в оном войсковом правительстве иметь мне заседание» (25).

По возвращении атамана в Черноморию, М.С. Гулик ордером от 29 марта 1799 г. был определен на должность войскового судьи (26). 27 мая он получил звание подполковника армии.

Но годы, раны, болезни брали свое. Еще в декабре 1797 г. лекарь 2-го мушкетерского полка Сертюхов освидетельствовал Мокия Семеновича и выдал аттестат: потеря зрения одним глазом, частые болевые припадки, ломота от повреждений ранами (27). Поэтому и появилось на свет упомянутое в начале статьи прошение об отставке. Высочайшим приказом 22 декабря 1799 г. войска Черноморского подполковник Гулик «отставлялся от службы полковником с пансионом получаемого им жалованья» (28).

На Кубани М.С. Гулик обзавелся солидным хозяйством. В марте 1795 г. ему отвели 8 верст земли на р. Челбасы под хутор и водяную мельницу. Дом и сад, заведенные им близ Копыльского кордона, на земле, отведенной под слободу Джерелиевского куреня, указом войскового правительства от 24 марта 1795 г. были отданы в вечное и потомственное его владение (29). Еще один дом М.С. Гулик имел в Екатеринодаре.

В 1807 г. М.С. г улик скончался.

Будучи человеком одиноким, все свое имущество он завещал на различные благотворительные цели: постройку в городе кладбищенской церкви, раздачу вдовцам, сиротам, инвалидам, пожертвования монастырям (30).

Читать и писать Мокий Семенович так и не научился. Его подписи в документах не свободный росчерк пера, а заученный рисунок. Однако пользу образования он понимал прекрасно. По духовному завещанию Мокия Гулика на нужды просвещения был сделан взнос в тысячу рублей; это пожертвование оказалось самым большим в Черномории (31).

Примечания

1. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 399. Л. 11, 12.

2. Там же. Л. 14.

3. Там же. Д. 34. Л. 6.

4. Там же. Д. 30. Л. 7.

5. Там же. Ф. 250. Оп. 1. Д. 2. Л. 43.

6. Там же. Д. 31. Л. 55.

7. Там же. Д. 21. Л. 5.

8. Дмитренко И.И. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска. Т. II . СПб, 1896. С. 13.

9. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 31. Л. 2.

10. Короленко П.П. Предки кубанских казаков на Днестре. Б/м, б/г. С. 39.

11. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 273. Л. 21.

12. Там же. Д. 19.

13. Там же. Д. 30. Л. 18; Ф. 250. Оп. 1. Д. 43. Л. 395.

14. Леонов О. Пехота гребных флотилий. 1788-94 //Цейхгауз. М. 1998. № 8. С. 9.

15. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 384. Л. 2.

16. Дмитренко И.И. Указ. соч. С. 36.

17. Указ. соч. Т. III . С. 408.

18. Там же. С. 412.

19. Короленко П.П. Указ. соч. С. 113.

20. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 161.

21. Там же. Д. 161. Л. 69.

22. Там же. Д. 268. Л. 53.

23. Там же. Д. 338. Л. 4.

24. Там же. Ф. 250. Оп. 1. Д. 46. Л. 16.

25. Там же. Ф. 250. Оп. 1. Д. 45. Л. 15.

26. Там же. Ф. 249. Оп. 1. Д. 390. Л. 23.

27. Там же. Д. 399. Л. 16.

28. Там же. Ф. 250. Оп. 2. Д. 39. Л. 9.

29. Там же. Ф. 249. Оп. 1. Д. 24. Л. 240, 299.

30. Екатеринодар-Краснодар. Материалы к л етописи. Краснодар, 1993.С. 15.

31. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. 2. Екатеринодар, 1913. С. 745.

Украинский поэт, переводчик, прозаик, литературовед, правозащитник. Один из самых активных представителей украинского культурного движения шестидесятников. Герой Украины.
Василий Стус родился 6 января 1938 в Винницкой в ​​с. Рахновка Гайсинского района в семье Семена Демьяновича и Илины Яковлевны Стуса. Был четвертым ребенком в семье. В 1940 г.. Семья переезжает в г.. Сталино (современный Донецк), где родители получают работу на одном из химических заводов.
В 1954-1959 pp.
Гугеля Яков Семенович (1895- 15.10.1937) - промышленник. Окончил Одес. среднее тех. уч-ще, учеб. в Донец. ин-те хозяйственников (заочно). 1917 г. был избран депутатом Пересыпской райсовета заработной. депутатов. С 1920 - член. РКП (б) -ВКП (б). Работал на руководящих должностях в металлургической пром-сти (Таганрогский, Станиславский, Константиновский, Мариупольский з-ды). 1931- 32 - нач. стр-ва Магнитогорского металлургического комбината. Под его рук-вом были построены и введены в действие первые агрегаты з-да. От лют. 1933 - нач.
Галкин Алексей Семенович (21.09.1866-1940) - войск. деятель, ген.-полковник Армии Украинской Народной Республики. Н. Киевской области. Окончил 2-е Константиновское войск. уч-ще в Киеве (1887), Императорскую войск. акад. в Санкт-Петербурге (1893). Во время Первой мировой войны - генерал-лейтенант, дежурный генерал штаба головнокоманд. армиями Зап. фронта. Способствовал украинизации войск. частей рус. армии Зап. фронта. В укр. армии - от берез. 1918, чл. Войск. совета, нач. Гл. штаба. В Украинском Государстве возглавлял Гл.
ПОДГАЙНЫЙ Олег Семенович (р . 1933) - историк и библиограф. Сын С.Пидгайного. Н. в г.. Харьков. От 1943 - вместе с родителями в эмиграции, с 1949 - в Канаде. Окончил Мак-Гилський ун-т в г.. Монреаль (пер. Квебек, Канада). Преподавал в Обернский ун-е (шт. Алабама, США). С 1961 - редактор время. «The New Review». Один из основателей Укр. звукозаписывающего (фоно) архива в Торонто (пров. Онтарио, Канада; 1977) и Института им. Симона Петлюры в г.. Филадельфия (шт. Пенсильвания, США; 1977).
Бродин Михаил Семенович (р . 30.11.1931) - укр. физик. Акад. АН УССР (1982, ныне НАН Украины). Засл. деятель н. и т. Украина (1992). Н. в с. Сивка-Войнилов (ныне с. Сивка-Войниловская Кольского района Ивано-Франк. Обл.). Окончил Львов. ун-т (1953) и работал в Ин-те физики АН УССР (с 1965 - зав. отд., с 1987 - дир.). С 1990 - акад.-секретарь От ния физики АН УССР. Наук. работы посвящены оптике неметаллических кристаллов, физике экситонов, нелинейной кристалооптике, квантовой электронике.
БЕРГ Лев Семенович (14 (02). 03.1876-24.12.1950) - рус. географ, биолог. Акад. АН СССР (1946), засл. деятель н. РСФСР (1934; с 1937 - РСФСР). Н. в г.. Бендеры (ныне город в Молдове). Окончил Моск. ун-т (1898). 1905 13 - зав. от. Зоологического музея Петерб. АН. 1916-50 - проф., Зав. каф-ры физической географии Петрогр. (От 1924 - Ленингр.) Ун-та. 1922-34 - зав. от. Гос. ин-та исследовательской агрономии (с 1930 - Ин-т рыбного х-ва). 1934-50 - зав. лаборатории Зоологического ин-та АН СССР, 1940-50 - президент Геогр. -ва СССР.
СТЕФАНИК Василий Семенович (14.05.1871-07.12.1936) - писатель-новеллист, общин. и полит. деятель. Отец С.Стефаника и Ю.Стефаника. Н. в с. Русов (ныне село Снятинского района Ивано-Франк. Обл.) В семье среднезажиточного крестьян. Учеб. в р. школе в Русе, затем - в Снятинской городской, Коломыйской (1883-90) и Дрогобычской (1890-92) г-зиях, на мед. факультете Краковского университета (1892-1900). Потеряв интерес медициной, 1900 вернулся в родное село. Во время университетских исследований поддерживал дружеские отношения с некоторыми Тип жилья.
Кульчицкий Владимир Семенович (р . 28.11.1919) - историк права. Д-р юрид. н. (1970), проф. (1973), член-корр. Акад. правовых наук Украины (1992), засл. юрист Украины (1999), род. посол Украины (1999), засл. проф. Львов. Унту (2001). Н. в с. Кульчицы (ныне село Самборского района Львов. Обл.). Окончил юрид. ф-т Львов. ун-та (уч. 1939-41, 1945-48) и аспирантуру этого университета (1951). Участник Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. 1953 защитил канд. дис. на тему
Хорошо зная закулисные стороны церковной жизни, он остро критикует в этой работе проявления отступления от христианской нравственности и благочестия в среде священнослужителей. За полвека творческой деятельности И. Нечуй-Левицкий написал более пятидесяти высокохудожественных романов, повестей, рассказов, пьес, сказок, очерков, юморесок, литературно-критических статей. Его повести «Причепа», «Гориславский ночь», «Две московки», «Облака», как вспоминал И. Франко, «читала вся Малая Русь с большой воле».
В 1972г. , Находясь в камере предварительного заключения Киевского КГБ, поэт создает свою четвертую книгу - «Время творчества / Dichtenszeit», составленная из оригинальных стихотворений и переводов стихов Гете. Оригинальные произведении стали основой будущей книги всей жизни Стуса - «Палимпсесты» .
С 5 марта 1977 поэт сослан в поселок им. Матросова Тенькинеького района Магаданской области; работал «учеником проходчик горной подземной участки» и машинистом скрепера на руднике им. Матросова объединения «Севервостокзолото».
В 1978г.