Петр мстиславец краткая биография. История книги на руси. Смотреть что такое "Пётр Мстиславец" в других словарях

Петр Тимофеев Мстиславец (вариант: Мстисловец) (ум. после V 1577) – мастер книгопечатного дела, вероятно, автор послесловий к двум виленским изданиям и, также предположительно, в соавторстве с Иваном Федоровым написавший послесловия к трем книгам московской печати и предисловие к заблудовскому Учительному Евангелию (последнее – от имени Г. А. Ходкевича). Жизненный путь П. Т. М. почти не отражен в современных ему источниках, скудость которых восполняется в исследовательской литературе многочисленными, не всегда обоснованными предположениями. Прозвище издателя, как думают, указывает на его происхождение из белорусского города Мстиславля (И. С. Свенцицкий бездоказательно утверждал, что П. Т. М. был родом из Смоленска: Свєнцiцкий I. Початки книгопечатаня на землях України. У Жовквi, 1924. С. 51). Белорусское происхождение П. Т. М. навело некоторых ученых на мысль, что он познакомился с типографским искусством в Польше или Литве, а следовательно, при организации книгопечатания в Москве первенство принадлежало ему, а не Ивану Федорову (Голубинский Е. К вопросу о начале книгопечатания в Москве // БВ. 1895. № 2. С. 236; Iljaszеwiсz Т. Drukarnia... S. 25–29). Догадка эта малоправдоподобна, ибо в послесловиях и предисловии к совместным с Иваном Федоровым изданиям имя П. Т. М. всегда стоит на втором месте, а в «Сказании известном о воображении книг печатного дела» он назван «клевретом» первопечатника (Протасьева Т. Н., Щепкина М. В . Сказание о начале московского книгопечатания // У истоков русского книгопечатания. М., 1959. С. 200). Тем более нет никаких оснований считать П. Т. М. учеником Франциска Скорины (эта соблазнительная выдумка прельстила многих специалистов и любителей славянских древностей). Столь же неосновательно мнение о том, что до прибытия в Москву П. Т. М. подвивался в Новгороде (Iljaszewicz. Т. Drukarnia... S. 28; Анушкин А . На заре... С. 54). Е. Л. Немировский думает, что оба первопечатника трудились в московской анонимной типографии (Немировский Е. Возникновение книгопечатания в Москве: Иван Федоров. М., 1964. С. 269), но его точка зрения разделяется далеко не всеми. Трудно доказать и гипотезу Я. Д. Исаевича, будто П. Т. М. самостоятельно напечатал среднешрифтное Евангелие (Iсаєвич Я. Д. Першодрукар... С. 30). Приходится признать, что о занятиях П. Т. М. до начала работы над первопечатным Апостолом, увидевшим свет в 1564 г., достоверных сведений нет.

Не известно также, как распределялась работа между Иваном Федоровым и его соратником при подготовке Апостола к печати. Основываясь на ошибочной датировке 1576 г. так называемого виленского «Апостола с привилегией», для которого была изготовлена копия московской гравюры апостола Луки, А. А. Сидоров атрибутировал П. Т. М. и виленскую, и московскую гравюры. Поскольку А. С. Зернова убедительно доказала, что «Апостол с привилегией» выпущен в 1590-е гг., аргументация исследователя теряет силу. После выхода Апостола 1564 г. «клеврет» первопечатника по-прежнему трудился с ним бок о бок – в 1565 г. они выпустили два издания Часовника. Между 29 октября 1565 г., когда закончилось печатание второго издания Часовника, и 8 июля 1568 г., когда Иван Федоров и П. Т. М. приступили к публикации Учительного Евангелия в Заблудово, зачинатели русского книгопечатания по неизвестным причинам покинули Москву. Исследователи пытались уточнить время отъезда Ивана Федорова и его «клеврета». Буквально понимая рассказ послесловия львовского Апостола 1574 г. о торжественном приеме московских «друкарей» королем Сигизмундом Августом («въсприяша нас любезно благочестивый государь Жикгимонт Август»), Г. Я. Голенченко полагает, что встреча с королем состоялась на Виленском сейме, продолжавшемся с 18 ноября 1565 г. по 11 марта 1566 г. (Голенченко Г. Я. Русские первопечатники и Симон Будный // Книга. М., 1965. Сб. 10. С. 146–161). Считая, что в книге королевских счетов за 1566 г. в числе получивших вспомоществование московитов назван Иван Федоров, Е. Л. Немировский относит прибытие первопечатников в Люблин к осени этого года (Немировский Е. Л. Иван Федоров в Белоруссии. М., 1979. С. 71).

В Литве прибывшие из Москвы «друкари» первоначально обосновались в Заблудово, имении великого гетмана литовского и ревнителя православия Г. А. Ходкевича, и выпустили здесь в 1569 г. Учительное Евангелие. Но тут пути Ивана Федорова и его «клеврета» разошлись: они расстались летом 1569 г. (между 17 марта, когда была закончена работа над Учительным Евангелием, и 26 сентября, когда Иван Федоров в одиночку начал готовить к печати Псалтирь с Часословцем), П. Т. М. направил свои стопы в Вильно, где на средства православных купцов братьев Кузьмы и Луки Мамоничей оборудовал новую типографию; помощь в этом деле оказали ему также богатые горожане Иван и Зиновий Зарецкие. Вопреки утверждению Т. Ильяшевича (Drukarnia... S. 42–43) ничего не известно об участии П. Т. М. в постройке под городом бумажной мельницы. В «доме Мамоничей» московский печатник выпустил три книги – Евангелие (1575 г.), Псалтирь (1576 г.) и Часовник (между 1574 и 1576 гг.). Вскоре, однако, между «друкарем» и финансировавшими его предприятие Мамоничами произошел разрыв. Как отмечается в протоколе заседания Виленского городского суда от мая 1577 г., еще в марте 1576 г. суд рассматривал тяжбу между Кузьмой Мамоничем и П. Т. М. по разделу типографии и постановил все нераспроданные экземпляры изданий оставить Мамоничу, а типографское оборудование отдать печатнику; поскольку в течение года виленский купец не выполнял решения суда, П. Т. М. вторично вызвал его в ратушу и призвал к ответу. Документов о дальнейшем течении дела не сохранилось, но, судя по тому, что в позднейших изданиях Мамоничей не встречается ни шрифта, ни досок из орнамента П. Т. М., местный богач все же удовлетворил иск. По-видимому, вскоре после разрешения тяжбы с Мамоничами московский «друкарь» умер; во всяком случае о его последующей деятельности не сохранилось никаких сведений.

А. С. Зернова проследила дальнейшую судьбу типографского материала П. Т. М. Оказалось, что его виленским шрифтом были напечатаны две книги острожской типографии – «Книга о постничестве» Василия Великого (1594 г.) и Часослов (1602 г.), а также титульный лист Азбуки 1598 г. В целом ряде острожских изданий встречаются оттиски с досок П. Т. М. Кроме того, исследовательница обратила внимание на одинаковую плотность набора в виленских книгах и двух названных острожских изданиях. Все это позволило ей высказать предположение, что из Вильно П. Т. М. перебрался в Острог и продолжал там трудиться до нач. XVII в.; впрочем, она не исключает, что острожские издания – работа учеников виленского печатника.

Какое участие принимал П. Т. М. в написании послесловий к московским изданиям и предисловия к заблудовскому Учительному Евангелию (т. е. совместным с Иваном Федоровым работам), сказать трудно. Что касается послесловий к виленским Евангелию и Псалтири, то с литературной точки зрения они остаются неизученными. А. С. Зернова отметила близость их по стилю к предисловиям Ивана Федорова (3ернова А. С. Первопечатник... С. 88); Е. Л. Немировский обнаружил в послесловии к Евангелию 1575 г. заимствование из послания Артемия, игумена Троицкого (Немировский Е . Возникновение книгопечатания в Москве. С. 50), а Н. К. Гаврюшин нашел в послесловии к Псалтири цитату из «Диалектики» Иоанна Дамаскина. Соратник Ивана Федорова был таким же разносторонне одаренным человеком, как сам первопечатник. А. С. Зернова приводит остроумные доказательства того, что П. Т. М. принадлежат гравюры в его виленских изданиях; она атрибутирует ему и гравюру с изображением Василия Великого из «Книги о постничестве». В. Ф. Шматов приписывает П. Т. М. изображение герба Г. А. Ходкевича в заблудовском издании 1569 г. (Шматов В. Ф . Художественное оформление заблудовских изданий / Иван Федоров и восточнославянское книгопечатание. С. 103–104).

В нижеследующем перечне изданий с послесловиями и предисловием, в написании которых, как можно думать, принимал участие П. Т. М., новейшие перепечатки этих текстов не учитываются. О совместной деятельности Ивана Федорова и П. Т. М. см. дополнительную литературу в статье: Иван Федоров (Москвитин).

Изд.: Апостол. М., 1564. Л. 260–261; Часовник. М., 29.IX.1565. Л. 171–173 (без фолиации); Часовник. М., 29.X.1565. Л. 170–172 (без фолиации); Евангелие учительное. Заблудово, 1569. Л. 2–4 (1-го сч.); Евангелие. Вильно, 1575. Л. 393–395; Псалтирь. Вильно, 1576. Л. 249–250.

Лит.: Русакова Е . «Клеврет» первопечатника // Трехсотлетие первого друкаря на Руси Ивана Федорова. 1583–1883. СПб., 1883. С. 10–12; .Документ касательно древней Виленской Русской типографии Луки Мамонича, по претензии к оной Петра Мстиславцева / Изд. И. Спрогис // Литовские епархиальные ведомости. 1883. № 41, неофиц. отдел. С. 366–368; Лаппо И. И . К истории русской старопечати: Виленская типография Мамоничей // Сборник Русского института в Праге. Прага, 1929. Т. 1. С. 161–182; Iljaszewicz T. Drukarnia domu Mamonicz?w w Wilnie (1575–1622). Wilno, 1938. S. 24–56; Сидоров А. А. Древнерусская книжная гравюра. М., 1951. С. 112–113, 118–126; Barnicot J. D. A., Simmons J. S. G. Some Unrecorded Early-printed Slavonic Books in English Libraries // Oxford Slavonic Papers. 1951. Vol. 2. P. 107–108, N 9; Зернова А. С. 1) Типография Мамоничей в Вильне (XVII век) // Книга. М., 1959. Сб. 1. С. 167–223; 2) Первопечатник Петр Тимофеев Мстиславец // Там же. М., 1964. Сб. 9. С. 77–111; Прашковiч М. I. Культурна-асветн iцкая роля друкарнi Мамонiчаў // 450 год беларускага кнiгадрукавання. Мiнск, 1968. С. 155–169; Анушкин А. На заре книгопечатания в Литве. Вильнюс, 1970. С. 54–61; Наровчатов С . Печатное дело на Руси // Наука и жизнь. 1972. № 6. С. 62– 68; Каталог белорусских изданий кирилловского шрифта XVI–XVII вв. / Сост. В. И. Лукьяненко. Вып. 1 (1523–1600 гг.). Л., 1973. С. 34–37, № 4; С. 39–45, № 6; С. 45–48, № 7; С. 49–50, № 8; В помощь составителям Сводного каталога старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифтов. М., 1979. Вып. 4. С. 21, 22, 23, 25, 26, № 31, 35, 36, 41, 55, 56, 58; Iсаєвич Я. Д. Першодрукар Iван Федоров i виникнення друкарства на Українi. 2-е вид., перероб. i доп. Львiв, 1983. С. 37–38; Книговедение. Энциклопедический словарь. М., 1982. С. 363; Ялугин Э. В . Иван Федоров и Петр Мстиславец // Иван Федоров и восточнославянское книгопечатание. Минск, 1984. С. 137–145; Лабынцев Ю. А . Виленские издания Петра Мстиславца в собрании Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина // Там же. С. 170–179; Гаврюшин Н. К . Русские первопечатники – читатели «Диалектики» Иоанна Дамаскина // Федоровские чтения. 1983 г. Великий русский просветитель Иван Федоров. М., 1987. С. 70–72; Шматов В. Ф. Художественное наследие и традиции Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца в белорусской книжной графике XVI–XVII вв. // Там же. С. 203–204.

#книги #книга #книгопечатание

Не сохранилось документальных сведений о детских и юношеских годах жизни . Известно лишь из послесловия к Апостолу, что он был дьяконом церкви Николы Гостунского в Московском Кремле. Нет сведений и о том, где и у кого обучался русский первопечатник типографскому искусству. Возможно, он работал в анонимной типографии. Об этом говорит сходство некоторых полиграфических приемов, использованных в московских безвыходных изданиях и в книгах, выпущенных в Москве Иваном Федоровым. Единственные документы, из которых мы узнаем о деятельности Ивана Федорова в Москве, - послесловия к московскому и львовскому изданиям Апостола - первой русской печатной датированной книги .

Апостол печатался целый год-с 19 апреля 1563 г. по 1 марта 1564 г. Последняя дата отмечается как начало книгопечатания на Руси.
Апостол 1564 г. - выдающееся произведение русского первопечатного искусства. По технике печати, качеству набора и оформлению Апостол намного выше анонимных изданий. Книга напечатана черной и красной краской. Технология двухцветной печати напоминает приемы анонимной типографии. Но Федоров вносит и новое. Он впервые применяет у нас двухпрокатную печать с одной формы. Использует он и метод двухпрокатной печати с двух наборных форм (встречающийся в Триоди постной), как это делалось во всех европейских типографиях.

Московский Апостол снабжен большой фронтисписной гравюрой, изображающей евангелиста Луку. Фигура Луки, отличающаяся реалистической трактовкой и композиционным изяществом, вставлена в художественно выполненную рамку, которую Иван Федоров использовал впоследствии для украшения других своих изданий.

В книге много изящных заставок, гравированных инициалов (буквиц), 24 строки вязи. Апостол завершается послесловием, в котором рассказывается о заведении типографии в Москве, прославляются митрополит Макарий и «благочестивый» царь и великий князь Иван Васильевич, чьим повелением «начаша изыскивати мастерства печатных книг». Написанное, очевидно, самим Иваном Федоровым, послесловие носит светский характер и свидетельствует о несомненном литературном даровании автора.

Апостол был отредактирован первопечатниками (по-видимому, при участии митрополита Макария и других просвещенных деятелей из окружения Ивана IV). Были улучшены орфография и язык Апостола, освобожденные от архаизмов и неславянских выражений и оборотов. Это замечательное творение Ивана Федорова долгие годы служило непревзойденным образцом для поколений русских печатников.
В 1565 г. Иван Федоров и Петр Мстиславец выпустили два издания Часовника. Учебный характер и небольшой формат Часовника объясняют исключительную редкость этого издания. Книга быстро зачитывалась и ветшала. Часовник сохранился в единичных экземплярах, да и то преимущественно в зарубежных книгохранилищах. Оба издания Часовника отпечатаны тем же шрифтом, что и Апостол. Однако общее полиграфическое исполнение Часовника ниже Апостола. Объясняется это, по-видимому, спешкой.

Вскоре после издания Часовника Иван Федоров и Петр Мстиславец вынуждены были покинуть Москву. Известно, что Иван Федоров подвергался в Москве гонениям за свою деятельность. Упоминание в послесловии к львовскому Апостолу о «многих обвинениях в ереси», которые возводились недоброжелателями на первопечатников, заставляет предположить, что одной из главных причин преследования Ивана Федорова и Петра Мстиславца было их критическое отношение к тексту печатаемых ими богослужебных книг, их «вольнодумство». Очевидно, первопечатники имели возможность подготовиться к отъезду. Они захватили с собою много типографских материалов (матрицы, пунсоны, резные доски).

Баренбаум И. Е. История книги. : Книга, 1984. - 248 с.

Иван Федоров Москвитин родился около 1510г, но где неизвестно. Среди многочисленных гипотез о происхождении Ивана Федорова наше внимание привлекают те, в основе которых лежат геральдические построения. За основу берут типографический знак Ивана Федорова, известный в трех графических вариантах. На гербовом щите размещено изображение “ленты”, изогнутой в форме зеркального латинского “S”, увенчанной сверху стрелой. По сторонам “ленты” размещены буквы, образующие в одном случае имя Iwaн, а в другом - инициалы I.

В первой половине прошлого века П.И. Кеппен и Е.С. Банднеке указывали на сходство типографского знака с польскими дворянскими гербами “Шренява” и “Дружина”.(2, с.88) Поздние исследователи искали в знаке определенную символику. ”Ленту”, например, считали изображением реки - символом известного высказывания древнерусского книжника: “Книги суть реки наполняющей вселенную”. Стрела, якобы указывала на функциональную роль книги - распространение просвещения. (3, с. 185-193) Геральдические истоки типографского знака Ивана Федорова серьезно исследовал лишь В.К. Яукомский, установивший его идентичность с гербом “Шренява” белорусского дворянского рода Рагоза.(4, с.165-175)

Отсюда следовал вывод, что первопечатник происходил из этого рода или был приписан к гербу “Шренява” актом адаптации. ”Иван Федоровичь Москвитин”, “Iwaнн Федоровичь друкарь Москвитин”, “Иван Федоров сын Москвитин”, “Iоанн Федорович печатник з Москвы”- так именовал себя типограф на страницах изданий, выпущенных в Заблудове, Львове и Остроге. Иван Федоров называет город, откуда он приехал, - “З Москвы”. Но фамильное прозвище Москвитин не обязательно указывает на происхождение его владельца из столицы Московского государства. Имеются сведения о многочисленных Москвитиных, живших в XVI-XVII вв. в Московском государстве, так и в Великом княжестве Литовском. (5, с.6-8) Однако упоминаний о дворянском русском, украинском или белорусском роде Москвитинов обнаружить не удалось. Герб “Шренява”, которым пользовался Иван Федоров, был присвоен представителям нескольких десятков белорусских, украинских и польских фамилий, но Москвитинов среди них не было.

Можно предположить, что фамильным прозвищем первопечатника было не Москвитин, а Феодорович или его русский эквивалент - Федоров. Федоров - это конечно, не фамильное прозвище, а отчество первопечатника.

По некоторым сведениям, учился в Краковском университете и получил в 1532г. ученую степень бакалавра. В про моционной книг Краковского университета была обнаружена запись, повествующая о том, что в 1532г. ученой степени бакалавра был удостоен “Johannes Theodori Moscus”, т.е. “Иван Федоров Москвитин”. Совершенно точно, что в 1563г. он был дьяконом кремлевской церкви Николы Гостунского в Москве.(6,с49-56) Нет сведений о том, где и у кого обучался русский первопечатник типографскому искусству.

Первые печатные славянские книги появились на Балканах, но это были глаголические письмена, которые в России в XV-XVI вв. хождения не имели. К концу XV в. в Кракове были напечатаны первые четыре книги на кириллической основе; две из них датированы 1941г. Имя их печатника известно - Швайпольт Феоль. Белорусский просветитель Франциск Скорина начал печатать книги на родном языке в Праге 1517г. Более того, известно семь книг, напечатанных непосредственно в России в 50-е годы XVI в., то есть за десять лет до первопечатного “Апостола”. Однако до сих пор не установлено точно ни место, ни дата выпуска этих книг, ни имена их печатников.

40-е и 50-е годы XVI столетия - время ожесточенной классовой борьбы и серьезных идеологических распрей внутри господствующего класса феодалов. Идеологическая борьба в ту пору имела религиозную окраску. Прогрессивно настроенные реформационные круги дворянства и низшего духовенства, а также значительно более умеренные оппозиционеры, резко критикуют “настроение” верхушки православной церкви.

Реакционеры объявили предосудительным сам процесс чтения. ”Не читай много книг, тогда и не впадешь в ересь” - заявили они. ”Книга - причина душевных недугов человека”. Рьяные обскуранты подняли руку даже на авторитет Священного писания: ”Грех простым читать Апостола и Евангелие!”

В противовес программе гонителей книги мужественный и принципиальный гуманист, талантливый публицист Артемий провозгласил: ”До смерти учиться подобает!”

Пропаганда просвещения, критика рукописного способа изготовления книг были сочувственно встречены участниками правительственного кружка “Избранная рада”, которому в молодые годы царя Ивана IV принадлежала вся полнота власти. Во главе кружка стояли государственный деятель Алексей Федорович Адашев и священник придворного Благовещенского собора Сильвестр. Духовный сан не мешал Сильвестру заниматься мирскими делами. Он был мастером на все руки.

В доме у Сильвестра работали мастера, изготовлявшие рукописные книги и иконы. Здесь же, в начале 50-х годов XVI века возникла первая в Москве типография. Дело было новым, и Сильвестр не знал, как оно будет принято в высших кругах духовенства. Возможно, поэтому ни в одной из напечатанных в типографии книг не указано, кто, где и когда их делал. Книги эти ученые называют “безвыходными”, а типографию - “анонимной”.

В конце 50-х годов Сильвестр попал в немилость. Его сослали в далекий Кириллов Монастырь. Для изготовления богослужебных книг царь Иван IV основал государственную типографию в 1563г. В отличие от западноевропейских московская типография являлась не частным, а государственным предприятием, средства на создание печатни были отпущены из царской казны. Устройство типографии было поручено дьякону Николо-Гостунской церкви в Московском Кремле Ивану Федорову- опытному переплетчику, переписчику книг и резчику-художнику. Для типографии требовалось особое помещение, и решено было построить специальный Печатный двор, для которого отвели место вблизи Кремля, на Никольской улице. Иван Федоров вместе со своим другом и помощником Петром Мстиславцем принимал самое деятельное участие в строительстве Печатного двора.

После окончания строительства началась организация самой типографии, конструирование и изготовление печатного станка, отливка шрифта и т.п. Сам принцип печати подвижными литерами Иван Федоров вполне понял со слов других. Возможно, Федоров посетил в Троице-Сергиевой лавре Максима Цика, который долгое время жил в Италии и лично знал знаменитого итальянского типографа Альда Мануция. Однако технику книгопечатания вряд ли кто мог ему подробно объяснить. Федоров делал многочисленные пробы и, в конце концов, добился успеха, он научился отливать добротные литеры, набивать их и делать оттиски на бумаге.

Федоров, несомненно, был знаком с западноевропейскими печатными книгами. Но создавая форму своих печатных букв, он опирался на традиции русской письменности и русской рукописной книги.

19 апреля 1563г. Иван Федоров вместе с Петром Тимофеевичем Мстиславцем, с благословения митрополита Макария, начали печатать “Апостол”. Без малого год спустя, 1 марта 1564года, первая точно датированная московская книга вышла в свет. В конце ее помещено послесловие, называвшее имена печатников, указывавшее даты начала работы над книгой и ее выпуска.(7, с.7-9)

Напечатали “Апостол” большим по тому времени тиражом- до полутора тысяч экземпляров. Сохранились из них около шестидесяти. Первопечатный “Апостол”- наивысшее достижение типографского искусства XVI в. Мастерски изготовленный шрифт, удивительно четкий и ровный набор, превосходная верстка полос. В “анонимных” изданиях, предшествовавших “Апостолу”, слова, как правило, не отделяются друг от друга. Строки получаются то короче, то длиннее, и правая сторона страницы извилистая. Федоров ввел шпации между словами и добился совершенно ровной линии с правой стороны страницы.

Книга напечатана черной и красной краской. Технология двухцветной печати напоминает приемы “анонимной” типографии. Возможно Иван Федоров работал в “анонимной” типографии Сильвестра, т.к. он впоследствии использовал такие полиграфические приемы, которые нигде, как в типографии Сильвестра, не применялись. Но Федоров вносит и новое. Он впервые применяет у нас двухпрокатную печать с одной формы. Использует он и метод двухпрокатной печати с двух наборных форм (встречающийся в “Триоди постной”), как это делалось во всех европейских типографиях.

В книге 46 орнаментальных заставок, выгравированных на дереве (черным по белому и белым по черному фону). Строки вязи, также гравированные на дереве, как правило, печатались красной краской, выделяя начало глав. Ту же роль выполняют 22 орнаментальные “буквицы”, то есть инициальные или заглавные буквы.

Московский “Апостол” снабжен большой фронтисписной гравюрой, изображающей евангелиста Луку. Фигура Луки, отличающаяся реалистической трактовкой и композиционным изяществом, вставлена в художественно выполненную рамку, которую Иван Федоров использовал впоследствии для украшения других своих изданий. ”Апостол” завершается послесловием, в котором рассказывается о заведении типографии в Москве, прославляются митрополит Макарий и “благочестивый” царь и великий князь Иван Васильевич, чьим повелением “начата изыскивати мастерства печатных книг”.

Это замечательное творение Ивана Федорова долгие годы служило непревзойденным образцом для поколений русских печатников. (8. c.27)

В 1565г. Иван Федоров и Петр Мстиславец выпустили два издания “Часовника”. Это вторая книга государственной типографии. Первое из них было начато 7 августа 1565г. и окончено 29 сентября 1565г.

Второе печаталось со 2 сентября по 29 октября. По этой книге в ту пору учились. Учебный характер и небольшой формат “Часовника” объясняют исключительную редкость этого издания. Книга быстро зачитывалась и ветшала. ”Часовник” сохранился в единичных экземплярах, да и то преимущественно в зарубежных книгохранилищах.

“Часовник” отпечатан в восьмую долю листа. Книга собрана из 22 тетрадей, в каждой из которых 8 листов, или 16 страниц. Последняя тетрадь содержит 4 листа, в первом издании- 6 листов, причем один из них пустой. Все тетради пронумерованы, сигнатура проставлена внизу на первом листе каждой тетради. Фолиации (нумерации листов) в “Часовнике” нет. Такой порядок станет позднее нормой для московских изданий, отпечатанных “в восьмушку”. В первом издании “Часовника” 173 листа, во втором - 172. Объем удалось уменьшить благодаря более компактному и правильному набору. На полосе размещено, как правило, 13 строк.

Художественное избранство обоих изданий одинаково: 8 заставок, отпечатанных с 7 форм, и 46 фигурных инициалов - с 16 форм. Заставки можно разделить на две группы, значительно отличающиеся одна от другой. В первой группе - четыре доски, рисунок которых восходит к арабеске московской школы орнаменталистов. Сходные мотивы встречаются в рукописных книгах. Вторая группа, включающая три заставки, имеет зарубежные истоки и в русской рукописной книге ранее не встречались. Совершенно аналогичные заставки можно встретить в польских и венгерских книгах середины XVI в. Думается, что в этом случае можно говорить о металлических политипажах, привезенных Иваном Федоровым из Польши. В дальнейшем эти политипажи первопечатник будет использовать в качестве концовок в своих заблудовских и львовских изданиях.

Оба издания “Часовника” отпечатаны тем же шрифтом, что и “Апостол”. Однако общее полиграфическое исполнение “Часовника” ниже “Апостола”. Объясняется это, по-видимому, спешкой.

Других Московских изданий Ивана Федорова и Петра Тимофеевича Мстиславца мы до настоящего времени не знаем, но и этого вполне достаточно, чтобы Иван Федоров навсегда остался первопечатником Руси.(8, c. 27)

Вскоре после издания “Часовника” Иван Федоров и Петр Мстиславец вынуждены были покинуть Москву. Известно, что Иван Федоров подвергался в Москве гонениям за свою деятельность. Феодальная верхушка церкви, убежденный враг всех и всяческих нововведений, объявили деятельность Ивана Федорова богопротивной, еретической. (7, с.10) ”На нас много зависти ради многие ереси умышляли,” - писал впоследствии Иван Федоров, объясняя свой и Мстиславца отъезд из Москвы.

Вначале XIX в. русский библиограф В.С. Сопиков одним из первых попытался объяснить причины ухода Ивана Федорова из Москвы. Он видел первопричину в том, что печатные книги в Московской Руси будто бы считались “диавольским навождением”, “отправлять по ним божественную службу казалось тогда делом богопротивным”. (9, с.103)

Сопиков указывает еще три мотива:

• 1. богатые и знатные люди…духовенство не могли не предвидеть, что от распространения оного (т.е. книгопечатания) все рукописные и многоценные книги… должны потерять важность, высокую цену
• 2. ремесло многочисленных писцов угрожалось совершенным уничтожением…
• 3. ….книгопечатание изобретено иноверными еретиками…

О своих преследованиях Иван Федоров не говорит открыто. Мы узнаем лишь, что обвинения исходили “не от самого того государя, но от многих начальник, и священно-начальник, и оучитель”.

М.Н. Тихомиров считал, что переезд в Литву был совершен с согласия царя, а может быть по его прямому поручению для поддержания православия в Великом княжестве Литовском. (10, с.38)

Г.И. Коляда основной причиной ухода считал обвинение первопечатников в ереси. Этот мотив подтверждается самим Иваном Федоровым в послесловии к “Апостолу” 1574г. По мнению Г.И. Коляды, основной причиной служили серьезные изменения, внесенные Иваном Федоровым в текст первопечатного “Апостола”. (11, с.246) Имевший церковный сан дьякона, Иван Федоров вывез из Москвы не только жену и детей, но и необходимые для продолжения книгопечатания инструменты и материалы (матрицы, резные доски и др.).

А.В. Вознесенский

История начальной поры московского книгопечатания таит в себе немало загадок. И это связано не только с существованием в Москве в 50-60-х годах XVI века типографии, инициаторы, организаторы и главные деятели которой и по сей день неизвестны. Ненамного больше сведений имеется и о русских первопечатниках Иване Федорове и Петре Тимофееве Мстиславце , имена которых были упомянуты в выходных сведениях первых московских датированных изданий. До выхода из печати в 1564 году Апостола единственным известным деятелем отечественного книгопечатания, по крайней мере, согласно характеристике, данной ему в документах 1556 года, где он был назван «мастером печатных книг», являлся Маруша Нефедьев . Почему уже через несколько лет о нем не осталось и воспоминаний? Почему к работе в типографии привлекли вдруг дьякона церкви Николы Гостунского («придворного кремлевского собора», по словам академика М. Н. Тихомирова) и, наряду с ним, мастерового, пусть даже и обладавшего высокой квалификацией? Как, наконец, осуществлялась совместная работа двух мастеров? Ответов на эти вопросы, к сожалению, нет.

Как бы то ни было, дьякон, впоследствии с гордостью именовавший себя «москвитином», и уроженец Мстиславля (вероятно, города близ Смоленска) сумели объединить свои усилия в работе над печатными книгами, в результате чего на свет появились: в 1564 году - знаменитый Апостол , а в 1565 году - два Часовника , изданные с разницей в месяц. О том, как распределялись обязанности между мастерами, кто из них правил текст Апостола и Часовника, кто оборудовал станы, кто резал шрифт, кто создавал гравированные фронтиспис и заставки, нет никаких известий; неизвестно также, самостоятельно ли первопечатники набирали текст.

С изрядной долей вероятности можно предположить, что для осуществления таких работ, как набивка краски на набор и создание оттисков при печатании тиража, в типографии использовали менее квалифицированных работников, однако вести споры касательно того, как это на самом деле происходило, представляется бесперспективным занятием.

Московские опыты первопечатников были, несомненно, успешны. Высокое качество их изданий с точки зрения как оформления, так и содержания заслужило признание и их современников, и потомков. В дальнейшем издания Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца стали образцом для новых московских печатных книг, определив не только особенности выбора формата, применения шрифтов, оформления и рубрикации их текста, но даже ту форму, в какой следовало указывать выходные сведения.