«Былины о Добрыне Никитиче. Былины о добрыне никитиче

Введение

Добрыня Никитич рисуется в былинах вторым по силе и значению богатырем после Ильи Муромца. Довольно обширный набор сюжетов о происхождении, службе и подвигах этого героя зафиксированы в ряде былин: «Добрыня и змей», «Добрыня и Маринка» и «Добрыня и Алеша» и др.

По происхождению Добрыня Никитич – княжеского рода, что, тем не менее, не помешало ему завоевать любовь и признание у простого народа, который в своей эпической традиции наделил его многими достоинствами: в былинах богатырь образован, тактичен, обходителен, умеет в послах ходить, мастерски играет на гуслях. Главное дело его жизни – воинские служение Руси.

В качестве среднего богатыря Добрыня входит в богатырскую троицу вместе с Ильёй Муромцем и Алёшей Поповичем «Средняя» позиция Добрыни Никитича объясняет подчёркнутость связующей функции у этого персонажа: благодаря его усилиям и талантам богатырская троица остаётся восстановленной даже после того, как Илья Муромец и Алёша Попович разделятся. В одних былинах Добрыня выступает в сообществе с Ильёй и / или Алёшей, в других – с иными богатырями (Дунай, Василий Казимирович), в третьих – в одиночку. Из всех богатырей он ближе всего к князю Владимиру Красное Солнышко: иногда он оказывается его племянником, часто находится при Владимире и выполняет непосредственно поручения князя, сватает для него невесту, ведёт, по желанию княгини, переговоры с каликами перехожими и т.п.

Ученые-фольклористы проявляли к этому образу огромный интерес, о чем свидетельствует большое количество работ по данной теме таких авторов, как В.Я. Пропп, Б. Рыбаков, В. Миллер, А.Ф. Гильфердинг и др.

Таким образом, цель нашей работы – рассмотреть трактовки образа Добрыни Никитича в былинном эпосе разными авторами-исследователями.

Объект изучения в нашей работе – процесс воплощения характера героя в былинах.

Предмет – специфика личности богатыря.

– рассмотреть основные трактовки происхождения образа Добрыни;

– выявить особенности характера богатыря как героя-змееборца;

– проанализировать основные черты личности Добрыни Никитича, отразившиеся в различных былинах.

Практическая значимость нашей работы заключается в том, что материал, изложенный в ней, может быть в дальнейшем использован при изучении курса традиционного русского фольклора, народного поэтического творчества русского народа, а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по былинному народному творчеству.

1. Историческая основа былин о Добрыне Никитиче

Добрыне посвящено несколько широко распространенных былинных сюжетов, таких, как «Добрыня и Змей», «Добрыня и Василий Казимирович», «Добрыня Никитич и Алеша Попович» («Женитьба Алеши Поповича на жене Добрыни»), «Добрыня и Маринка» и другие.

Не все эти былины возникли одновременно. Наиболее ранней, по мнению многих ученых, является былина «Добрыня и Змей», позднейшей – былина «Добрыня и Маринка». Прообраз Маринки видят в жене Дмитрия Самозванца Марине Мнишек.

Исследователи сходятся в том, что образ Добрыни имеет под собой вполне реальный исторический прототип – это дядя Владимира I по матери, жил в начале XI в. Мать Владимира, ключница княгини Ольги Малуша, – сестра Добрыни (Владимир – побочный сын Святослава). Будучи старше Владимира, Добрыня был его наставником, затем сподвижником в военных походах и других делах государственного значения. О нем есть летописные упоминания, аналогичные былинным сюжетам. Например, былинный Добрыня – сват князя Владимира. В этой роли исторический Добрыня выступил в 980 г., когда Владимир I решил женится на полоцкой княжне Рогнеде.

Связь Добрыни Никитича с реальной действительностью конца X – начала XI в. не означает, что все былины о нем порождены историческими событиями того времени. Став героем эпическим, Добрыня живет по законам устного эпоса: он усваивает черты более древних богатырей, входит в произведения, ранее существовавшие и позднее слагаемые. Возможно, что большинство древних песен о Добрыне давно забыто. Однако место Добрыни среди других богатырей русского эпоса свидетельствует о том, что он был главным героем эпических песен, циклизовавшихся вокруг киевского князя Владимира Святославича.

Таким образом, становится ясно, что былина не выдумала имени Добрыни, она лишь запечатлела его в памяти народной. В книге академика Б.А. Рыбакова «Древняя Русь», в главе, посвященной Владимирову циклу былин, мы найдем подглавку «Добрыня Никитич», в которой содержится обстоятельный анализ совпадений былинных и летописных сведений о Добрыне. Наука уже более ста лет назад выяснила, что былинный Добрыня и первый Добрыня, упоминаемый в русских летописях в Х веке, одно и то же лицо.

Добрыня Никитич родился примерно в 935 году в Коростене. Сейчас это небольшой город Житомирской области, а в Х веке он был столицей Древлянской земли. Город славился неприступными дубовыми стенами, тянувшимися, по местным преданиям, на несколько верст.

Был Добрыня наследным принцем Древлянской земли. Отца его звали Мал Древлянский. То, что Добрыня – сын князя Мала, летопись обходит молчанием (на то имелись причины династического и политического характера). Но древлянское происхождение Добрыни было разгадано в 1864 году историком Д.И. Прозоровским в статье «О родстве св. Владимира по матери» .

Былина знает древлянское и княжеское происхождение Добрыни. Исследовательница Т.Н. Кондратьева подметила, что в былинах он то боярин, то князь. Былина знает и отца Добрыни – богатыря Никиту Залешанина (что отметил еще выдающийся русский ученый А.А. Шахматов) . Это богатырь, которого в Киеве никто не знает в лицо, кроме Добрыни, а вместе с тем человек настолько уважаемый, что его именем прикрывается сам Илья Муромец

В 945 году Мал Древлянский поднял восстание против княжившего в Киеве деспотичного Игоря Рюриковича. Гражданская война в державе продолжалась целый год. Но военное счастье переменчиво, и Мал Древлянский оказался в плену сов сей семьей. И наследный принц древлян Добрыня попадает в рабство, в унижение становится конюхом.

Былина отмечает десятилетнее рабство Добрыни в юности и медленное восхождение от более унизительных рабских должностей к менее унизительным. Только на десятый год Добрыня получил наконец коня, т.е. свободу.

Вместе с Добрыней попала в плен и сестра его Малуша. Летописи отмечают ее должность при княгине Ольге – ключница.

Добрыня и Малуша получили свободу примерно в 955 году. Следующая глава в биографии Добрыни, несомненно, связана с Киевом. Постепенное возвышение детей Мала, а затем их освобождение не были случайностью. Ольга имела далеко идущие планы. Дальновидный и смелый политик, она извлекла из Древлянского восстания уроки.

В конце пятидесятых годов (примерно в 958 или 959 году) Ольга перед лицом славянских богов вложила руку своего сына, государя Святослава, в руку дочери Мала, казнившего его отца, – в руку владетельной княжны Малуши Древлянской! Добрыня, разумеется, присутствовал на церемонии заключения в Киеве этого важного для его рода и благодетельного для всей страны династического брака. И Мал тоже. Оба они получили теперь ранг киевских бояр. На целое десятилетие жизнь Добрыни, ставшего шурином государя Святослава, была связана с киевским двором. А в 970 году в ней наступил новый поворот: Святослав послал Добрыню в Новгород, вручив ему регентство при малолетнем племяннике Владимире.

Следующий период жизни Добрыни Никитича ведет за рубеж – шурин и сын Святослава со спутниками получили убежище в Швеции, где им пришлось провести три долгих года. Добрыня в 980 году вернулся наконец на Русь.

Таким образом, можно отметить, что былинный Добрыня, при сравнении с летописным Добрыней, дядей Владимира, кажется не имеющим с ним ничего общего. В то время, как летописному Добрыне принадлежит едва ли не руководящее значение до вступления Владимира на престол Киевский и долгое время спустя после этого, Добрыня былинный занимает при дворе Владимира второстепенную роль. Мало того, былинный Добрыня жалуется матушке на свою судьбу: он жалеет о том, что мать не родила его горючим камешком, что она не бросила этот камешек на дно синего моря, где он лежал бы спокойно и был бы избавлен от необходимости ездить по чистому полю.

Это несходство может быть объяснено тем, что под именем Добрыни в былинах воспевается не один Добрыня, дядя Владимира, но и ряд других Добрынь, которые были смешаны с первым. Так, в Тверской летописи рядом с Александром Поповичем (Алешей Поповичем былин) упоминается его товарищ Добрыня (Тимоня) Златопояс; а в Никоновской летописи упоминаются Александр Попович, его слуга Тороп и Добрыня Разанич Златый Пояс .

Некоторые былины о Добрыне, действительно, выводят его из Рязани; отец его – торговый гость Никитушка Романович.

Во всяком случае, в былинах о Добрыне есть некоторые черты, которые могут иметь связь с историческим дядей Владимира: добывание невесты для Владимира представляет несомненный отголосок истории с Рогнедой.

Исследователь Ю.И. Смирнов отмечает, что летописи связывают, по крайней мере, семь Добрынь :

– в сведениях по Х век упоминается несколько раз Добрыня, дядя Владимира I Святославовича;

– по ХI век – Добрыня Рагуилович, воевода Новгородский;

– по ХII век – новгородский посадник Добрыня, киевский боярин Добрынка и суздальский боярин Добрыня Долгий;

– по ХII– век Добрыня Галичанин и Добрыня Ядрейкович, епископ новгородский.

Выбор достаточно велик – почти четыре столетия, и теоретически нельзя исключить никого из этих «прототипов» или сводить всех Добрынь к первому из них. О каждом из этих исторических Добрынь сохранились летописные известия, а о некоторых – литературные произведения. Ю.И. Смирнов говорит о временах домонгольской Руси, но и позже, в ХV – ХVII веках это имя оставалось в числе самых распространенных древнерусских имен. Надо учитывать, что оно относилось к числу «некалендарных» имен, его не могли дать при крещении. А это значит, что для всех перечисленных выше Добрынь, оно было или вторым – языческим именем, полученным за определенные качества: доброту, красоту, величие. Все это вкладывалось в древнерусское имя Добрыня.

Страница 1 из 2

Былины о Добрыне Никитиче: Добрыня и Змей

Добрынюшке–то матушка говаривала,
Да и Никитичу–то матушка наказывала:
– Ты не езди–ка далече во чисто поле,
На тую гору да сорочинскую,

Ты не выручай–ка полонов да русскиих,
Не купайся, Добрыня во Пучай–реке,
Та Пучай–река очень свирепая,

А Добрыня своей матушки не слушался.
Как он едет далече во чисто поле,
А на тую на гору сорочинскую,
Потоптал он младыих змеенышей,
А й повыручил он полонов да русскиих.
Богатырско его сердце распотелося,
Распотелось сердце, нажаделося –
Он приправил своего добра коня,
Он добра коня да ко Пучай–реке,
Он слезал, Добрыня, со добра коня,
Да снимал Добрыня платье цветное,
Да забрел за струечку за первую,
Да он забрел за струечку за среднюю
И сам говорил да таковы слова:
– Мне, Добрынюшке матушка говаривала,
Мне, Никитичу, маменька и наказывала:
Что не езди–ка далече во чисто поле,
На тую гору па сорочинскую,
Не топчи–ка младыих змеенышей,
А не выручай полонов да русскиих,
И не купайся, Добрыня, во Пучай–реке,
Но Пучай–река очень свирепая,
А середняя–то струйка как огонь сечет!
А Пучай–река – она кротка–смирна,
Она будто лужа–то дождевая!
Не успел Добрыня словца смолвити –
Ветра нет, да тучу нанесло,
Тучи нет, да будто дождь дождит,
А й дождя–то нет, да только гром гремит,
Гром гремит да свищет молния –
А как летит Змеище Горынище
О тыех двенадцати о хоботах.
А Добрыня той Змеи не приужахнется.
Говорит Змея ему проклятая:
– Ты теперича, Добрыня, во моих руках!
Захочу – тебя, Добрыня, теперь потоплю,
Захочу – тебя, Добрыня, теперь съем–сожру,
Захочу – тебя, Добрыня, в хобота возьму,
В хобота возьму, Добрыня, во нору снесу!
Припадает Змея как ко быстрой реке,
А Добрынюшка–то плавать он горазд ведь был:
Он нырнет на бережок на тамошний,
Он нырнет на бережок на здешниий.
А нет у Добрынюшки добра коня,
Да нет у Добрыни платьев цветныих –
Только–то лежит один пухов колпак,
Да насыпан тот колпак да земли греческой,
По весу тот колпак да в целых три пуда.
Как ухватил он колпак да земли греческой*,
Он шибнет во Змею да во проклятую –
Он отшиб Змеи двенадцать да всех хоботов.
Тут упала–то Змея да во ковыль–траву,
Добрынюшка на ножку он был поверток,
Он скочил на змеиные да груди белые.
На кресте–то у Добрыни был булатный нож –
Он ведь хочет распластать ей груди белые.
А Змея Добрыне ему взмолилася:
– Ах ты, эй, Добрыня сын Никитинич!
Мы положим с тобой заповедь великую:
Тебе не ездити далече во чисто поле,
На тую на гору сорочинскую,
Не топтать больше младыих змеенышей,
А не выручать полонов да русскиих,
Не купаться ти, Добрыне, во Пучай–реке.
И мне не летать да на святую Русь,
Не носить людей мне больше русскиих,
Не копить мне полонов да русскиих.
Он повыпустил Змею как с–под колен своих –
Поднялась Змея да вверх под облако.
Случилось ей лететь да мимо Киев–града.
Увидала она Князеву племянницу,
Молоду Забаву дочь Потятичну,
Идучи по улице по широкоей.
Тут припадает Змея да ко сырой земле,
Захватила она Князеву племянницу,
Унесла в нору да во глубокую.
Тогда солнышко Владимир стольно–киевский
А он по три дня да тут былиц кликал**,
А былиц кликал да славных рыцарей:
– Кто бы мог съездить далече во чисто поле,
На тую на гору сорочинскую,
Сходить в нору да во глубокую,
А достать мою, князеву, племянницу,
Молоду Забаву дочь Потятичну?
Говорил Алешенька Левонтьевич:
– Ах ты, солнышко Владимир стольно–киевский
Ты накинь–ка эту службу да великую
На того Добрыню на Никитича
У него ведь со Змеею заповедь положена,
Что ей не летать да на святую Русь,
А ему не ездить далече во чисто поле,
Не топтать–то младыих змеёнышей
Да не выручать полонов да русскиих.
Так возьмет он Князеву племянницу,
Молоду Забаву дочь Потятичну,
Без бою, без драки–кроволития. –
Тут солнышко Владимир стольно–киевский
Как накинул эту службу да великую
На того Добрыню на Никитича –
Ему съездить далече во чисто поле
И достать ему Князеву племянницу,
Молоду Забаву дочь Потятичну.
Он пошел домой, Добрыня, закручинился,
Закручинился Добрыня, запечалился.
Встречает государыня да родна матушка,
Та честна вдова Офимья Александровна:
– Ты эй, рожено мое дитятко,
Молодой Добрыня сын Никитинец!
Ты что с пиру идешь не весел–де?
Знать, что место было ти не по чину,
Знать, чарой на пиру тебя приобнесли
Аль дурак над тобою насмеялся–де?
Говорил Добрыня сын Никитинец:
– Ты эй, государыня да родна матушка,
Ты честна вдова Офимья Александровна!
Место было мне–ка по чину,
Чарой на пиру меня не обнесли,
Да дурак–то надо мной не насмеялся ведь,
А накинул службу да великую
А то солнышко Владимир стольно–киевский,
Что съездить далече во чисто поле,
На тую гору да на высокую,
Мне сходить в нору да во глубокую,
Мне достать–то Князеву племянницу,
Молоду Забаву дочь Потятичну.
Говорит Добрыне родна матушка,
Честна вдова Офимья Александровна:
– Ложись–ка спать да рано с вечера,
Так утро будет очень мудрое –
Мудренее утро будет оно вечера.
Он вставал по утрушку ранёшенько,
Умывается да он белёшенько,
Снаряжается он хорошохонько.

О сказке

Русская народная сказка «Добрыня Никитич»

Русские народные сказки о богатырях занимают значительный пласт во всем сказочном фольклоре. Истории о богатырях и их подвигах во многом повторяют более сложный по стилистике жанр былин. В некоторых сказках связь двух жанров очень сильна: в них сохранился тонический слог – специальный стихотворный напев, характерный для былины, особая фразеология и интонации.

В других текстах можно встретить только общую композицию и сюжетные линии, перешедшие в сказку по наследству. Классическая форма былины в них утрачена.

Самыми частыми персонажами сказок, возникших на основе былинного эпоса, являются хорошо знакомые читателю богатыри так называемого киевского цикла: Алеша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец. Это младшие богатыри, которые служили князю Владимиру. Киевскими былины – прародительницы сказок – названы потому, что в них, так или иначе, упоминается город Киев. Его защищают воины, там пируют вместе с князем, там несут службу.

Центральное место в сказке «Добрыня Никитич» занимает одноименный персонаж. Его биография более полно раскрывается в других сказках, в этом же тексте читатель знакомиться с историей женитьбы героя на Анастасии Никулишне: их встреча на дороге, где девушка, выдавая себя за воина, вступила в схватку с богатырем и была побеждена.

Присутствуют в сказке и другие богатыри из этой могучей троицы. Причем Алеша показан с неблаговидной стороны: он обманывает Анастасию Никулишну и берет ее в жены, пока законный муж в отъезде. Илья Муромец в этой истории выступает настоящим миротворцем. Ему удаётся примирить враждующие стороны и избежать кровопролития.

Взаимоотношения персонажей редко являются предметом сказочного повествования в героическом эпосе. Тем ценнее данный образец для читателя.

Героический эпос, представленный в сказках о богатырях, служит проводником в народные массы образов русских витязей, пропагандирует определенную модель поведения. Для читателя герои этих сказок могут послужить примером смелого и сильного человека, который не останавливается перед трудностями и верой и правдой служит своему отечеству.

Читайте сказку «Добрыня Никитич» и другие истории про богатырей на нашем сайте онлайн бесплатно и без регистрации.

Вскормила родная матушка Добрынюшку грудью белою, вспоила водой ключевою. Бывало, умоет его, причешет, в постельку уложит и колыбельную песенку споёт:

Спи, родимый мой, усни, Угомон тебя возьми, Когда вырастешь велик, будешь в золоте ходить.

Вот и вырос Добрынюшка молодец молодцом. Раздобыл себе коня быстрого, доспехи богатырские. Случалось, надокучит ему дома сидеть, и поедет он в дикую степь, белый свет поглядеть. Приходилось ему встречаться с врагами-недругами из чужих земель, но те живыми не оставались от его молодецкой руки, от дубинки сорочинской.

Раз едет Добрыня по степи, а навстречу ему богатырь неизвестный.

И говорит богатырь:

Что, Добрыня Никитич, будем биться или мириться?

А мне биться — не жениться. Коли дороги не уступишь — какой между нами может быть мир!

Повернул Добрыня копьё тупым концом и ударил богатыря в грудь. Упал богатырь с коня на сырую землю и лежит недвижимо. Наклонился над ним Добрыня, снял с него шлем, расстегнул латы и видит, что это женщина, красоты неописуемой. Очнулась она и говорит:

— Одолел ты, Добрынюшка, кого не положено. Теперь уж навек наши судьбы связаны. Где про тебя слава пройдёт, там и про меня вспомнят, про Анастасию Никулишну.

Поднял её Добрыня, поцеловал в губы алые и сказал:

— Отныне ты навеки моя жена, а я твой верный муж.

Приняла их родная матушка как сына ненаглядного и дочку любимую. Прожили они в спокойствии год, а может, два. И снова потянуло Добрыню Никитича поездить по глухой степи, посмотреть, что делается на белом свете.

Обнял он родную матушку, попрощался с ласковой женой и говорит ей:

— Ну, дорогая моя супруга, еду я не на день и не на два. Если три года от меня вестей не будет, пойди замуж за кого захочешь. Только не выходи за моего названого брата Алёшу Поповича. Нету у него постоянства в любви, и не будет у тебя с ним счастья.

Она отвечает:

— Час тебе добрый, дорогой мой орёл, погуляй по широкой степи, а я тебя сверх трёх лет ещё три года подожду.

Проходят лета, зимы, летят годы, а от Добрыни — ни слуха, ни весточки. Много женихов сваталось к Анастасии Никулишне, но она всем отказывала.

— Пока не удостоверюсь, что нет в живых моего Добрынюшки, ни за кого не пойду.

И вот на шестой год привозит Алёша Попович известие, будто сам видел кости Добрыни Никитича под ракитовым кустом, ратные доспехи на нём поржавели, а добрый конь бродит по степи без ухода, без хозяйской заботы.

Долго не хотела верить Анастасия Никулишна, что нет больше Добрыни, да уговорил её Алёша, и согласилась она выйти за него замуж.

А Добрыня в это время ездил охранял родную землю, а сколько раз бил супостатов — и счёту нет.

После одного жестокого боя утомился Добрыня, раскинул полотняный шатёр, положил под голову седельце черкасское и уснул богатырским сном. И в это время подбегает к шатру его добрый конь, копытами бьёт, храпит и глазами косит в ту сторону, где живёт мать Добрынюшки с Анастасией Никулишной. Проснулся Добрыня и думает: «Чует моё сердце, дома творится что-то неладное. А то с чего бы тревожиться моему коню!»

Чуть успел Добрыня вскочить на седло, как взвился конь выше леса стоячего, чуть пониже облака ходячего. Как скок — так семь вёрст. К вечеру подъехал Добрыня к родительскому терему.

А там людей многое множество: готовится великий пир — Анастасия Никулишна выходит замуж за богатыря Алёшу Поповича. На почётном месте сидят сам князь с княгиней, рядом с ними жених и невеста, а там — бояре, купцы и прочие гости. Добрыня потихоньку вошёл, — на скамьях ни единого места нет. Тогда он сел на пороге, вынул гусли-самогуды и таково звонко заиграл, что сам князь со скамьи поднялся.

— Эй, молодой гусляр! За твою чудесную игру я тебе три места даю: одно возле меня, другое напротив меня, третье, где захочешь.

Добрыня сел напротив молодых. А тут как раз Анастасия Никулишна стала гостей вином потчевать.

— Выпейте за упокой души Добрыни Никитича и за здоровье Алёши Поповича!

Подошла очередь к Добрыне. Подаёт ему Анастасия Никулишна чару заморского вина, а как стал он принимать, увидела у него на пальце своё обручальное кольцо.

— Гости дорогие! Вот он, мой супруг желанный. Давайте все выпьем за здоровье Добрыни Никитича!

А сама перешла на другую сторону стола и села рядом с Добрыней.

Тут выхватил Добрыня саблю острую и хотел ударить Алёшу Поповича. Не за то, что тот захотел жениться на его супруге, а за его обман бессовестный.

Но между ними встал славный русский богатырь Илья Муромец, раскинул руки могучие на две сажени и сказал:

— Не честь и не слава добрым молодцам, богатырям русским между собой драться и ратиться. Можно договориться добром и миром. У нас много ещё лютых ворогов, есть с кем насмерть биться.

И согласились с Ильёй князь и весь народ. И такой пошёл пир, что и сейчас ещё про то песни поют и сказки рассказывают.

Матушка Добрынюшке говаривала,
Матушка Никитичу наказывала:



Не выручай же полону там русского,
Не куплись ка ты во матушке Пучай реки;
Тая река свирипая,
Свирипая река, сердитая:

Из за другой же струйки искра сыплется,
Из за третьей же струйки дым столбом валит,
Дым столбом валит да сам со пламенью».
Молодой Добрыня сын Никитинич
Он не слушал да родители тут матушки,
Честной вдовы Офимьи Александровной,
Ездил он на гору сорочинскую,
Топтал он тут малыих змеенышков,
Выручал тут полону да русского.
Тут купался да Добрыня во Пучай реки,
Сам же тут Добрыня испроговорил:
«Матушка Добрынюшке говаривала,
Родная Никитичу наказывала:
Ты не езди тко на гору сорочинскую,
Не топчи тко там ты малыих змеенышев,
Не куплись, Добрыня, во Пучай реки;
Тая река свирипая,
Свирипая река да е сердитая:
Из за первоя же струйки как огонь сечет,
Из за другоей же струйки искра сыплется,


Эта матушка Пучай река
Как ложинушка дождёвая».
Не поспел тут же Добрыня словца молвити,
— Из за первоя же струйки как огонь сечет,
Из за другою же струйки искра сыплется.
Из за третьеей же струйки дым столбом валит,
Дым столбом валит да сам со пламенью.
Выходит тут змея было проклятая,
О двенадцати змея было о хоботах:

Захочу я нынь — Добрынюшку цело сожру,
Захочу — Добрыню в хобота возьму,
Захочу — Добрынюшку в полон снесу».
Испроговорит Добрыня сын Никитинич:
«Ай же ты, змея было проклятая!
Ты поспела бы Добрынюшку да захватить,
В ты пору Добрынюшкой похвастати,
А нунчу Добрыня не в твоих руках».
Нырнет тут Добрынюшка у бережка,
Вынырнул Добрынюшка на другоем.
Нету у Добрыни коня доброго,
Нету у Добрыни копья вострого,
Нечем тут Добрынюшке поправиться.
Сам же тут Добрыня приужахнется,
Сам Добрыня испроговорит:
«Видно, нонечу Добрынюшке кончинушка!»
Лежит тут колпак да земли греческой,
А весу то колпак буде трех пудов.
Ударил он змею было по хоботам,
Отшиб змеи двенадцать тых же хоботов,
Сбился на змею да он с коленками,
Выхватил ножище да кинжалище,
Хоче он змею было пороспластать.
Змея ему да тут смолилася:
«Ах ты, душенька Добрыня сын Никитинич!
Будь ка ты, Добрынюшка, да больший брат,
Я тебе да сестра меньшая.
Сделам мы же заповедь великую:
Тебе ка ва не ездить нынь на гору сорочинскую,
Не топтать же зде ка маленьких змеенышков,
Не выручать полону да русского;
А я тебе сестра да буду меньшая,
Мне ка не летать да на святую Русь,
А не брать же больше полону да русского,
Не носить же мне народу христианского».
Отслабил он колен да богатырскиих.
Змея была да тут лукавая,
С под колен да тут змея свернулася,
Улетела тут змея да во ковыль траву.
И молодой Добрыня сын Никитинич
Пошел же он ко городу ко Киеву,
Ко ласковому князю ко Владимиру,
К своей тут к родители ко матушке,
К честной вдовы Офимье Александровной.
И сам Добрыня порасхвастался:
«Как нету у Добрыни коня доброго,
Как нету у Добрыни копья вострого,
Не на ком поехать нынь Добрыне во чисто поле».

«Как солнышко у нас идет на вечере,
Почестный пир идет у нас навеселе,
А мне ка ва, Владимиру, не весело:
Одна у мня любимая племянничка
И молода Забава дочь Потятична;
Летела тут змея у нас проклятая,
Летела же змея да через Киев град;
Ходила нунь Забава дочь Потятична
Она с мамками да с няньками
В зеленом саду гулятиться,
Подпадала тут змея было проклятая
Ко той матушке да ко сырой земли,
Ухватила тут Забаву дочь Потятичну,
В зеленом саду да ю гуляючи,
В свои было во хобота змеиные,
Унесла она в пещерушку змеиную».
Сидят же тут два русскиих могучиих богатыря,
Сидит же тут Алешенька Левонтьевич,
Во другиих Добрыня сын Никитинич.
Испроговорит Владимир стольнекиевский:
«Вы русские могучие богатыри,
Ай же ты, Алешенька Левонтьевич!
Мошь ли ты достать у нас Забаву дочь Потятичну
Из той было пещеры из змеиною?»
Испроговорит Алешенька Левонтьевич:
«Ах ты, солнышко Владимир стольнекиевский!
Я слыхал было на сем свети,
Я слыхал же от Добрынюшки Никитича:
Добрынюшка змеи было крестовый брат;
Отдаст же тут змея проклятая Молоду Добрынюшке Никитичу
Без бою, без драки кроволития
Тут же нунь Забаву дочь Потятичну».
Испроговорит Владимир стольнекиевский:
«Ах ты, душенька Добрыня сын Никитинич!
Ты достань ка нунь Забаву дочь Потятичну
Да из той было пещерушки змеиною.
Не достанешь ты Забавы дочь Потятичной,
Прикажу тебе, Добрыня, голову рубить».
Повесил тут Добрыня буйну голову,
Утопил же очи ясные
А во тот ли во кирпичен мост,
Ничего ему Добрыня не ответствует.
Ставает тут Добрыня на резвы ноги,
Отдает ему великое почтение,
Ему нунь за весело пирование.
И пошел же ко родители, ко матушке
И к честной вдовы Офимьи Александровной.
Тут стретает его да родитель матушка,
Сама же тут Добрыне испроговорит:
«Что же ты, рожоное, не весело,
Буйну голову, рожоное, повесило?
Ах ты, молодой Добрыня сын Никитинич!
Али ествы ты были не по уму,
Али питьица ты были не по разуму?
Аль дурак тот над тобою надсмеялся ли,
Али пьяница ли там тебя приобозвал, Али чарою тебя да там приобнесли?»
Говорил же тут Добрыня сын Никитинич,
Говорил же он родители тут матушке,
А честной вдовы Офимьи Александровной:
«А й честна вдова Офимья Александровна!
Ествы ты же были мне ка по уму,
А и питьица ты были мне но разуму,
Чарою меня там не приобнесли,
А дурак тот надо мною не смеялся же,
А и пьяница меня да не приобозвал;
А накинул на нас службу да великую
Солнышко Владимир стольнекиевский,
А достать было Забаву дочь Потятичну
А из той было пещеры из змеиною.
А нунь нету у Добрыни коня доброго,
А нунь нету у Добрыни копья вострого,
Не с чем мне поехати на гору сорочинскую,
К той было змеи нынь ко проклятою».
Говорила тут родитель ему матушка,
А честна вдова Офимья Александровна:
«А рожоное мое ты нынь же дитятко,
Молодой Добрынюшка Никитинич!
Богу ты молись да спать ложись,
Буде утро мудро мудренее буде вечера —
День у нас же буде там прибыточен.
Ты поди ка на конюшню на стоялую,
Ты бери коня с конюшенки стоялыя,
Батюшков же конь стоит да дедушков,
А стоит бурко пятнадцать лет,
По колен в назем же ноги призарощены,
Дверь по поясу в назем зарощена».
Приходит тут Добрыня сын Никитинич
А ко той ли ко конюшенке стоялыя,
Повыдернул же дверь он вон из назму,
Конь же ноги из назму да вон выдергиват.
А берет же тут Добрынюшка Никитинич,
Берет Добрынюшка добра коня
На ту же на узду да на тесмяную,
Выводит из конюшенки стоялыи,
Кормил коня пшеною белояровой,
Поил питьями медвяныма.
Ложился тут Добрыня на велик одёр.
Ставае он по утрушку ранехонько,
Умывается он да и белехонько,
Снаряжается да хорошохонько,
А седлае своего да он добра коня,
Кладывае он же потнички на потнички,
А на потнички он кладе войлочки,
А на войлочки черкальское седелышко,
И садился тут Добрыня на добра коня.
Провожает тут родитель его матушка,
А честна вдова Офимья Александровна,
На поезде ему плеточку нонь подала,
Подала тут плетку шамахинскую,
А семи шелков да было разныих,
А Добрынюшке она было наказыват:
«Ах ты, душенька Добрыня сын Никитинич!
Вот тебе да плетка шамахинская:
Съедешь ты на гору сорочинскую,
Станешь топтать маленьких змеенышев,
Выручать тут полону да русского,
Да не станет твой же бурушко поскакиватъ,
А змеенышев от ног да прочь отряхивать,
Ты хлыщи бурка да нунь промеж уши,
Ты промеж уши хлыщи, да ты промеж ноги,
Ты промеж ноги да промеж заднии,
Сам бурку да приговаривай: «Бурушко ты, конь, поскакивай,

Тут простилася да воротилася.
Видли тут Добрынюшку да сядучи,
А не видли тут удалого поедучи.
Не дорожками поехать, не воротами,
Через ту стену поехал городовую,
Через тую было башню наугольную,
Он на тую гору сорочинскую.
Стал топтать да маленьких змеенышев,
Выручать да полону нонь русского.
Подточили тут змееныши бурку да щеточки,
А не стал же его бурушко поскакивать,
На кони же тут Добрыня приужахнется,
Нунечку Добрынюшке кончинушка!
Спомнил он наказ да было матушкин,
Сунул он же руку во глубок карман,
Выдернул же плетку шамахинскую,
А семи шелков да шамахинскиих,
Стал хлыстать бурка да он промеж уши,
Промеж уши, да он промеж ноги,
А промеж ноги да промеж заднии,
Сам бурку да приговариват:
«Ах ты, бурушко, да нунь поскакивай,
А змеенышев от ног да прочь отряхивай!»
Стал же его бурушко поскакивать,
А змеенышев от ног да прочь отряхивать.
Притоптал же всех он маленьких змеенышков,
Выручал он полону да русского.
И выходит тут змея было проклятое
Да из той было пещеры из змеиною,
И сама же тут Добрыне испроговорит:
«Ах ты, душенька Добрынюшка Никитинич!
Ты порушил свою заповедь великую,
Ты приехал нунь на гору сорочинскую
А топтать же моих маленьких змеенышев».
Говорит же тут Добрынюшка Никитинич:
«Ай же ты, змея проклятая!
Я ли нунь порушил свою заповедь,
Али ты, змея проклятая, порушила?
Ты зачем летела через Киев град,
Унесла у нас Забаву дочь Потятичну?
Ты отдай ка мне Забаву дочь Потятичну
Без бою, без драки кроволития».
Не отдавала она без бою, без драки кроволития,
Заводила она бой драку великую,
Да большое тут с Добрыней кроволитие.
Бился тут Добрыня со змеей трое сутки,
А не може он побить змею проклятую.
Наконец хотел Добрынюшка отъехати,
— Из небес же тут Добрынюшке да глас гласит:
«Ах ты, молодой Добрыня сын Никитинич!
Бился со змеей ты да трое сутки,
А побейся ка с змеей да еще три часу».
Тут побился он, Добрыня, еще три часу,
А побил змею да он проклятую,
Попустила кровь свою змеиную
От востока кровь она да вниз до запада,
А не прижре матушка да тут сыра земля
Этой крови да змеиною.
А стоит же тут Добрыня во крови трое сутки,
На кони сидит Добрыня — приужахнется,
Хочет тут Добрыня прочь отъехати.
С за небесей Добрыне снова глас гласит:
«Ай ты, молодой Добрыня сын Никитинич!
Бей ка ты копьем да бурзамецкиим
Да во ту же матушку сыру землю,
Сам к земли да приговаривай!»
Стал же бить да во сыру землю,
Сам к земли да приговаривать:
«Расступись ка ты же, матушка сыра земля,
На четыре на все стороны,
Ты прижри ка эту кровь да всю змеиную!»
Расступилась было матушка сыра земля
На всех на четыре да на стороны,
Прижрала да кровь в себя змеиную.
Опускается Добрынюшка с добра коня
И пошел же по пещерам по змеиныим,
Из тыи же из пещеры из змеиною
Стал же выводить да полону он русского.
Много вывел он было князей, князевичев,
Много королей да королевичев,
Много он девиц да королевичных,
Много нунь девиц да и князевичных
А из той было пещеры из змеиною,
А не може он найти Забавы дочь Потятичной.
Много он прошел пещер змеиныих,
И заходит он в пещеру во последнюю,
Он нашел же там Забаву дочь Потятичну
В той последнею пещеры во змеиною,
А выводит он Забаву дочь Потятичну
А из той было пещерушки змеиною,
Да выводит он Забавушку на белый свет.
Говорит же королям да королевичам,
Говорит князям да он князевичам,
И девицам королевичным,
И девицам он да нунь князевичным:
«Кто откуль вы да унесены,
Всяк ступайте в свою сторону,
А сбирайтесь вси да по своим местам,
И не троне вас змея боле проклятая.
А убита е змея да та проклятая,
А пропущена да кровь она змеиная,
От востока кровь да вниз до запада,
Не унесет нунь боле полону да русского
И народу христианского,
А убита е змея да у Добрынюшки,
И прикончена да жизнь нунчу змеиная».
А садился тут Добрыня на добра коня,
Брал же он Забаву дочь Потятичну,
А садил же он Забаву на право стегно,
А поехал тут Добрыня по чисту полю.
Испроговорит Забава дочь Потятична:
«За твою было великую за выслугу
Назвала тебя бы нунь батюшком,
И назвать тебя, Добрыня, нунчу не можно!
За твою великую за выслугу
Я бы назвала нунь братцем да родимыим,
А назвать тебя, Добрыня, нунчу не можно!
За твою великую за выслугу
Я бы назвала нынь другом да любимыим,
В нас же вы, Добрынюшка, не влюбитесь!»
Говорит же тут Добрыня сын Никитинич
Молодой Забавы дочь Потятичной:
«Ах ты, молода Забава дочь Потятична!
Вы есть нунчу роду княженецкого,
Я есть роду христианского:
Нас нельзя назвать же другом да любимым».

Основное занятие Добрыни Никитича - защита Руси от внешних врагов. Этот русский богатырь по своей значимости занимает вторую позицию после Ильи Муромца. Вместе с Алешей Поповичем они образуют знаменитую тройку богатырей. Кроме того, былина о Добрыне Никитиче упоминает его как родственника князя. В других сказаниях богатырь зовется племянником Владимира. Из всех богатырей он чаще всех выполняет поручения князя: сосватать Владимиру невесту, провести переговоры с каликами перехожими, проверить похвальбу Дюка. Богатырь Добрыня Никитич отправляется в качестве спутника Василия Казимировича на важное задание - собрать дань в орде.

Откуда богатырь родом?

В некоторых былинах упоминается купеческое происхождение Добрыни Никитича. Родом богатырь из Рязани, является сыном Никиты Романовича. Отец умирает рано, поэтому воспитывает мальчика мать. Она отдает сына на ученье, где обучают «хитрой грамоте». Былина о Добрыне Никитиче постоянно упоминаетего воспитание и знание манер. Богатырь умеет петь, играть на гуслях. Он искусный игрок в шахматы, победить его не может даже знаток этой игры - татарский хан. Качества Добрыни Никитича венчает умение превосходно стрелять: в этом искусстве богатырю нет равных.

Сражение со Змеем Горынычем

В одной из былин упоминается основное занятие Добрыни Никитича в детстве: противостояние змеиному племени. Уже тогда «молоденький Добрынюшко» ездит на коне в поле «малых змеенышей потаптывать». В сказании «Добрыня Никитич и змей» повествуется о главном подвиге богатыря. Перед сражением главный герой отправляется к Печай реке, где обитает Змей Горыныч. Вопреки предостережениям матери, он заходит в речную воду. Как только безоружный Добрыня оказывается на середине реки, появляется Змей. Надвисая в воздухе, Горыныч сыплет дождем и огненными искрами. Отважный герой ныряет в воду и добирается до берега.

Там он вступает в бой со Змеем, в результате которого сокрушает противника. Пав на землю, Горыныч вымаливает пощаду, просит не рубить ему головы. Богатырь решает отпустить побежденного противника. Однако, воспользовавшись добротой Добрыни, коварный Змей пролетает над Киевом, совершая похищение любимой племянницы князя - Забавы Путятишны. Подвиги Добрыни Никитича включают спасение Забавы. По княжескому поручению он направляется в змеиную нору и освобождает девушку.

Крещение Руси как основа сюжета борьбы со Змеем Горынычем

Существует мнение, что в подвиге Добрыни Никитича, описывающем противостояние со змеем, отражено событие Это связано с некоторыми мотивами: купание богатыря в реке, сражение змея с помощью «шапки греческой земли», а как известно, христианство пришло из Греции. В сказании как бы проводится аналогия между действиями Добрыни Никитича и дядей князя, принимавшем участие в крещении Руси.

Другие подвиги Добрыни Никитича

Противостояние богатыря со змеем имеет аналогии с другими сражениями. В роли противников героя выступают и вредоносное существо по образу бабы Яги, и поляницы. Богатырь Добрыня Никитич сражается и против Дуная, Ильи Муромца, Алеши Поповича - воинов своего круга. После боев следует их примирение, что означает образование «крестового братства».

Очень символичен сюжет: Добрыня Никитич и Маринка. Марина Игнатьевна завлекает богатыря к себе в дом, после чего предлагает ему жениться на ней. В ответ на отказ женщина прибегает к помощи своих колдовских чар, в результате чего богатырь оборачивается «гнедым туром». По одной из версий, колдунье все-таки удается женить на себе Добрыню. На помощь богатырю приходит его мать. Однако Маринка не оставляет попыток сделаться женой Добрыни Никитича. Обернувшись птицей, она летит к дому богатыря и снова настаивает на женитьбе, предлагая в обмен вернуть ему человеческий облик. Добрыня соглашается на условия, но лишь для того, чтобы, став снова богатырем, жестоко казнить обольстительницу. По другой версии мать Добрыни превращает Маринку в сороку.

В данном сюжете снова проводится аналогия с мифологизированным образом - Мариной Мнишек. Она также занималась колдовством и вела распутную жизнь. Предания повествуют, что спастись ей тоже удалось, обернувшись сорокой.

Поиск невесты для князя

Так как основное занятие Добрыни Никитича было неразрывно связано с выполнением княжеских поручений, немаловажным является былина о поиске невесты для Владимира. По заявленным качествам подходила Опракса королевишна. Вместе с Дунаем Ивановичем богатырь добывает для князя невесту.

Этот эпизод связан с историческим событием, упоминавшимся в летописи. Согласно ему, Владимир дает указание Добрыне поехать в Полоцк и попросить дочь Рогволода стать женой князя.

Гость на свадьбе своей жены

Стоит также упомянуть известный эпизод сватовства Алеши Поповича к жене богатыря Настасье. Основное занятие Добрыни Никитича - защита киевского народа от внешних врагов. Уезжая на чужбину в поисках противника, Добрыня наказывает своей жене ждать его двенадцать лет. Однако хитрый Алеша Попович вскоре приносит Настасье весть о якобы гибели мужа. В качестве свата, просящего Настасью выйти за Алешу, выступает сам князь. Под давлением Владимира ей ничего не остается, как согласиться на свадьбу. Во время пира появляется Добрыня Никитич, переодетый в скомороха. Попросив разрешения, он начинает игру на гуслях. В этот момент Настасья узнает в загадочном госте своего супруга. Добрыня Никитич расправляется с Алешей за подлый обман. В их ссору вмешивается Илья Муромец. Напоминая обоим, что все они «крестовые братья», он играет роль примирителя между богатырями.