Васисуалий лоханкин и ветхий завет. Васисуалий лоханкин, как символ гнилой интеллигенции В поисках сермяжной правды

Среди второстепенных персонажей «Золотого теленка » одной из самых колоритных фигур является доморощенный философ Васисуалий Андреевич Лоханкин. Этот герой произведения сразу же запоминается читателю не только благодаря комическим происшествиям, которые случаются в его жизни, но и своей манерой разговаривать, а также склонностью к бесполезным рассуждениям о судьбах русской интеллигенции, к представителям которой он себя причислял.

История персонажа

Васисуалий Лоханкин как персонаж впервые появляется в других произведениях Ильфа и Петрова, а именно в нескольких новеллах из цикла про жителей города Колоколамска , которые публиковались в журнале «Чудак», выходившем в Москве в конце двадцатых - начале тридцатых годов двадцатого века. После выхода нескольких рассказов публикация была приостановлена, так как остросоциальное содержание оказалось не по нраву чиновникам от советской цензуры.

В этих произведениях были изображены люди, каждый из которых обладал целым набором пороков, таких как лень и зависть. Тем не менее все они безоговорочно следовали существующим законам и всегда выполняли постановлениям правительства. Такие сюжеты нередко встречались в произведениях, которые публиковались в печати в первые годы советской власти. Однако скоро цензура значительно усилилась.

Главы, в которых появляется Васисуалий Лоханкин в романе Ильфа и Петрова «Золотой теленок », повествуют о жителях коммунальной квартиры, которая именуется в народе «вороньей слободкой». Васисуалий Андреевич снимает в этой квартире комнату со своей женой Варварой, которая является единственным добытчиком денег в их семье. Сам же он нигде не работает, а занимается лишь тем, что рассуждает о судьбах русской интеллигенции, о последствиях Октябрьской революции и прочих философских темах.

Когда Варвара собирается оставить его и уйти к любовнику, инженеру Птибурдукову, Васисуалий Андреевич объявляет голодовку. Он демонстративно лежит на диване, сыплет стихами в размере пятистопного ямба и упрекает Варвару в том, что она безжалостно бросила его на произвол судьбы. Огромную популярность приобрели стихотворные произведения Васисуалия Лоханкина . Цитаты из них часто встречаются в современной литературе. Эти строки стали крылатыми, наравне с творениями поэта из другого романа Ильфа и Петрова («Двенадцать стульев»). Эти два персонажа, два представителя, так сказать, творческой интеллигенции отличаются друг от друга тем, что Ляпис пишет свои произведения, преследуя корыстные цели, он мнит себя профессиональным поэтом. В то время как Васисуалий Лоханкин пятистопным ямбом выражается, даже не замечая иногда этого.

Эта особенность речи является частью его натуры. Образ данного героя романа Ильфа и Петрова отличается своей комичностью. Писатели создали шарж на типичного представителя русской интеллигенции тех лет .

Конечно же, черты некоторых представителей этой прослойки общества , такие как склонность к пустому рассуждению, а также невозможность порою совершать какие-либо решительные поступки, представлены в описании этого персонажа в утрированном виде. Стихи Васисуалия Лоханкина - ещё одно художественное средство для создания образа эстетствующего лентяя.

Семейная драма

Варвара разжалоблена действиями Лоханкина . Она смягчается и решает повременить со своим переездом к инженеру Птибурдукову по крайней мере на две недели. Во время своего последующего проживания с мужем Варвара каждый день выслушивает длинные тирады о судьбах русской интеллигенции и о том, какая бесчеловечная и жестокая она сама. Васисуалий Лоханкин уже радостно потирает руки в надежде на то, что если дело пойдет дальше подобным образом, то не видать инженеру Птибурдукову его дражайшей супруги.

Но однажды утром Варвара просыпается от звуков чавканья. Это Васисуалий Андреевич на кухне, орудуя голыми руками, достал из приготовленного ею борща большой кусок мяса и жадно уплетает его. Такого поступка она не смогла бы простить своему супругу даже в самые счастливые и безоблачные дни их совместной жизни. А в настоящий момент этот казус привел к немедленному уходу Варвары.

Несчастный Васисуалий Андреевич, несмотря на свои глубокие переживания, всё же не теряет трезвости ума и даже с некоторой предприимчивостью, которая, казалась бы, нетипична для его творческой натуры, решает поправить свое материальное положение. После ухода жены, которая являлась единственным работающим человеком у них в семье, он даёт в одну из городских газет объявление о сдаче комнаты одинокому интеллигентному холостяку.

Экзекуция

Язык текста данного объявления был несколько своеобразным, поскольку каждое слово в нём было сокращено для уменьшения количества печатных знаков. После того как Васисуалий дал эту он предался своему горю. В этот момент и произошел один из самых комичных эпизодов всего романа . Поглощенный горем Лоханкин постоянно забывал тушить свет после посещения уборной. Экономные жильцы многократно делали ему предупреждения.

Васисуалий Андреевич каждый раз обещал измениться, но этого не происходило. Ничтожная лампочка не входила в круг его интересов. Он даже не мог себе представить, что тусклый свет в уборной может сильно затронуть чьи-то интересы. Наконец жители Вороньей слободки решились на крайнюю меру. В один прекрасный день горский князь в своей бывшей, дореволюционной жизни, а на тот момент - трудящийся Востока гражданин Гигиенишвили позвал Лоханкина на так называемый дружеский суд, где ему было вынесено наказание, и доморощенный философ подвергся порке розгами.

Появление Бендера

В этот самый момент в Вороньей слободке и появился Остап Бендер, который пришёл к Васисуалию Андреевичу по объявлению. Он, как всегда, пообещал своевременную оплату за услуги и на следующий день вселился в квартиру.

После того как в Вороньей слободке случился пожар, и квартира полностью сгорела, оказавшийся без крова Васисуалий Андреевич Лоханкин обратился за помощью к своей бывшей супруге и её сожителю, инженеру Птибурдукову , которые оказались настолько жалостливыми, что сразу приютили бедного страдальца.

Экранизации

Сюжет про этого персонажа «Золотого теленка » и его отношения с супругой не вошел в окончательный вариант экранизации романа режиссером Михаилом Швейцером . Однако вырезанный отрывок сохранился. Эти кадры с в роли брошенного супруга при желании можно посмотреть в Интернете . десятью годами раньше снял короткометражный фильм «Васисуалий Лоханкин », где главную роль исполнил Евгений Евстигнеев.

Пол мужской Семья бывшая жена Варвара Роль исполняет Евгений Александрович Евстигнеев , Анатолий Дмитриевич Папанов и Михаил Олегович Ефремов

Внешность и характер

Имя и фамилия персонажа впервые появились в «Необыкновенных историях жителей города Колоколамска », написанных Ильфом и Петровым в 1928 году. В них герой одной из новелл - гробовщик Васисуалий Лоханкин, двигаясь по Малой Бывшей улице, рассказывает всем согражданам о грядущем потопе и конце света . Из этого же произведения на страницы «Золотого телёнка» переместилось и название коммунальной квартиры , в которой проживает Васисуалий, - «Воронья слободка» .

О внешности Лоханкина авторы романа упоминают коротко: это мужчина с крупными ноздрями и фараонской бородкой . По замечанию литературоведа Юрия Щеглова , в 1920-х годах «стилизованная заострённая или в виде бруска бородка» была атрибутом «старорежимных интеллигентов»; образ господина, который сохранил в себе черты дореволюционного времени, считался завершённым, если к нему добавлялись пенсне и портфель . Знакомство с персонажем начинается в тот момент, когда он, лёжа на диване, объявляет голодовку в знак протеста против ухода жены Варвары к инженеру Птибурдукову. Здесь, по мнению исследователей, обнаруживается перекличка как с реальными событиями (об отказе от приёма пищи ответственных работников, лишившихся должностей, рассказывалось в одном из фельетонов «Правды » в 1929 году), так и с литературными «историями» (стихотворение Саши Чёрного «Интеллигент» начинается строчками «Повернувшись спиной к обманувшей надежде / И беспомощно свесив усталый язык…» ) .

Варвара реагирует на голодовку мужа фразами о том, что Васисуалий - «подлый собственник, крепостник »; в её репликах просматривается популярный в ту пору взгляд на семью как на «устарелый, реакционный институт», в котором необходимо изживать ревность и иные «буржуазные условности» . Авторская ирония по отношению к этой ситуации связана с тем, что голодающий Лоханкин - притворщик: ночью он втайне от жены опустошает буфет с хранящимися там консервами и борщом .

«Васисуалий Лоханкин, голодая, потрясает жену своей жертвенностью, но неожиданно она застает его тайком пожирающего холодный борщ с мясом; он непрерывно думает о судьбах русской интеллигенции, к каковой причисляет себя, но систематически забывает тушить свет в местах общего пользования… Читая эти сцены, видишь, сколько забавных столкновений и неожиданностей в «ильфо-петровском юморе», как парадоксально смешиваются здесь высокое и низкое, претензия на трагедию, разрешающаяся столь комически» .

Пятистопный ямб Васисуалия Лоханкина

Уход Варвары неожиданно выявляет в Васисуалии склонность к декламации : он начинает изъясняться пятистопным ямбом. Подобное речевое переключение является, по утверждению исследователей, «едва ли не уникальным случаем в русской литературе», особенно если учесть, что Лоханкин не цитирует чужие строки, а спонтанно создаёт собственные тексты . В них присутствуют элементы драмы и поэзии XIX столетия - в частности, заметна пародийная отсылка к произведениям Александра Сергеевича Пушкина , Алексея Константиновича Толстого , Льва Александровича Мея и других авторов. Всего, по подсчётам исследователей, на страницах романа Лоханкиным произнесено около тридцати коротких белых стихов .

Так вот к кому ты от меня уходишь! → Уйди, уйди, тебя я ненавижу… → Не инженер ты - хам, мерзавец, сволочь, / ползучий гад и сутенёр притом! → Я обладать хочу тобой, Варвара! → Он, он, жену укравший у меня! →

Так вот зачем тринадцать лет мне сряду… («Песнь о вещем Олеге ») Змея, змея! недаром я дрожал. («Борис Годунов») Мошенник, негодяй, бездельник, плут, дурак! («Сирано де Бержерак ») Садися здесь и выслушай, Бомелий! («Царская невеста») Вот он, злодей! - раздался общий вопль. («Борис Годунов»)

Литературная перекличка

Для Васисуалия расставание с женой драматично ещё и потому, что сам он нигде не работает: «С уходом Варвары исчезла бы материальная база, на которой покоилось благополучие достойнейшего представителя мыслящего человечества». Подобная тема - «мнимый гений, живущий за счёт близких» - развивается во многих произведениях; исследователи обнаруживают определённую близость Лоханкина и Фомы Опискина из повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели »; в этот же ряд входят профессор Серебряков из чеховского «Дяди Вани » и Подсекальников из пьесы Эрдмана «Самоубийца ». Свидетельством «литературного родства» героя «Золотого телёнка» и одного из персонажей романа Достоевского «Бесы » является их «претензия на особую чувствительность», которая проявляется в угрозах: «Уйду пешком, чтоб кончить жизнь у купца гувернёром» (Степан Верховенский) - «Уйду я прочь и прокляну притом» (Васисуалий Лоханкин) .

Полемика вокруг образа Васисуалия Лоханкина

Образ Лоханкина не только вызвал весьма бурную литературную дискуссию, но и стал поводом к созданию версии о «социальном заказе», выполненном Ильфом и Петровым с помощью этого персонажа . Так, вдова поэта Осипа Мандельштама - Надежда Яковлевна - в книге воспоминаний, вышедшей в свет в 1970 году, писала, что в послереволюционном советском обществе к представителям интеллигенции были применимы эпитеты «мягкотелый, хилый»; отдельным писателям была дана идеологическая установка «подвергнуть их осмеянию». Это задание, по словам автора мемуаров, успешно выполнили создатели «Золотого телёнка», «поселившие „мягкотелых“ в „Воронью слободку“» .

Немало внимания уделил образу Васисуалия и литературовед Аркадий Белинков , который в своей работе «Сдача и гибель советского интеллигента», с одной стороны, признал «наличие громадного количества Лоханкиных в истории русской общественности» , с другой - противопоставил персонажу «Золотого телёнка» таких представителей интеллигенции, как Анна Ахматова , Марина Цветаева , Борис Пастернак , Осип Мандельштам , которые были «сложнее и разнообразней, чем тот, которого столь метко изобразили Ильф и Петров» .

«Странным образом критики, обидевшиеся за Лоханкина и не заметившие Кая Юлия Старохамского, не увидели, что в „Золотом телёнке“ действительно есть интересовавший их герой - интеллигент-одиночка и индивидуалист, критически относящийся к окружающему его миру. Это Остап Ибрагимович Бендер, главный герой романа… „Бунт индивидуальности“ Остапа Бендера несравненно серьёзнее мнимого „бунта“ Васисуалия Лоханкина - фигуры эти не только не сходны, но полярно противоположны» .

Экранизации

Несмотря на тщательно рассчитанный хронометраж и строго оговорённое количество дублей, плёнка закончилась прямо во время ключевой реплики Лоханкина-Евстигнеева. Данелия и Аббасов решили, что их кинематографический дебют не удался, однако зрители тепло приняли работу, а Михаил Ромм назвал «загубленную» сцену интересной авторской импровизацией .

Примечания

1. , с. 15.
2. , с. 56.
3. , с. 57.
4. , с. 469.
5. , с. 468.
6. , с. 484.
7. , с. 139.
8. , с. 470.
9. , с. 471.
10. , с. 471-473.
11. Лурье Я. С. В краю непуганых идиотов. Книга об Ильфе и Петрове . - СПб. : Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1 .
12. , с. 479.
13. , с. 474.
14. Мандельштам Н. Я. Воспоминания. -

Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Васисуалий Лоханкин
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Создатель:
Произведения:
Первое упоминание:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Пол:
Национальность:
Раса:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место жительства:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Возраст:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Семья:	бывшая жена Варвара
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Прозвище:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Звание:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Должность:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род занятий:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Прототип:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Роль исполняет:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
link=Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Цитаты]] в Викицитатнике
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

[[К:Википедия:Статьи без изображений (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без изображений (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]]Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Васисуалий Лоханкин Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Васисуалий Лоханкин Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Васисуалий Лоханкин Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Васисуалий Лоханкин Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Васисуалий Лоханкин Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Васисуалий Лоханкин

Васисуа́лий Андреевич Лоха́нкин - персонаж романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой телёнок ». Герой, появляющийся в трёх главах произведения, много размышляет о судьбах русской интеллигенции ; после ухода жены Варвары начинает изъясняться пятистопным ямбом . Образ Васисуалия был неоднозначно воспринят в литературном сообществе и вызвал полемику среди критиков 1970-х годов.

Внешность и характер

Имя и фамилия персонажа впервые появились в «Необыкновенных историях жителей города Колоколамска », написанных Ильфом и Петровым в 1928 году. В них герой одной из новелл - гробовщик Васисуалий Лоханкин, двигаясь по Малой Бывшей улице, рассказывает всем согражданам о грядущем потопе и конце света . Из этого же произведения на страницы «Золотого телёнка» переместилось и название коммунальной квартиры , в которой проживает Васисуалий, - «Воронья слободка» .

О внешности Лоханкина авторы романа упоминают коротко: это мужчина с крупными ноздрями и фараонской бородкой . По замечанию литературоведа Юрия Щеглова , в 1920-х годах «стилизованная заострённая или в виде бруска бородка» была атрибутом «старорежимных интеллигентов»; образ господина, который сохранил в себе черты дореволюционного времени, считался завершённым, если к нему добавлялись пенсне и портфель . Знакомство с персонажем начинается в тот момент, когда он, лёжа на диване, объявляет голодовку в знак протеста против ухода жены Варвары к инженеру Птибурдукову. Здесь, по мнению исследователей, обнаруживается перекличка как с реальными событиями (об отказе от приёма пищи ответственных работников, лишившихся должностей, рассказывалось в одном из фельетонов «Правды » в 1929 году), так и с литературными «историями» (стихотворение Саши Чёрного «Интеллигент» начинается строчками «Повернувшись спиной к обманувшей надежде / И беспомощно свесив усталый язык…» ) .

Варвара реагирует на голодовку мужа фразами о том, что Васисуалий - «подлый собственник, крепостник »; в её репликах просматривается популярный в ту пору взгляд на семью как на «устарелый, реакционный институт», в котором необходимо изживать ревность и иные «буржуазные условности» . Авторская ирония по отношению к этой ситуации связана с тем, что голодающий Лоханкин - притворщик: ночью он втайне от жены опустошает буфет с хранящимися там консервами и борщом .

«Васисуалий Лоханкин, голодая, потрясает жену своей жертвенностью, но неожиданно она застает его тайком пожирающего холодный борщ с мясом; он непрерывно думает о судьбах русской интеллигенции, к каковой причисляет себя, но систематически забывает тушить свет в местах общего пользования… Читая эти сцены, видишь, сколько забавных столкновений и неожиданностей в «ильфо-петровском юморе», как парадоксально смешиваются здесь высокое и низкое, претензия на трагедию, разрешающаяся столь комически» .

Пятистопный ямб Васисуалия Лоханкина

Уход Варвары неожиданно выявляет в Васисуалии склонность к декламации : он начинает изъясняться пятистопным ямбом. Подобное речевое переключение является, по утверждению исследователей, «едва ли не уникальным случаем в русской литературе», особенно если учесть, что Лоханкин не цитирует чужие строки, а спонтанно создаёт собственные тексты . В них присутствуют элементы драмы и поэзии XIX столетия - в частности, заметна пародийная отсылка к произведениям Александра Сергеевича Пушкина , Алексея Константиновича Толстого , Льва Александровича Мея и других авторов. Всего, по подсчётам исследователей, на страницах романа Лоханкиным произнесено около тридцати коротких белых стихов .

Так вот к кому ты от меня уходишь! → Уйди, уйди, тебя я ненавижу… → Не инженер ты - хам, мерзавец, сволочь, / ползучий гад и сутенёр притом! → Я обладать хочу тобой, Варвара! → Он, он, жену укравший у меня! →

Так вот зачем тринадцать лет мне сряду… («Песнь о вещем Олеге ») Змея, змея! недаром я дрожал. («Борис Годунов») Мошенник, негодяй, бездельник, плут, дурак! («Сирано де Бержерак ») Садися здесь и выслушай, Бомелий! («Царская невеста ») Вот он, злодей! - раздался общий вопль. («Борис Годунов»)

Литературная перекличка

Для Васисуалия расставание с женой драматично ещё и потому, что сам он нигде не работает: «С уходом Варвары исчезла бы материальная база, на которой покоилось благополучие достойнейшего представителя мыслящего человечества». Подобная тема - «мнимый гений, живущий за счёт близких» - развивается во многих произведениях; исследователи обнаруживают определённую близость Лоханкина и Фомы Опискина из повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели »; в этот же ряд входят профессор Серебряков из чеховского «Дяди Вани » и Подсекальников из пьесы Эрдмана «Самоубийца ». Свидетельством «литературного родства» героя «Золотого телёнка» и одного из персонажей романа Достоевского «Бесы » является их «претензия на особую чувствительность», которая проявляется в угрозах: «Уйду пешком, чтоб кончить жизнь у купца гувернёром» (Степан Верховенский) - «Уйду я прочь и прокляну притом» (Васисуалий Лоханкин) .

Полемика вокруг образа Васисуалия Лоханкина

Образ Лоханкина не только вызвал весьма бурную литературную дискуссию, но и стал поводом к созданию версии о «социальном заказе», выполненном Ильфом и Петровым с помощью этого персонажа . Так, вдова поэта Осипа Мандельштама - Надежда Яковлевна - в книге воспоминаний, вышедшей в свет в 1970 году, писала, что в послереволюционном советском обществе к представителям интеллигенции были применимы эпитеты «мягкотелый, хилый»; отдельным писателям была дана идеологическая установка «подвергнуть их осмеянию». Это задание, по словам автора мемуаров, успешно выполнили создатели «Золотого телёнка», «поселившие „мягкотелых“ в „Воронью слободку“» .

Немало внимания уделил образу Васисуалия и литературовед Аркадий Белинков , который в своей работе «Сдача и гибель советского интеллигента», с одной стороны, признал «наличие громадного количества Лоханкиных в истории русской общественности» , с другой - противопоставил персонажу «Золотого телёнка» таких представителей интеллигенции, как Анна Ахматова , Марина Цветаева , Борис Пастернак , Осип Мандельштам , которые были «сложнее и разнообразней, чем тот, которого столь метко изобразили Ильф и Петров» .

«Странным образом критики, обидевшиеся за Лоханкина и не заметившие Кая Юлия Старохамского, не увидели, что в „Золотом телёнке“ действительно есть интересовавший их герой - интеллигент-одиночка и индивидуалист, критически относящийся к окружающему его миру. Это Остап Ибрагимович Бендер, главный герой романа… „Бунт индивидуальности“ Остапа Бендера несравненно серьёзнее мнимого „бунта“ Васисуалия Лоханкина - фигуры эти не только не сходны, но полярно противоположны» .

Экранизации

Несмотря на тщательно рассчитанный хронометраж и строго оговорённое количество дублей, плёнка закончилась прямо во время ключевой реплики Лоханкина-Евстигнеева. Данелия и Аббасов решили, что их кинематографический дебют не удался, однако зрители тепло приняли работу, а Михаил Ромм назвал «загубленную» сцену интересной авторской импровизацией .

Напишите отзыв о статье "Васисуалий Лоханкин"

Примечания

1. , с. 15.
2. , с. 56.
3. , с. 57.
4. , с. 469.
5. , с. 468.
6. , с. 484.
7. , с. 139.
8. , с. 470.
9. , с. 471.
10. , с. 471-473.
11. Лурье, Я. С. . - Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1.
12. , с. 479.
13. , с. 474.
14. Мандельштам Н. Я. Воспоминания. - Нью-Йорк : Издательство имени Чехова, 1970. - С. 345.
15. Белинков А. В. . - М .: РИК «Культура», 1997. - ISBN 5-8334-0049-X.
16. Белинков А. В. . - М .: РИК «Культура», 1997. - ISBN 5-8334-0049-X.
17. Лурье, Я. С. . - Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1.
18. Данелия Г. Н. Эксмо , 2004. - С. 29. - ISBN 5-699-01834-4.
19. Данелия Г. Н. Безбилетный пассажир. - М .: Эксмо , 2004. - С. 30. - ISBN 5-699-01834-4.
20. Папанов А. Д. . - М .: Зебра Е; ACT, 2010. - ISBN 978-5-17-067857-0.

Литература

• Щеглов, Ю. К. Романы Ильфа и Петрова. - Санкт-Петербург : Издательство Ивана Лимбаха , 2009. - 656 с. - ISBN 978-5-89059-134-0.
• Яновская, Л. М. Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. - М .: Наука , 1969.
• Лурье, Я. С. В краю непуганых идиотов. Книга об Ильфе и Петрове. - Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1.
• Паперный З. С. ; Сахарова Е. М. «Роман написать по возможности весёлый»; Комментарии // И. Ильф, Е. Петров. Золотой телёнок. - М .: Книга , 1989. - С. 7-25,460-485. - ISBN 5-212-00145-5.

Просмотр этого шаблона Книги Союзники Соперники Женщины Бендера Другие персонажи Города Исполнители роли Бендера Фильмы по мотивам «12 стульев» Постановки «12 стульев» Постановки «Золотого телёнка»

Отрывок, характеризующий Васисуалий Лоханкин

Казалось, Караффа искренне наслаждался общением, вроде-бы начисто позабыв о своём «особо-важном» разговоре. И надо отдать ему должное – собеседником он был, бесспорно, интереснейшим... если забыть о том, кем он являлся на самом деле... Чтобы заглушить в своей душе нарастающую тревогу, я как можно больше шутила. Караффа весело смеялся моим шуткам, в ответ рассказывая другие. Он был предупредительным и приятным. Но, несмотря на всю его светскую галантность, я чувствовала, что ему тоже надоело притворяться... И хотя выдержка Караффы была по-настоящему безупречной, по лихорадочному блеску его чёрных глаз я понимала – всё наконец-то подходило к развязке... Воздух вокруг нас буквально «трещал» от нарастающего ожидания. Беседа постепенно измельчала, переходя на обмен простыми светскими репликами. И наконец-то Караффа начал...
– Я нашёл книги вашего деда, мадонна. Но там не оказалось интересующих меня знаний. Стоит ли снова задавать вам тот же вопрос, Изидора? Вы ведь знаете, что меня интересует, не правда ли?
Именно это я и ожидала...
– Я не могу дать вам бессмертие, Ваше святейшество, как не могу и научить этому вас. У меня нет этого права... Я не вольна в своих желаниях...
Конечно же, то была чистейшая ложь. Но разве я могла поступать иначе?!.. Караффа прекрасно всё это знал. И, конечно же, снова собирался меня ломать... Больше всего на свете ему нужен был древний секрет, который оставила мне, умирая, моя мать. И он ни за что не собирался отступать. Снова пришёл чей-то черёд жестоко платить за моё молчание...
– Подумай, Изидора! Я не хочу причинять тебе зла! – переходя на «ты», вкрадчивым голосом прошептал Караффа. – Почему ты не желаешь помочь мне?! Я ведь не прошу тебя предавать свою мать, или Мэтэору, я прошу тебя научить лишь тому, что знаешь об этом ты сама! Мы могли бы вместе править миром! Я сделал бы тебя королевой королев!.. Подумай, Изидора...
Я понимала, что прямо сейчас произойдёт что-то очень плохое, но лгать у меня просто-напросто не оставалось больше сил...
– Я не помогу вам просто потому, что, живя дольше, чем вам суждено, вы истребите лучшую половину человечества... Именно тех, которые являются самими умными и самыми одарёнными. Вы приносите слишком большое зло, святейшество... И не имеете права жить долго. Простите меня... – и, чуть помолчав, очень тихо добавила. – Да ведь и жизнь наша не всегда измеряется лишь количеством прожитых лет, Ваше святейшество, и вы прекрасно знаете это...
– Ну что ж, мадонна, на всё ваша воля... Когда вы закончите, вас отведут в ваши покои.
И к моему величайшему удивлению, не сказав больше ни слова, он, как ни в чём не бывало, спокойно поднялся и ушёл, бросив, свой неоконченный, поистине королевский, ужин.... Опять же – выдержка этого человека поражала, заставляя невольно уважать его, в то же время, ненавидя за всё им содеянное...
В полном молчании прошёл день, приближалась ночь. Мои нервы были взвинчены до предела – я ждала беды. Всем своим существом чувствуя её приближение, я старалась из последних сил оставаться спокойной, но от дикого перевозбуждения дрожали руки, и леденящая душу паника охватывала всё моё естество. Что готовилось там, за тяжёлой железной дверью? Какое новое зверство на этот раз изобрёл Караффа?.. Долго ждать, к сожалению, не пришлось – за мной пришли ровно в полночь. Маленький, сухонький, пожилой священник повёл меня в уже знакомый, жуткий подвал...
А там... высоко подвешенный на железных цепях, с шипастым кольцом на шее, висел мой любимый отец... Караффа сидел в своём неизменном, огромном деревянном кресле и хмуро взирал на происходящее. Обернувшись ко мне, он взглянул на меня пустым, отсутствующим взором, и совершенно спокойно произнёс:
– Ну что ж, выбирайте, Изидора – или вы дадите мне то, что я у вас прошу, или ваш отец утром пойдёт на костёр... Мучить его не имеет смысла. Поэтому – решайте. Всё зависит только от вас.
Земля ушла у меня из-под ног!... Пришлось прилагать все оставшиеся силы, чтобы не упасть прямо перед Караффой. Всё оказалось предельно просто – он решил, что мой отец не будет больше жить... И обжалованию это не подлежало... Некому было заступится, не у кого было просить защиты. Некому было нам помочь... Слово этого человека являлось законом, противостоять которому не решался никто. Ну, а те, кто могли бы, они просто не захотели...
Никогда в жизни я не чувствовала себя столь беспомощной и никчемной!.. Я не могла спасти отца. Иначе предала бы то, для чего мы жили... И он никогда бы мне этого не простил. Оставалось самое страшное – просто наблюдать, ничего не предпринимая, как «святое» чудовище, называемое Римским Папой, холоднокровно отправляет моего доброго отца прямо на костёр...
Отец молчал... Смотря прямо в его добрые, тёплые глаза, я просила у него прощения... За то, что пока не сумела выполнить обещанное... За то, что он страдал... За то, что не смогла его уберечь... И за то, что сама всё ещё оставалась живой...
– Я уничтожу его, отец! Обещаю тебе! Иначе, мы все умрём напрасно. Я уничтожу его, чего бы мне это не стоило. Я верю в это. Даже если больше никто в это не верит... – мысленно клялась ему своей жизнью, что уничтожу чудовище.
Отец был несказанно грустным, но всё ещё стойким и гордым, и только в его ласковых серых глазах гнездилась глубокая, невысказанная тоска... Повязанный тяжёлыми цепями, он не в силах был даже обнять меня на прощание. Но просить об этом у Караффы не было смысла – он наверняка не позволил бы. Ему незнакомы были чувства родства и любви... Ни даже чистейшего человеколюбия. Он их просто не признавал.
– Уходи, доченька! Уходи, родная... Ты не убьёшь эту нелюдь. Только погибнешь напрасно. Уходи, сердце моё... Я буду ждать тебя там, в другой жизни. Север о тебе позаботится. Уходи доченька!..
– Я так люблю тебя, отец!.. Так сильно люблю тебя!..
Слёзы душили меня, но сердце молчало. Надо было держаться – и я держалась. Казалось, весь мир превратился в жернова боли. Но она почему-то не касалась меня, будто я уже и так была мертва...
– Прости, отец, но я останусь. Я буду пробовать, пока жива. И даже мёртвой я его не оставлю, пока не заберу с собой... Ты уж прости меня.
Караффа встал. Он не мог слышать нашего разговора, но прекрасно понимал, что между мною и отцом что-то происходит. Эта связь не подчинялась его контролю, и Папу бесило, что он невольно оставался в стороне...
– На рассвете ваш отец взойдёт на костёр, Изидора. Это Вы убиваете его. Так что – решайте!
Моё сердце стукнуло и остановилось... Мир рушился... и я не могла ничего с этим поделать, ни что-либо изменить. Но надо было отвечать – и я отвечала...
– Мне нечего вам сказать, святейшество, кроме того, что Вы самый страшный преступник, когда-либо живший на этой Земле.
Папа минуту смотрел на меня, не скрывая своего удивления, а потом кивнул, ждавшему там, старому священнику и удалился, не говоря больше ни слова. Как только он исчез за дверью, я кинулась к старому человеку, и судорожно схватив его за сухие, старческие руки, взмолилась:
– Пожалуйста, прошу вас, святой отец, разрешите мне обнять его на прощание!.. Я не смогу этого сделать уже никогда более... Вы же слышали, что сказал Папа – завтра на рассвете мой отец умрёт... Сжальтесь, прошу вас!.. Никто об этом никогда не узнает, клянусь вам! Умоляю, помогите мне! Господь не забудет вас!..
Старый священник внимательно посмотрел мне в глаза и, ничего не сказав, потянул за рычаг... Цепи со скрежетом опустились, достаточно лишь для того, чтобы мы могли сказать последнее «прощай»...
Я подошла вплотную и, зарывшись лицом в широкую грудь отца, дала волю наконец-то хлынувшим наружу горьким слезам... Даже сейчас, весь в крови, скованный по рукам и ногам ржавым железом, отец излучал чудесное тепло и покой, и рядом с ним я чувствовала себя всё так же уютно и защищённо!.. Он был моим счастливым утерянным миром, который на рассвете должен был уйти от меня навсегда... Мысли проносились одна другой печальнее, принося яркие, дорогие образы нашей «прошедшей» жизни, которая с каждой минутой ускользала всё дальше и дальше, и я не могла её ни спасти, ни остановить...
– Крепись, родная моя. Ты должна быть сильной. Ты должна защитить от него Анну. И должна защитить себя. Я ухожу за вас. Возможно, это даст тебе какое-то время... чтобы уничтожить Караффу. – тихо шептал отец.
Я судорожно цеплялась за него руками, никак не желая отпускать. И снова, как когда-то очень давно, чувствовала себя маленькой девочкой, искавшей утешения на его широкой груди...
– Простите меня, мадонна, но я должен вас отвести в ваши покои, иначе меня могут казнить за непослушание. Вы уж простите меня... – хриплым голосом произнёс старый священник.
Я ещё раз крепко обняла отца, последний раз впитывая его чудесное тепло... И не оборачиваясь, ничего не видя вокруг от застилавших глаза слёз, выскочила из пыточной комнаты. Стены подвала «шатались», и мне приходилось останавливаться, хватаясь за каменные выступы, чтобы не упасть. Ослепшая от невыносимой боли, я потерянно брела, не понимая, где нахожусь и не соображая, куда иду...
Стелла тихо плакала большими горючими слезами, совершенно их не стесняясь. Я посмотрела на Анну – она ласково обнимала Изидору, уйдя очень далеко от нас, видимо снова проживая с ней эти последние, страшные, земные дни... Мне стало вдруг очень одиноко и холодно, будто всё вокруг затянуло хмурая, чёрная, тяжёлая туча... Душа болезненно ныла и была совершенно опустошённой, как иссохший источник, который когда-то был заполнен чистой живой водой... Я обернулась на Старца – он светился!.. От него щедро струилась, обволакивая Изидору, сверкающая, тёплая, золотая волна... А в его печальных серых глазах стояли слёзы. Изидора же, уйдя очень далеко и не обращая ни на кого из нас внимания, тихо продолжала свою потрясающе-грустную историю...
Очутившись в «своей» комнате, я, как подкошенная, упала на кровать. Слёз больше не было. Была только лишь жуткая, голая пустота и слепящее душу отчаяние...
Я не могла, не хотела верить происходящему!.. И хотя ждала этого изо дня в день, теперь же никак не могла ни осознать, ни принять эту страшную, бесчеловечную реальность. Я не желала, чтобы наступало утро... Оно должно было принести только ужас, и у меня уже не оставалось былой «твёрдой уверенности» в том, что смогу всё это перенести не сломавшись, не предав отца и саму себя... Чувство вины за его оборванную жизнь навалилось горой... Боль, наконец, оглушила, разрывая в клочья моё истерзанное сердце...
К своему огромнейшему удивлению (и дикому огорчению!!!) я вскочила от шума за дверью и поняла, что... спала! Как же могло, случится такое?!. Как я вообще могла уснуть??? Но видимо, наше несовершенное человеческое тело, в какие-то самые тяжкие жизненные моменты, не подчиняясь нашим желаниям, защищалось само, чтобы выжить. Вот так и я, не в силах переносить более страдания, просто «ушла» в покой, чтобы спасти свою умирающую душу. А теперь уже было поздно – за мной пришли, чтобы проводить меня на казнь моего отца...
Утро было светлое и ясное. По чистому голубому небу высоко плыли кудрявые белые облака, солнце вставало победно, радостно и ярко. День обещал быть чудесным и солнечным, как сама наступающая весна! И среди всей этой свежей, пробуждавшейся жизни, только моя измученная душа корчилась и стонала, погрузившись в глубокую, холодную, беспросветную тьму...
Посередине залитой солнцем небольшой площади, куда меня привёз крытый экипаж, высился заранее сложенный, «готовый к употреблению», огромный костёр... Внутренне содрогаясь, я смотрела на него, не в состоянии отвести глаза. Мужество покидало меня, заставляя, боятся. Я не желала видеть происходящее. Оно обещало быть ужасным...
Площадь постепенно заполнялась хмурыми, заспанными людьми. Их, только проснувшихся, заставляли смотреть чужую смерть, и это не доставляло им слишком большого удовольствия... Рим давно перестал наслаждаться кострами инквизиции. Если в начале кого-то ещё интересовали чужие муки, то теперь, несколько лет спустя, люди боялись, что завтра на костре мог оказаться любой из них. И коренные римляне, пытаясь избежать неприятностей, покидали свой родной город... Покидали Рим. С начала правления Караффы в городе оставалось всего лишь около половины жителей. В нём, по возможности, не желал оставаться ни один более или менее нормальный человек. И это легко было понять – Караффа не считался ни с кем. Будь то простой человек или принц королевской крови (а иногда даже и кардинал его святейшей церкви!..) – Папу не останавливало ничто. Люди для него не имели ни ценности, ни значения. Они были всего лишь угодны или не угодны его «святому» взору, ну, а остальное уже решалось предельно просто – «не угодный» человек шёл на костёр, а его богатство пополняло казну его любимой, святейшей церкви...
Вдруг я почувствовала мягкое прикосновение – это был отец!.. Стоя, уже привязанным, у кошмарного столба, он ласково прощался со мной...
– Я ухожу, доченька... Будь сильной. Это всего лишь переход – я не почувствую боли. Он просто хочет сломать тебя, не позволяй ему, радость моя!.. Мы скоро встретимся, ты ведь знаешь. Там больше не будет боли. Там будет только свет...
Как бы мне не было больно, я смотрела на него, не опуская глаз. Он снова помогал мне выстоять. Как когда-то давно, когда я была совсем ещё малышкой и мысленно искала его поддержку... Мне хотелось кричать, но душа молчала. Будто в ней не было больше чувств, будто она была мертва.
Палач привычно подошёл к костру, поднося смертоносное пламя. Он делал это так же легко и просто, как если бы зажигал в тот момент у себя в доме уютный очаг...
Сердце дико рванулось и застыло... зная, что именно сейчас отец будет уходить... Не выдержав более, я мысленно закричала ему:
– Отец, подумай!.. Ещё не поздно! Ты ведь можешь уйти «дуновением»! Он никогда не сможет найти тебя!.. Прошу тебя, отец!!!..
Но он лишь грустно покачал головой...
– Если я уйду – он возьмётся за Анну. А она не сможет «уйти». Прощай, доченька... Прощай родная... Помни – я буду всегда с тобой. Мне пора. Прощай, радость моя....
Вокруг отца засверкал яркий сияющий «столб», светившийся чистым, голубоватым светом. Этот чудесный свет объял его физическое тело, как бы прощаясь с ним. Появилась яркая, полупрозрачная, золотистая сущность, которая светло и ласково улыбалась мне... Я поняла – это и был конец. Отец уходил от меня навсегда... Его сущность начала медленно подниматься вверх... И сверкающий канал, вспыхнув голубоватыми искорками, закрылся. Всё было кончено... Моего чудесного, доброго отца, моего лучшего друга, с нами больше не было...
Его «пустое» физическое тело поникло, безвольно повиснув на верёвках... Достойная и Честная Земная Жизнь оборвалась, подчиняясь бессмысленному приказу сумасшедшего человека...
Почувствовав чьё-то знакомое присутствие, я тут же обернулась – рядом стоял Север.
– Мужайся, Изидора. Я пришёл помочь тебе. Знаю, тебе очень тяжко, я обещал твоему отцу, что помогу тебе...
– Поможешь – в чём? – горько спросила я. – Ты поможешь мне уничтожить Караффу?
Север отрицательно мотнул головой.
– А другая помощь мне не нужна. Уходи Север.
И отвернувшись от него, я стала смотреть, как горело то, что всего ещё минуту назад было моим ласковым, мудрым отцом... Я знала, что он ушёл, что он не чувствовал этой бесчеловечной боли... Что сейчас он был от нас далеко, уносясь в неизвестный, чудесный мир, где всё было спокойно и хорошо. Но для меня это всё ещё горело его тело. Это горели те же родные руки, обнимавшие меня ребёнком, успокаивая и защищая от любых печалей и бед... Это горели его глаза, в которые я так любила смотреть, ища одобрения... Это всё ещё был для меня мой родной, добрый отец, которого я так хорошо знала, и так сильно и горячо любила... И именно его тело теперь с жадностью пожирало голодное, злое, бушующее пламя...

», написанных Ильфом и Петровым в 1928 году. В них герой одной из новелл - гробовщик Васисуалий Лоханкин, двигаясь по Малой Бывшей улице, рассказывает всем согражданам о грядущем потопе и конце света . Из этого же произведения на страницы «Золотого телёнка» переместилось и название коммунальной квартиры , в которой проживает Васисуалий, - «Воронья слободка» .

О внешности Лоханкина авторы романа упоминают коротко: это мужчина с крупными ноздрями и фараонской бородкой . По замечанию литературоведа Юрия Щеглова , в 1920-х годах «стилизованная заострённая или в виде бруска бородка» была атрибутом «старорежимных интеллигентов»; образ господина, который сохранил в себе черты дореволюционного времени, считался завершённым, если к нему добавлялись пенсне и портфель . Знакомство с персонажем начинается в тот момент, когда он, лёжа на диване, объявляет голодовку в знак протеста против ухода жены Варвары к инженеру Птибурдукову. Здесь, по мнению исследователей, обнаруживается перекличка как с реальными событиями (об отказе от приёма пищи ответственных работников, лишившихся должностей, рассказывалось в одном из фельетонов «Правды » в 1929 году), так и с литературными «историями» (стихотворение Саши Чёрного «Интеллигент» начинается строчками «Повернувшись спиной к обманувшей надежде / И беспомощно свесив усталый язык…» ) .

Варвара реагирует на голодовку мужа фразами о том, что Васисуалий - «подлый собственник, крепостник »; в её репликах просматривается популярный в ту пору взгляд на семью как на «устарелый, реакционный институт», в котором необходимо изживать ревность и иные «буржуазные условности» . Авторская ирония по отношению к этой ситуации связана с тем, что голодающий Лоханкин - притворщик: ночью он втайне от жены опустошает буфет с хранящимися там консервами и борщом .

«Васисуалий Лоханкин, голодая, потрясает жену своей жертвенностью, но неожиданно она застает его тайком пожирающего холодный борщ с мясом; он непрерывно думает о судьбах русской интеллигенции, к каковой причисляет себя, но систематически забывает тушить свет в местах общего пользования… Читая эти сцены, видишь, сколько забавных столкновений и неожиданностей в «ильфо-петровском юморе», как парадоксально смешиваются здесь высокое и низкое, претензия на трагедию, разрешающаяся столь комически» .

Пятистопный ямб Васисуалия Лоханкина

Уход Варвары неожиданно выявляет в Васисуалии склонность к декламации : он начинает изъясняться пятистопным ямбом. Подобное речевое переключение является, по утверждению исследователей, «едва ли не уникальным случаем в русской литературе», особенно если учесть, что Лоханкин не цитирует чужие строки, а спонтанно создаёт собственные тексты . В них присутствуют элементы драмы и поэзии XIX столетия - в частности, заметна пародийная отсылка к произведениям Александра Сергеевича Пушкина , Алексея Константиновича Толстого , Льва Александровича Мея и других авторов. Всего, по подсчётам исследователей, на страницах романа Лоханкиным произнесено около тридцати коротких белых стихов .

Так вот к кому ты от меня уходишь! → Уйди, уйди, тебя я ненавижу… → Не инженер ты - хам, мерзавец, сволочь, / ползучий гад и сутенёр притом! → Я обладать хочу тобой, Варвара! → Он, он, жену укравший у меня! →

Так вот зачем тринадцать лет мне сряду… («Песнь о вещем Олеге ») Змея, змея! недаром я дрожал. («Борис Годунов») Мошенник, негодяй, бездельник, плут, дурак! («Сирано де Бержерак ») Садися здесь и выслушай, Бомелий! («Царская невеста ») Вот он, злодей! - раздался общий вопль. («Борис Годунов»)

Литературная перекличка

Для Васисуалия расставание с женой драматично ещё и потому, что сам он нигде не работает: «С уходом Варвары исчезла бы материальная база, на которой покоилось благополучие достойнейшего представителя мыслящего человечества». Подобная тема - «мнимый гений, живущий за счёт близких» - развивается во многих произведениях; исследователи обнаруживают определённую близость Лоханкина и Фомы Опискина из повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели »; в этот же ряд входят профессор Серебряков из чеховского «Дяди Вани » и Подсекальников из пьесы Эрдмана «Самоубийца ». Свидетельством «литературного родства» героя «Золотого телёнка» и одного из персонажей романа Достоевского «Бесы » является их «претензия на особую чувствительность», которая проявляется в угрозах: «Уйду пешком, чтоб кончить жизнь у купца гувернёром» (Степан Верховенский) - «Уйду я прочь и прокляну притом» (Васисуалий Лоханкин) .

Полемика вокруг образа Васисуалия Лоханкина

Образ Лоханкина не только вызвал весьма бурную литературную дискуссию, но и стал поводом к созданию версии о «социальном заказе», выполненном Ильфом и Петровым с помощью этого персонажа . Так, вдова поэта Осипа Мандельштама - Надежда Яковлевна - в книге воспоминаний, вышедшей в свет в 1970 году, писала, что в послереволюционном советском обществе к представителям интеллигенции были применимы эпитеты «мягкотелый, хилый»; отдельным писателям была дана идеологическая установка «подвергнуть их осмеянию». Это задание, по словам автора мемуаров, успешно выполнили создатели «Золотого телёнка», «поселившие „мягкотелых“ в „Воронью слободку“» .

Немало внимания уделил образу Васисуалия и литературовед Аркадий Белинков , который в своей работе «Сдача и гибель советского интеллигента», с одной стороны, признал «наличие громадного количества Лоханкиных в истории русской общественности» , с другой - противопоставил персонажу «Золотого телёнка» таких представителей интеллигенции, как Анна Ахматова , Марина Цветаева , Борис Пастернак , Осип Мандельштам , которые были «сложнее и разнообразней, чем тот, которого столь метко изобразили Ильф и Петров» .

«Странным образом критики, обидевшиеся за Лоханкина и не заметившие Кая Юлия Старохамского, не увидели, что в „Золотом телёнке“ действительно есть интересовавший их герой - интеллигент-одиночка и индивидуалист, критически относящийся к окружающему его миру. Это Остап Ибрагимович Бендер, главный герой романа… „Бунт индивидуальности“ Остапа Бендера несравненно серьёзнее мнимого „бунта“ Васисуалия Лоханкина - фигуры эти не только не сходны, но полярно противоположны» .

Экранизации

Несмотря на тщательно рассчитанный хронометраж и строго оговорённое количество дублей, плёнка закончилась прямо во время ключевой реплики Лоханкина-Евстигнеева. Данелия и Аббасов решили, что их кинематографический дебют не удался, однако зрители тепло приняли работу, а Михаил Ромм назвал «загубленную» сцену интересной авторской импровизацией .

Напишите отзыв о статье "Васисуалий Лоханкин"

Примечания

1. , с. 15.
2. , с. 56.
3. , с. 57.
4. , с. 469.
5. , с. 468.
6. , с. 484.
7. , с. 139.
8. , с. 470.
9. , с. 471.
10. , с. 471-473.
11. Лурье, Я. С. . - Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1 .
12. , с. 479.
13. , с. 474.
14. Мандельштам Н. Я. Воспоминания. - Нью-Йорк : Издательство имени Чехова, 1970. - С. 345.
15. Белинков А. В. . - М .: РИК «Культура», 1997. - ISBN 5-8334-0049-X .
16. Белинков А. В. . - М .: РИК «Культура», 1997. - ISBN 5-8334-0049-X .
17. Лурье, Я. С. . - Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1 .
18. Данелия Г. Н. Эксмо , 2004. - С. 29. - ISBN 5-699-01834-4 .
19. Данелия Г. Н. Безбилетный пассажир. - М .: Эксмо , 2004. - С. 30. - ISBN 5-699-01834-4 .
20. Папанов А. Д. . - М .: Зебра Е; ACT, 2010. - ISBN 978-5-17-067857-0 .

Литература

• Щеглов, Ю. К. Романы Ильфа и Петрова. - Санкт-Петербург : Издательство Ивана Лимбаха , 2009. - 656 с. - ISBN 978-5-89059-134-0 .
• Яновская, Л. М. Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. - М .: Наука , 1969.
• Лурье, Я. С. В краю непуганых идиотов. Книга об Ильфе и Петрове. - Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2005. - ISBN 5-94380-044-1 .
• Паперный З. С. ; Сахарова Е. М. «Роман написать по возможности весёлый»; Комментарии // И. Ильф, Е. Петров. Золотой телёнок. - М .: Книга , 1989. - С. 7-25,460-485. - ISBN 5-212-00145-5 .

Книги Союзники Соперники Женщины Бендера Другие персонажи Города Исполнители роли Бендера Фильмы по мотивам «12 стульев» Постановки «12 стульев» Постановки «Золотого телёнка»

Отрывок, характеризующий Васисуалий Лоханкин

и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.

Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu"il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l"Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l"Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l"Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l"Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.

Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l"imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd"hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m"avez fait l"honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l"eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c"est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu"elle s"y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l"encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l"horloger n"a pas la faculte de l"ouvrir, il ne peut la manier qu"a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.