Этюд в багровых тонах. Этюд в багровых тонах читать онлайн - артур дойл

Язык оригинала: Оригинал издан: Издательство:

«Этюд в багровых тонах» (англ. A Study in Scarlet ) - детективная повесть Артура Конана Дойля , опубликованная в 1887 году . Именно в этом произведении впервые появляется Шерлок Холмс . Первое издание книги было проиллюстрировано отцом Артура, Чарльзом Дойлем, а второе - Джорджем Хатчинсоном.

Сюжет

Часть 1. «Из воспоминаний доктора Джона Г. Ватсона, отставного офицера военно-медицинской службы»

В пустом доме обнаружен труп. Этот человек - некто Енох Дреббер, американец. Сыщик-консультант Шерлок Холмс по просьбе своих «коллег-полицейских» Лестрейда и Грегсона без труда устанавливает причину смерти несчастного: это яд. В карманах мертвеца находят телеграмму «Дж. Х. в Европе » (на месте преступления обнаружено обручальное кольцо), а на стене рядом с телом кровью оставленное послание - rache (по-немецки «месть»).

Лестрейд вскоре выходит на след секретаря погибшего, Стэнджерсона, и наносит ему визит, в ходе которого выясняется, что тот убит - зарезан в своем номере в отеле. В номере также находят две пилюли. Эксперимент, поставленный Холмсом, показал, что одна из пилюль безвредна, а вторая - ядовита, таким образом убийца хотел предоставить равные шансы себе и погибшему.

Холмс дает в газету объявление о пропаже кольца (на имя своего компаньона Джона Ватсона) в надежде найти преступника, но сыщика ловко обманывает сообщник убийцы, переодевшийся в старушку. В ходе слежки Холмс упускает сообщника. В итоге с помощью нанятых уличных мальчишек-оборванцев он узнает, что убийца работает кебменом и, под видом переезда из дома, вызывает его к своему дому. С просьбой помочь занести вещи он приглашает ничего не подозревающего убийцу к себе, где в тот момент находятся двое товарищей Холмса (Лестрейд и Грегсон), расследующих это дело, доктор Уотсон и сам Холмс. Когда кэбмен наклоняется за чемоданом Холмса, тот надевает на него наручники и объявляет присутствующим - Лестрейду , Грегсону и Ватсону: «Джентельмены, позвольте представить вам мистера Джефферсона Хоупа, убийцу Еноха Дреббера и Джозефа Стэнджерсона!». Убийца делает попытку выбраться через окно, но четверо друзей скручивают преступника.

Часть 2. «Страна святых»

Группа из 22 человек странствовала в поисках лучшей доли по Дикому Западу . В итоге в живых остается лишь двое - некто Джон Ферье и маленькая осиротевшая девочка Люси, которую Ферье теперь считает своей дочерью. Обоз мормонов обнаруживает Ферье и девочку в пустыне. Путники устали от долгих скитаний без воды и еды и уже отчаялись найти выход из своего безвыходного положения. Мормоны обещают взять несчастных с собой в колонию, если те примут мормонскую веру. Ферье соглашается. Вскоре группа мормонов достигает Юты , где и строит свой собственный город. Ферье становится известным и богатым человеком, один растит приемную дочь, оставаясь холостяком, за что нередко выслушивает упреки от земляков-многожёнцев .

Однажды Люси спасает молодой человек Джефферсон Хоуп, добропорядочный христианин, сын старого знакомого Ферье. Он останавливается в его доме. Хоуп занимается тем, что добывает в горах серебро и продает в Солт-Лейк-Сити, чтобы заработать на разработку открытых им же месторождений. Вскоре Хоуп объявляет Люси о том, что ему нужно уехать на два месяца, но прежде этого он предлагает ей выйти за него замуж. Девушка соглашается, её отец также очень рад решению дочери, потому что он никогда бы не решился выдать её за мормона - Джон Ферье считает многожёнство делом постыдным. Когда Хоуп уезжает, к Ферье приходит старейшина колонии - Бригем Янг. Он обязывает Ферье выдать свою дочь либо за сына Дреббера, либо за сына Стэнджерсона. Поговорив с дочерью, Ферье решает дождаться возвращения Хоупа и втроём бежать из колонии. На следующий день Стэнджерсон и сын Дреббера приходят к Ферье свататься. Ферье грубо выпроваживает обоих, что по нравам колонии считается смертельно опасным проступком. Вскоре Янг посылает Ферье записку:

На искупление вины тебе дается двадцать девять дней, а потом…

За день до окончания отведённого срока возвращается Хоуп. Беглецам удается пройти караул, якобы имея разрешения от Совета Четырёх (Дреббера, Стэнджерсона, Кемболла и Джонстона). За ними отправляются в погоню. На второй день запасы еды истощаются и Хоуп отправляется на охоту. Ночью он с добычей возвращается в лагерь. Там не оказывается ни Ферье, ни Люси. Хоуп понимает, что случилось непоправимое. Он находит могилу с надписью:

Хоуп возвращается в колонию, где от мормона Каупера узнает, что Люси насильно выдали замуж за Дреббера. Через месяц после свадьбы Люси умирает. Во время похорон одичавший, оборванный Хоуп пробирается к гробу и снимает с её пальца обручальное кольцо. Он уходит в горы, скитается, ведёт дикую жизнь. Через некоторое время Хоуп возвращается к своим прежним занятиям, но только для того, чтобы поднакопить немного денег и отомстить негодяям, погубившим его невесту и её отца. В Неваде он узнает, что младшие члены мормонской колонии, в том числе и сыновья Дреббера и Стэнджерсона, взбунтовались, отказались от мормонской веры и уехали. Годами он бродил по городам. Он знал, что Дреббер и Стэнджерсон покинули Америку и переселились в Европу. Они были и в Петербурге, и в Копенгагене, вскоре несчастный герой находит их в Лондоне и совершает свой акт мести.

Не дождавшись суда, Джефферсон Хоуп умирает от аневризмы аорты (факт наличия болезни был засвидетельствован доктором Джоном Ватсоном ещё во время поимки преступника на Бейкер-Стрит, 221 В).

Переводы на русский язык

Первое издание романа на русском языке появилось с 1898 году в декабрьском номере журнала «Свет» под названием «Поздняя месть (Уголовный роман Дойля)», оно было переведено с немецкого Вл. Бернаскони . С тех пор сделано более 10 переводов.

Примечания

Ссылки

Study in Scarlet by Sir Arthur Conan Doyle , (англ.)

Шерлок Холмс
Повести
Сборники
Фильмы
Сериалы
Анимация
Игры
Другое

Категории:

Книги по алфавиту
Книги о Шерлоке Холмсе
Мормонизм в популярной культуре
Повести 1887 года
Повести Артура Конан Дойля

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Этюд в багровых тонах" в других словарях:

Шерлок Этюд в розовых тонах / A Study in Pink Основная информация Номер серии Сезон 1, серия 1 Авторы сценария Стивен Моффат … Википедия

- «Этюд в творчестве ленинградских художников. Живопись 1950 1980 годов» … Википедия

- «Этюд в творчестве ленинградских художников. Живопись 1950 1980 годов» В. Овчинников. Дождь прошел. 1961 Место проведения … Википедия

Arthur Conan Doyle

A STUDY IN SCARLET

Иллюстрации и обложка Гриса Гримли

Моему редактору, Джордану Брауну

Часть первая

(которая является перепечаткой из «Воспоминаний Джона X. Ватсона, доктора медицины, отставного армейского врача»)

Мистер Шерлок Холмс

В 1878 году я получил в Лондонском университете степень доктора медицины, после чего прошел в Нетли курс подготовки для военных врачей. По окончании учебы меня зачислили вторым врачом в пятый нортумберлендский стрелковый полк. Полк стоял в то время в Индии, но я не добрался еще к месту службы, как разразилась Вторая афганская война . Высадившись в Бомбее, я узнал, что мой корпус ушел за перевалы и находится в глубине вражеской территории. Вместе со многими другими офицерами, оказавшимися в таком же положении, я пустился вдогонку; мы благополучно добрались до Кандагара, где я наконец настиг свой полк и без промедления приступил к новым обязанностям.

Многим эта кампания принесла славу и почести, мне же достались лишь горести и несчастья. Из моей бригады меня перевели к беркширцам , и мне выпало участвовать с ними в злополучном сражении при Майванде. Крупнокалиберная пуля, попавшая мне в плечо, раздробила кость и пробила подключичную артерию. Я непременно попал бы в руки кровожадных гази , если бы не преданность и мужество моего адъютанта Мюррея – он перебросил меня через спину вьючной лошади и умудрился доставить живым на наши позиции.

Измученный болью, изнуренный длительными лишениями, я наконец был переправлен с обозом других раненых страдальцев в пешаварский госпиталь. Здесь я немного оправился и уже достаточно окреп, чтобы ходить из палаты в палату и даже выбираться на веранду полежать на солнышке, но тут меня свалил брюшной тиф, проклятие наших индийских владений. Много месяцев я находился между жизнью и смертью, а когда все-таки пришел в себя, то выглядел таким слабым и истощенным, что врачебная комиссия решила без промедления отправить меня обратно в Англию. Засим я погрузился на транспортное судно «Оронтес» и высадился через месяц в Портсмутских доках; здоровье мое было непоправимо подорвано, но отечески-заботливое правительство дало мне позволение потратить следующие девять месяцев на его восстановление.

В Англии у меня не было ни единой родной души, и я, следовательно, был свободен, как ветер, – вернее, как человек с доходом в двенадцать с половиной шиллингов в день. Неудивительно, что при таких обстоятельствах я устремился в Лондон, эту выгребную яму, куда тянет лодырей и бездельников со всей империи. Некоторое время я жил в частном пансионе на Стрэнде, влача неуютное, бессмысленное существование и тратя свои скромные средства куда менее разумно, чем следовало бы. В результате мои денежные дела приняли столь угрожающий оборот, что я понял: мне придется либо покинуть метрополию и осесть где-нибудь в глухой провинции, либо полностью изменить образ жизни. Я склонился ко второму варианту и решил начать с того, чтобы покинуть пансион и перебраться в какое-нибудь менее изысканное и менее дорогое жилье.

В тот самый день, когда это решение созрело окончательно, я стоял в баре ресторана «Крайтерион», и кто-то вдруг хлопнул меня по плечу; обернувшись, я узнал юного Стэмфорда, который некогда работал под моим началом санитаром в Барте . Увидеть знакомое лицо в бескрайней пустыне Лондона – какая отрада для неприкаянного человека! В старые дни мы со Стэмфордом не особенно дружили, но тут я приветствовал его с неприкрытым восторгом, да и он, похоже, был искренне рад меня видеть. Воодушевленный встречей, я пригласил его в «Холборн» на ланч, и мы отправились туда в экипаже.

– Что вы такое с собой сотворили, Ватсон? – спросил он с нескрываемым удивлением, когда колеса экипажа загрохотали по людным лондонским улицам. – Вы теперь худой, как щепка, а кожа у вас темная, как орех.

Я стал вкратце рассказывать ему о своих злоключениях и едва успел дойти до конца, когда мы добрались до места.

– Вот бедняга! – посочувствовал он, выслушав мою горестную повесть. – А чем вы теперь заняты?

– Подыскиваю квартиру, – ответил я. – Пытаюсь решить задачу: можно ли найти удобное жилье за разумную цену.

– Вот странно, – удивился мой спутник. – А вы ведь второй человек, от которого я слышу сегодня эту фразу.

– И кто же первый? – поинтересовался я.

– Один молодой человек, который возится в химической лаборатории у нас в больнице. Он сегодня утром жаловался, что у него нет знакомого, с которым можно было бы поселиться вместе: отыскал отличную квартиру, а одному ему она не по карману.

– Черт побери! – воскликнул я. – Если он хочет разделить на двоих жилье и расходы, я как раз ему подхожу. Мне тоже веселее жить в компании, чем одному.

Юный Стэмфорд как-то подозрительно посмотрел на меня поверх бокала с вином.

– Это вы еще не знаете Шерлока Холмса, – сказал он. – Может, вам такая компания совсем не понравится.

– А что, с ним что-то не так?

– Ну, я не стал бы говорить, что с ним что-то не так. Просто он немного странный – этакий энтузиаст некоторых областей науки. Но в принципе, сколько я знаю, он человек вполне порядочный.

– Учится на врача? – спросил я.

– Да нет. Я понятия не имею, чем он собирается заниматься в жизни. Сколько я знаю, он неплохо разбирается в анатомии, и химик из него первоклассный. Однако, сколько мне известно, систематически он медицину никогда не изучал. Знания у него страшно бессистемные и однобокие, но при этом он нахватался всяких не относящихся к делу сведений, которые наверняка удивили бы преподавателей.

– А вы никогда не спрашивали, для чего ему все это? – спросил я.

– Нет, из него так просто ничего не вытянешь, однако иногда, под настроение, он становится очень разговорчивым.

– Я хотел бы с ним познакомиться, – сказал я. – Если уж делить с кем-то квартиру, пусть это будет человек спокойных ученых занятий. Я еще недостаточно окреп для всяких потрясений и передряг. В Афганистане я натерпелся столько, что хватит до конца земной жизни. Где мне отыскать этого вашего приятеля?

– Он, наверное, сейчас в лаборатории, – отозвался Стэмфорд. – Он либо не показывается там неделями, либо работает с утра до ночи. Если хотите, можем съездить туда сразу после ланча.

– Конечно хочу, – ответил я, и разговор перешел на другие темы.

ГЛАВА II. ИСКУССТВО ДЕЛАТЬ ВЫВОДЫ На следующий день мы встретились в условленный час и поехали смотреть квартиру на Бейкер-стрит, No 221-б, о которой Холмс говорил накануне. В квартире было две удобных спальни и просторная, светлая, уютно обставленная гостиная с двумя большими окнами. Комнаты нам пришлись по вкусу, а плата, поделенная на двоих, оказалась такой небольшой, что мы тут же договорились о найме и немедленно вступили во владение квартирой. В тот же вечер я перевез из гостиницы свои пожитки, а наутро прибыл Шерлок Холмс с несколькими ящиками и саквояжами. День-другой мы возились с распаковкой и раскладкой нашего имущества, стараясь найти для каждой вещи наилучшее место, а потом стали постепенно обживать свое жилище и приспосабливаться к новым условиям. Холмс, безусловно, был не из тех, с кем трудно ужиться. Он вел спокойный, размеренный образ жизни и обычно был верен своим привычкам. Редко когда он ложился спать после десяти вечера, а по утрам, как правило, успевал позавтракать и уйти, пока я еще валялся в постели. Иногда он просиживал целый день в лаборатории, иногда - в анатомичке, а порой надолго уходил гулять, причем эти прогулки, по-видимому, заводили его в самые глухие закоулки Лондона. Его энергии не было предела, когда на него находил рабочий стих, но время от времени наступала реакция, и тогда он целыми днями лежал на диване в гостиной, не произнося ни слова и почти не шевелясь. В эти дни я подмечал такое мечтательное, такое отсутствующее выражение в его глазах, что заподозрил бы его в пристрастии к наркотикам, если бы размеренность и целомудренность его образа жизни не опровергала подобных мыслей. Неделя шла за неделей, и меня все сильнее и глубже интересовала его личность, и все больше разбирало любопытство относительно его целей в жизни. Даже внешность его могла поразить воображение самого поверхностного наблюдателя. Ростом он был больше шести футов, но при своей необычайной худобе казался еще выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий, если не считать тех периодов оцепенения, о которых говорилось выше; тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере. Его руки были вечно в чернилах и в пятнах от разных химикалий, зато он обладал способностью удивительно деликатно обращаться с предметами, - я не раз это замечал, когда он при мне возился со своими хрупкими алхимическими приборами. Читатель, пожалуй, сочтет меня отпетым охотником до чужих дел, если я признаюсь, какое любопытство возбуждал во мне этот человек и как часто я пробовал пробить стенку сдержанности, которой он огораживал все, что касалось лично его. Но прежде чем осуждать, вспомните, до чего бесцельна была тогда моя жизнь и как мало было вокруг такого, что могло бы занять мой праздный ум. Здоровье не позволяло мне выходить в пасмурную или прохладную погоду, друзья меня не навещали, потому что у меня их не было, и ничто не скрашивало монотонности моей повседневной жизни. Поэтому я даже радовался некоторой таинственности, окружавшей моего компаньона, и жадно стремился развеять ее, тратя на это немало времени. Холмс не занимался медициной. Он сам однажды ответил на этот вопрос отрицательно, подтвердив тем самым мнение Стэмфорда. Я не видел также, чтобы он систематически читал какую-либо научную литературу, которая пригодилась бы для получения ученого звания и открыла бы ему путь в мир науки. Однако некоторые предметы он изучал с поразительным рвением, и в каких-то довольно странных областях обладал настолько обширными и точными познаниями, что порой я бывал просто ошеломлен. Человек, читающий что попало, редко может похвастаться глубиной своих знаний. Никто не станет обременять свою память мелкими подробностями, если на то нет достаточно веских причин. Невежество Холмса было так же поразительно, как и его знания. О современной литературе, политике и философии он почти не имел представления. Мне случилось упомянуть имя Томаса Карлейля, и Холмс наивно спросил, кто он такой и чем знаменит. Но когда оказалось, что он ровно ничего не знает ни о теории Коперника, ни о строении солнечной системы, я просто опешил от изумления. Чтобы цивилизованный человек, живущий в девятнадцатом веке, не знал, что Земля вертится вокруг Солнца, - этому я просто не мог поверить! - Вы, кажется, удивлены, - улыбнулся он, глядя на мое растерянное лицо. - Спасибо, что вы меня просветили, но теперь я постараюсь как можно скорее все это забыть. - Забыть?! - Видите ли, - сказал он, - мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю вас, придет время, когда, приобретая новое, вы будете забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных. - Да, но не знать о солнечной системе!.. - воскликнул я. - На кой черт она мне? - перебил он нетерпеливо. - Ну хорошо, пусть, как вы говорите, мы вращаемся вокруг Солнца. А если бы я узнал, что мы вращаемся вокруг Луны, много бы это помогло мне или моей работе? Я хотел было спросить, что же это за работа, но почувствовал, что он будет недоволен. Я задумался над нашим коротким разговором и попытался сделать кое-какие выводы. Он не хочет засорять голову знаниями, которые не нужны для его целей. Стало быть, все накопленные знания он намерен так или иначе использовать. Я перечислил в уме все области знаний, в которых он проявил отличную осведомленность. Я даже взял карандаш и записал все это на бумаге. Перечитав список, я не мог удержаться от улыбки. "Аттестат" выглядел так: ШЕРЛОК ХОЛМС - ЕГО ВОЗМОЖНОСТИ 1. Знания в области литературы - никаких. 2. --//-- --//-- философии - никаких. 3. --//-- --//-- астрономии - никаких. 4. --//-- --//-- политики - слабые. 5. --//-- --//-- ботаники - неравномерные. Знает свойства белладонны, опиума и ядов вообще. Не имеет понятия о садоводстве. 6. --//-- --//-- геологии - практические, но ограниченные. С первого взгляда определяет образцы различных почв. После прогулок показывает мне брызги грязи на брюках и по их цвету и консистенции определяет, из какой она части Лондона. 7. --//-- --//-- химии - глубокие. 8. --//-- --//-- анатомии - точные, но бессистемные. 9. --//-- --//-- уголовной хроники - огромные, Знает, кажется, все подробности каждого преступления, совершенного в девятнадцатом веке. 10. Хорошо играет на скрипке. 11. Отлично фехтует на шпагах и эспадронах, прекрасный боксер. 12. Основательные практические знания английских законов. Дойдя до этого пункта, я в отчаянии швырнул "аттестат" в огонь. "Сколько ни перечислять все то, что он знает, - сказал я себе, - невозможно догадаться, для чего ему это нужно и что за профессия требует такого сочетания! Нет, лучше уж не ломать себе голову понапрасну!" Я уже сказал, что Холмс прекрасно играл на скрипке. Однако и тут было нечто странное, как во всех его занятиях. Я знал, что он может исполнять скрипичные пьесы, и довольно трудные: не раз по моей просьбе он играл "Песни" Мендельсона и другие любимые мною вещи. Но когда он оставался один, редко можно было услышать пьесу или вообще что-либо похожее на мелодию. Вечерами, положив скрипку на колени, он откидывался на спинку кресла, закрывал глаза и небрежно водил смычком по струнам. Иногда раздавались звучные, печальные аккорды. Другой раз неслись звуки, в которых слышалось неистовое веселье. Очевидно, они соответствовали его настроению, но то ли звуки рождали это настроение, то ли они сами были порождением каких-то причудливых мыслей или просто прихоти, этого я никак не мог понять. И, наверное, я взбунтовался бы против этих скребущих по нервам "концертов", если бы после них, как бы вознаграждая меня за долготерпение, он не проигрывал одну за другой несколько моих любимых вещей. В первую неделю к нам никто не заглядывал, и я было начал подумывать, что мой компаньон так же одинок в этом городе, как и я. Но вскоре я убедился, что у него множество знакомых, причем из самых разных слоев общества. Как-то три-четыре раза на одной неделе появлялся щуплый человечек с изжелта-бледной крысьей физиономией и острыми черными глазками; он был представлен мне как мистер Лестрейд. Однажды утром пришла элегантная молодая девушка и просидела у Холмса не меньше получаса. В тот же день явился седой, обтрепанный старик, похожий на еврея-старьевщика, мне показалось, что он очень взволнован. Почти следом за ним пришла старуха в стоптанных башмаках. Однажды с моим сожителем долго беседовал пожилой джентльмен с седой шевелюрой, потом - вокзальный носильщик в форменной куртке из вельветина. Каждый раз, когда появлялся кто-нибудь из этих непонятных посетителей, Шерлок Холмс просил позволения занять гостиную, и я уходил к себе в спальню. "Приходится использовать эту комнату для деловых встреч", - объяснил он как-то, прося по обыкновению извинить его за причиняемые неудобства. "Эти люди - мои клиенты". И опять у меня был повод задать ему прямой вопрос, но опять я из деликатности не захотел насильно выведывать чужие секреты. Мне казалось тогда, что у него есть какие-то веские причины скрывать свою профессию, но вскоре он доказал, что я неправ, заговорив об этом по собственному почину. Четырнадцатого марта - мне хорошо запомнилась эта дата - я встал раньше обычного и застал Шерлока Холмса за завтраком. Наша хозяйка так привыкла к тому, что я поздно встаю, что еще не успела поставить мне прибор и сварить на мою долю кофе. Обидевшись на все человечество, я позвонил и довольно вызывающим тоном сообщил, что я жду завтрака. Схватив со стола какой-то журнал, я принялся его перелистывать, чтобы убить время, пока мой сожитель молча жевал гренки. Заголовок одной из статей был отчеркнут карандашом, и, совершенно естественно, я стал пробегать ее глазами. Статья называлась несколько претенциозно: "Книга жизни"; автор пытался доказать, как много может узнать человек, систематически и подробно наблюдая все, что проходит перед его глазами. На мой взгляд, это была поразительная смесь разумных и бредовых мыслей. Если в рассуждениях и была какая-то логика и даже убедительность, то выводы показались мне совеем уж нарочитыми и, что называется, высосанными из пальца. Автор утверждал, что по мимолетному выражению лица, по непроизвольному движению какого-нибудь мускула или по взгляду можно угадать самые сокровенные мысли собеседника. По словам автора выходило, что человека, умеющего наблюдать и анализировать, обмануть просто невозможно. Его выводы будут безошибочны, как теоремы Эвклида. И результаты окажутся столь поразительными, что люди непосвященные сочтут его чуть не за колдуна, пока не поймут, какой процесс умозаключений этому предшествовал. "По одной капле воды, - писал автор, - человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он не видал ни того, ни другого и никогда о них не слыхал. Всякая жизнь - это огромная цепь причин и следствий, и природу ее мы можем познать по одному звену. Искусство делать выводы и анализировать, как и все другие искусства, постигается долгим и прилежным трудом, но жизнь слишком коротка, и поэтому ни один смертный не может достичь полного совершенства в этой области. Прежде чем обратиться к моральным и интеллектуальным сторонам дела, которые представляют собою наибольшие трудности, пусть исследователь начнет с решения более простых задач. Пусть он, взглянув на первого встречного, научится сразу определять его прошлое и его профессию. Поначалу это может показаться ребячеством, но такие упражнения обостряют наблюдательность и учат, как смотреть и на что смотреть. По ногтям человека, по его рукавам, обуви и сгибе брюк на коленях, по утолщениям на большом и указательном пальцах, по выражению лица и обшлагам рубашки - по таким мелочам нетрудно угадать его профессию. И можно не сомневаться, что все это, вместе взятое, подскажет сведущему наблюдателю верные выводы". - Что за дикая чушь! - воскликнул я, швыряя журнал на стол. - В жизни не читал такой галиматьи. - О чем вы? - осведомился Шерлок Холмс. - Да вот об этой статейке, - я ткнул в журнал чайной ложкой и принялся за свой завтрак. - Я вижу, вы ее уже читали, раз она отмечена карандашом. Не спорю, написано лихо, но меня все это просто злит. Хорошо ему, этому бездельнику, развалясь в мягком кресле в тиши своего кабинета, сочинять изящные парадоксы! Втиснуть бы его в вагон третьего класса подземки да заставить угадать профессии пассажиров! Ставлю тысячу против одного, что у него ничего не выйдет! - И вы проиграете, - спокойно заметил Холмс. - А статью написал я. - Вы?! - Да. У меня есть наклонности к наблюдению - и к анализу. Теория, которую я здесь изложил и которая кажется вам такой фантастической, на самом деле очень жизненна, настолько жизненна, что ей я обязан своим куском хлеба с маслом. - Но каким образом? - вырвалось у меня. - Видите ли, у меня довольно редкая профессия. Пожалуй, я единственный в своем роде. Я сыщик-консультант, если только вы представляете себе, что это такое. В Лондоне множество сыщиков, и государственных и частных. Когда эти молодцы заходят в тупик, они бросаются ко мне, и мне удается направить их по верному следу. Они знакомят меня со всеми обстоятельствами дела, и, хорошо зная историю криминалистики, я почти всегда могу указать им, где ошибка. Все злодеяния имеют большое фамильное сходство, и если подробности целой тысячи дел вы знаете как свои пять пальцев, странно было бы не разгадать тысячу первое. Лестрейд - очень известный сыщик. Но недавно он не сумел разобраться в одном деле о подлоге и пришел ко мне. - А другие? - Чаше всего их посылают ко мне частные агентства. Все это люди, попавшие в беду и жаждущие совета. Я выслушиваю их истории, они выслушивают мое толкование, и я кладу в карман гонорар. - Неужели вы хотите сказать, - не вытерпел я, - что, не выходя из комнаты, вы можете распутать клубок, над которым тщетно бьются те, кому все подробности известны лучше, чем вам? - Именно. У меня есть своего рода интуиция. Правда, время от времени попадается какое-нибудь дело посложнее. Ну, тогда приходится немножко побегать, чтобы кое-что увидеть своими глазами. Понимаете, у меня есть специальные знания, которые я применяю в каждом конкретном случае, они удивительно облегчают дело. Правила дедукции, изложенные мной в статье, о которой вы отозвались так презрительно, просто бесценны для моей практической работы. Наблюдательность - моя вторая натура. Вы, кажется, удивились, когда при первой встрече я сказал, что вы приехали из Афганистана? - Вам, разумеется, кто-то об этом сказал. - Ничего подобного, Я сразу догадался, что вы приехали из Афганистана. Благодаря давней привычке цепь умозаключений возникает у меня так быстро, что я пришел к выводу, даже не замечая промежуточных посылок. Однако они были, эти посылки. Ход моих мыслей был таков: "Этот человек по типу - врач, но выправка у него военная. Значит, военный врач. Он только что приехал из тропиков - лицо у него смуглое, но это не природный оттенок его кожи, так как запястья у него гораздо белее. Лицо изможденное, - очевидно, немало натерпелся и перенес болезнь. Был ранен в левую руку - держит ее неподвижно и немножко неестественно. Где же под тропиками военный врач-англичанин мог натерпеться лишений и получить рану? Конечно же, в Афганистане". Весь ход мыслей не занял и секунды. И вот я сказал, что вы приехали из Афганистана, а вы удивились. - Послушать вас, так это очень просто, - улыбнулся я. - Вы напоминаете мне Дюпена у Эдгара Аллана По. Я думал, что такие люди существуют лишь в романах. Шерлок Холмс встал и принялся раскуривать трубку. - Вы, конечно, думаете, что, сравнивая меня с Дюпеном, делаете мне комплимент, - заметил он. - А по-моему, ваш Дюпен - очень недалекий малый. Этот прием - сбивать с мыслей своего собеседника какой-нибудь фразой "к случаю" после пятнадцатиминутного молчания, право же, очень дешевый показной трюк. У него, несомненно, были кое-какие аналитические способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким, по-видимому, считал его По. - Вы читали Габорио? - спросил я. - Как, по-вашему, Лекок - настоящий сыщик? Шерлок Холмс иронически хмыкнул. - Лекок - жалкий сопляк, - сердито сказал он. - У него только и есть, что энергия. От этой книги меня просто тошнит. Подумаешь, какая проблема - установить личность преступника, уже посаженного в тюрьму! Я бы это сделал за двадцать четыре часа. А Лекок копается почти полгода. По этой книге можно учить сыщиков, как не надо работать. Он так высокомерно развенчал моих любимых литературных героев, что я опять начал злиться. Я отошел к окну и повернулся спиной к Холмсу, рассеянно глядя на уличную суету. "Пусть он умен, - говорил я про себя, - но, помилуйте, нельзя же быть таким самоуверенным!" - Теперь уже не бывает ни настоящих преступлений, ни настоящих преступников, - ворчливо продолжал Холмс. - Будь ты хоть семи пядей во лбу, какой от этого толк в нашей профессии? Я знаю, что мог бы прославиться. На свете нет и не было человека, который посвятил бы раскрытию преступлений столько врожденного таланта и упорного труда, как я. И что же? Раскрывать нечего, преступлений нет, в лучшем случае какое-нибудь грубо сработанное мошенничество с такими незамысловатыми мотивами, что даже полицейские из Скотленд-Ярда видят все насквозь. Меня положительно коробил этот хвастливый тон. Я решил переменить тему разговора. - Интересно, что он там высматривает? - спросил я, показывая на дюжего, просто одетого человека, который медленно шагал по другой стороне улицы, вглядываясь в номера домов. В руке он держал большой синий конверт, - очевидно, это был посыльный. - Кто, этот отставной флотский сержант? - сказал Шерлок Холмс. "Кичливый хвастун! - обозвал я его про себя. - Знает же, что его не проверишь!" Едва успел я это подумать, как человек, за которым мы наблюдали, увидел номер на нашей двери и торопливо перебежал через улицу. Раздался громкий стук, внизу загудел густой бас, затем на лестнице послышались тяжелые шаги. - Мистеру Шерлоку Холмсу, - сказал посыльный, входя в комнату, и протянул письмо моему приятелю. Вот прекрасный случай сбить с него спесь! Прошлое посыльного он определил наобум и, конечно, не ожидал, что тот появится в нашей комнате. - Скажете, уважаемый, - вкрадчивейшим голосом спросил я, - чем вы занимаетесь? - Служу посыльным, - угрюмо бросил он. - Форму отдал заштопать. - А кем были раньше? - продолжал я, не без злорадства поглядывая на Холмса. - Сержантом королевской морской пехоты, сэр. Ответа не ждать? Есть, сэр. - Он прищелкнул каблуками, отдал честь и вышел.

Arthur Conan Doyle

A STUDY IN SCARLET

Иллюстрации и обложка Гриса Гримли

* * *

Моему редактору, Джордану Брауну

Часть первая
(которая является перепечаткой из «Воспоминаний Джона X. Ватсона, доктора медицины, отставного армейского врача»)

Глава I
Мистер Шерлок Холмс

Я стал вкратце рассказывать ему о своих злоключениях и едва успел дойти до конца, когда мы добрались до места.

– Вот бедняга! – посочувствовал он, выслушав мою горестную повесть. – А чем вы теперь заняты?

– Подыскиваю квартиру, – ответил я. – Пытаюсь решить задачу: можно ли найти удобное жилье за разумную цену.

– Вот странно, – удивился мой спутник. – А вы ведь второй человек, от которого я слышу сегодня эту фразу.

– И кто же первый? – поинтересовался я.

Юный Стэмфорд как-то подозрительно посмотрел на меня поверх бокала с вином.

– Это вы еще не знаете Шерлока Холмса, – сказал он. – Может, вам такая компания совсем не понравится.

– А что, с ним что-то не так?

– Учится на врача? – спросил я.

– А вы никогда не спрашивали, для чего ему все это? – спросил я.

– Конечно хочу, – ответил я, и разговор перешел на другие темы.

По дороге из «Холборна» в больницу Святого Варфоломея Стэмфорд продолжал рассказывать о джентльмене, с которым я намеревался разделить квартиру.

– Только если вы не уживетесь, я тут ни при чем, – предупредил он. – Я ведь его почти не знаю, мы время от времени встречаемся в лаборатории – и все. Вы сами напросились, и я снимаю с себя всякую ответственность.

– Если мы не уживемся, нам очень просто будет расстаться, – сказал я. – Но мне кажется, Стэмфорд, – я пристально посмотрел на своего спутника, – что вы по каким-то причинам пытаетесь умыть руки. Что, у этого малого такой уж скверный характер или в чем дело? Говорите начистоту!

– Попробуй-ка выразить невыразимое, – ответил Стэмфорд, смеясь. – На мой вкус, Холмс слишком рационален – его пристрастие к науке отдает бездушием. Я легко могу себе представить, как он угостит друга новейшим растительным алкалоидом, не из дурных побуждений, как вы понимаете, а из чистого научного любопытства, чтобы поточнее узнать, как эта штука действует. Впрочем, надо отдать ему должное, он и сам без колебаний проглотит то же снадобье. У него страсть к точным и проверенным знаниям.

– В этом нет ничего плохого.

– Верно, но и тут можно впасть в крайность. Если дело доходит до того, что он колотит палкой трупы в анатомическом театре, это, согласитесь, уже чересчур.

– Колотит трупы?

– Да, чтобы проверить, могут ли синяки появляться после смерти. Видел своими глазами.

– Но вы говорите, он не изучает медицину?

– Нет. Один бог ведает, какие у него цели. Но вот мы и приехали, судите о нем сами.

Пока Стэмфорд говорил, мы свернули в узкий переулок и вошли в маленькую дверь, ведущую в боковое крыло огромного больничного здания. Мне тут все было знакомо, я и без провожатого сумел бы подняться по мрачной каменной лестнице и пройти по длинному коридору с белеными стенами и серовато-бурыми дверями. В дальнем конце мы свернули в низкий сводчатый проход – он вел в химическую лабораторию.

Лаборатория была высоким, просторным помещением, где на полу и вдоль стен громоздились бесчисленные бутыли. Повсюду стояли низкие широкие столы, загроможденные ретортами, пробирками и маленькими бунзеновскими горелками, над которыми трепетали голубые язычки пламени. В лаборатории находился всего один человек – он сидел, склонившись над дальним столом, погруженный в работу. Услышав наши шаги, он обернулся и с радостным криком вскочил на ноги.

– Я нашел его! Нашел! – воскликнул он, стремительно приближаясь с пробиркой в руке. – Я нашел реагент, который осаждается только гемоглобином и ничем иным.

Даже если бы он нашел золотоносную жилу, вряд ли бы лицо его так сияло.

– Доктор Ватсон, мистер Шерлок Холмс, – представил нас Стэмфорд.

– Как поживаете? – приветливо спросил Холмс, пожимая мне руку с силой, которую в нем трудно было заподозрить. – Я вижу, вы были в Афганистане.

– Как, черт возьми, вы догадались? – изумился я.

– А, неважно, – ответил он с мимолетной усмешкой. – Вот гемоглобин – это другое дело. Разумеется, вы понимаете значимость моего открытия?

– Это, безусловно, занятный химический опыт, – проговорил я, – но в практическом смысле…

– Помилуйте, да это самое важное практическое открытие в области судебной медицины за много лет! Разве вы не понимаете, что оно дает возможность безошибочно распознавать пятна крови? Идите-ка сюда!

В нетерпении Холмс ухватил меня за рукав и потащил к столу, за которым работал.

– Возьмем чуть-чуть свежей крови, – сказал он, проколов себе палец длинной иглой и вытянув химической пипеткой каплю крови. – Вот, я растворяю ее в литре воды. Как вы видите, раствор кажется совершенно прозрачным. Содержание крови в воде примерно один к миллиону. И тем не менее я не сомневаюсь, что мы получим ожидаемую реакцию.

С этими словами он бросил в сосуд несколько белых кристаллов, а потом добавил несколько капель какой-то прозрачной жидкости. В тот же миг вода окрасилась в темно-малиновый цвет, а на дне сосуда сгустился бурый осадок.

– Вот! Вот! – Он захлопал в ладоши, довольный, как ребенок, которому дали новую игрушку. – Ну и как?

– Похоже, это очень чувствительный реагент, – сказал я.

– Удивительно чувствительный. Старый способ с гваяковой смолой был слишком трудоемок и ненадежен. То же самое можно сказать и о поиске корпускул крови под микроскопом. Этот метод вообще не годится, если пятнам уже несколько часов. А мой реагент одинаково хорошо действует и на свежую, и на свернувшуюся кровь. Будь мой реактив изобретен раньше, многие из тех, кто сейчас спокойно разгуливает по земле, давно бы поплатились за свои преступления.

– Да что вы говорите, – промычал я.

– Именно это обстоятельство часто становится камнем преткновения в расследовании. Человек попадает под подозрение через много месяцев после того, как произошло убийство. Осматривают его одежду и белье и обнаруживают на них бурые пятна. Что это за пятна – кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или что-то еще? Этот вопрос ставил в тупик многих специалистов, и знаете почему? Потому что нельзя было провести химический анализ. Но теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и все трудности позади!

Пока он говорил, глаза у него так и блестели; он прижал руку к сердцу и поклонился созданной его воображением рукоплещущей толпе.

– Вас, похоже, можно поздравить, – сказал я, немало удивленный его энтузиазмом.

– В прошлом году во Франкфурте расследовали дело фон Бишофа. Существуй тогда мой реагент, того бы, безусловно, повесили. А вспомним Мэзона из Брэдфорда, печально известного Мюллера, Лефевра из Монпелье, Сэмсона из Нового Орлеана. Я могу перечислить дюжину дел, в которых этот реагент сыграл бы решающую роль.

– Вы, похоже, ходячая летопись преступлений, – заметил Стэмфорд с улыбкой. – Вам следовало бы издавать газету. Назовите ее «Уголовная хроника прошлого».

– Очень, между прочим, занятное вышло бы чтение, – заметил Шерлок Холмс, заклеивая проколотый палец кусочком пластыря. – Мне приходится быть осторожным, – добавил он, глядя на меня с улыбкой. – Я часто вожусь со всякими ядами.

Он протянул мне руку, и я увидел, что она испещрена такими же кусочками пластыря и ожогами кислотой.

– Мы пришли по делу, – проговорил Стэмфорд, усаживаясь на высокий трехногий табурет и подталкивая ко мне другой такой же. – Мой друг ищет постоянное пристанище, а поскольку вы жаловались, что не можете найти компаньона, я решил, что вас необходимо свести.

Шерлоку Холмсу, похоже, пришлась по душе идея разделить со мной жилье.

– Я присмотрел одну квартирку на Бейкер-стрит, которая подойдет нам во всех отношениях, – сказал он. – Надеюсь, вы не против запаха крепкого табака?

– Я сам курю «матросскую» смесь, – ответил я.

– Ну и отлично. Я привык держать дома всякие химикалии и иногда ставлю опыты. Вам это не помешает?

– Разумеется нет.

– Так… какие у меня еще недостатки. Иногда у меня портится настроение, и я целыми днями не открываю рта. Не принимайте мою хмурость на свой счет. Если меня не трогать, это скоро пройдет. Ну а вы в чем можете покаяться? Если уж два человека решили поселиться вместе, им лучше знать друг о друге самое худшее.

Меня рассмешил этот перекрестный допрос.

– Я держу щенка бульдога, – начал я. – И я не терплю шума, потому что у меня расшатаны нервы, и встаю с постели позднее некуда, и ленив до невозможности. Когда я поправлюсь, у меня появится другой набор пороков, но пока эти основные.

– А скрипичную музыку вы тоже считаете шумом? – спросил Холмс, явно встревоженный.

– Смотря какую, – ответил я. – Если играют хорошо, это райское наслаждение, если же плохо…

– Ну, тогда все в порядке, – с облегчением рассмеялся он. – Будем считать, что мы договорились – если, конечно, квартира вам подойдет.

– Когда мы ее посмотрим?

– Зайдите за мной сюда завтра в полдень, мы съездим и сразу все уладим, – предложил он.

– Хорошо, завтра в полдень, – сказал я, пожимая ему руку.

Мы оставили его возиться с химикалиями, а сами пошли в сторону моего пансиона.

– Кстати, – я резко остановился и посмотрел на Стэмфорда, – а как он, черт возьми, догадался, что я приехал из Афганистана?

Мой спутник загадочно улыбнулся.

– Это у него такая особенность, – проговорил он. – Вы далеко не единственный, кто хотел бы понять, как он все узнаёт.

– А, тайна! – воскликнул я, потирая руки. – Это весьма заманчиво. Я вам крайне признателен за то, что вы нас свели. Вы ведь знаете: «Чтобы познать человечество, надо изучать человека».

– Ну, теперь у вас есть объект для изучения, – проговорил Стэмфорд, прощаясь. – Но вы сами убедитесь, что это крепкий орешек. Готов поспорить, что он узнает про вас больше, чем вы про него. Всего хорошего.

– Всего хорошего, – откликнулся я и зашагал к своему пансиону, весьма заинтригованный новым знакомством.

За данное чудесное произведение молодой и мало кому известный автор получил гонорар в 25 фунтов. И это было для него счастьем, ибо пришлось еще побегать по редакциям, выслушивать вежливые и не очень вежливые отказы. Но вот все же «Этюд в багровых тонах» вышел в свет, а доктор Дойл стал обладателем суммы, в полном смысле этого слова смехотворной в сравнении с его позднейшими гонорарами...

25 фунтов? Конечно, какой-нибудь мелкий репортер существовал на 2 фунта в неделю, но не было ничего странного в том, что талантливый в искусстве попрошайничества нищий (вспомним о мнимом Хью Буне из рассказа «Человек с рассеченной губой») мог наклянчить за это же время значительно больше...

Совершенно очевидно, что натерпевшийся всяких лишений провинциальный врач, пытающийся стать профессиональным писателем, не испытывал пока еще особо теплых чувств по отношению к Лондону, который он намеревался заставить себе рукоплескать. И уже в самом начале сей повести столицу Альбиона устами доктора Уотсона сравнили с огромным мусорным ящиком, куда неизбежно попадают бездельники и лентяи со всей империи...

И первые впечатления доктора Уотсона относительно мистера Холмса не намного лучше. Доктор не верит в дедуктивный метод и считает Холмса то ли кичливым хвастуном, то ли тщеславным актером, стремящимся везде и всюду слышать аплодисменты. И вообще доктор считает, что жизнь его по сути кончилась, никому не нужен хромоногий и уставший от сильных впечатлений человек, и надо просто тянуть лямку земного бытия, не рассчитывая ни на что существенное...

И мистер Холмс до встречи с доктором Уотсоном не годится на роль человека, преуспевшего в жизни. Он уверен, что никакие великие свершения ему не грозят, ибо теперь уже не бывает даже настоящих преступников и настоящих преступлений. А осталась лишь сплошная скукота и мелкота, с которой вполне справятся даже такие тугодумы как Лестрейд и Грегсон. И хотя он все еще продолжает считать себя гением, но этот неведомый миру гений готов мириться с тем, что эти самые Лестрейд и Грегсон позволяют ему распутать какое-нибудь сложное дело, а затем присвоят себе все почести. «Ибо, в этом мире не важно, сколько вы сделали. Самое главное - суметь убедить людей, что вы сделали много.»

И я уверен, что Холмс сперва посчитал Уотсона всего лишь случайным обстоятельством, мало влияющим на течение его жизни, но вышло так, что они оба спасли друг друга от смертной тоски и безнадежности...

Уотсон обрел человека, которым можно восхищаться, который сделает само течение жизни разнообразным, который раскроет своему спутнику самые таинственные уголки человеческих душ. Холмс обрел преданного друга, который не бросит в тяжелую минуту, который не даст ему превратиться в ходячий арифмометр, благодаря которому он станет самым настоящим защитником слабых мира сего...

Поэтому не правы те, кто в паре Холмс и Уотсон видит лишь то, как гениальный сыщик по поводу и без оного применяет дедуктивный метод, а за ним таскается туповатый доктор с блокнотом и млеет от счастья быть летописцем деяний великого Шерлока Холмса...

Не важно, что мистер Дойл получил всего лишь 25 фунтов за «Этюд в багровых тонах». И даже не важен сам сюжет сей повести, равно как и сетования по поводу неправдоподобности всей этой истории насчет злых мормонов и мести Джефферсона Хоупа. Важно то, что в 1887 году три человека обрели бессмертие. Некий Холмс, некий Уотсон и некий Дойл...

Оценка: 9

Благодаря этой книге я, наверное, буду всегда испытывать восхищение перед временем викторианской Англии - немного чопорным, но таком притягательным, когда по туманным улицам Лондона прогуливались изящные и немногословные джентльмены и обаятельные леди. А в темных переулках английской столицы, за высокими коваными оградами замков и окнами маленьких квартирок таились мрачные тайны и совершались самые страшные преступления, разгадать которые мог только непревзойденный ум великого Шерлока Холмса.

И даже если бы не было занимательного сюжета, впечатляющих описаний жизни туманного Лондона, «Этюд в багровых тонах» был бы уже примечателен первой встречей с этими двумя героями - великим сыщиком Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном, само существование которых изменило навсегда детективный жанр. А сколько про них написано книг, снято фильмов, нарисовано комиксов, придумано анекдотов! Господи, да само имя Холмса - уже нарицательное, известное даже тем, кто в жизни не брал в руки ни единой книги!

И этот роман - один из лучших образцов классического детектива, написанный ярким, образным языком. Как легко, читая эти страницы, представить себя участником расследования таинственных убийств, вместе с Ватсоном слушать рассказ о методе Холмса, и -редкий случай -сочувствовать преступнику, оказавшемуся просто несчастным, потерявшим веру в людскую справедливость человеком, на долю которого выпали большие страдания и испытания. Переживать вместе с ним гибель любимых людей и тайно радоваться настигшему злодеев воздаянию.

Оценка: 10

Самое первое произведение о Шерлоке Холмсе, и в этом его прелесть. Конан Дойлу только 28, его главные шедевры еще впереди и то, каким кошмаром для него станет сыщик с Бейкер-стрит, писатель и представить не может. Холмс и Ватсон еще только познакомились и «не обросли» теми штампами, которые неизбежно появятся в последующие 40 лет. Еще и миссис Хадсон не придумана, лишь бегло упоминается безымянная «квартирная хозяйка». Кроме того «Этюд...» едва ли не единственное произведение в серии о Холмсе, где так подробно дана предыстория преступления и так жаль того человека, которого и преступником-то назвать язык не поворачивается.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

И еще! Уж на что был гениален советский сериал о Холмсе, но и там в уста Ватсона вложили слова о том, как нехорошо посвящать свою жизнь мести. А мне ближе слова самого Джеферсона Хоупа - он поступил так, как должен поступать любой настоящий мужчина.

Оценка: 10

Вот перечитал спустя много лет (что-то потянуло, какая-то ностальгия что-ли) и как-то сразу повеяло то-ли детством, то-ли юностью - уж не разберу, но эмоции самые положительные.

Помню, как читал в юности, наиболее поражал и захватывал дедуктивный метод, гениальность Холмса. Теперь же, поднабрав немного собственного жизненного опыта, дедуктивные заключения уже несколько блекнут. Нет рациональное зерно в них конечно присутствует, но однозначность некоторых выводов или наблюдений я бы уже поставил под сомнение:). В общем такие приемы уже не так впечатляют, как впечатляли молодой неокрепший ум:).

Теперь же наибольшее впечатление произвела вторая часть произведения, а именно описание жизненных трудностей и передряг через какие когда-то проходили люди в поисках своего обетованного места на Земле. Теперь, имея собственных детей, невольно ставлю себя на место Фере(если не ошибаюсь) и задумываюсь, а что бы я делал на месте героя оказавшись заблудившемся в пустыне и без воды... (уж каких вопросов не приходится с ними решать, но слава Богу, хоть такая передряга пока не грозит. Хотя кто знает, какие катаклизмы нам может принести природа и политические игры власть держащих...)

Ну и самое благоприятное ощущение остается от слога, языка автора, недосягаемые для большинства современных детективов...

Оценка: 9

Прекрасно! Это вообще первое произведение, которое открыло мне путь в литературу. До этого я пытался читать то, что советовали друзья: то бишь Сталкер, Метро, Перумов, Головачёв, Тармашев и остальных отвратительных современных писак. Ни один из них меня не брал, читал так, от скуки. Но, когда дочитал «Этюд в багровых тонах», у меня в голове было только одно: «ВАУ!» Это просто вынос мозга. Правда тогда я ещё был маленький и не понял, что вот этот резкий уход в прошлое нашего преступника нужно прочитать (тогда я его пропустил, но спустя пару лет перечитал и картина стала цельной).

В общем и целом повесть прекрасна! Особенно у меня (правда встала на третью строчку перед Долиной Ужаса и Собакой Баскервилей). А Шерлок Холмс - высокоинтелектуальный социопат - стал моим самым любимым литературным персонажем.

Оценка: 10

Знакомство главных героев. И первое расследование Холмса, свидетелем которого стал доктор Уотсон. Произведение просто гениальное, эталон классического детектива. Здесь есть всё: и заброшенный дом, и трупы, и кровавая надпись на стене, и отравленные таблетки, и любовь, и месть, и неоднозначные характеры... Повесть состоит из двух частей: первая - это знакомство Холмса с Уотсоном и расследование преступления, а вторая - это повествование о событиях, предшествующих преступлению. В первой части захватывает мрачная атмосфера и невозможность преступления. Читая вторую часть, проникаешься жалостью к преступнику, он гораздо обаятельней своих жертв.

Ставлю десять баллов, потому что эта повесть - гениальное соединение детективной, психологической, любовной и приключенческой линий. Позже появилось много детективов, в которых кроме расследования ничего и нету. А «Этюд в багровых тонах» - это полноценное литературное произведение.

Оценка: 10

Имя Шерлока Холмса давно уже стало нарицательным, о его приключениях снимают фильмы, фанаты пишут продолжения, а поклонники великого сыщика с удовольствием продолжают ещё и ещё раз перечитывать ставшие уже классическими запутанные дела. В наши дни образ Холмса нисколько не забронзовел и всё так же привлекает обширную аудиторию, что подтверждается выходом новых сериалов типа «Шерлок», «Элементарно» в которых, следуя традиции постмодерна, старые сюжеты пересказывают на новый лад.

На этой волне, безусловно, многим читателям будет небезынтересно узнать (или же освежить в памяти) то с чего все начиналось, и для этого просто необходимо обратиться к роману «Этюд в багровых тонах», на страницах которого состоялось первое знакомство легендарного сыщика и его верного спутника доктора Ватсона. Нам предстоит путешествие в эпоху викторианской Англии - мы побываем на Бейкер-стрит, познакомимся с радушной хозяйкой миссис Хадсон, ретивыми, но недалекими сыщиками Скотланд-ярда Лестрейдом и Грегсоном, вместе с Ватсоном последовательно проследим за расследованием загадочного двойного убийства, поставившего в тупик лучших криминалистов Лондона.

Первое, что хотелось бы отметить - умение автора точно воссоздать атмосферу эпохи, без лишних деталей, ненужных описаний читатель легко и просто переносится в трущобы британской столицы, посещает грязные распивочные, дешевые гостиницы и заброшенные доходные дома. Архитектура той эпохи, транспорт, мода - все это описывается между делом, ненавязчиво и рисует перед вашим мысленным взором сочную картинку без излишней нагрузки на воображение.

Очень удачны образы главных и второстепенных героев - яркие, запоминающиеся характеры, каждый из них - личность, которой свойственно ошибаться, испытывать всю гамму человеческих чувств, у каждого есть свои достоинства и недостатки. Интересно было сравнивать образы героев в оригинальном тексте с замечательной советской экранизацией, если Холмс на экране получился очень схожим со своим литературным прототипом, то Ватсон в романе предстает перед нами менее правильным и сдержанным - он может легко вспылить, иногда подвержен лени и апатии, т.е. в романе образ получился более глубоким.

Композиционная структура романа призвана наиболее полно раскрыть авторский замысел. Роман делится на две части, первая посвящена знакомству главных героев и расследованию дела целиком - от вводного брифинга до поимки настоящего убийцы. Вторая часть романа ретроспективна - автор знакомит нас с предысторией конфликта, затем повествование ведется от лица преступника, а в завершении Холмс раскрывает перед нами всю цепочку своих логических умозаключений, которые помогли ему раскрыть дело.

На мой взгляд, единственным минусом этого романа является подача предыстории конфликта убийцы и его жертв. Резкая смена места действия и набора персонажей поначалу даже заставила меня сомневаться, что это продолжение романа, а не начало чего-то нового. Только что мы были в Лондоне и вдруг оказываемся на Диком Западе, следим за историей любви, человеческой подлости, становимся свидетелями настоящей драмы и трагедии. Нет, предыстория, конечно, важна для того, чтобы понять - у преступника была своя правда и веские основания для осуществления содеянного, сама история, если ее вырвать из контекста романа довольно хороша, хотя смотрится несколько архаично и мелодраматично. Только вот в общей совокупности все эти мормоны, ковбои, трагические красотки больше подходят для вестерна, нежели классического детектива.

Главной же вишенкой на торте, без сомнения, следует признать описания дедуктивного метода Холмса - цепочка рассуждений, когда из незначительных деталей складывается общая картина просто поражает воображение. Всё это кажется на первый взгляд просто, но если читатель попробует применить метод Холмса на практике, то вряд ли у него получится с первого раза - именно это заставляет еще и еще раз читать и перечитывать до боли знакомый сюжет, в который уже раз поражаясь наблюдательности и живости ума известного детектива.

Рекомендовать этот роман можно всем без исключения, мрачная атмосфера и нетривиальные загадки привлекут взрослого читателя, а приключения и динамика завоюют сердца юных, благо роман вполне целомудренный и не кровожадный. Это произведение из разряда вечной классики, его будут читать еще многие и многие поколения наших потомков. Роман очень уютный, при чтении ощущаешь себя в компании старых друзей, сидящим у потрескивающего камина со стаканом виски и слушающим в который уже раз историю, которую можно пересказывать бесконечно.

Оценка: 9

Итак, знаменательное событие - я обратился к циклу о Шерлоке Холмсе, впервые за 10 лет решив перечитать хотя бы часть рассказов, которые тоже являются частью моего детства. Ещё в ту эпоху, когда от сказок и детской классике я переходил к более взрослой литературе, в конце 1990-х, я смотрел замечательную экранизацию Игоря Масленникова, любовался отточенной, яркой игрой Василия Ливанова и добродушной, мягкой манерой мастерства Виталия Соломина. Конечно, в десятилетнем возрасте, даже раньше, по моему, пара первых подходов к Артуру Конан Дойлу закончились неудачей, однако само название первой повести меня завораживало и влекло.

«Этюд в багровых тонах»...

Первое наше знакомство с молодым человеком, единственным в своём роде сыщиком-консультантом, который делает за полицию большую часть их работы. И филигранной, нужно сказать, работы. Конан Дойл старается абстрагироваться от своих предшественников, критикуя устами сыщика произведения Габорио, и даже пройдясь вскользь по его очевидному прототипу - Огюсту Дюпену. Я не очень хорошо знаю историю жанра, просто не интересуюсь им, но, возможно, это действительно был детектив нового уровня - продолжающий линию Эдгара Аллана По с его логическими играми, но более в более широком формате и при подробном охвате.

Но вернёмся к моему детству. Первое, что меня заворожило, это ранее незнакомое чувство зримой и мрачной атмосферы. Как бы исподволь в меня заполз серый, сырой и промозглый Лондон, хотя его вроде бы не так много в повести. Второе - конечно, яркий Шерлок Холмс, который являет из себя, с одной стороны, живой арифмометр, компьютер, который создан для разгадывания цепей сложных головоломок и щёлканья логических задачек. Однако если посмотреть по другому, то это, безусловно, страстная натура, и сыщик искренне увлечён своими делами, погружаясь в них не только мозгом, но и чувством. Шерлок Холмс - я думаю, нет сомнений, что именно ради его яркого типажа люди и читают раз за разом рассказы самого автора, пишут продолжения и вариации, и снимают одну экранизацию за другой.

Что мне запомнилось - это бесконечное удивление невеликого мозга способности подмечать мелочи, посредством наблюдений и сопоставлений собирать общую картину преступления. Конан Дойл прекрасно понимает, какой скепсис это может вызвать у читателя, ещё не знавшего, что этой повести суждено стать классикой детектива. Поэтому мы видим всё это глазами компаньона сыщика, доктора Уотсона, которому сам Холмс и доказывает эффективность своего дедуктивного метода. Здесь всё расписано, подробно, доходчиво, разжёвано, положено в рот и даже сразу проглочено. Вопросов нет.

А что могу сказать об «Этюде...» я, нынешний и как бы почти взрослый? Удовольствие от детективной части осталось почти прежним, хотя теперь местами я вижу неуверенную руку начинающего писателя. Фрагмент, посвящённый мормонам, с одной стороны, затянут, но недостаточно выразительно выписан, что делает трагедию Джефферсона Хоупа несколько картинной. В любом случае, сама постановка, что убийца куда больше заслуживает жалости, нежели жертвы, заставляет с уважением отнестись к молодому автору.

В общем, хорошая детективная повесть, немного растянутая в плане объёма, но от этого не менее выдающаяся. И спасибо сэру Артуру Конану Дойлу, во первых, за счастливое детство, проведённое отчасти и с его персонажем, и во вторых, за такой большой вклад в искусство в целом. Ведь вряд ли даже интеллигентный Эркюль Пуаро может сравнится в своей общей культурной значимости с великим сыщиком с Бейкер-стрит 221Б.

Оценка: 8

Этюд! Подготовительный набросок для будущего большого произведения, багровый - часто ассоциируется с цветом крови, тон - эмоциональный след, оттенок. Перед нами одно из лучших произведений данного классического жанра. Именно в этом произведении мы впервые встречаемся со знаменитым сыщиком и начинаем следить за раскрытием загадочных преступлений, благодаря запискам его неизменного спутника. Зловещий, туманный, полный затаившейся угрозы Лондон: «выгребная яма, куда тянет лодырей и бездельников со всей империи». 1881 год. Мы имеем две разных по тематике и даже по стилю части, объединенных временным промежутком в тридцать лет и жаждой мести. Захватывающая тайна, хитросплетение событий, неоднозначность фактов и парадоксальность ощущений были гениально вплетены в эту историю, душещипательную драматическую историю любви и кровавой мести завершившаяся несколькими убийствами в Лондоне, которая поставила в тупик местную полицию. Так начинаются детективные приключения, без которых не мыслят своей жизни уже несколько поколений любителей этого жанра…

Приятного чтения!

PS: Интересные факты. Мормоны в повести изображены с довольно неприглядной стороны. Но это заслужено! Мормоны действительно участвовали в массовых убийствах. В частности, они несут ответственность за так называемую «резню» в Маунтин-Медоуз в 1857 году - убийство полутора сотен мирных переселенцев направляющихся из Арканзаса в Калифорнию для недопущения заселения Юты немормонским населением. Мормонский легион для дискредитации индейцев замаскировались под них, но ввиду опасения вдруг кто-то догадается, кто в действительности стоит за этими пятидневными атаками, был дан приказ на уничтожение переселенцев. Всего было убито около 120 мужчин, женщин и детей старшего возраста. Семнадцать детей, моложе семи лет, были спасены местными семьями.

Оценка: 10

Много раз слышал имя Шерлок Холм, смотрел фильмы, но не разу не читал. Никогда не любил детективы, но истории о гениальном Шерлоке Холмсе и его верном спутнике докторе Ватсоне мне пришлись по душе. Мое первое знакомство с Холмсом, как и на Васона, произвело неизгладимое впечатление. Гений, профессионал своего дела, каждый раз поражает своими дедуктивными способностями. Наверное только ему под силу разобраться с делом Джефферсона Хоупа. Не простое преступление, которое завязано на любви и мести. Которое берет свое начало за много километров от Англии и которое множество дней искало момент для того, чтобы случиться. Сюжет шикарен.

Концовка очень нравится своим детальным объяснением преступления. Оценка конечно же 10!

Оценка: 10

Отличный детектив, с интересным сюжетом, харизматичными героями в антуражах Лондона конца XIV века.

Отставной ветеран Афганской войны,доктор Джон Уотсон ищет жилье для съема, но снимать апартаменты в одиночку он не может себе позволить, приятель знакомит его с человеком, попавшим в такую-же ситуацию, и предлогает им снимать одну квартиру вдвоем, благо сосед Уотсона - добропорядочный гражданин, по имени Шерлок Холмс.

Герои сразу находят общий язык и становятся друзьями. Молодой сыщик - консультант (как называет себя сам Холмс) знакомит Джона со своим методом расследования преступлений - дедукцией(умение из одного звена составить цель логических умозаключений). Узнав об убийстве в одном из районов Лондона Шерлок Холмс и доктор Уотсон начинают свои захватывающие преключения, полюбившиеся миллином людей во всем мире.

Оценка: 10

Первое произведение сэра Артура Конана Дойля, где в качестве главного героя курирует обворожительный тандем кроткого и степенного доктора Ватсона, да эксцентричного, последовательного и харизматичного Шерлока Холмса. Именно здесь впервые публики был представлен сей великий персонаж, и стоит ли мне говорить, сколь сильно он полюбился людям... Не думаю. А вот то, что уже здесь нам были даны характерные для следующих детективных произведений очерки мастера Дойля – это всё-таки скажу: неоднозначность преступления, загадочность мотивов и необычайно мастерски подготовленное покушение – это все ясно, интерес вызывает иное. А именно сама сущность убийцы: Конан Дойл в свойственной ему манере раскрывает отъявленного, казалось бы, бандита с самой человечной и симпатичной читателю стороны, почему в конечном итоге и приходит понимание того, что больше сопереживаешь ему, нежели убитым. Это открывает вопрос и о моральном выборе, и о людской нравственности, чести да общей справедливость. Сама же повесть зиждиться на темах веры, любви и мести, показывая, сколь нищей может быть духовность и каким высоким способен быть людской дух – прекрасно.

То есть, что хочу сказать, «Этюд в багровых тонах» представляет из себя не только крепкий, интересный и завораживающий своей таинственностью детектив, «приправленный» однозначно чувствующимся антуражем узких, туманных улочек «города на Темзе», но и сентенциозный текст, дарующий почву для дум над вопросами, которые и по сей день актуальны, ввиду чего сие творение бесспорно следует назвать классикой не то что некого жанра, а литературы в целом.

Оценка: 9

Эксцентричный сыщик находит свое дело

Трудно, наверное, найти человека, который ничего не сможет сказать о Шерлоке Холмсе. Кто-то читал, кто-то смотрел (будь то русские фильмы, будь то творения Гая Ричи или канала ВВС). Скорее всего, большинство знакомо с Холмсом именно с фильмов. Всё-таки книги Артура Конана Дойла про Шерлока отличается стародавностью и объёмом. Многих, возможно, оттолкнет форма произведений - повести, рассказы и несколько романов (кои, по мнению некоторых, являются не романами, а повестями; мнение, надо сказать, весьма логичное и обоснованное). И всё-таки желательно знать первоисточник жанра «классический детектив», чтобы можно было адекватно оценивать многочисленные экранизации. Да и для жанра Конан Дойл сделал многое, пусть сейчас детективы делают упор, как правило, либо на нуарной составляющей, либо на саспенсе. На крайний случай, на личности маньяка (именно маньяка, потому что сейчас неинтересно, кто и что украл, куда занятнее - кто и кого убил). Именно поэтому «Этюд в багровых тонах» - прекрасная возможность познакомиться с творениями знаменитого англичанина.

Роман (повесть) написан от лица Уотсона (всё-таки он Уотсон, а не русский Ватсон) - доктора, который приезжает в Лондон. Уотсон находится в поисках жилья, это и становится точкой его знакомства с Шерлоком. Холмс предстает перед читателем эксцентричным молодым человеком, который может не знать о космологии Вселенной, но запросто поймет, что за человек перед ним с одного взгляда - профессию, привычки и так далее. Шерлок при этом отнюдь не гонится за славой и богатством. Он легко раскрывает те дела, которые ставят в тупик всех достославных копов Скотленд-Ярда. Холмса не смущает и то, что его заслуги засчитываются копам, а не ему. Именно Уотсон становится биографом Шерлока, он же и пишет «отчеты» для прессы, хотя Холмс не просит этого.

Тандем Уотсон - Шерлок - прекрасный образчик дуэта героев. Огонь и лед, интуитивность и рацио, хитрость и прямолинейность. Оба персонажа отлично дополняют друг друга. Чувствуется, что они оба нужны друг другу - как Шерлоку Уотсон, так и Уотсон - Шерлоку.

Удивляет и стиль написания. Старые книги - они весьма своеобразны. Читать их непросто при современной литературе. Сейчас мейнстрим - это длинные романы, упор на описательную часть. Ранее, напротив, книги были лаконичны, множество диалогов, описательная же часть была скупой. Сейчас такое называют «сухим стилем». «Этюд в багровых тонах» - это пример того, что стереотипы не являются законами. Данная книга не так лаконична и суха, как может показаться, когда смотришь на объем произведения.

Заключение: «Этюд в багровых тонах» - отличный роман (повесть). Читается легко, интересно. Не совсем понравилась композиция, которая делит произведение на две части. Зачин (шерлок) и ретроспектива глазами убийцы. Читать вторую часть не так интересно, её вполне можно было уложить в пару глав. Пожалуй, если бы не она, я бы поставил 9, а то и 10 баллов. Польза книги для сквозного сюжета - знакомство с Шерлоком, становление дружбы Холмса и Уотсона. Приступаю к следущей части истории Шерлока Холмса - к «Знаку четырех».

Оценка: 8

Я взялся за эту повесть по двум причинам. Во-первых, я только что пересмотрел английский сериал «Шерлок»… да-да, я из тех, кто читает книги под впечатлением от их удачной экранизации, наверняка в народе у таких есть какое-нибудь название, возможно даже не очень-то лицеприятное… А во-вторых, я, конечно же, читал и до этого рассказы о Шерлоке Холмсе (это было довольно давно), но всегда хотелось прочитать «канон» целиком и по порядку, а как назло первая повесть от меня всё ускользала (кстати, это не единственный такой случай, вот именно первые вещи в циклах мне попадаются очень редко), и тут – о, чудо! – вот он, «Этюд в багровых тонах» – грех было не взяться! Но, всё-таки, не могу удержаться от сравне6ния книги с сериалом. Я уже говорил, что рассказы о Холмсе я читал давно, и для меня эта повесть была как бы повторным его открытием. Для меня всегда был один Шерлок Холмс – Ливанов, даже когда я смотрел «Шерлока». Но тут я понял, что к книжному герою более близок как раз таки Камбербэтч. Наш отечественный Шерлок действительно «идеален», с него будто смыли все пороки настоящего книжного Холмса – его блестящий эгоизм, его самолюбие, его высочайшее самомнение, дозволяющее саркастически отзываться обо всех вокруг (да и Уотсона-то он «втянул» в дело из-за того, что тот нелестно отозвался о его газетной статье, раскрывающий суть его метода), открыто желающий признания, любящий лесть (как ему нравилось, когда кто-нибудь восхищался его действиями), пристрастие к опиуму, в конце концов (это я помню по тем самым рассказам). Одним словом, возможно, главный успех автора не в этом прекрасном дедуктивном методе, которым он прорвал брешь в жанре, через которую хлынула свежая удивительная волна, а в создание прекрасного удивительного персонажа в чистом виде, с массой отрицательных черт, но безумно обаятельного. Его невероятная харизма, его ртутные резкие движения, его ритм, это как сердце – оно бьётся так сильно, что поневоле всё отмеряется этими ударами, всё само начинает жить в этом ритме (кстати, в «Шерлоке» здорово ухвачен ещё и этот ритм). Не только удивительный способ раскрытия преступлений (он-то не так уж и фантастичен, «Убийство на улице Морг» уже было до этого), но и блестяще выполненный харизматичный герой – вот что сделало цикл вещью на все времена, а само имя Шерлока Холмса нарицательным… Но, стоп-стоп! Кажется, я увлёкся… К самой повести! Итак, «Этюд в багровых тонах» захлестнул сразу, с первых страниц. Обаяние, динамика, интригующее происшествия и острая работа ума. А ещё, в который раз я поймал себя на мысли, что детектив это в какой-то мере род «страшного рассказа» – здесь имеет место смерть, тайна, от этого тянет могилой и потусторонней жутью; «В этой трагедии есть таинственность, которая действует на воображение: только воображение способно пробудить настоящий страх» (слова самого Холмса). И местами эта запутанное дело действительно было жутким. Одним словом, первую часть я проглотил одним большим куском – вкусно, невероятно вкусно! Но тут – бах! – вторая часть. Она (для меня) так резка ударила по тормозам, что стало даже грустно… Вот оно, очаровательное своеобразие, темп, тайна… а тут – нет, не плохое по сути, но очевидное, банальное: типичное для своего времени приключение – спасение, любовь, недоброжелатели, смерть, месть… Местами было довольно неплохо, например, письмо, приколотое к одеялу Джона Ферье, но дальше это как-то не раскрылось… Была и информация – я, например, обогатился знаниями, о том, кто такие мормоны и об их образе жизни, что Солт-Лейк-Сити основан ими (всего этого я раньше не знал… так как, в общем-то, и не интересовался). Однако всё-таки для меня это был удар по тормозам, и довольно ощутимый удар. Всё своеобразие, очарование первой части взяло и испарилось ради пространной мелодраматичной предыстории странного двойного убийства. Даже возвращение к фигуре Холмса в конце и раскрытие хода его мысли не очень-то для меня всё выправило, как-то я был обескуражен той совсем не характерной по блистательному началу истории вещи как вторая часть. А ещё где-то в глубине души я разочаровался и тем, что преступник оказался не безжалостным хитрым убийцей, а в каком-то смысле человеком чести (прощай, страх!). Подкачала для меня вторая часть. Я ощущаю, я знаю, что она была не плоха, но уж так сильно ослепила меня часть первая, что всё было для меня снижением, лёгким, но ощутимым обманом ожидания… Вот ничего не мог я с собой поделать! Хоть режьте меня!

Всем приятного чтения.

Этюд в багровых тонах. Этюд в багровых тонах читать онлайн - артур дойл

Сюжет

Часть 1. «Из воспоминаний доктора Джона Г. Ватсона, отставного офицера военно-медицинской службы»

Часть 2. «Страна святых»

Переводы на русский язык

Примечания

Ссылки

Смотреть что такое "Этюд в багровых тонах" в других словарях:

* * *

Часть первая(которая является перепечаткой из «Воспоминаний Джона X. Ватсона, доктора медицины, отставного армейского врача»)

Глава I Мистер Шерлок Холмс

Часть первая
(которая является перепечаткой из «Воспоминаний Джона X. Ватсона, доктора медицины, отставного армейского врача»)

Глава I
Мистер Шерлок Холмс