Что говорит Библия об Иисусе? 1 После того как первая человеческая пара согрешила, Бог сказал Сатане: «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Бытие 3:15). Бог предсказал,

10. Так говорит Библия – или ее толкователь? «А в Библии написано, что…» – главный аргумент в разных богословских спорах. И ссылку обычно дают, о то и пальцем показывают: действительно, что-то такое нописоно. Или не совсем такое, но звучит похоже. Или не очень похоже, но…

32. Что говорит Библия о Царствии Небесном? Если бы нам потребовалось в двух словах сказать, в нем сама суть проповеди Христа, это было бы совсем нетрудно сделать: Царствие Божие, или Царствие Небесное (в Евангелии это синонимы). Конечно, Христос говорил об очень и очень

33. что говорит библия о блаженстве? Странное есть в Библии слово – «блаженство»… Что оно означает на самом деле? Отличается ли оно от обычного счастья? Как можно достичь этого состояния и зачем оно вообще нужно человеку? И насколько понятие о блаженстве совместимо с тем,36. Что говорит Библия об инвалидности? Всегда и во все времена среди людей были те, кто страдал от тяжких болезней, не мог обойтись без посторонней помощи, кто нередко чувствовал себя изгоем в мире, предназначенном для здоровых… Инвалиды. Они были и в Египте во времена

38. Говорит ли Библия о Таинстве Причащения? Почти каждый день в православных храмах совершается главное богослужение Церкви – литургия. Более того, православные утверждают, что христианам недостаточно просто читать Библию и следовать учению Христа, им нужно регулярно

Мы предпочитаем о ней вообще ничего не говорить, потому что слишком страшна. Когда умирает кто-то близкий, мы называем это описательно: «он ушел от нас…» И все-таки смерть – это единственное событие в жизни, которое происходит с каждым человеком без исключения. Что же говорит о ней Библия?

«День смерти лучше дня рождения»

Есть в книги Екклезиаста удивительные слова: «Имя лучше хорошего масла, и день смерти лучше дня его рождения» (7:1). Екклезиаста, конечно, трудно назвать оптимистом, но это, кажется, слишком мрачно даже для него. В каком же это смысле следует понимать? По-видимому, речь здесь идет вот о чем. Новорожденный ребенок, словно драгоценное масло, существует пока только телесно и еще не имеет имени. Его потенциал, как и благовоние, может быть потрачен – или растрачен? – на очень разные цели, и может очень быстро улетучиться, как и аромат драгоценного масла. Но если в течение жизни человек приобретет себе доброе имя, в день смерти оно остается за ним навсегда.

Такое понимание присутствует и в традиционных толкованиях. Вот что пишут по этому поводу авторы талмудических трактатов «Шемот Рабба» и «Когелет Раба»: «Когда рождается человек, все радуются; когда он умирает, все плачут... Это подобно тому, как один корабль покидал гавань, а другой входил в нее. Уходящему кораблю радовались, а входящему никто не радовался. Там был один умный человек, и он сказал людям: “Я вижу, вы все перепутали. Нет причин радоваться уходящему кораблю, ибо никто и не знает, какова будет его участь, какие моря и бури встретит он на своем пути; но тому, кто возвращается в гавань, всем следует радоваться, так как он прибыл благополучно”.

Подобным образом, когда человек умирает, всем следовало бы радоваться и благодарить, что он покинул этот мир с добрым именем».

Раввинам вторит христианский богослов и переводчик, блаженный Иероним Стридонский : «“И день смерти лучше дня рождения” – это означает либо то, что лучше уйти из этого мира и избежать его страданий и ненадежной жизни, чем, войдя в этот мир, терпеливо сносить все эти тяготы, ведь когда мы умираем, наши дела известны, а когда рождаемся – неизвестны; либо же то, что рождение привязывает свободу души к телу, а смерть освобождает ее».

Современный читатель, который верит в бессмертие души, после некоторых размышлений, наверное, согласится с таким выводом: ведь он понимает как рождение в вечную жизнь, где праведник (или прощеный грешник) сможет, наконец, обрести всё то, чего ему не хватало в жизни временной. Но по-настоящему удивительными нам покажутся эти слова, если мы задумаемся: они были сказаны в обществе, где мало кто думал о загробном блаженстве.

В Ветхом Завете мы найдем только две ссылки, причем обе спорные и сомнительные, в которых можно при желании разглядеть указание на что-то хорошее за гробом. Одна – . Синодальный перевод гласит: «За зло свое нечестивый будет отвергнут, а праведный и при смерти своей имеет надежду" . Казалось бы, всё вполне ясно, но… современные ученые полагают, что это все-таки исправление писцов последующих времен, а изначально в тексте вместо слов «при смерти» стояло «в своей непорочности (имеет надежду)», то есть еще при жизни обретает благо. В еврейском тексте, вероятно две буквы поменялись местами и смысл переменился, такое порой происходит при переписывании рукописей – да и греческий текст, Септуагинта, здесь как раз говорит о праведности, а не о смерти.

Другое место – в книге Иова (19:25–26). Синодальный перевод и здесь вполне оптимистичен: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога». Но на самом деле оригинал здесь полно неясностей; достаточно сказать, что там стоит не «во плоти», а буквально «из плоти» или «вне плоти», и, по всей видимости, это значит, что плоти у Иова больше уже не будет. В моем переводе это место звучит так: «Я же знаю, что жив мой Заступник, Он – Последний – встанет над прахом! Даже когда спадет с меня кожа, лишаясь плоти, я увижу Бога».

Но даже если оба этих места действительно говорят о благой участи за гробом, никаких других им подобным мы просто не найдем. Но мы найдем в тех же Притчах, у того же Иова множество упоминаний смерти как страшного, окончательного, положенного всем нам предела, за которым не будет уже ни света, ни радости, ни спасения. Тот же Иов говорит: «Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего… Теснишь его до конца, и он уходит; изменяешь ему лице и отсылаешь его. В чести ли дети его – он не знает, унижены ли – он не замечает; но плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает» (14:11–12, 20–22).

И все-таки в этой же книге мы встречаем удивительное, дерзновенное, пророческое слово о Шеоле – мире мертвых. На мой взгляд, эти строки стоят ближе к Голгофе и воскресению, чем всё остальное в Ветхом Завете. Я позволю себе процитировать их в собственном переводе:

Я тоскую по Шеолу, как по дому, и во тьме себе ложе готовлю,

я гроб зову своим отцом,

а червя – матерью и сестрой. Где же она, моя надежда?

Надежду мою – кто видел? Сойдет ли она к вратам Шеола?

Ляжет ли вместе со мной в землю? (17:13–16)

Да, сойдет, да, ляжет – готовы крикнуть мы Иову с высоты Нового Завета, но он-то об этом еще ничего не знает. Он готовится сойти туда безвозвратно, не ожидая там для себя ничего хорошего. Он умер «старцем, насытившись жизнью», он видел своих правнуков, и примерно то же самое говорится о других праведниках, но это только подчеркивает основную мысль Ветхого Завета: всё хорошее бывает здесь и сейчас, не жди никакого блага там. С одной стороны, до Голгофы, до искупления грехов всего человечества и в самом деле невозможно было говорить о рае. А с другой – может быть, так Господь приучал израильтян к верности Богу не ради загробных наград, а ради самой жизни с Богом уже здесь и сейчас?

Итак, для человека Ветхого Завета всё ценное и важное в жизни происходило здесь, на земле; но человек времен Нового Завета уже знал, что за гробом ему предстоит дать отчет в земной жизни и что дальнейшая его судьба будет зависеть от этого суда. Люди верили, что воскреснут «в последний день», когда завершится земная история и начнется что-то новое, непонятное, но прекрасное, о чем говорили пророки.

«Бог не сотворил смерти»

Но что говорит Библия о самом этом переходе, о смерти? Она появляется вместе с грехопадением; давая Адаму заповедь не есть от древа познания добра и зла, Господь предупреждает его: «в день, в который ты вкусишь от него, умрешь» (). Прочитав немного дальше, мы увидим, что Адам и Ева прожили не просто долго, а невероятно долго после того дня, когда нарушили заповедь. Видимо, предупреждение означало, что в тот день они станут подвластны смерти. Адам, рассказывает Бытие, прожил 930 лет, его сын Сиф – 912, а внук Енос – 905 лет. Сроки, конечно, немыслимые в нашем мире, и об их символическом значении уже было сказано в 9-й главе: по мере удаления от источника жизни, Бога, постепенно сокращается и срок земного существования.

Подробнее об этом рассуждает неканоническая книга Премудрости Соломона (1:13–16): «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле.

Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием». А в Новом Завете об этом рассуждает апостол Павел ():

«одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили».

Конечно, это может показаться несправедливым: лично я не грешил в Эдемском саду, почему я должен нести на себе наказание за тот грех? Ответить на это можно по- разному, хотя смысл все равно будет примерно один и тот же. Можно сказать, что всё человечество унаследовало от и Евы первородный грех (согласно православному веручению, свободен от него был только Христос; католики добавляют к Нему и Богоматерь Марию). Это не просто ответственность за что-то, произошедшее очень давно, но склонность ко греху, которая так или иначе проявляется в любом человеке. Дети матери-наркоманки рождаются уже с наркотической зависимостью, хотя ни разу не принимали наркотик, не говоря уже о весьма вероятных генетических сбоях; грех – самый страшный наркотик, привыкание к которому наступает при первом же употреблении.

А можно понять то же самое несколько иначе: в Адаме и Еве Библия поэтически изобразила первобытное человечество на каких-то очень ранних стадиях его развития, когда люди решили жить своим умом и отвернулись от Единого Бога. Мы все причастны этому человечеству, сказавшему Богу твердое «нет», потому что и мы в своей жизни периодически делаем то же самое.

«Сильна как смерть, любовь»

Казалось бы, если смерть – следствие греха и печать греховности на всем человечестве, то она есть безусловное зло, которое можно только проклинать. Но самая жизнерадостная книга Библии , Песнь Песней, как будто даже воспевает ее (8:6): «Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность». Поэты последующих веков будут возражать: нет, любовь сильнее смерти, она ее побеждает, – но ведь библейский автор писал не о том, кто одерживает верх в поединке. Он просто сравнивал любовь с самым сильным, что только есть в этом мире после Бога, и не нашел ничего сильнее смерти.

Смерти, конечно, никто себе не желал и при возможности ее старался отвратить. Мы почти не находим в библейских книгах самоубийств. Для греко-римской античности, к примеру, способность человека покончить со своим бренным существованием была признаком мужества и духовной высоты. Совсем не то в Библии , там это поступок крайнего отчаяния: убивает себя раненый Саул, чтобы не попасть в плен к филистимлянам, которые надругаются над ним (); убивает себя мудрец Ахитофел, чей совет был впервые отвергнут правителем (). Об Иуде Искариоте и говорить нечего ().

Но к своей и чужой смерти люди библейских времен относились, кажется, гораздо спокойнее, чем мы. Пророк Валаам, глядя на израильский народ, благословляет его и неожиданно говорит: «Да умрет душа моя праведников, и да будет кончина моя, как их!» (). Как же это можно желать себе смерти? Нет, он просто знает, что смерти не избежать, и молится о том, какой именно он желает себе смерти: как у праведников. То самое спокойное завершение благого пути, о котором, по-видимому, говорил и Екклезиаст. Кстати, Валааму не было даровано то, чего он просил: этот «пророк по найму», принявший в свое время заказ проклясть израильтян, был ими убит вместе с мадиамскими царями (Ис ). О смерти – и своей, и чужой – в библейские времена говорили достаточно просто, как о чем-то естественном и обыденном, от нее не прятались, как принято теперь, когда и надгробные речи звучат порой так, словно произошла какая-то немыслимая случайность, которой никто не мог ожидать. Но вот как начинается последняя речь царя Давида, обращенная к его сыну и наследнику Соломону: «Приблизилось время умереть Давиду, и завещал он сыну своему Соломону, говоря: вот, я отхожу в путь всей земли, ты же будь тверд и будь мужествен и храни завет Господа Бога твоего» (). И Соломон не возражает, не говорит отцу, что тому еще жить да жить; он понимает, что в «путь всей земли» лучше уходить подготовленным, с ясным сознанием своей судьбы.

«Смерть, где твое жало?»

Но это, конечно, не значит, что люди смирились со . Да это, наверное, и невозможно. И в пророческих книгах речь то и дело заходит о чудесном времени, когда…

«не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем. И будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их. Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел» ().

А может быть, случится нечто более удивительное – и смерти не станет совсем?

«уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах. Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц» (). Впрочем, с пророчествами всё непросто – и мы рассуждали об этом в 10-й главе, приводя пример из пророка Осии (13:14), слова которого цитирует в совершенно ином смысле апостол Павел (), а за ним и Иоанн Златоуст : «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» Не может быть, чтобы Господь в одной и той же короткой фразе одновременно яростно угрожал израильтянам и давал им самые смелые надежды! Не может… только если мы сами следуем строгим законам формальной логики, где угроза и обещание – два разных и совершенно несовместимых понятия. Но разными бывают люди, времена, обстоятельства, и что звучало угрозой для одних, легко может стать обещанием для других.

Пророки не только говорили – они еще и действовали. Илия во время голода приходит к бедной вдове, ждущей неминуемой смерти вместе со своим сыном, и просит – точнее, приказывает – отдать ему последнюю порцию хлеба. Вдова повинуется, и пища чудесным образом умножается. Но ребенок все равно погибает спустя некоторое время, уже не от голода, а от внезапной болезни. Вдова бросает в лицо пророку горький упрек:

«Что тебе до нас, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего». Безо всякого высокого богословия эта женщина живо чувствовала связь между и грехом, правда, понимала она ее слишком прямолинейно: за свои грехи она расплатилась смертью сына. Пока рядом с ней не было пророка, всё было каким-то обыденным, серым, но его приход высветил и белое, и черное в ее жизни – и теперь за черное ее ждет страшная расплата. Такое уравнение построить очень просто, и множество людей с той поры так и объясняют болезни и смерти… Но Илия не соглашается – он обращает упрек уже к Господу: «Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее?» ()

Позднее подобное чудо сотворит Елисей (), и конечно, Христос (Лука 7:11– 17). «Бог посетил народ Свой» – говорят евреи, когда видят воскрешение сына вдовы в ничем не примечательном городке. Вряд ли они так быстро признали Христа Богом, почему же они так говорили? И почему вообще Христос воскресил этого юношу?

Понятно, что вдова, потерявшая сына, оставалась безо всяких средств к существованию, но ведь не один он умер тогда в Палестине, и ничего примечательного в этом городке и в этой семье, кажется, не было.

Где есть Бог, там нет смерти. Это как огонь и лёд: в одном и том же месте может быть только что-то одно из них, и если Христос встречается со , смерть отступает. То же самое мы видим в сцене воскрешения Лазаря (). Удивительная уверенность Марфы и Марии, который повторяют друг за другом: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» – как можно умирать в присутствии Господа, в самом деле? Но в этом чуде, предваряющем смерть и воскресение самого Христа, мы видим и другое. Мы видим его смирение перед смертью. Мы видим его таким слабым и смертным человеком, как, пожалуй, нигде в Евангелии; даже на Голгофе в Нем больше твердости и уверенности. А здесь, у могилы друга, Он по-человечески растерян: не знает, куда положили Лазаря, Он скорбит до слёз и даже возмущается, да и как не возмутиться всесилием смерти?

Эти проявления человеческой слабости во Христе заставляли немало потрудиться экзегетов. Но общий смысл, видимо, прост: так раскрывается полнота Его человеческой природы, немощной и ограниченной, как у нас, и непричастной только греху. Природы, подвластной смерти. Но именно такой человек и говорит Лазарю: «Выйди!» – и тот выходит из могилы, из Шеола, из царства теней. И после этого становится предельно ясно: Христа уже не оставят в живых; слишком сильному противнику бросил Он вызов.

«смертию смерть поправ». Как и в случае с Адамом и Евой грехопадение не означало немедленного умирания, так и здесь воскресение Христа не означало немедленного упразднения смерти. Но власть ее стала временной, относительной, конечной. «Царствует ад, но не вечнует над родом человеческим» – так поет об этом в Великую Субботу.

Победить означало для Христа пройти через нее, пережить ее и превозмочь, чтобы даже на этом пути, в «долине смертной тени», мы не чувствовали себя брошенными и одинокими. Он уже побывал там, и там мы встретимся с Ним, чтобы Он вывел нас в вечность.

В романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго», в большой мере автобиографическом, приемный отец и позже тесть Юрия Живаго, профессор Петровской академии Александр Александрович Громеко, в диалоге с Юрием Живаго говорит: «Вы не понимаете, что можно быть атеистом, можно не знать, есть ли Бог и для чего Он, и в то же время знать, что человек живет не в природе, а в истории, и что в нынешнем понимании она основана Христом, что Евангелие есть ее обоснование. А что такое история? Это установление вековых работ по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению… Двигаться вперед в этом направлении нельзя без некоторого подъема. Для этих открытий требуется духовное оборудование. Данные для него содержатся в Евангелии».

Смерть является общим врагом людей, поэтому во все времена человек пытался ответить на вопрос: что такое смерть и возможно ли ее преодолеть? История человеческого рода – это история постоянных попыток разгадать тайну смерти и победить ее.

Что же происходит с человеком после смерти? Существует ли жизнь после смерти? Является ли смерть последней и роковой участью человека?

Служение Иисуса Христа, которое Он совершал на земле, заключалось именно в том, чтобы «освободить тех, кто всю свою жизнь из-за страха смерти пребывал в рабстве» (Евр. 2:15, перевод под ред. М.П. Кулакова). В Евангелии Иисус представляет ободряющую весть утешения и ясно отвечает на все вопросы относительно смерти.

Мы рассмотрим основные из существующих взглядов на вопрос о том, что происходит с человеком после смерти.

Традиционный взгляд на посмертное состояние человека

Многие люди испокон веков придерживались версии классического дуализма: человек состоит из смертного тела и бессмертной души. Согласно этому убеждению материальная часть – тело – после смерти подвергается тлению, а духовная – душа – продолжает существовать. Это убеждение привело к следующему определению: смерть – это отделение бессмертной души от смертного тела.

История возникновения и раз-витие веры в бессмертие души

Истоки возникновения этого небиблейского учения уходят в Эдемский сад. В момент искушения, когда дьявол в образе змея предложил Еве вкусить запретный плод, она ответила ему: «…плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но… будете как боги…» (Быт. 3:2-5).

Ложь дьявола «нет, не умрете» (Быт. 3:4) не канула в веках, она видоизменялась и впоследствии приняла форму верования, согласно которому душа человека, в отличие от тела, бессмертна и неуничтожима. Вера в бессмертие души бытовала в языческих религиях практически всех древних народов. Так, например, древние египтяне полагали, что человек состоит из тела и нескольких духовных субстанций, которые продолжают жить после его смерти. Бессмертие этих субстанций считалось гарантированным, пока тело оставалось нетронутым тлением. Именно поэтому древние египтяне мумифицировали тела умерших и строили пирамиды, которые должны были послужить надежной защитой захоронения.

Сатана весьма преуспел в пропаганде лжи: «Нет, не умрете». Вера в бессмертную душу присуща почти всем религиям, а также оккультистам всех мастей, ведь бессмертие души проповедуют медиумы, ясновидящие и экстрасенсы.

Несмотря на то, что вера в бессмертную душу противоречит Священному Писанию, такой взгляд на человеческую природу стали разделять и большинство христиан на протяжении веков. Это небиблейское учение пришло в христианство во времена Августина (354-430 гг. н.э.) из древнегреческой философии. Платон считал душу неуничтожимой, поскольку она является несотворенной, вечной субстанцией. Тело – темница души, где она заключена на время. В момент смерти душа высвобождается из этой темницы и продолжает свое существование в нефизическом мире.

Методы сатаны изменялись, но цель осталась прежней: заставить людей поверить в то, что они являются бессмертными «как боги» (Быт. 3:5).

В Священном Писании дан четкий критерий, как отличить истину от ложных учений: «Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света» (Ис. 8:20). Что же говорит Господь в Своем откровении о состоянии человека после смерти?

Что есть душа человека?

Первое важное библейское высказывание, необходимое для правильного понимания человеческой природы, находится в книге Бытие: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2:7). Как сказано в тексте, при творении Бог создал Адама и Еву из «праха земного». Это образное выражение подразумевает сотворение тела человека. Однако тело было безжизненным. Лишь после того как Бог «вдунул в лице человека дыхание жизни», Адам стал «душою живою».

Обратите особое внимание: в этом тексте сказано, что при сотворении человек не был наделен бессмертной душой, отдельной сущностью, обособленной от тела, а «стал душою живою». Соединение тела с «дыханием жизни» сделало Адама «душою живою», дышащим существом.

Библейскую формулу живого человека можно записать следующим образом: прах земной (безжизненное тело) + дыхание жизни (дыхание Бога) = душа живая (живая личность) .

Чтобы понять, как Библия трактует слово «душа», рассмотрим употребление древнееврейского слова «нэфэш», которое переводится как «душа».

В Ветхом Завете рассказывается, как Авраам, отправляясь в Ханаан, «взял… с собою Сару, жену свою, Лота, сына брата своего… и всех людей (нэфэш), которых они имели в Харране; и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую» (Быт. 12:5). Как мы видим древнееврейское слово «нэфэш» – это люди.

Далее читаем, что в Египет с патриархом Иаковом пришли семьдесят душ: «Всех душ (нэфэш) дома Иаковлева, перешедших в Египет, семьдесят» (Быт. 46:27). В данном случае слово «душа» (нэфэш) и живой человек – это синонимы.

Итак, в Библии слово «душа» обозначает не бесплотную и бессмертную сущность, но всего человека в целом, включая и тело. Библия провозглашает нераздельность природы человека: человек или живая душа – это нераздельная совокупность тела и дыхания жизни.

Более того, в Библии слово «душа» (нэфэш) употребляется также и по отношению ко всем живым существам. Вот как в Библии описывается процесс сотворения животного мира: «И сотворил Бог рыб больших и всякую душу (нэфэш) животных…» (Быт. 1:21).

Что общего у человека и животных? В отличие от растений и у тех, и у других присутствует одно и то же жизненное начало – «дыхание жизни», которое вдохнул Творец и Жизнедатель. Это ясно указывает, что «душа» – это вовсе не некая бессмертная субстанция, но «живое существо».

Что происходит с человеком в момент смерти?

В Библии мы находим множество ясных высказываний относительно смерти.

Оглашая приговор ослушавшемуся Адаму, Бог сказал: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). В другом месте сказано: (Еккл. 12:7).

Что же происходит с душой, т.е. с человеком? В книге пророка Иезекииля сказано: «… душа согрешающая, та умрет» (Иез. 18:3,4). Душа умирает в момент смерти! Душа не является бессмертной, но перестает существовать в момент смерти, поскольку дыхание жизни покидает тело.

В момент смерти происходит процесс, обратный творению человека. Этот процесс мы можем выразить так: душа живая (человек) – дыхание жизни = мертвая личность. Когда Бог вдохнул в человека дыхание жизни, тот стал живой душой. Прекращение дыхания приводит к смерти человека или души.

Библейские авторы вполне осознанно писали, что душа умирает, что ее губят или истребляют. Так, например, пророк Валаам говорит: «Да умрет душа (нэфэш) моя смертью праведников…» (Чис. 23:10). В описании завоеваний Иисуса Навина часто повторяется фраза: «…и поразил… всё дышащее (нэфэш)…» (Ис.Нав. 10:28). То есть, поражены все души, все люди. Моисей в свою очередь дает повеление: «…убивший человека (нефэш) и прикоснувшийся к убитому, очиститесь…» (Чис.31:19, см. Чис. 35:15,30; Ис.Нав. 20:3,9).

В этих библейских стихах уничтожение тела человека рассматривается как уничтожение души, как смерть души. Поэтому и говорится: «умрет душа», «убить душу» или «поразить душу».

Не существует духовной субстанции, которая традиционно называется «душой», обладающая сознанием, чувствами, эмоциями и способная жить вне тела, как утверждают сторонники бессмертия души.

О смерти человека в Библии сказано: «Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его» (Пс. 145:4). Поскольку после смерти «исчезают все помышления», зна¬чит нет и никакой души, продолжающей сознательное существование вне тела. Если бы мыслительный процесс, который обычно ассоциируется с душой, протекал и после смерти тела, то помыслы праведников не исчезали бы. Они могли бы помнить о Боге, общаться с Ним и славить Его. Однако в Библии сказано, что после смерти невозможно прославление Бога: «Ибо в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя?» (Пс. 6:6). Об этом же сказано в книге пророка Исаии: «Ибо не преисподняя славит Тебя, не смерть восхваляет Тебя, не нисшедшие в могилу уповают на истину Твою. Живой, только живой прославит Тебя» (Ис. 38:18,19).

Яркое описание состояния умерших дает мудрый Соломон: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают… любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл. 9:5,6); «…в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9:10). В этих стихах смерть представлена как полное прекращение всякого бытия.

Что представляет собой дыхание жизни?

Относительно смерти в книге Екклесиаст сказано: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Сторонники учения о бессмертии души утверждают, что «дух» или «дыхание жизни» и есть нематериальная бессмертная душа, которая в момент смерти отделяется от тела и возвращается к Богу. Однако нигде в Священном Писании «дух» или «дыхание жизни» не отождествляется с бессмертной душой.

Термин «дух» является переводом древнеев-рейского «руах» и его новозаветного эквивалента «пнеума». Давайте посмотрим, в каком значении используется слово «руах» в разных местах Библии.

В книге Иова сказано: «Дух (руах) Божий создал меня, и дыхание (нешамах) Вседержителя дало мне жизнь» (Иов. 33:4). Обратите внимание, выражения «дух Божий» и «дыхание Вседержителя» – тождественные понятия, они употребляются взаимозаменяемо, поскольку оба относятся к дару жизни, которым Бог наделяет Свои творения.

В другом случае Иов говорит: «Доколе еще дыхание мое во мне и дух (руах) Божий в ноздрях моих, не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!» (Иов. 27:3,4). В данном случае человеческое «дыхание» приравнено к Божественному «духу». Дыхание человека рассматривается как жизнь, которая поддерживается Божьим духом.

Из этих и подобных им текстов видно, что обладать дыханием жизни или духом жизни вовсе не значит иметь бессмертную душу. Дыхание жизни – это лишь дар жизни, искра жизни, данная людям и животным на период их земного бытия.

Что же тогда означает выражение, «а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7)? Гибель людей во время всемирного потопа, о котором говорится в Библии, описана следующим образом: «И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле... все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих и на суше, умерло» (Быт. 7:21,22). Описывая смерть, Иов утверждает: «Если бы Он (Бог)... взял к Себе дух (руах) ее и дыхание ее, вдруг погибла бы всякая плоть и человек возвратился бы в прах» (Иов. 34:14,15).

Из этих стихов следует, что выход дыхания жизни из тела и возвращение его к Богу – ничто иное как метафора смерти, связанная с прекращением процесса дыхания.

Как мы выяснили ранее, слово «душа» в Библии употребляется для обозначения людей и животных. Следовательно, между смертью человека и смертью животного не должно существовать различий. Об этом ясно сказано в книге Екклесиаст: «Потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание (руах) у всех, и нет у человека преимущества перед скотом» (Еккл. 3:19). Здесь определенно указывается, что жи¬вотные обладают тем же духом, какой дается людям. О морских животных псалмопевец говорит: «…отнимешь дух (руах) их – умирают и в персть свою возвращаются» (Пс. 103:29). Вряд ли кто-то станет утверждать, что дух, который Бог отнимает у животных в момент смерти, заключает в себе сознание, личностные качества или бессмертную сущность. Почему же человеку приписывается такое качество, как бессмертная душа?

Как понимал смерть Иисус? Вот что сказано о последних минутах жизни Христа, когда Он висел на кресте: «Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (Лк. 23:46). Выражение «испустил дух» означает прекращение жизни. Христос не восходил к Отцу на небо после смерти. Это подтверждают слова, сказанные Христом Марии Магдалине после воскресения: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: “восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему”» (Ин. 20:17).

Какую надежду предлагает Библия?

Мы выяснили, что ни душа, ни дух не являются некой духовной субстанцией, способной жить после смерти. Древнееврейские и древнегреческие слова, передающие в оригинале слово «душа», «дух» и «дыхание», встречаются в Библии 1700 раз. Однако ни в одном случае не говорится о душе, духе или дыхании как о бессмертной сущности, способной осознанно существовать вне тела.

Выражение «бессмертие души» отсутствует в Писаниях. Слово «бессмертие» встречается лишь дважды в Новом Завете. Первый раз это слово упоминается в отношении Бога: «…блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие» (1 Тим. 6:15,16). Бессмертие в Биб¬лии представлено исключительно как Божественный атрибут, а не как качество, присущее человеку. Если смерть – это не прекращение существования, а лишь переход в другую его форму, тогда смерти практически нет, тогда люди – бессмертные существа, подобные богам. Но это совсем не так! Учение о бессмертии души - это отзвук древнего обмана змея: «нет, не умрете, но… будете как боги…» (Быт. 3:4,5). Бессмертием обладает только Бог.

Второй раз слово «бессмертие» употреблено в отношении смертной природы, которая будет облечена в бессмертие при воскресении праведников в момент Второго пришествия Христа: «Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15:53,54). Бессмертие – это исключительный дар Божий, который получат верующие при возвращении Христа, а не естественное свойство души человека. Священное Писание называет смерть врагом, с которым будет покончено только в финале земной истории при Втором пришествии Христа: «В пришествие Его… последний же враг истребится – смерть» (1 Кор. 15:23,26).

Человек не является бессмертным по природе, но он может стать бессмертным. Бог предлагает дар вечной жизни, поэтому христиане призваны уповать на воскресение из мертвых в теле.

Негативные последствия учения о бессмертии души

Вплетение платоновского взгляда на природу человека в христианское учение породило множество ложных учений. Давайте рассмотрим некоторые мифы, порожденные доктриной о бессмертии души, и последствия этих заблуждений.

1. Учение о непрекращающихся муках в огне ада

Небиблейское определение смерти способствовало возникновению ошибочной веры в то, что душа сразу после смерти попадает либо в рай, либо в ад, где, согласно этому бесчеловечному учению, Бог истязает грешников всю вечность.

Сторонники учения о бессмертии души истолковывают слово «ад» как место обитания душ умерших грешников, продолжающих сознательное существование после смерти. Однако древнееврейское слово «шеол» (преисподняя, ад) в Ветхом Завете и древнегреческое слово «хадес» (ад) в Новом Завете используются исключительно для обозначения могилы, места упокоения мертвых, а не наказания нечестивых. Например, патриарх Иаков отвечает своим сыновьям, которые упрашивают его взять младшего сына Вениамина с собой в Египет: «…не пойдет сын мой с вами; потому что брат его умер, и он один остался; если случится с ним несчастье на пути, в который вы пойдете, то сведете вы седину мою с печалью во гроб (шеол)» (Быт. 42:38). В этом случае слово «шеол» означает могилу.

Более того, в Библии указывается, что в ад (шеол) отправляются все – и верующие, и неверующие. «Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому… как добродетельному, так и грешнику…» (Еккл. 9:2). Этот текст ясно показывает, что как благочестивые люди, так и нечестивые после смерти уходят в одно и то же место: они успокаиваются в могиле.

Понятие об аде как месте, где грешники всю вечность испытывают непрекращающиеся муки, было заимствовано из греческой мифологии. Согласно Библии, нет сейчас места, которое называют «адом» и где наказывают грешников после смерти. Каждый человек получит реальное воздаяние за свои поступки только после Суда Божьего и Второго пришествия Христа. Воздаянием будет либо вечная жизнь, либо вечное небытие, а вовсе не вечные муки в «адском пламени». Так, например, Иисус предлагал сделать выбор между полным уничтожением и вечной жизнью: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель (Погибель - от др. греч. «аполейа», которое также означает «разрушение, уничтожение») , и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7:13, 14). Здесь Иисус противопоставляет путь, ведущий к погибели (полному уничтожению), и тернистый путь, ведущий к жизни в Небесном Царстве.

Значение древнегреческого слова «хадес» в Новом Завете совпадает со значением слова «шеол» в Ветхом Завете. Оба слова обозначают могилу.

Апостол Иоанн в книге Откровение говорит о грядущей победе над смертью: «И смерть и ад повержены в озеро огненное…» (Откр. 20:14). «Смерть и ад» в этом тексте используются как синонимы. Озеро огненное имеет символический смысл, поскольку смерть и ад являются абстрактными понятиями и не могут быть брошены в огонь или поглощены им. С помощью этого образного языка Иоанн провозглашает окончатель¬ное уничтожение смерти и могилы. Если бы под словом «ад» подразумевалось некое «адское пламя», то каким образом оно может быть повержено в озеро огненное?

Учение о вечных муках противоречит пророчеству о новом мире, о котором сказано, что «ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр. 21:4). Если бы агонизирующие грешники остались вечной реальностью в обновленной Божьей Вселенной, как апостол Иоанн осмелился бы утверждать, что «ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет»? Вечные муки требуют наличия бессмертной природы от рождения. Однако Священное Писание говорит нам, что мы не обладаем бессмертной душой.

2. Умаление жертвы Иисуса Христа

Вера в бессмертие души способствовала появлению доктрины о чистилище, месте, где души мертвых очищаются в муках временного наказания за грехи, чтобы потом взойти в рай. Учение о «чистилище» утверждает, что для оправдания и полного спасения человека необходимо еще очищение огнем «чистилища». Но это учение противоречит основополагающему учению Евангелия, согласно которому только «кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Ин. 1:7). Пролитой за нас, грешников, Христовой крови достаточно для оправдания верующего. Принятие жертвы Христа должно быть осознанным решением, а очищение от греха происходит только при жизни человека.

3. Учение о ходатайственной роли Девы Марии и святых

Вера в то, что в момент смерти души святых возносятся в рай, способствовала развитию представлений о заступнической роли Девы Марии и святых, а также о почитании их мощей. Души святых, согласно этому учению, ходатайствуют перед Богом за живых и умерших грешников. Поэтому многие христиане молятся Деве Марии и святым о защите и спасении. Однако подобная практика вступает в противоречие с библейским учением о том, что «един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). В Новом Завете сказано, что «мы имеем ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, праведника» (1 Ин. 2:1). «Сей (Иисус Христос), как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7:24,25).

Библия говорит, что «нет праведного ни одного… потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:10,23). Только о Боге сказано: «Ты един свят» (Откр. 15:4). «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой… отделенный от грешников и превознесенный выше небес» (Евр. 7:26). Соответственно, заступником за людей перед Богом, согласно Библии, может быть только воскресший и вознесшийся живой Иисус Христос, единственный праведник, умерший за нас и имеющий право представлять Свои заслуги перед Отцом Небесным. Иисус сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). Будучи людьми, Дева Мария, апостолы и мученики сами спасались искупительной кровью Христа и сами нуждались в Его посредничестве.

Библия учит, что все умершие находятся в могиле и после смерти уже не принимают участия в земных делах. Это значит, что просить о милости и заступничестве необходимо у единого истинного Первосвященника – Иисуса Христа.

В Библии также сказано, что живые не могут как-нибудь помочь умершим, «ибо каждый понесет свое бремя» (Гал. 6:5). Здесь, на земле, Бог отводит нам время для покаяния и исправления. После смерти нет покаяния и прощения, поэтому молитвы за умерших лишены какого-либо смысла. За смертью не следует ни блаженство рая, ни муки ада, а только бессознательный покой до дня возвращения Христа.

Материалистический взгляд

Рассмотрим еще одно распространенное представление о смерти – атеистическое. Материалистический взгляд понимает смерть как полное и безвозвратное окончание жизни. Ученые-материалисты считают, что смерть необходимо воспринимать как естественную данность, поэтому нет необходимости искать решение проблемы смерти. «Тревожиться о том, что нас не будет, все равно, что тревожиться о том, что нас когда-то не было». Такого мнения придерживаются многие люди, отрицающие существование Бога.

Этот взгляд противоречит не только библейскому учению, но и основному устремлению человеческого сердца.

Физическая смерть: естественное или противоестественное явление?

Как бы нас ни убеждали, что смерть – естественное явление, если мы прислушаемся к своей природе, то обнаружим в себе стремление к непрекращающейся жизни. Смерть – чужда, противоестественна нашей природе. Ее мы воспринимаем как трагедию. Смерть страшит нас: если за порогом жизни – только небытие, то и сама жизнь бессмысленна. Поэтому что-то внутри нас противится этому, нормальный человек не может смириться со смертью.

Л.Н. Толстой в своей «Исповеди» писал: «То, что противится этому переходу в ничтожество (небытие), наша природа есть ведь только эта самая воля к существованию, составляющая нас самих, как и наш мир… То, что мы так хотим жить – означает только, что мы сами не что иное, как это хотение жизни, и ничего не знаем, кроме него».

Толстой подметил, что в нашей природе заложена воля к существованию, а не к умиранию: «мы сами – не что иное, как хотение жизни». Если бы люди действительно были только существами, которым суждено умирать, если бы смерть была естественным состоянием человека, люди не испытывали бы страха перед смертью и подобно животным не томились бы бессмысленностью жизни. Мечта о бессмертии присуща человеческому сердцу.

Русский философ Николай Бердяев писал: «Я никогда не мог примириться ни с чем преходящим, временным, тленным, существующим лишь на короткий миг… Несчастье человека, как сказал однажды Карлейл, происходит от его величия, от того, что в нем есть бесконечное, от того, что ему не удается окончательно похоронить себя в конечном… И во мне есть сильный бунт против власти конечного».

Люди во все времена задавались вопросом: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить?» (Иов. 14:14). Как сказал однажды датский философ Сёрен Кьеркегор: «Человек всегда подспудно борется с лукавой, всеизмышляющей силой, с недремлющим, вечно бодрствующим врагом, с пережившим всех старцем – временем». У человека всегда было это неугасимое желание остановить бегущее движение времени; человек всегда мечтал, как бы запрудить плотину навстречу стремительно несущемуся потоку бытия. Человек всегда искал эликсир жизни и молодости.

В романе Достоевского «Братья Карамазовы» Иван Карамазов говорит своему брату Алексею: «Разуверься я в порядке вещей, убедись даже, что всё – напротив, беспорядочный, проклятый и может быть бесовский хаос, порази меня хоть все ужасы человеческого разочарования, – а я все-таки захочу жить и уж как припал к этому кубку, то не оторвусь от него… Я спрашивал себя много раз: есть ли в мире такое отчаяние, чтобы победило во мне эту исступленную и неприличную, может быть, жажду жизни, и решил, что, кажется, нет такого... Жить хочется…»

Нелегко, даже невозможно выдуть из человека ураган бунта против конечного. Жажда бесконечного - естественна и неискоренима в человеке. Человек может убедить себя в том, что смерть – это его удел, человек может своей волей сознательно парализовать, заглушить в себе жажду жизни – этот вечный зов нашей природы. Собственно, в этом и была всегда задача человеческой мудрости: смирить «непокорную» душу человека! Но никак не уничтожить в человеке влечение к непрекращающейся жизни. Никогда человек сердцем не примет, что он был создан Богом для смерти, что пришел в этот мир для того, чтобы умереть.

Учитывая это внутреннее состояние человека, следует спросить самих себя: откуда в нас это противление и эта неутолимая жажда жизни? Почему человек, сталкиваясь с превратностями жизни, снова и снова ищет разгадку тайны смерти и ее преодоления? Почему сегодня тратятся огромные деньги и прилагаются неимоверные усилия на изобретение средств, продлевающих жизнь и отодвигающих момент смерти? О чем свидетельствуют попытки клонировать человека и хранить умерших замороженными?

Вот, что говорит Священное Писание о природе человека: «Все соделал Он прекрасным в свое время и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца» (Еккл. 3:11).

С древнееврейского выражение «вложил мир» дословно переводится как «вложил вечность». Человек был создан Богом для того, чтобы жить вечно, в природе человека заложена воля к существованию. Вот почему мы испытываем потребность в бесконечной, непрекращающейся жизни.

В Библии сказано о завершении творческого процесса следующее: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма…» (Быт. 1:31). Абсолютное совершенство творения подразумевало, что помимо прочего такое уродливое явление как смерть не будет омрачать бытие жителей земли. Таким образом, смерть представлена в Библии как нечто противоестественное, противное Богу, а не как запущенный Им естественный процесс.

Однако выражение «вложил вечность» (Еккл. 3:11) не подразумевает бессмертия души. Бессмертие не было присуще человеческой природе от сотворения, человек лишь имел возможность стать бессмертным.

Бог запретил Адаму вкушать от дерева познания добра и зла и к запрету добавил предостережение: «…в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17). Смерть не была неминуемой, жизнь была дана для жизни. Если бы человек не согрешил, то смог бы тем самым получить бесконечную жизнь. Однако вследствие непослушания и грехопадения смерть пришла в мир, «ибо возмездие за грех – смерть» (Рим. 6:23). С тех пор человечество ищет разгадку смерти и ее преодоления.

Русский философ Лев Шестов писал: «Там, где по свидетельству нашего опыта и разумения, кончаются все возможности, где, по нашему пониманию, мы упираемся в стену абсолютно невозможного, где со всей очевидностью выясняется, что нет никакого исхода, что все навсегда кончено… разум, не желая признаваться в своем бессилии, призывает к покорности... Остается только глядеть и холодеть, и люди должны прекратить всякие домогательства, попытки исканий и борьбы... Научное объяснение всех этих явлений не только не спасает и не утешает, но, наоборот, унижает человека, приравнивая его к камням или геометрическим фигурам... Разве против тягостной реальности – как бы страшно оно ни было – негде и не у кого, не нужно искать защиты?»

«Мы, – утверждает Шестов, – не слепые, которых насмешливая или бессильная судьба загнала в лес и оставила без проводников, а существа, которые должны искать сквозь мрак и страдания… Необходимо найти какой-то фундаментальный способ решения проблемы смерти, и победу над смертью...»

Какой ответ дает Бог на извечную проблему смерти, на отчаяние, с которым человек сталкивается перед лицом неизбежной смерти?

Ответ Бога на проблему смерти

В ответ на бунт человека против конечного, в ответ на самую главную потребность человека – жажду непрекращающейся жизни – со страниц Библии звучит откровение Того, Кто сотворил человека и дал особый смысл его существованию.

Вот какой ответ дает Бог на проблему смерти в Библии. В Священном Писании сказано: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прахе: …земля извергнет мертвецов» (Ис. 26:19). Здесь описывается одно из самых ярких событий – воскресение из мертвых. Надежда, которую дает Библия, превосходит самые смелые мечты людей.

В Священном Писании есть немало пророчеств о победе над смертью. Вот еще несколько библейских обетований: «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц…» (Ис. 25:8); «От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их…» (Ос. 13:14), – говорит Господь.

Иисус Христос также неоднократно говорил о воскресении из мертвых. Вот одно из самых ясных Его заявлений на эту тему: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин. 5:25).

Христианская вера в то, что «оживут мертвые тела» (Ис. 26:19) возникла не из стремления выдать желаемое за действительное и не из философских выкладок, как это произошло с концепцией бессмертия души. Вера в воскресение основывается на том факте, что подобное событие уже имело место – это вос¬кресение из мертвых Иисуса Христа.

Воскресение и вознесение Христа является убедительным свидетельством триумфа над смертью и могилой, а также залогом и гарантией воскресения всех Его последователей. Иисус оставил обетование: «…ибо Я живу, и вы будете жить» (Ин. 14:19). В Новом Завете утверждается, что тела верующих так же, как и тело Христа, будут возвращены к жизни: «Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас» (Рим. 8:11).

Апостол Павел заверяет нас: «Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших... Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:20,22,23). Своей смертью Христос искупил человека, а Своим воскресением дал человеку надежду на воскресение и жизнь вечную.

Та же сила, которая зажигает звезды и поднимает волны, та же сила, которая сформировала тела первых людей – Адама и Евы, та же самая сила воскресила Иисуса Христа. Эта же сила воскресит каждого «умершего во Христе» в славный день Его Второго пришествия. Верить в воскресение человека в физическом теле – значит верить во всемогущество Бога, которому все подвластно.

На Голгофе и во время Своего воскресения Христос одержал победу над самым могущественным врагом – смертью, «вырвал ее жало». Поэтому апостол Павел восклицает: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55). Христос «разрушил смерть» (2 Тим. 1:10). Христос говорит о власти над смертью: «…и имею ключи ада и смерти» (Откр. 1:18).

Отныне могила – поверженный враг. Вопреки утверждению, что смерть – незыблемый закон, сегодня, в век отчаяния и безысходности, с новой силой звучат торжественные слова Иисуса Христа, Спасителя мира: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий, живущий и верующий в Меня не умрет вовек» (Ин. 11:25,26). Смерть больше не является приговором, верующий может без страха смотреть ей в лицо.

В Библии смерть представлена как сон. О смерти Лазаря Иисус сказал: «Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его» (Ин. 11:11). Увидев, что Его не поняли, Иисус «сказал им прямо: Лазарь умер» (Ин. 11:14). Подобно тому, как Христос воскресил Лазаря, во время Второго пришествия произойдет «пробуждение», когда Христос вернет к жизни спящих праведников. «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).

Некоторые верующие, чьи близкие и любимые умерли, предавались из-за этого скорби. Поэтому апостол Павел дает им наставление: «Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним… Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем. Итак, утешайте друг друга сими словами» (1 Фес. 4:13-18).

Две участи: вечная жизнь и вечная погибель

В Своей Нагорной проповеди Иисус говорил об «узких вратах, ведущих в жизнь», и широких путях, «ведущих в погибель» (Мф. 7:13,14). Иисус противопоставляет две участи человека: вечная жизнь и вечная погибель.

Бог предлагает жизнь вечную как дар каждому человеку. Любой человек в здравом рассудке будет счастлив узнать, что могила – не конец. Однако печальный факт состоит в том, что некоторые упорно не желают расстаться с болезнью греха и неверия. О подлинной причине того, почему людей постигнет ужасная участь вечного небытия, сказано в книге пророка Исайи: «Потому что Я звал, и вы не отвечали; говорил, и вы не слушали, но делали злое в очах Моих и избирали то, что было неугодно Мне» (Ис. 65:12).

Смерть - не проблема для Бога – Он в состоянии воскресить человека. Но Бог не может помочь человеку, который отказывается принять спасение. Отвергнувшие Христа и Его дар вечной жизни умрут без надежды на воскресение, хотя Христос приготовил для них другую участь.

Апостол Павел писал: «Умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами. Ибо сказано: «во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе». Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения» (2 Кор. 6:1,2).

Сегодня у каждого из нас еще есть возможность принять бесценную жертву Христа. Перед нами выбор: вечная погибель или вечная жизнь в присутствии Бога. Какой выбор сделаете вы? Если вы еще не приняли Христа как Своего Спасителя, сделайте это прямо сейчас!

ЧТО ГОВОРИТ БИБЛИЯ О СМЕРТИ = «Когда приходит смерть и забирает наших любимых, наш дом становится таким пустым и тоскливым» (Стивенс). Всякий, кто пережил смерть любимого, может подтвердить эти слова. Как нам справляться с утратой близкого человека? Какую помощь предоставляет нам Библия, когда мы пытаемся выбраться из бездны отчаяния? Прежде чем досконально ответить на эти вопросы, давайте разберём, что говорит о смерти Писание. Понять библейское учение о смерти чрезвычайно полезно. Христиане могут относиться к смерти не так, как другие люди, и правильное отношение поможет нам принять факт смерти и найти утешение. Библия учит, что смерть - это отделение духа от тела. Человек состоит из плоти и духа. В 1 Фес. 5:23 говорится о «духе и душе и теле» человека. «Дух» - это то, что вечно в человеке; «тело» - это физическая часть человека; «душа» - это, по крайней мере в этом отрывке, жизненная сила, то, что делает человека живым, даёт ему жизнь. (См. Мф. 10:28; 2 Кор. 4:16-5:8). Иаков писал: «тело без духа мертво» (Иак. 2:26; см. Еккл. 12:7). Духовная смерть - это разлучение с Богом (Еф. 2:1, 12), а вечная смерть - это вечное отделение от Бога (2 Фес. 1:7–9; см. Международное Библейское Общество; Российское Библейское Общество). Физическая смерть всех людей - это следствие греха Адама (Быт. 3:1–4, 22, 23; Рим. 5:12). Смерть отдельного человека необязательно является следствием его собственного греха; невинные умирают так же, как и виновные. Смерть приходит ко всем. В Евр. 9:27 говорится: «…Людям положено однажды умереть, а потом суд». Только те люди не умрут, которые будут ещё в живых, когда вернётся Христос (1 Кор. 15:51–53). Все великие люди Библии умерли: и Авраам, и Исаак, и Иаков, и Иосиф, и Моисей, и Давид, и Стефан, и Иаков - все, за исключением Еноха и Илии. Даже Иисус Христос, Сын Божий, умер (Фил. 2:8). В Еккл. 12 жизнь представлена ценной и хрупкой, а смерть неизбежной: «доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодцем» (Еккл. 12:6). Без всякого преувеличения, смерть настолько же естественна, насколько и жизнь. Как бы долго мы ни жили, смерть приходит скоро. Псалмопевец сказал: «Дней лет наших - семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их - труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс. 89:10; см. ст. 1–6; Иов 14:1). Иаков писал: «вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий» (Иак. 4:14). Ибо умирающему человеку, или человеку, теряющему любимого, почти всегда кажется, что смерть приходит слишком рано. К тому же, смерть часто приходит внезапно, когда её не ждёшь (Лк. 12:20). В Библии смерть называется «врагом» (1 Кор. 15:26). Слово «жизнь» используется метафорически в отношении Бога и добра, а «смерть» - в отношении зла (см. Втор. 30:19). В Ветхом Завете со смертью ассоциируются беззаконие (Пс. 17:5), болезнь (Пс. 29:3, 4), враги (Пс. 9:14) и несправедливость (Пс. 114:3). «Смерть изображается ненасытной (Авв. 2:5), как сила, поглощающая людей (Пс. 17:5, 6; Прит. 13:14), и как город, в котором заключены мёртвые (Иов. 38:17; Пс. 9:14)» (Беллис). Следовательно, смерть была не другом, которому всегда рады, а противником, которого нужно избегать. Когда христиан в первом веке предавали смерти за их веру, они не стремились к мученичеству. Павел сказал, что готов был «умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» (Деян. 21:13). Тем не менее, когда иудеи замышляли поймать и убить его, он избежал смерти, обратившись к кесарю (Деян. 25:1–11; см. также описание заговора в Деян. 23:12–33). Представление, что истинный верующий должен стремиться к мученичеству, чтобы быть благословлённым с избытком в жизни после смерти, чуждо библейскому учению. Библия учит тому, что жизнь драгоценна, а смерть - это прекращение жизни. Как следствие, лишение человека жизни последовательно осуждается (Быт. 4:8–11; 9:6). Закон Моисея гласил: «Не убивай» (Исх. 20:13). Убившие по неосторожности или непреднамеренно по Закону не подлежали смертной казни, но они всё равно несли наказание за то, что причинили смерть. Они должны были бежать в один из городов-убежищ и оставаться там до смерти первосвященника (Исх. 35:25). Новый Завет также запрещает убийство (Мф. 19:18; Рим. 13:9; Иак. 2:11; Отк. 21:8). С библейской точки зрения, жизнь настолько ценна, что сама мысль о самоубийстве должна быть отвергнута. Если взять содержание Библии - со всеми слабостями, несчастьями и греховностью её главных персонажей, - то удивительно, что текст фиксирует так мало самоубийств среди Божьего народа. Почему? Потому что человеческая жизнь ценна: люди сотворены по образу Божьему, и у нас нет права лишать жизни людей или даже лишать жизни самих себя! Для христиан, в отличие от некоторых культур в истории, самоубийство не может считаться достойным способом завершения жизни. Сегодня, как и в библейские времена, смерть любимого человека - это повод для скорби. Когда умер Иаков, скорбели и египтяне и израильтяне (Быт. 50:3, 10). Когда умер Лазарь, горевали члены его семьи и друзья (Ин. 11). Некоторые христиане считают, что скорбь или печаль по умершему другу или члену семьи свидетельствует о недостатке веры. В их понимании, идеальная реакция на смерть любимого человека - что-то вроде стоицизма, мужество, демонстрирующее отсутствие эмоций. Однако стоицизм был добродетелью у греков, а не у христиан. Когда умирает последователь Христа, христианам следует скорбеть. Павел писал: «Не хочу же оставить вас, братья, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1 Фес. 4:13). Христиане скорбят; когда хоронили Стефана, мужи «сделали великий плач по нём» (Деян. 8:2; см. также Деян. 9:39). На могиле Лазаря «Иисус прослезился» (Ин. 11:35). То, что Новый Завет считает скорбь правомерной, выражено в словах «плачьте с плачущими» (Рим. 12:15; см. также Деян. 20:37, 38; Фил. 2:27). Хотя христианам позволено горевать, мы должны помнить, что смерть не является концом существования человека. Ветхий Завет содержит намёки на то, что умершие будут жить снова (2 Цар. 12:23; Иов. 14:7–14; Пс. 22:6; Еккл. 12:5–7), что умершие будут воскрешены к жизни (Дан. 12:2; 1 Цар. 2:6; Иез. 37:1–14) и что Бог, в конце концов, упразднит смерть (Ис. 25:8). Тот факт, что о смерти часто говорится как о «сне», подразумевает продолжение существования. Спящие рано или поздно просыпаются. Преображение Иисуса доказывает, что, хотя Моисей и Илия умерли задолго до того, они по-прежнему были живы в дни Иисуса (Мф. 17:1–5). Люди после смерти сохраняют свою индивидуальность (Лк. 16:19–31). Все мёртвые воскреснут (Ин. 5:28, 29), будут судимы и навечно попадут либо в рай, либо в ад (Мф. 25:31–46). В большинстве культур в истории человечества верили в загробную жизнь. Древние египтяне верили в жизнь после смерти и готовились к ней. Греки считали, что после смерти человек пересекает реку Стикс и отправляется в подземный мир, где будет награждён или наказан. Римляне рассматривали «жизнь как тюрьму, срок, который должен был отбыть дух, прежде чем сможет освободиться и занять своё место в славном Млечном Пути». Некоторые американские индейцы надеялись, в конце концов, отправиться в рай. Через Христа христиане смогут победить смерть. Христос освободил Своих учеников от рабства страха смерти (Евр. 2:14, 15; см. 2 Тим. 1:10). Христианин «перешёл от смерти в жизнь» (Ин. 5:24), он, «если и умрёт, оживёт» (Ин. 11:25, 26). Хотя Бог допускает, чтобы Его дети умерли и даже умерли мученической смертью (Деян. 7:52; 12:2; 22:4), верным Он даёт вечную жизнь (Отк. 6:9–11; 7:9–17). Наша надежда на вечную жизнь опирается на тот факт, что мы восстанем из могилы, одержав победу над смертью (1 Кор. 15:54–57) - победу, ставшую возможной благодаря воскресению Христа (1 Кор. 15:20–22). Бояться смерти естественно, ибо смерть - это путешествие, из которого никто не возвращается. Даже Иисус боялся умирать (Мф. 26:39). Но так как христиане будут жить снова, мы можем преодолеть страх смерти и сказать вместе с Павлом: «Ибо для меня жизнь - Христос и смерть - приобретение» и «разрешиться и быть со Христом… несравненно лучше» (Фил. 1:21, 23). Гонимым святым в новозаветные времена Иисус сказал: «Не бойся; Я… был мёртв, и вот жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Отк. 1:17, 18). Они черпали утешение из слов, подобных следующим: «блаженны мёртвые, умирающие в Господе… они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Отк. 14:13; см. Пс. 115:6). В конце концов, после суда Бог упразднит смерть, после чего праведники будут жить с Ним вечно в месте, где нет смерти. Своей смертью Иисус «лиши[л] силы имеющего державу смерти, то есть дьявола» (Евр. 2:14). Когда в день Господень мёртвые воскреснут, Его победа над смертью будет полной: «Последний же враг истребится - смерть» (1 Кор. 15:26). Тогда мы увидим исполнение слова написанного: «Поглощена смерть победою» (1 Кор. 15:54). Также «смерть и ад повержены в озеро огненное» (Отк. 20:14). А спасённые будут продолжать существовать на небесах, где «отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Отк. 21:4). Страх смерти понятен, но больше бояться нужно другого - вечной смерти. Иисус сказал: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Бояться нужно Бога (см. Еккл. 12:13); «судьба, которая хуже смерти», - это «смерть вторая» в аду (Отк. 20:14, 15). Когда христианин ставится перед выбором неповиновения Богу или гонения, правильной реакцией для него будет сказать, как сказали апостолы: «Должно повиноваться больше Богу, нежели людям» (Деян. 5:29). «Важно помнить, что цель сохранить собственную физическую жизнь любой ценой, преследуемая миром, не является наивысшей целью для христианина: послушание Богу и верность Ему при любых обстоятельствах намного важнее» (Грудем). ЗАКЛЮЧЕНИЕ В случае смерти утешение надо искать в Библии. Так как, в конце концов, христиане одержат победу над смертью, нам не нужно бояться смерти, а стоит ожидать награды, которая затем последует (см. Тим. 4:6–8). Понятно, что утешение, которое предлагает Библия, - только для христиан. Боб Хендрен хорошо сказал: «[В Фил. 1:23] Павел говорит о смерти как о "приобретении". Он может сказать это, потому что для него смерть означала больше Христа!…» Кто-то сказал, что этот отрывок лучше всего можно понять, если рассматривать его как уравнение, где «Ибо для меня жизнь» - это Х; «[для меня] смерть» - это Y. Если под Х подставить что угодно, кроме Христа, то для Y невозможно быть «приобретением». Посмотрите: Для меня жизнь - богатство; умереть означает потерять всё это. Для меня жизнь - власть; умереть означает потерять контроль. Для меня жизнь - удовольствие; умереть означает лишиться. Возьмите любую комбинацию, и всегда результат будет одинаковый. Пока жизнь для вас не означает Иисус Христос, смерть не может быть приобретением. Если мы хотим, чтобы смерть была приобретением, то мы должны обратиться к Христу и жить для Него.