Был ли Феликс железным? Секретные подробности биографии Феликса Дзержинского. Кем в действительности был феликс дзержинский

Ранним утром у здания ВСНХ, взвизгнув шинами по мостовой, остановился автомобиль. Из него стремительно вышел человек в длиннополой серой шинели. Человек, которого здесь любили, уважали и уже не очень боялись – Председатель ВСНХ Феликс Дзержинский.

Это для всей остальной страны Дзержинский оставался «цепным псом диктатуры пролетариата», страшным главой ВЧК – ОГПУ. Врагов у него хватало, поэтому звание главного палача Революции приклеилось к нему надолго. И в чём – то оно было справедливо. Дзержинский просто не умел делать что-то вполсилы. И поэтому борьбе с врагами революции он отдавал все свои силы. Но сейчас партия потребовала от него новой службы – и Феликс Эдмундович пришёл поднимать советскую экономику. И теперь персонал Высшего Совета Народного Хозяйства СССР души в своём начальнике не чаял. И всё потому, что взгляды Феликса Эдмундовича радикально изменились. Сейчас он стоял не на стороне классовой борьбы, а целиком и полностью на стороне специалистов, всецело им доверяя. Поэтому и беспартийные спецы, и бывшие меньшевики могли спокойно трудиться.

Сегодня у Дзержинского был очень трудный день: предстояло серьёзное выступление, он нервничал, да и здоровье в последнее время сильно пошатнулось, болело сердце, часто сдавали нервы. Совершенно не к месту Феликс Эдмундович вспомнил предостережения врача из санатория ЦК, где его несколько лет назад уговорили подлечиться. Старый мудрый еврей, профессор медицины прямо и чётко сказал главному чекисту страны, что его организм крайне изношен и при таких нагрузках медицина гарантирует Дзержинскому не более пяти лет жизни. Отказавшись тогда от медицинского вмешательства в свою жизнь Феликс Эдмундович слов этих не забыл, и стремился успеть сделать как можно больше. И вот сегодня он вспомнил об этом предостережении. И тут же от него отмахнулся – прошло уже более трёх лет, а он всё ещё жив. Скорее всего, профессор ошибался – подумал глава ВСНХ входя в здание своего ведомства.

Первым делом Дзержинский зашел в свой кабинет и отдал несколько распоряжений по административным вопросам. Затем вызвал Штерна, способного финансиста и хозяйственника из бывших меньшевиков, которого ценил настолько, что лично настоял на переводе Штерна из наркомфина в ВСНХ, поссорившись из-за этого с наркомом
финансов Сокольниковым. Феликс даже улыбнулся, вспомнив, как горячо выступал нарком на одном партийном совещании, доказывая, что Дзержинский сманивает у него ведущих спецов и совершенно не даёт работать. Всё дело в том, что Феликс был твёрдо убеждён в одном: в его учреждении должны работать лучшие специалисты, независимо от их отношения к коммунистическим идеалам и партии.

Затем Феликс Эдмундович вспомнил, что ему необходимо заглянуть ещё и к редактору «Торгово-промышленной газеты», чтобы поблагодарить его за замечательную статью о проблемах с металлом. Анкета, опубликованная в газете, показала, что частные кузнецы и извозчики страдают от
нехватки металла для подковки лошадей. Государственные организации отказывают им в металле. Поэтому подковка лошади сейчас стоила необычайно дорого, и не каждый извозчик мог себе позволить подковать лошадь на все четыре ноги. Из-за этого лошади уродовали копыта на булыжных мостовых городов. И из крошечного и незначительного, этот вопрос становился жизненно важным в масштабе всей страны, где основную часть транспорта составлял именно гужевой. По мнению Дзержинского эта анкета приоткрыла ему целый пласт жизни, о котором он ранее не задумывался. Вот о подмётках для своих сапог человек думает, а о подмётках для лошадей нет. Такова суровая правда жизни сегодня. Поэтому статья
была очень своевременной, и ещё вчера Дзержинский дал распоряжение Главмету разобраться в этом вопросе и организовать снабжение кузнецов металлом.

В дверь постучали и после отклика в кабинет вошёл Штерн: «Вызывали, товарищ Дзержинский?».
– Проходите, присаживайтесь. Вы мне нужны. Понимаю, что это не совсем по вашей части, но я думаю, что Вы справитесь. В настоящий момент возникла серьёзная необходимость в пересмотре отношения советской власти к специалистам не из большевиков. Нельзя, чтобы экономист, плановик, инженер, работали из-за страха за свою жизнь и жизнь своих близких.
Штерн в своей обычной полосатой рубашке сел напротив Дзержинского, раскрыл блокнот и приготовился слушать. Первое время Феликс не понимал, почему товарищ Штерн так бедно одевается. Потом оказалось, что почти всё своё немалое жалованье он отправляет родственникам на Украину. И это несмотря на то, что сам он серьёзно болен: у него была грудная жаба. После этого Дзержинский проникся искренней симпатией к своему сотруднику не только как к специалисту, но и как к человеку.
Дзержинский заметно волновался, широко и быстро заходил по кабинету, с трудом подбирая нужные слова для выражения своих мыслей, настолько данный вопрос был для него мучителен.
– Однако Феликс Эдмундович, у нас ведь всё решают партийные органы, а люди, не являющиеся членами партии большевиков на местах, на промышленных и торговых предприятиях страны, практически бесправны – заметил Штерн.
– Вот именно, вот именно! Мы с вами должны постараться защитить специалиста. Надо покончить с остатками комчванства. Без знаний, без учёбы нашей собственной, без уважения к людям, которые знают, без поддержки технического персонала, без поддержки науки, мы не сможем выполнить поставленные перед нами задачи и, в первую очередь, задачу повышения производительности труда. А эта задача требует серьёзного, взвешенного подхода к проблеме. Профсоюзы, партийные ячейки и руководство предприятий перекладывают работу по расчёту норм выработки на плечи беспартийных специалистов. И в принципе поступают правильно. Чтобы решить проблему её решение надо доверить настоящим профессионалам. Вспомните товарищ Штерн опыт гражданской. Непрофессиональная Красная армия терпела поражения, кольцо фронтов неумолимо сжималось вокруг центра страны. Но приход в руководство вооружёнными силами бывших офицеров царского Генерального штаба спас положение. Хотя и тогда происходили определённые перекосы в политике партии в отношении военспецов.

Дзержинский снова сел в кресло, устало прикрыл глаза и негромко продолжил – Хорошо запомнился один эпизод. Зимой 19-го наша третья армии под давлением войск Колчака оставила Пермь. Я вместе со Сталиным по заданию ЦК отправился в Вятку, чтобы на месте разобраться в причинах случившегося. У товарища Сталина, к сожалению, ответ был готов ещё в Москве – в неудачах виновато военное руководство армии и Восточного фронта в целом. На месте всё оказалось не так однозначно. В большинстве случаев командарм выполнял директивы и прямые распоряжения наркома Троцкого, тогдашнего главы РВС. Против кадровых военных воевал командарм Лашевич, старый испытанный большевик, но без должного боевого опыта. Отсюда и результат. Так что, товарищ Штерн, даже управление требует профессиональной подготовки. И без разницы, чем вы управляете – армией, заводом, конторой. На западе это уже стали понимать, почитайте хотя бы Тейлора.

Дзержинский снова вскочил, ему не терпелось высказать мысли вслух и в движении это у него получалось лучше.
– Вот и сегодня многое в советской экономике зависит от положения специалистов на предприятии. А специалист сегодня лишён всяческих прав и, в силу этого, неспособен решить поставленные перед ним задачи. И это касается не только производительности труда. Возьмём, к примеру, расходование материальных и финансовых ресурсов нашими предприятиями. Спрашиваю недавно одного директора фабрики: почему у вас отходы хлопка гниют во дворе, ведь их можно полностью утилизировать? А директору эта идея даже в голову не приходила. Привыкли, понимаете, ждать предложений от вышестоящего руководства. Да и с кадровой точки зрения всё ясно: директор фабрики – член партии с 1903 года, но до революции был на этой фабрике подсобным рабочим, нет никакого образования. Так что ему самостоятельно этот вопрос не осилить, а своего главного инженера, бывшего члена партии меньшевиков, имеющего техническое образование, учившегося и у нас, и в Англии, он слушать просто не будет! Или вот недавно на одном московском заводе я увидел такую картину. Полгода назад дирекция заказала новое оборудование для завода. Однако профиль этого оборудования совсем не подходил заводу и теперь оно ржавеет во дворе, под открытым небом. Кто принимал решение о закупке этого ненужного оборудования? Кто растратил государственные деньги? Директор завода ссылается на прежнее руководство, мол, они, разгильдяи, виноваты. А я считаю, что виновата вся наша система. Слабо мы ещё контролируем хозяйственный механизм.
– Да, Феликс Эдмундович, таких примеров в редакции нашей ведомственной газеты можно выявить множество. Но ведь технический персонал, инженеры и специалисты не могут пока повлиять на ситуацию. Руководство предприятий не прислушивается к мнению беспартийных специалистов.
– Именно поэтому товарищ Штерн и необходимо создать на предприятиях новые бытовые и более дружественные отношения со спецами. Необходимо дать им какую-то конституцию на заводе и в управлении фабрикой. Вот я, являясь главой ВСНХ, каждый день подписываю множество приказов и распоряжений. Можно подумать, какой же Дзержинский умный! Однако ведь разработкой приказа занимаются ведущие специалисты: вы, Александр Борисович, товарищи Сокольников, Кафенгауз, Гинзбург и другие. Но об этом никто не знает. Я заслоняю их, а это неправильно. Страна должна знать своих героев. Поэтому будет правильно, если в каждом приказе после моей подписи будет и подпись лица, готовившего данный приказ, пусть даже и беспартийного. Ваша задача Александр Борисович в том, чтобы разработать некую инструкцию, положение о работе специалистов на предприятиях. Новых специалистов мы ещё только готовим, на предприятиях не обладают необходимым практическим опытом управления производством. Поэтому Александр Борисович привлеките к этой работе того, кого сами посчитаете нужным, я даю Вам полную свободу действий.
– Мы поработаем Феликс Эдмундович.
– Вот и хорошо, идите. Да, кстати, как Ваше здоровье? Не пора ли отправить Вас за границу, Вы давно не лечились, да и выглядите плохо.
– Спасибо товарищ Дзержинский, но право не стоит беспокоиться. Я себя вполне неплохо чувствую, просто в последнее время работы очень много, вот и устаю

Проводив Штерна до дверей кабинета и попрощавшись с ним за руку Дзержинский вернулся к письменному столу. Неожиданно Феликс Эдмундович тяжело закашлялся и схватился за грудь. Когда дышать стало легче он налил себе из графина на столе стакан воды и жадно выпил.
Тяжело опустившись в кресло Дзержинский мрачно подумал о том, как не вовремя он расклеился – впереди было еще столько серьезной и интересной работы! Вот и сегодня нужно еще обязательно выступить на Пленуме. Нужно же наконец остро поставить вопрос о товарище Пятакове и его работе в аппарате ВСНХ. Конечно это был опытный и проверенный сотрудник, однако в последнее время их взгляды на хозяйственную политику стали резко расходиться. А Феликс Эдмундович предпочитал работать с единомышленниками – так и для дела лучше и ему комфортнее. И именно эту кадровую проблему – удаление Пятакова из аппарата ВСНХ нужно было решить сегодня на Пленуме партии.

Председатель ВСНХ поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Предупредив секретаря, что сегодня он уже не вернется, Дзержинский прошел к кабинету редактора «Торгово-промышленной газеты». Ответственного редактора, товарища Савельева, как всегда не оказалось на месте. Однако в редакции находилась ее главная ударная сила – Николай Валентинов, заместитель редактора и автор многих актуальных и интересных материалов. Он, как и многие из сотрудников аппарата ВСНХ в прежние времена примыкал к меньшевикам и на службу пошел только тогда, когда посчитал, что политика Совнаркома и ЦК ВКП (б) претерпела значительные изменения. Однако служил Советской власти Валентинов честно и был прекрасным публицистом. Хотя и ему были не чужды некоторые вполне обычные человеческие слабости и старорежимные привычки. Так, к примеру, Николай Владиславович даже в это непростое время сохранил любовь к такому головному убору как котелок. Дзержинский высоко ценил этого сотрудника и считал, что благодаря отбору кадров его ведомство является лучшим в стране.

Горячо поблагодарив Валентинова за статью о металле, Дзержинский вспомнил и еще об одной успешной идее редакции. Дело в том, что последнее время Дзержинский много говорил и писал о введении режима экономии в советской промышленности и торговли, он как всегда буквально горел этой идеей, жил ей 24 часа в сутки. И газета стала для него настоящим рупором, броско выделив его приказ на передовой странице газеты. Кроме всего этого Дзержинский ценил в Валентинове то особое искусство, с которым тот редактировал речи главы Высшего Совета Народного Хозяйства. По роду своей деятельности Феликсу приходилось много выступать на совещаниях и заседаниях. Перед большой аудиторией он начинал волноваться, речь становилась быстрой, сбивчивой, очень мешал проявляющийся сильный польский акцент. Поэтому его речи с трудом поддавались стенографии и изложению в прессе. А вот у Валентинова все это получалось. Однажды Дзержинский решил выяснить как ему избавиться от недостатков речи.
- В чем недостатки моей речи Николай Владиславович?

Есть люди, которые говорят примерно так, как пишут. К примеру у Пятакова все стоит на своих местах и фиксировать его речи легко. Совсем иначе обстояло дело с речами Председателя Совнаркома. У Владимира Ильича стенографистки никогда не могли точно передать всю сложную палитру его речей. А у Вас Феликс Эдмундович совсем иные проблемы. Говоря, Вы, вероятно, мысленно произносите все фразы речи. Однако на языке их нет. Так происходит у многих, просто у Вас гораздо чаще. Поэтому Вам товарищ Дзержинский лучше сначала написать речь, а затем выучить готовый текст своего выступления.
После этого разговора феликс стал часто присылать Валентинову черновики рукописей своих статей.

Так происходит у многих, просто у Вас гораздо чаще. Поэтому Вам товарищ, Дзержинский лучше сначала написать речь, а затем
выучить готовый текст выступления.

После этого разговора Феликс стал часто присылать Валентинову черновики рукописей своих статей, Вот и сейчас он передал Николаю Владиславовичу большую статью о работе Высшего Совета.

Выйдя из здания ВСНХ, Дзержинский сел в служебный автомобиль и поехал на Пленум партии. Он старался сосредоточиться на предстоящем выступлении, однако мысли скакали. В последнее время Дзержинский пришёл к выводу, что партия большевиков из руководящего органа страны превращается в огромный бюрократический аппарат, возглавляемый Генеральным Секретарём - Иосифом Сталиным, Поэтому в стране всё чаще отходят от принципов новой экономической
политики партии. Но Феликс Эдмундович искренне верил, что если вовремя исправить политику партийного руководства, то построение социализма не за горами. Партии Дзержинский был предан до конца и верил в нерушимость её основных идеалов. Однако к ортодоксальным большевикам его отнести было сложно – Дзержинский умел менять свою жизненную позицию под воздействием фактов, ведь и в партию большевиков Дзержинский вступил тогда, когда окончательно понял – ненавистный ему русский царизм можно победить только революционным путём, через нелегальную борьбу. И вот теперь для победы социалистической революции во всём мире требовалось построить материальную базу социализма в СССР. Поэтому все свои жизненные силы Феликс Дзержинский принёс на этот новый алтарь борьбы с мировым капиталом.

…Председатель ВЦИК Михаил Иванович Калинин на Пленуме немного задремал и поэтому начало речи Дзержинского не слышал. Однако сейчас Калинин окончательно проснулся. Голос Феликса раздавался по всей зале. Он сильно волновался и поэтому говорил громко, отчаянно жестикулируя.

Нельзя, товарищи недооценивать положение в деревне. Вот товарищ
Пятаков говорил о том, что деревня богатеет, что нэп значительно
упрочил её положение, что она обгоняет рост городской
индустрии. Это неверно в корне, дорогие товарищи! Вот Пятаков
говорит об огромных накопленных частным капиталом миллионах.
Но это не так. Чистая прибыль частного сектора составит не 400
пятаковских мифических миллионов, а всего 65 - 70. А это сущие
пустяки, по сравнению с доходами государственного сектора. Вот
ведь несчастье! Товарищи большевики боятся укрепления советской
деревни! Но ведь нельзя добиться индустриализации страны, если
относиться со страхом к росту благосостояния деревни. Кроме
этого сегодня Пятаков и его единомышленники предлагают все
свободные средства бросить на индустриализацию. Это хорошо, это
очень хорошо, товарищи! Но вот какими средствами, вот в чём
главный вопрос сегодня. Пятаков предлагает сильно повысить
оптовые цены промышленности. Это антисоветская, антирабочая
программа! Это ликвидация всей нашей революционной борьбы за
рост благосостояния рабочего, за рост производительности труда!
Вы, товарищ Пятаков самый крупный дезорганизатор советской
промышленности! Советская торговля и так никуда не годится, рост
цен её попросту уничтожит. Товарищ Каменев в наркомате
внутренней торговли не делает ничего для улучшения ситуации!

Товарищ Дзержинский, я только четыре месяца руковожу
внутренней торговлей и еще не разобрался в ситуации - попытался
защищаться Лев Каменев.

Вы, товарищ Каменев, если будете управлять комиссариатом не
четыре месяца, а сорок четыре года - всё равно на это не будете
годны. Вы не работаете, а только туда-сюда вертитесь. Вы не
работаете, а занимаетесь политиканством. Я могу вам это сказать, вы знаете, в чём моё отличие от вас, в чём моя сила. Я не щажу себя, никогда не щажу, Я солдат революции и привык всего себя отдавать решению поставленной партией задачи. Поэтому вы все здесь товарищи меня любите и мне верите! Я никогда не кр душой. Если я вижу непорядки, то я со всей силой обрушиваюсь
на них. И сейчас я с ужасом думаю о том, что советская система управления превратилась в постоянную возню со всевозможными согласованиями и неслыханным бюрократизмом!

Закончив речь, Дзержинский еле стоял, схватившись за грудь. Кто-то из товарищей помог ему выйти из зала. Была вызвана карета скорой медицинской помощи. Однако было уже поздно.

Через три часа паралич сердца прервал жизнь Железного Феликса. Советская власть потеряла одного из самых верных защитников. Почти все его идеи были забыты, а страна начала строить социализм по модели Сталина.

И что называется «информация к размышлению». 28 ноября 2017 года в Краснодаре прошло заседание городской думы. Депутаты единогласно проголосовали за присвоение школе №32 имени Феликса Дзержинского. Дума Краснодара утвердила ходатайство руководства и родительского комитета школы, УФСБ РФ по краю и краевого Совета ветеранов органов госбезопасности. В нем говорилось об «увековечении памяти выдающегося государственного деятеля».

«Если Вы еще не сидите, то это не Ваша заслуга, а наша недоработка.» - Феликс Дзержинский.

История хранит множество тайн и загадок, над которыми никогда не устанут работать историки и ученые, рассматривающие важные события в разных ракурсах. Со временем нередко открываются некоторые шокирующие сведения, кардинально меняющие мнение окружающих об известных людях.

Одной из таких неоднозначных личностей является Феликс Дзержинский, в честь которого в свое время называли города и улицы, устанавливали памятники. Железный Феликс, действительно, сделал весомый вклад в историю России, но не каждый согласится, что вклад этот был положительным, ведь не всегда цель оправдывает средства.

Сын мелкого помещика из Виленской губернии

Феликс Эдмундович Дзержинский появился на свет в 1877 году 11 сентября в родовом поместье Дзержиново, состоящем из 92 десятин земли и маленькой нуждающейся в ремонте усадьбы. Сын учителя и дочери профессора получил в наследство от своих родителей лишь харизматическую внешность и манеры аристократа. Помимо Феликса в семье было еще семь детей. В 1882 году его отец, страдающий туберкулезом, умер.

В учебе Дзержинский не отличался особенными талантами. После окончания гимназии будущий выдающийся государственный деятель получил вместо аттестата свидетельство, в котором были неудовлетворительные оценки по русскому и греческому языку.

Аресты и ссылки

После выхода из стен гимназии Дзержинский, не обладающий особенными талантами, начал увлекаться идеями марксизма. Он занимался агитацией среди малообразованных рабочих и учеников, что в итоге привело к Ковенской тюрьме в 1897 году. Биография Феликса Дзержинского пестрит арестами, ссылками и побегами. До начала революции в 1917 году Дзержинского одиннадцать раз приговаривали к каторгам и тюрьмам.

Рыцарь революции

После встречи с Лениным в Стокгольме на шестом съезде партии Дзержинский переходит на его сторону. 20 декабря 1919 года в ходе расширенного заседания Совнаркома Дзержинского назначают председателем специально разработанного Лениным аппарата для противостояния контрреволюции – Всероссийской Чрезвычайной Комиссии при Совете Народных Комиссаров. Дзержинский, который, по словам его близкого помощника чекиста Лациса, сам вызвался на должность, был наделен неограниченными полномочиями.

Репродукция грамоты о присвоении Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому звания Почетного чекиста, 1922 год. Центральный музей Федеральной Пограничной Службы России.

Дзержинский постоянно говорил – «Право расстрела для ВЧК чрезвычайно важно». Были расстрелы без предварительных расследований и судебных заседаний, расправы с мирными гражданами и случайно пойманными людьми – все в защиту революции.

Как говорил Дзержинский: «ЧК не суд, ЧК — защита революции. ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом случайно упадет на головы невинных».

Кровавый террор

Феликс Дзержинский половину своей сознательной жизни пребывал в заключениях и ссылках, что не могло не отразиться на его личности. В записях ВЧК содержится информация о расправе Дзержинского над случайно надерзившим матросом, которого он застрелил прямо в своем рабочем кабинете.

После попыток покушений на жизнь Ленина и Урицкого за одну только ночь в Петербурге чекистами было расстреляно, как минимум, 500 человек не без ведома Дзержинского.

Красный террор, в котором Дзержинский принимал непосредственное участие, представлял собой комплекс карательных мер, проводившихся большевиками с целью защиты революции от классовых врагов — дворян, помещиков, священников, ученых, промышленников. Даже с учетом подтвержденных данных счет идет на тысячи погибших, хотя часть историков считают данные меры вынужденной защитно-ответной реакцией на белый террор.

Детские дома и клуб «Динамо»

После окончания гражданской войны более пяти миллионов детей оставалось на улице без родителей и родственников. Именно Феликс Дзержинский стал инициатором государственной программы поддержки пострадавшего поколения, которое не только кормили, одевали и обували в специально организованных детских домах, но и выращивали в духе нового государственного строя.

Были и другие успешные социальные проекты. Именно Дзержинский способствовал зарождению массовой популярности спорта в СССР. Популярное общество «Динамо» считается его детищем.

Феликс Дзержинский прожил относительно недолгую жизнь, успев сделать неоценимый вклад в историю. Умер он в 1926 году от сердечного приступа, к которому привел эмоциональный спор с бывшими соратниками во время партийного пленума.

Дзержинский стал настоящей советской иконой, символом правопорядка и несгибаемости. Споры насчет его личности не утихнут, наверное, никогда, ведь далеко не все поступки железного Феликса можно назвать положительными. Каждый сам для себя должен решить, кто такой Феликс Дзержинский – безжалостный палач или бесстрашный выдающийся революционер.

Из предсмертной речи, 20 июля 1926:

- «Чтобы государство не обанкротилось, необходимо разрешить проблему госаппаратов. Неудержимое раздутие штатов, чудовищная бюрократизация всякого дела - горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения, нерадения, вопиющая бесхозяйственность, характеризующая наш так называемый «хозрасчёт», преступления, перекачивающие госимущество в частные карманы».

- «Если вы посмотрите на весь наш аппарат, на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку! Нельзя так работать!»

- «Вести экономическое строительство нужно под таким углом зрения, чтобы СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, превратить в страну, производящую машины и оборудование… широко внедрить в производство достижения научно-технического прогресса. Если эта работа не будет вестись, нам угрожает закрытие наших заводов и рабство заграничному капиталу. Если мы теперь деревянная, лапотная Россия, то мы должны стать металлической Россией.»

Одним из создателей нового политического режима, безусловно, был Феликс Эдмундович Дзержинский, председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе со спекуляцией, саботажем и контрреволюцией с момента ее основания, 7 (20) декабря 1917 г.

Ф. Э. Дзержинский. 1926 г.

Феликс Эдмундович Дзержинский (1877-1926) происходил из обедневших польских дворян-шляхтичей. Уже в 7-м классе Виленской гимназии, в 1894 г., Феликс вошел в социал-демократический кружок саморазвития, а в 1895 г. вступил в «Литовскую социал-демократию». За активное участие в революционном движении, в нелегальной деятельности партии большевиков многократно подвергался арестам. Дзержинский хорошо знал слабые и сильные стороны репрессивной системы самодержавия. В 1897 г., в возрасте 20 лет, он был арестован впервые и в последующие 20 лет прошел почти через все российские тюрьмы и ссылки. В конце 1909 г. его выслали на поселение в Сибирь, в Тасеевку Енисейской губернии. Дзержинский пробыл там лишь семь дней, бежал и через Варшаву скрылся за границей. Он не жил на свободе ни разу более трех лет подряд.

После Февральской революции, сразу по выходе из московского централа, Дзержинский включился в партийную работу. В октябре 1917 г. он член Петроградского Военно-революционного комитета (при Петроградском Совете) и Военно-революционного центра (при ЦК РСДРП(б)). С декабря 1917 г. вместе с В. И. Лениным – создатель и руководитель (до смерти) советских органов государственной безопасности (ВЧК, ОГПУ).

«Сплотившиеся вокруг Ленина октябрьские демагоги, авантюристы, спекулянты, всесветные шпионы, шахер-махеры с подмоченной биографией, преступники и душевнобольные довольно быстро распределяли государственные портфели, размещаясь в хоромах Кремля и в национализированных аристократических особняках. Инженер-купец Красин рвал промышленность; жуиры и ерники, как Луначарский, занялись театром, балетом, актрисами; Зиновьев и Троцкий напролом полезли к властной карьере; не вполне уравновешенного Чичерина успокоили ролью дипломата; Крестинского – финансами; Сталина – армией; а скелету с хитрым подмигиванием глаз, поместившемуся за ширмой на Лубянке, Дзержинскому, в этом хаосе октября отдали самое ценное: жизни.

Дзержинский принял кресло председателя ВЧК», – охарактеризовал ситуацию беллетрист-эмигрант Р. Б. Гуль.

Ни об одном руководителе отечественных служб безопасности от Малюты Скуратова до В. А. Крючкова не написано, что они были «белыми и пушистыми». Министерству внутренних дел приходится иметь дело с покушением на собственность граждан и интересы государства. Перед органами государственной безопасности всегда стояли еще более сложные задачи.

Дзержинскому и большевикам пришлось столкнуться с сильными противниками как внутри страны, так и за ее пределами. Отпущенные «под честное слово» и обещавшие не воевать с народной властью офицеры и генералы возглавили Белое движение. Старые дореволюционные чиновники отказывались работать. Политические противники и временные союзники считали, что именно они лучше справятся с управлением страной. «Сидеть» Дзержинский умел. Теперь ему предстояло научиться «сажать».

Получилось не сразу. 6 июля 1918 г. был подавлен мятеж левых эсеров, в ходе которого Дзержинского арестовали. Он считал себя виноватым в том, что подобное оказалось возможным и власть большевиков «повисла на волоске», и 8 июля подал в отставку, которую Ленин не принял. Вскоре Дзержинский снова приступил к работе в качестве председателя, но в ВЧК остались только коммунисты. Левых эсеров из ВЧК изгнали.

Под руководством Ф. Э. Дзержинского был разоблачен англичанин, дипломат и разведчик Локкарт, который готовил государственный переворот и так и не понял, кто же его «сдал». Чекисты спланировали и осуществили операцию «Трест». Им удалось выманить из-за границы и арестовать английского шпиона и организатора диверсионной работы, рьяного врага Советской власти неуязвимого Сиднея Рейли, получившего пулю в затылок. Попался в сети ОГПУ и другой принципиальный борец с Советской властью – Борис Викторович Савинков. На судебном процессе он, правда, раскаялся и готов был начать работать на народную власть, но почему-то упал с большой высоты в лестничный пролет в тюрьме.

Перед подчиненными «железного Феликса» трепетали многочисленные враги новой власти. «Мы представляем собой организованный террор. Это должно быть сказано совершенно ясно», – говорил руководитель организации, получивший «право расстрела» уже в феврале 1918 г. декретом В. И. Ленина «Социалистическое отечество в опасности!» Одним из наиболее любимых выражений Ленина и его товарищей было следующее: «Революции не делаются в белых перчатках». Большевики исходили из того, что пролетарская революция должна уметь себя защитить, и считали, что к клевете, репрессиям, преследованиям, террору против революционеров прежняя власть прибегала всегда. Революционная мораль новых правителей страны, выдвинутые ими принцип революционной целесообразности и принцип «Лес рубят – щепки летят» оправдывали повальные аресты, создание концентрационных лагерей, расстрелы ни в чем не повинных заложников, применение пыток и т. п.

Органы государственной безопасности, начиная с опричного двора Ивана IV Грозного, обслуживали преимущественно первое лицо государства. Можно допустить, что монархическая политическая система России, в которой любой правитель вслед за Людовиком XIV мог сказать: «Государство – это я!», предполагала, что органы государственной безопасности, оберегая правителя («государство»), защищают при этом какие-то общенациональные, общегосударственные интересы. Начиная со времени Дзержинского органы госбезопасности обслуживали интересы только одной политической партии, а после смерти Дзержинского – интересы только одного лица в этой партии – Сталина.

Дзержинский был одним из наиболее авторитетных руководителей партии большевиков, что подтверждалось его статусом члена Политбюро ЦК партии. В разное время «железный Феликс» занимал также посты наркома внутренних дел РСФСР (1919-1923), наркома путей сообщения (1921-1926), председателя Высшего совета народного хозяйства (1924-1926), председателя Комиссии по улучшению жизни детей при В ЦИК (1921-1926) (ликвидировал беспризорность) и др. В качестве наркома путей сообщения Дзержинский за три года превратил почти остановившийся железнодорожный транспорт в динамично развивающуюся, прибыльную (на хозяйственном расчете!) отрасль.

«Вечное позорище царской России – система откупа, лихоимства и взяточничества свила себе прочное гнездо в наиболее чувствительной области нашего хозяйственного организма – в железнодорожном хозяйстве. Взятка на железных дорогах стала явлением столь „нормальным“, что у многих товарищей железнодорожников притупилась чувствительность…

Где бы негодяй ни сидел: в кабинете ли за зеленым столом или в сторожевой будке, он будет извлечен и предстанет перед судом Революционного трибунала, карающий молот которого опустится со всей сокрушительной мощью и гневом, на которые он способен, так как нет пощады смертельным врагам нашего возрождения», – обращался Дзержинский к железнодорожникам при вступлении в должность. И многое сделал.

Дзержинский считается одним из родоначальников социалистической индустриализации. Благодаря позиции Дзержинского так и не был осуществлен план «разгрузки» Ленинграда, в соответствии с которым из города предполагалось вывести большую часть промышленности. Он привлек крупных специалистов к разработке перспектив промышленного развития страны. И продолжал натыкаться на бюрократизм, волокиту, бесхозяйственность, безответственность, нерадение. Он хотел просить у Сталина отставки, но письма так и не отправил. Некоторые авторы считают, что Сталин вполне сознательно нагружал Дзержинского работой, чтобы избавиться от него естественным способом.

20 июля 1926 г. во время выступления на Пленуме ЦК ВКП(б), на котором шла ожесточенная полемика с оппозицией, Дзержинский левой рукой массировал сердце. «Если вы посмотрите на весь наш аппарат, на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу невозможную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку… нельзя так работать», – говорил он. В перерыве между заседаниями ему был сделан укол камфоры, к области сердца приложен лед. Он пролежал один час, встал, отправился домой. Сам решил приготовить себе постель, упал и умер от инфаркта. Железный Феликс сломался в борьбе с новой советской бюрократией, которая оказалась страшнее контрреволюции.

Ф. Э. Дзержинский похоронен у Кремлевской стены, за Мавзолеем В. И. Ленина. Его портрет, посмертная маска, слепки рук, военная форма, помещенные в стеклянный гроб, были выставлены в конференц-зале офицерского клуба КГБ. В советское время выпускался фотоаппарат «ФЭД». Дзержинский стал непременным персонажем многих советских художественных фильмов. Однако пришли новые времена. Памятник Дзержинскому у здания КГБ в 1991 г. был демонтирован, как и многие другие подобные сооружения. О Дзержинском стали писать только в стиле Р. Гуля.

Феликс Дзержинский – верный «рыцарь» революции, вошедший в советскую историю как выдающийся государственный и политический деятель, который боролся за освобождение трудового народа. Революционная деятельность «железного Феликса» в современном обществе оценивается неоднозначно – одни считают его героем и «грозой буржуазии», а другие вспоминают как безжалостного палача, ненавидевшего все человечество.

Родился Дзержинский Феликс Эдмундович 11 сентября 1877 года в родовом имении Дзержиново, расположенном в Виленской губернии (ныне Минская область Белоруссии). Его родители были образованными и интеллигентными людьми – отец, польский дворянин-шляхтич, работал учителем гимназии и надворным советником, а мать была профессорской дочерью.

Будущий рыцарь революции родился недоношенным и получил имя Феликс, что в переводе означало «счастливый». Он стал не единственным сыном родителей – в семье Дзержинских всего было 9 детей, которые в 1882 году стали полусиротами после смерти главы семейства от туберкулеза.

Оставшись одна с детьми на руках, 32-летняя мать Дзержинского постаралась воспитать своих детей достойными и образованными людьми. Поэтому уже в семилетнем возрасте отдала Феликса в Императорскую гимназию, где он не показал высоких результатов. Абсолютно не зная русский язык, Дзержинский два года просидел в первом классе и по окончании восьмого класса выпустился со свидетельством, в котором оценка «хорошо» стояла только по Закону Божьему.

Причиной его плохой учебы стал не слабый интеллект, а постоянные трения с педагогами. При этом он самых юных лет мечтал стать ксендзом (польский католический священнослужитель), поэтому и не старался грызть гранит науки.

В 1895 году в гимназии Феликс Дзержинский вступил в социал-демократический кружок, в рядах которого начал вести активную революционную пропаганду. За свою деятельность в 1897 году он попадает в тюрьму, после которой его выслали в Нолинск. В ссылке уже в качестве профессионального революционера Феликс Эдмундович продолжает агитацию, за что его сослали еще дальше, в село Кай. Со своей дальней ссылки Дзержинский бежал в Литву, а затем в Польшу.

Революционная деятельность

В 1899 году, после побега из ссылки, Феликс Дзержинский в Варшаве создает Российскую социал-демократическую партию, за что его вновь арестовывают и отправляют в ссылку в Сибирь. Но ему вновь удается сбежать. На этот раз побег революционера завершился за границей, где он познакомился с газетой «Искра», содержание которой только укрепило его революционную позицию.

В 1906 году Дзержинскому посчастливилось лично встретиться с Лениным в Стокгольме, с тех самых пор он стал неизменным сторонником «вождя мирового пролетариата». Его приняли в ряды РСДРП как представителя Польши и Литвы. С этого момента и до 1917 года Феликс Эдмундович 11 раз попадал в тюрьму, за которой всегда следовали ссылки и мучительные каторги, но каждый раз ему удавалось сбегать и возвращаться к своему «делу».

Февральская революция 1917 года стала прорывом в революционной карьере Дзержинского. Его включают в московский комитет большевиков, в рядах которого он начал нацеливать всю большевистскую партию на вооруженное восстание. Его рвение было по достоинству оценено Лениным – на заседании ЦК партии Феликса Эдмундовича избирают членом Военно-революционного центра, в результате чего он становится одним из организаторов Октябрьской революции, выступая в поддержку и помогая ему в создании Красной армии.

Глава ВЧК

В декабре 1917 года на Совете народных комиссаров РСФСР было принято решение создать Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. ВЧК стала органом «диктатуры пролетариата», который вел борьбу с противниками новой власти. В состав организации вошли всего 23 «чекиста» во главе с Феликсом Дзержинским, которые защищали новую власть рабочих и крестьян от действий контрреволюционеров.

Во главе «карательного аппарата» ВЧК Дзержинский стал не только борцом с «белым террором», но и «спасителем» Республики Советов от разрухи. Благодаря его неистовой деятельности во главе ВЧК было восстановлено более 2000 мостов, почти 2,5 тыс паровозов и 10 тысяч километров железной дороги.

Также Дзержинский лично отправился в Сибирь, которая на момент 1919 года была самым урожайным хлебным регионом, и проконтролировал заготовку продуктов, что позволило поставить в голодающие районы страны порядка 40 млн тонн хлеба и 3,5 млн тонны мяса.

Кроме этого, Феликс Дзержинский активно помогал медикам спасти страну от тифа, организовывая бесперебойную поставку медикаментов. Глава ВЧК также взялся за спасение молодого поколения России – он возглавил детскую комиссию, которая помогла основать на местах сотни трудовых коммун и детских домов, которые были преобразованы из отобранных у богачей загородных домов и особняков.

В 1922 году, оставаясь на посту главы ВЧК, Феликс Дзержинский возглавил Главное Политическое Управление при НКВД. Он принимал непосредственное участие в разработке новой экономической политики советского государства. По инициативе главного «чекиста» в стране организовывались акционерные сообщества и предприятия, на развитие которых привлекались иностранные инвестиции.

В 1924 году Феликс Дзержинский стал главой Высшего народного хозяйства СССР. На этом посту революционер с полной самоотдачей принялся бороться за социалистическое переустройство страны. Он выступал за развитие частной торговли, для которой требовал создать благоприятные условия. Также «железный» Феликс активно занимался вопросами развития металлургической отрасли в стране.

При этом он боролся с левой оппозицией, так как она угрожала единству партии и проведению Новой экономической политики. Дзержинский выступал за полное преобразование системы управления страной, опасаясь того, что во главу СССР придет диктатор, который «похоронит» все результаты революции.

Таким образом, «беспощадный и безжалостный» Феликс Дзержинский вошел в историю как вечный труженик. Он был очень скромен и достаточно бескорыстен, никогда не пьянствовал и не воровал. Кроме этого, глава ВЧК завоевал себе репутацию абсолютно неподкупного, непоколебимого и настойчивого человека, который хладнокровно достигал своих целей ценой жизни «неверных».

Личная жизнь

Личная жизнь Феликса Дзержинского была всегда на втором плане для главного «чекиста». Тем не менее, ему не были чужды человеческие страсти и любовь, которые он пронес с собой через три революции и Гражданскую войну.

Первой любовью Феликса Дзержинского стала Маргарита Николаева, с которой он познакомился во время своей первой ссылки в Нолинске. Она привлекла его своими революционными взглядами.

Но эта влюбленность не имела счастливого финала – после побега с ссылки революционер еще несколько лет переписывался с возлюбленной, которой в 1899 году предложил прекратить любовную переписку, так как увлекся другой революционеркой, Юлией Гольдман. Но и эти отношения были непродолжительными – Гольдман была больна туберкулезом и умерла в 1904 году в санатории Швейцарии.

В 1910 году сердцем «железного» Феликса завладела София Мушкат, которая также была активной революционеркой. Спустя несколько месяцев после знакомства возлюбленные поженились, но их счастье продлилось недолго – первую и единственную жену Дзержинского арестовали и заточили в тюрьму, где в 1911 году она родила сына Яна.

После родов Софию Мушкат приговорили к вечной ссылке в Сибирь и лишили всех прав состояния. До 1912 года она прожила в селе Орлинга, откуда по поддельным документам сбежала заграницу.

Супруги Дзержинские после длительной разлуки встретились только спустя 6 лет. В 1918 году, когда Феликс Эдмундович стал во главе ВЧК, София Сигизмундовна получила возможность вернуться на родину. После этого семья поселилась в Кремле, где супруги прожили до конца своих дней.

Смерть

Феликс Дзержинский умер 20 июля 1926 года на пленуме ЦК. Причиной смерти революционера стал сердечный приступ, который случился с ним во время двухчасового эмоционального доклада, посвященного состоянию экономики СССР.

Известно, что проблемы с сердцем у главы ВЧК были обнаружены еще в 1922 году. Тогда врачи предупреждали революционера о необходимости сократить рабочий день, так как чрезмерная нагрузка убьет его. Несмотря на это, 48-летний Дзержинский продолжал полностью отдаваться работе, в результате чего его сердце остановилось.

Похороны Феликса Дзержинского состоялись 22 июля 1926 года. Революционера похоронили у Кремлевской стены на Красной площади Москвы.

Имя Феликса Дзержинского увековечено во многих городах и селах на всем постсоветском пространстве. Его имя носят почти 1,5 тысячи улиц, площадей и переулков России.

Партией большевиков руководили люди разные. Некоторые из них были блестящими ораторами, другие отличались выдающимися организационными способностями, третьи выделялись потрясающей звериной жестокостью. Особое место в партийной иконографии занимает Дзержинский Феликс Эдмундович. Цитаты из его речей и просто фразы, оброненные им вскользь, свидетельствуют о неоднозначности натуры и своеобразном таланте. С одной стороны, они демонстрируют живость ума, определенную романтичность мировосприятия и здравость рассуждений, а с другой - входят в прямое противоречие с методами его работы. Время, конечно, было сложное, но таким его сделали люди.

Противоречивая икона

Портрет Феликса Дзержинского в советское время украшал стены кабинетов всех организаций, унаследовавших функции ЧК (ОГПУ, МГБ, КГБ, МВД), а памятник ему стоял в центре прямо напротив здания бывшего акционерного общества «Россия», предоставлявшего до революции страховые услуги. АО исчезло, а страх оставался долго, все время существования СССР. Аппарат принуждения государству необходим, особенно народному и пролетарскому. У истоков создания, в самом начале разработки принципиальной схемы его механизма, стоял Феликс Эдмундович Дзержинский. Парадоксальность этой ситуации (возможно, что и закономерность) состоит в том, что сам он провел значительную часть своей жизни в ссылках и тюрьмах, страдая за свое несогласие с главенствующей на тот момент социальной системой. Опыт, приобретенный «железным Феликсом» в те годы, был им учтен. Советская система подавления недовольств оказалась куда прочнее, жестче и эффективнее царской.

Семья помещика и детство, проведенное в ней

11 сентября 1877 года в семье гимназического учителя Э. И. Дзержинского, католического вероисповедания, появился сын, нареченный Феликсом. По социальному статусу отца будущего председателя ВЧК можно было отнести к помещикам, правда, мелким, он владел лишь хутором Дзержиново.

Семья была многодетной, кроме Феликса, в ней подрастали братья и сестры (Игнатий, Казимир, Станислав, Ядвига, Альдона, Владислав и Ванда), и по всей видимости, недостаток средств заставлял трудиться небогатого шляхтича на ниве народного просвещения. Когда Феликс был уже юношей, на хуторе произошла трагедия, от случайного выстрела погибла дочка Эдмунда Иосифовича. Разбираться в том, кто виновник смерти Ванды, не стали, следователи сделали заключение о том, что произошел несчастный случай по причине неосторожности.

Гимназический дружок Юзек Пилсудский и успехи в учебе

В десятилетнем возрасте Феликс познакомился с другим будущим великим поляком, Юзеком. Приятели проучились вместе восемь лет, не догадываясь о том, что один из них станет профессиональным революционером, а другой - убежденным антикоммунистом. Именно сможет отразить в 1920 году нападение красных войск, тылом которых будет командовать Дзержинский Феликс Эдмундович. Национальность для настоящего большевика не столь важна, если нужно, то и на родную страну можно напасть.

Особых талантов гимназист Феликс не проявил. В первом классе он учился два года. Гимназию считать оконченной нельзя, аттестата он не получил, только свидетельство, в котором указывалось, что «хорошо» (но не «отлично») ему давался Закон Божий, а вот по латыни, французскому, физике, геометрии, алгебре и истории его успехи оценивались на твердую «тройку». И уж совсем скверно дело обстояло с греческим и русским языками. И все это при удовлетворительном прилежании, поведении и внимании.

Начало революционной борьбы

Итак, молодой человек вышел из стен гимназии. Всем: и учителям, и соученикам, и самому ему было ясно, что никакими особыми склонностями и талантами он не блещет. Богатого наследства ожидать также не приходилось. И тут юноша увлекся марксизмом (тогда эта идея активно овладевала мятежными умами). Записался в подпольный кружок и Дзержинский Феликс Эдмундович. Настоящая фамилия, видимо, показалась ему слишком польской и недостаточно романтичной, и он взял себе кличку Астроном. Почему именно такую, о том история умалчивает. Проводя агитацию в среде малообразованных учеников и подмастерьев (для этого образования хватало), Астроном допустил какую-то ошибку, в результате которой кто-то из пропагандируемых им низкоквалифицированных рабочих написал донесение в полицию соответствующего содержания - и Феликс Эдмундович Дзержинский угодил в Ковенскую тюрьму (1897). После года отсидки его выслали в Нолинск под трехгодичный надзор полиции, но и здесь он, работая на табачной фабрике набойщиком, от революционной идеи не отказался. Снова ссылка, затем побег.

Жизнь, полная романтики: аресты, ссылки и побеги

Вильно, Литва, Польша - вот места на географической карте, в которых на рубеже веков действовал Дзержинский Феликс Эдмундович. Биография его пестрит эпизодами арестов и приговорами. Варшавская цитадель (1900), Седлецкий централ (1901), Вилюйская пересыльная тюрьма (1902), Александровская ссылка и романтический побег из Верхоленска на лодке. Затем эмиграция, в которой во время социал-демократической конференции Польши и Литвы начинается партийная карьера. Теперь он - секретарь заграничного комитета.

Аресты и освобождения становятся все интереснее

Когда началась война с Японией, польско-литовские соцдеки (СДКПиЛ) сделали все для того, чтобы усложнить экономическое положение Российской империи. Демонстрации, бунты, забастовки и даже диверсии активно проводились боевым крылом партии, за что ее руководители вновь оказались в тюрьме. Остается лишь удивляться мягкости царских приговоров. Феликс Эдмундович Дзержинский в 1905 году был брошен в застенки. Это было в июле, а в октябре его уже амнистировали. Декабрь 1906 года, арест в Варшаве и суд, а уже в июне освобождение под залог. 1909 год, приговор - пожизненная сибирская ссылка, из которой бежать оказалось делом нехитрым, и не куда-нибудь, а прямо к Максиму Горькому на Капри. Кто-нибудь сейчас такое повторить может?

Перед революцией

В 1910 году в жизни партийного секретаря (и по совместительству казначея) произошло важное событие - он женился. Его избранницей стала Софья Мушкат, соратница. В его дневниковых записках этого времени появляются строчки про любовь, которая дает силы переносить все лишения. Ранее только в борьбе видел смысл жизни Дзержинский Феликс Эдмундович. Краткая биография его содержит сведения о том, что в 1910-1911 годах он поддержал ленинскую позицию, выступив против Плеханова с его легальными методами. В 1912 году он вновь арестован, на этот раз к злостному бунтовщику и беглецу применили более действенные репрессии - сначала три года каторги затем еще шесть в Бутырке, где он, возможно, сидел бы аж до 1922 года, если бы не

Якобинец пролетарской революции

После объединения СДКПиЛ с РСДРП(б) Феликс Эдмундович Дзержинский сразу включается в активную партийную работу. В этот период догм еще нет, позиции лишь определяются, и в таком важном вопросе как самоопределение наций секретарь выступает против ленинского курса, но это временно. Важнее не слово, а дело, например, организация вооруженного переворота, формирование боевых отрядов Красной гвардии и захват узлов связи 25 октября. Дзержинский даже был наркомвоенмором почти все лето 1917 года, до того, как этот пост принял Л. Д. Троцкий. Ленин назвал его якобинцем, и это был комплимент. Партия срочно нуждалась в человеке, который сможет создать и возглавить особый орган, карающий и беспощадный, и это дело было поручено «железному» Феликсу.

Террор и немного троцкизма

Дети, спорт, репрессии, внутрипартийная борьба и смерть

Гражданская война закончилась, и последствия этой преступной братоубийственной бойни открылись во всем ужасе. Промышленность была разрушена, всюду царила разруха, страна оказалась наводненной беспризорниками. Пять миллионов уцелевших детей остались без родителей, а число погибших счесть невозможно и сегодня. Феликс Дзержинский стал инициатором важной государственной программы по выращиванию пострадавшего в войне поколения, которое следовало не только накормить, одеть и обуть, но и воспитать в духе нового общественного строя. С этой целью по всей России создавались детдома, спецприемники и детские коммуны. Этот проект можно назвать одним из самых успешных в советской истории.

Мало кто сегодня помнит о том, что Дзержинский Феликс Эдмундович, фото которого (особенно поздние) наводят на мысли о его нездоровье, стал одним из главных зачинателей массового спорта в СССР. Мало того, общество «Динамо» можно смело назвать его детищем.

Помня о собственном прошлом, насыщенном колебаниями и отклонениями от линии партии, Дзержинский часто заступался за большевиков, допускавших подобные идеологические огрехи. Вполне возможно, если бы он прожил дольше, то разделил бы участь многих членов ЦК ленинского набора, и ему припомнили бы все его «троцкизмы» и прочие «рыкизмы-пятакизмы-каменизмы» в 1937 или 1938 году. В каком-то смысле ему даже повезло, по крайней мере, в смысле историческом. Во время партийного пленума 1926 года он настолько эмоционально спорил со своими бывшими соратниками и друзьями Пятаковым и Каменевым, что его большевистское сердце не выдержало, и к вечеру товарищ Дзержинский умер.

Он стал советской иконой, символом несгибаемости, его именем называли заводы, фабрики, школы, дивизии, пароходы и города…