Доходный дом Р.П. Саблина

Церковь Петра и Павла в селе Русские Ширданы была построена в 1784 году на средства местного помещика – отставного полковника Петра Иакинфовича Лазарева.

Населенных пунктов с названием Ширданы в Зеленодольском районе несколько – Большие и Малые, Русские и Старые. Ни к русскому, ни к татарскому языку это слово, как утверждают лингвисты, отношения не имеет. По версии некоторых ученых-языковедов, название села произошло либо от искаженного марийского слова «шурга» – «лес», либо, что вероятнее, от чувашского «ширтан». Так называется блюдо национальной чувашской кухни, что-то вроде современной сырокопченой колбасы.

Впрочем, чему же тут удивляться? Марийцы и другие племена так называемой финно-угорской группы жили здесь с незапамятных времен. Заволжские земли современного Зеленодольского района стали активно заселяться предками современных татар лишь в XIII веке, после монгольского нашествия.

ДВЕРЬ, ВЕДУЩАЯ В ВЕЧНОСТЬ…

Первые упоминания об ауле Ширдан встречаются в записках булгарского ученого Шереф эд-дина и относятся они к XIII веку. Что же касается других доказательств проживания в этих местах древних булгар, а позднее – поволжских татар, то их можно найти среди старинных надгробий.

«Иски зират» – «Старое кладбище». Так называют сами ширданцы место, что находится примерно в километре к северо-западу от Малых Ширдан. Расположено оно на склоне террасы небольшой речушки Сякел, впадающей в Свиягу. На задернованной поверхности старого кладбища ученые обнаружили остатки каменных надмогильных плит. К сожалению, надписи на них прочесть уже невозможно, они выветрились и стерлись, однако по ряду косвенных признаков захоронения относятся к XIV–XV векам.

Надписи на ширданских надгробиях свидетельствует о том, что жители села были правоверными мусульманами, а даты захоронений (два памятника датируются 1533 и 1539 годами и один – 1667 годом) позволяют предположить, что уже во времена Казанского ханства оба села являлись довольно крупными населенными пунктами в округе

Более-менее сохранились до наших дней каменные памятники на древнем кладбище у села Большие Ширданы. Ученые-историки сумели прочесть и расшифровать ряд надписей на каменных плитах. Сделаны эти надгробные эпитафии на лицевой части памятников так называемым почерком насх – изящными рельефными буквами. В арабском письме наиболее распространены несколько почерков, или, точнее сказать, стилей. Это почерк насх, которым пишется Коран, почерк сульс, используемый в основном для художественных произведений, и куфи – для письма на зданиях. Надписи на ширданских надгробиях свидетельствует о том, что жители села были правоверными мусульманами, а даты захоронений (два памятника датируются 1533 и 1539 годами и один – 1667 годом) позволяют предположить, что уже во времена Казанского ханства оба села являлись довольно крупными населенными пунктами в округе. Как правило, каменные, украшенные резьбой надгробия устанавливались над могилами людей состоятельных и знатных.

Не знаю, кого как, а меня при взгляде на затейливое кружево письма таких вот надгробий совсем не преследуют мрачные мысли о бренности земного бытия. Глядя на каллиграфически выполненную надпись, невольно соглашаешься со словами очередной надгробной эпитафии, философски утверждающей о том, что смерть – это всего лишь «дверь, ведущая в Вечность»…

НАЦИОНАЛЬНЫЙ НАПИТОК С МЕСТНЫМ СЕКРЕТОМ

Помню, впервые мне довелось побывать в Ширданах летом, во время Сабантуя. Навсегда остались в памяти яркие краски веселого праздника. Но еще больше запомнился вкус местного катыка, которым потчевали знакомые ширданцы. Первое, на что сразу же обратил внимание, пробуя прохладный напиток, – его необычный цвет. Раньше никогда не доводилось видеть катык со свекольным оттенком. Вкус у необычного напитка тоже особенный. Как поведали мне знакомые, готовят его по специальному рецепту, добавляя в молоко свекольный сок.

А еще, уверяли местные жители, ширданский катык пробовал сам Александр Сергеевич Пушкин. Не верите? Что ж, я и сам поначалу отнесся к этому утверждению с известной долей скепсиса. Однако сомневался лишь до тех пор, пока не попалась в руки книга зеленодольского краеведа В.Федотова «Город, в котором мы живем». В ней автор ссылается на рассказ Петра Охотникова, родственник которого был репетитором гимназиста Володи Ульянова и готовил будущего вождя революции к поступлению в Казанский университет. Но это так, к слову…

Согласно его утверждениям, осенью 1833 года по Симбирскому тракту в Оренбург ехал на перекладных Александр Сергеевич Пушкин. Ехал поэт с целью сбора материала для монографии «История Пугачевского бунта», даже не предполагая тогда, что многие из документов лягут в основу его повести «Капитанская дочка». Дорога была тряской и пыльной, к тому же путешественников донимала жара.

Пока Александр Сергеевич смаковал необычный напиток, который предложили ему местные татары, он успел познакомиться с древним стариком, который вышел из избы поглазеть на русского барина. Как выяснилось из разговора поэта с родственниками бабая, тот, еще будучи совсем молодым парнем, принимал участие в Пугачевском восстании. Хотел вернуться в родное село на добром скакуне, в сафьяновых сапогах, но попал в плен под Казанью, сидел в казематах и вернулся домой с… отрезанными ушами. Не этот ли случай натолкнул Пушкина на памятный эпизод повести «Капитанская дочка»?

На вопрос поэта, что это за деревня с церквушкой, ямщик ответил коротко:

– Ширданы.

– А напротив что за деревня? – спросил поэт.

– Тоже Ширданы, – так же кратко ответил ямщик.

– Как? – удивился поэт. – Две деревни с одним названием?

– Эти – Русские, а те – Большие, татарские, – ткнул ямщик кнутовищем сначала в одну, а затем в другую сторону.

– Ежели желаете испить, барин, так лучшего напитка, чем в Ширданах, не найдешь.

– Квас, что ли?

– Куда там квас! Почище кваса будет! Катыком зовется…

И пока Александр Сергеевич смаковал необычный напиток, который предложили ему местные татары, он успел познакомиться с древним стариком, который вышел из избы поглазеть на русского барина. Как выяснилось из разговора поэта с родственниками бабая, тот, еще будучи совсем молодым парнем, принимал участие в Пугачевском восстании. Хотел вернуться в родное село на добром скакуне, в сафьяновых сапогах, но попал в плен под Казанью, сидел в казематах и вернулся домой с… отрезанными ушами.

Не этот ли случай натолкнул Пушкина на памятный эпизод повести «Капитанская дочка»? Вспомните главу, в которой господа­ офицеры Белорецкой крепости допрашивают пленного «башкирца», распространявшего пугачевские «возмутительные листы». И в ходе допроса неожиданно узнают, что их пленник не может говорить – язык и уши ему отрезали за участие в бунте, который предшествовал восстанию Пугачева.

РОДИНА КУПЦА КАЗАКОВА

Выходцем из села Малые Ширданы является знаменитый казанский купец, меценат и филантроп Мухаммадзян Казаков. Еще подростком покинул он родные места и обосновался в Казани – устроился у дальних родственников и обучался делам торговым. Начинал с малого: служил приказчиком в лавке, затем, скопив первоначальный капитал, сумел открыть пусть малое, но зато свое прибыльное дело. Начинал с торговли рыбой. Дела шли успешно, чему в немалой степени сопутствовали упорство и трудолюбие сельского паренька, которые сочетались в нем с бережливостью и смекалкой. И вскоре Мухаммадзян Казаков заявляет себя купцом второй гильдии. В Казани он открывает бойкую торговлю бакалеей и чайным листом, которая приносит ему немалую прибыль. Уже в 1853 году он строит в Ново-Татарской слободе в начале улицы Захарьевской просторный двухэтажный дом. А через десять лет Мухаммадзян становится купцом уже первой гильдии и входит в круг казанской купеческой элиты. Этому в немалой степени способствуют и семейные связи, после того как купец женит своего сына Мухаммадшакира на Бибимагруй Усмановой – дочери другого купца и «мыльного короля» Казани Джиганши Усманова.

Позже Мухаммадшакир Казаков стал строить и активно скупать доходные дома в Казани. Вскоре он приобрел трехэтажный красавец-дом на углу улиц Московской и Евангелистовской, со временем ставший центром казанской культуры. В расположенных в нем номерах гостиницы «Булгар» жил Габдулла Тукай, останавливался поэт Сагит Рамиев, а просветитель Ахмет Максуди открыл первую национальную библиотеку. Впоследствии здесь же размещались редакции газеты «Эль Ислах», возглавляемой Фатихом Амирханом, и журнала «Ялт-йолт», ответственным секретарем которого был Тукай. Казаковы слыли не только богатыми, но и образованными людьми и всячески поощряли любое проявление передовой национальной мысли.

Несмотря на огромное богатство, им особо не кичились. Что, в общем-то, было свойственно большинству татарских купцов. Будучи глубоко верующими, они, следуя сурам Корана, нередко прощали долги своим должникам и, что характерно, никогда не занимались ростовщичеством – не ссужали деньги в рост под лихие проценты. Огромную часть своих доходов купцы Казаковы жертвовали на строительство мечетей и других богоугодных заведений. Так, в 1877 году на деньги Мухаммадзяна Казакова построили каменную красавицу-мечеть на перекрестке улиц Евангелистовской и Задней. К сожалению, она недолго украшала Ново-Татарскую слободу. Этот замечательный архитектурный памятник снесли, разломав по кирпичикам, в 1975 году.

Купцы Казаковы. Дореволюционный снимок.

Но и поныне вот уже более века стоит в селе Малые Ширданы мечеть, построенная при финансовой помощи представителя славного рода Казаковых.

ХРАМ У ДОРОГИ

Не секрет, что большинство и православных церквей, построенных еще до революции, возводились на средства людей богатых. Что двигало ими? Стремление искупить свои грехи? Воспитанные в православии, все они знали слова Иисуса о том, как трудно богачу войти в Царствие Небесное. Ведь богатство, полученное пусть и честным путем, это еще и путь к праздности и греховным соблазнам. Вот и жертвовали состоятельные люди на богоугодные дела немалые деньги.

Двухэтажная каменная церковь Петра и Павла в селе Русские Ширданы была построена в 1784 году на средства местного помещика – отставного полковника Петра Иакинфовича Лазарева. До этого в селе была небольшая деревянная церковь. Кирпичный храм достроили и освятили уже после кончины старого барина, при его сыне Николае Петровиче Лазареве.

Долгие годы трехпрестольный храм в Русских Ширданах, построенный в стиле барокко, радовал глаз каждого проезжающего. Его и сегодня можно увидеть из окон проходящих мимо электричек, спешащих из Казани в сторону Тюрлемы и Канаша.

Увы… Выглядит церковь, закрытая в тридцатые годы прошлого века, мрачно и неприветливо. Советской власти, решившей строить «рай на земле», не нужны были «сказки» церковников. Но и построить счастливое общество без Бога тогда так и не сумели.

А что сегодня? Кто из современных магнатов-олигархов или крупных чиновников обратит свой взор сквозь стекла тонированных иномарок на заброшенный сельский храм у дороги?..

В начале 1970-х годов Святослав Рихтер и Нина Дорлиак поселились на шестнадцатом этаже дома 2/6 по Большой Бронной улице, недалеко от Консерватории. Этот дом − типовая кирпичная башня. Но поднявшись наверх и войдя в квартиру, попадаешь в особый мир. Никакой роскоши, суеты вещей. Во всем ощущается характер и образ жизни хозяина, особая энергетика человека, которого Юрий Башмет называет «охранной грамотой истины в искусстве».В большой комнате, называвшейся по-старинному зала, Рихтер занимался сам или репетировал с другими музыкантами. Здесь стоят два рояля фирмы Steinway&sons, два старинных итальянских торшера, подаренных мэром Флоренции, гобелен, картины. В зале проходили прослушивания опер или просмотры любимых фильмов.В кабинете, или, как сам Рихтер называл эту комнату, «шкафной», размещены шкафы с книгами, пластинками, кассетами. Самое ценное здесь - шкаф с нотами, на которых сохранились пометки маэстро. Здесь же находится деревянная фигурка Младенца Иоанна Крестителя, это память об организованных Рихтером Музыкальных празднествах в Турени во Франции. На стене гипсовый контррельеф с профилем Бориса Пастернака с памятника в Переделкино − как отпечаток, след, оставленный человеком на земле, замечательно найденный Саррой Лебедевой образ.Рядом висит маленький пейзаж Сарьяна, подаренный Еленой Сергеевной Булгаковой. В секретере находится рукопись Девятой сонаты Сергея Прокофьева, посвященной Рихтеру, фотография Генриха Нейгауза, рисунок Пикассо, «Крохотки» Солженицына. Таков был круг общения Рихтера.«Зеленая комната» − это комната отдыха, в дни концертов она превращалась в артистическую. На стене висит портрет отца, Теофила Даниловича, элегантного сдержанного человека. Он окончил Венскую консерваторию как пианист и композитор. Теофил Данилович и Анна Павловна (мать Святослава) не сумели выехать из Одессы в 1941 году, когда к городу подходили гитлеровские войска. Теофил Данилович был арестован и в ночь с 6 на 7 ноября расстрелян как «немецкий шпион». Анна Павловна ушла в Румынию, а потом в Германию, навсегда оставив Россию и единственного сына, который в это время находился в Москве и тоже ожидал ареста. Они встретились только через 20 лет.Художественные интересы и пристрастия Святослава Рихтера были разнообразны, он не только любил живопись, но и сам был художником. В небольшой комнате выставлены его пастели. В них Роберт Фальк отмечал «удивительное ощущение света». В бывшей кухне Нины Львовны размещены фотографии, рассказывающие о жизни музыканта.

В спальном районе Казани, ресторан не для миллионеров рублевых, для миллиардеров. Светлое здание, рядом с эстакадой – не сказать, что дворец на подходах. Ковры на улице, корова с теленком и парковкой, швейцар отворяет дверь, персонал, одетый в форму проводников-стюартов XXII века, официанты дополнены белыми печатками, а охранник целой шляпой. Представление началось!

Интерьер богатый, вне одного стиля, веранда - так совсем мальвины домик, основной зал строже, второй теплее, с фотографиями и сервантами. Главное - богато все, ключевое слово, что стучит, посуда совсем уж интересной коллекции, даже чайная чашка такая необычная, никогда не видел. Немного не столичный, но точно пафос. Удивлён, хоть и читал сайт. С меню.

Меню большое, с национальными блюдами в каждом разделе. Читаешь, думаешь все… а там дальше еще упоминания татарских блюд. Еще. Один из самых дорогих ресторанов в России, где я был. Большинство блюд стоит в два раза больше чем я привык видеть. 60 гр. ростбифа на закуску -1200 руб., стейк - 2400 руб., манты обычные - 800 руб.. Спросил таксиста: нет, у нас есть дороже рестораны. Но манты, сударь, манты...

Все тут хорошо, кроме контроля. Чувствуешь себя как в ГУЛАГе. Два раза охранник ПОДЗЫВАЛ и потом админ приходил спрашивать, почему я фотографирую на телефон? Не гостей и свадьбу, а пирожок и коровку на входе. Люди застряли в прошлом веке, когда не было соцсетей, или позапрошлом, когда не было фотоаппаратов, люди не путешествовали? Приходится объяснять, что «вот представьте, сейчас принято запечатлевать путешествия, знаете, походы в магазин, котиков и котика-деточку? Или вот вы, наверное, в Турции на пляже фоткались, и если есть проблемы, я могу уйти прямо сейчас». Видимо, я смог доказать своё право на кадры своего обеда.

Первый комплемент - катык в чашке с жареным сыром, решил перемешать - очень хорошо вышло. Надо узнать точно, как этот сыр называется, жарить дома и тереть, добавлять в густой петербургский кефир. Второй - мини версии трёх национальных пирожков - полный провал. Холодильником хладны, вязки и мертвы. Хлеб кусками подан, тоже не фонтан, слишком похож на готовый. Оба было лучше не давать. Зато чай с огромными сухофруктами, «лимонодавилкой» и вареньем.

Суп кияу пильмяне (400 руб.) - Пельмешки жениха (легенду я передал в отзыве о «Д.Т.К.») в прекрасном бульоне. Не помню, когда ел лучше, и мастерские крошки-пельмешки. Сметана на каждую ложку, и бульон становится мягче...

Самса с бараниной (65 руб.) несколько другая, чем узбекская, тоньше тесто, легко порвать с обратной стороны. Неплохо, но мне по душе более грубые и жирные «коробочки», узбеков дар.
Губадия (60 руб.) рис и изюм - вот радость. Баланс делает очень простой продукт.

Перед азу подается «красота» с комментарием «это допгарнир к азу» - странная штука - салат яичный, два перепелиных, хрустяшка красная, фенхель и черрик на постаменте прозрачном с мазками тортового крема. Не совсем я понял, но надо класс оправдывать этими допами. Азу (750 руб.) необычно и неожиданно - современная миска с тонко нарезанным мясом и овощами, поровну, в лучшей подливе. Просто лучшей. Когда в Петербурге, в советских столовых, делали азу, разве не фаршировали солёными огурцами мясо перед тушением? Я запомнил этот вариант прошлой эры. Вкусно? Очень. Просто, разложимо на продукты, но совершенно прекрасно. Несколько универсально своей традицией, но я не в претензии.

Итого . Думаю не надо объяснять, почему я не пошёл второй раз. После описанного случая в ресторане «Бессонница», со мной не приключалось таких унизительных разборок, у меня не спрашивали, для чего я фотографирую свой пирожок. Место со средним чеком 4000 руб. должно быть безупречным и покидать его надо с полным удовлетворением. Два стола было занято в тот день. Думаю, в Казани больше богатых людей. В чем дело? Дорогой ресторан, но ведь пытаются оправдать эти цены отношением, ритуалом, порциями, избыточностью качества. Например, чай, как и надо, каждый раз наполняют кипятком. Налили в кружку, осталась влажная заварка, пошла на кухню, добавлять для ещё одной кружки: не стоит час перенастоянная бурда.

Адрес ресторана : Казань, Амирхана ул., 31

Арон Ильич Катык (Сарибан-Катык) (25 апреля (7 мая) 1883 г., Евпатория - 20 мая 1942 г., Ленинград) - выдающийся караимский писатель, педагог и общественный деятель, первый газзан (священник) с высшим образованием.

Арон Ильич Катык родился в семье учителя мидраша (караимская начальная школа). Отлично окончил Александровское караимское духовное училище в Евпатории, где был учеником великого караимского просветителя И.И. Казаса. С 1902 по 1904 годы А.И. Катык служил учителем мидраша в Севастополе. В 1911 году он закончил филологический факультет Новороссийского университета в Одессе и получил диплом I степени (тема дипломной работы - «Воля по учению Шопенгауэра»).

С 1912 по 1916 годы А.И. Катык служил старшим газзаном и учителем в Феодосии.

В 1916 году А. И. Катык переехал в Евпаторию, где был назначен на должность инспектора и преподавателя общих предметов в Александровском караимском духовном училище, созданном в 1895 году, а также младшим газзаном и членом Таврического и Одесского караимского духовного правления.

С 1917 по 1918 годы он редактировал «Известия Таврического и Одесского караимского духовного правления».

В начале 1920-х гг. А.И. Катык переехал в Москву со своей семьей, спасаясь от страшного голода, охватившего Крым. В Москве он с 1922 по 1928 годы исполнял обязанности старшего газзана и учителя караимской начальной школы.

А.И. Катык принимал деятельное участие в жизни феодосийской, евпаторийской и московской караимской общин, а также в караимских совещаниях и национальных съездах, начиная с 1917 г. и до упразднения караимского духовного правления в Крыму. Выступая с докладами, он производил большое впечатление на слушателей благодаря своему разностороннему образованию и выдающемуся ораторскому таланту.

Проживая в Москве, А.И. Катык работал вначале преподавателем русского языка и литературы, затем корректором в издательствах Общества бывших политкаторжан и «Северная Азия». В 1932 году он вместе с семьей переехал в Ленинград, где работал преподавателем математики в учебных заведениях, а также корректором в издательствах «Молодая гвардия» и «Художественная литература».

Последним местом его работы был Ленинградский юридический институт, и котором с 1938 года он преподавал латинский язык.

А.И. Катык умер в 1942 году от истощения на шестидесятом году жизни в блокадном Ленинграде.

Творчество

В 1911 году для журнала «Караимская жизнь» А.И. Катык написал свои «Записки мидрашника» и рассказ «Учитель». Его шуточное стихотворение «Султан Тота» («Тетушка Султан», («Караимская жизнь», 3-4 кн., 35-36 стр., 1911 г., Москва) пользовалось особой популярностью в Евпатории - культурном центре караимов мира. А.И. Катык был автором неопубликованной повести «Муса Бурма», которая являлась продолжением «Записок мидрашника». Им написано прекрасное стихотворение памяти И.И. Казаса.

На смешанном караимском с русским языком под псевдонимом «Мы» Арон Ильич издал «Песню евпаторийского пирожника Кара-Мошу» // «Караимская жизнь», кн.8-9, 58 стр., 1912 г., Москва.

В 1912 году он написал свою первую пьесу - драму «Кто прав». В ней он отобразил проблемы борьбы двух поколений: отцов и детей. Первоначально пьеса была написана на русском языке и издана в Феодосии, а впоследствии была переведена на караимский язык.

В пьесе «Алышмаган башка калпак ярашмаз» («На непривычную голову шапка не лезет») он высмеивал тех людей, которые стремятся лишь к чисто внешним европейским манерам и костюму. В 1913 году в журнале «Караимское слово» им были опубликованы «Записки жениха», полные сатиры и юмора.

В 1918 году А.И. Катык написал свою знаменитую комедию «Яддес» (в 2-х актах, издана в Евпатории в русской транскрипции в 1919 году). Впервые она была поставлена в зале Александровского караимского духовного училища и с того времени пользовалась большим успехом среди караимов. В ней было много караимского фольклора: пословиц и поговорок, песен и танцев. А.И. Катык так писал о своей пьесе:

«В настоящее время, когда среди нас так быстро умирает любовь к произведениям родной старины, когда эти произведения забываются и исчезают, - я бы хотел, чтобы мой маленький «Яддес» возбудил хоть у некоторых читателей интерес к сокровищам караимских меджум (рукописных сборников фольклора). Если еще вдобавок «Яддес» доставит кое-кому немножко веселья, я буду вполне удовлетворен.»

Борьбе молодых караимских учителей за новые, европейские способы воспитания была посвящена одноактная пьеса «Яны яка секи тон» («Новый воротник к старой шубе»), написанная им в 1918 году.

Тяжелые последствия неравного брака представлены в его пьесе «Меттанасыз» («Бесприданница», 1920, в 3-х действиях). Проблеме брака посвящены также комедии А.И. Катыка: «Амма да киюв» («Вот так жених», 1923, в 1-м действии), «Дынсызнын хакындан имансыз келыр» («От безбожия приходит неверие» или «Нашла коса на камень», 1924 г.). Две последние пьесы были написаны автором уже в Москве.

В 1923 году им написана пьеса «Ачлык» («Голод»), в которой описывается картина голодной смерти семьи караима-учителя в Евпатории. Впоследствии и эта пьеса была переведена на караимский язык.

Трагедии молодого караима, решившего взять в жены иноверку, посвящена пьеса А.И. Катыка «Донме» («Отступник»). В 1926 году он написал комедию «Поезд». В 1927 году из под его пера в Москве вышла его последняя пьеса «Санки-пролетар» («Лжепролетарий»), которая изображает дельцов, под маской пролетарского происхождения обделывающих свои грязные дела. А.И. Катык пытался показать жизнь караимов «такой, какова она есть, со всеми ее положительными и отрицательными сторонами, не становясь ни на сторону фанатичных ультра-националистов, ни на сторону непримиримых хулителей караимов» (Заметка «Краткий обзор моей литературной деятельности» // Журнал «Бизим Йол» («Наш путь») - 77 стр., 1927 г., Симферополь).

Пьесы А.И. Катыка ставились в Крыму не только караимами, но и крымчаками, и крымскими татарами. Он был автором ряда юмористических стихотворений, одно из которых - «Айырув тюркюсы» («Ода в честь развода») - было помещено в 1927 г. в симферопольском журнале «Бизым ёл» («Наш путь»), стр. 70-72. Им написана пьеса «Бахчи-базырганы» («Торговец фруктами»), а также множество статей и речей. Остался в рукописи его замечательный доклад «Поэтические и философские произведения И.И. Казаса как отражение его светлой личности».

Кроме того, перу А.И. Катыка принадлежит исторический очерк для юношества «Римский цирк», посвященный своему учителю И.И. Казасу (издано в 1909 г. в Одессе), ряд статей, передовиц, речей, оригинальных стихотворений на русском языке а также рассказ «Записки караимского школьника».

Свои труды Катык помещал в журналах «Караимская жизнь», «Караимское слово», «Бизим Йол», «Известиях Таврического и Одесского караимского духовного правления», издававшихся под фактической редакцией А. И. Катыка в 1917-1919 г.г. в Евпатории, и других крымских периодических изданиях. Но не все его произведения изданы. Многие из них, главным образом его пьесы и стихи, остались в рукописях. Остался не напечатанным и доклад Катыка «Поэтические и философские произведения Ильи Ильича Казаса как отражении его светлой личности», сделанный им 15 января 1917 г. в актовом зале АКДУ в честь И. И. Казаса, по случаю пятилетия со дня его кончины.

По материалам http://ru.wikipedia.org/wiki/Арон_Ильич_Катык

___________________________________________
ПРОДАМ КОЛЛЕКЦИЮ СТАРИННОЙ РЕКЛАМЫ
СИГАРЕТ, ПАПИРОС, ТАБАКА. 8-926-22-760-99.
__________________________________________

Гильзы Катыка.
Реклама папирос, сигарет, табака.

Основатель торгового дома Катык Абрам Ильич (1860, Евпатория - 1936, Москва) родился в небогатой караимской семье.

Вместе со своим братом Иосифом в конце 1880-х гг. открыл папиросно-гильзовую фабрику, которая вскоре стала крупнейшей в России.

Летом 1891 г Катык совместно со своим земляком Дуваном открыл известную табачную фабрику "Дукат " (название этой фабрики образовано от двух фамилий: ДУван и КАТык).

Интересно, что А.И. Катык - фактический основатель города Шахтёрска. В конце 19-го века он купил землю и открыл первые угольные шахты в районе современного Шахтёрска.

После 1917 г. А.И. Катык поступил на советскую службу и несколько лет состоял коммерческим директором в Совпольторге в Москве откуда позднее был уволен.

Последние свои годы А.И. Катык провел в нужде, которая и послужила главною причиной его смерти.

Текст рекламы: "ЕСЛИ ДЕТИ КУРЯТ, и Вы не можете их от этого отучит ни просьбами, ни наказаниями, то посоветуйте им, по крайней мере, курить только Гильзы Катыка".

Текст рекламы: "Не могу найти себе по вкусу покупных папирос, придется бросить курить", говорят многие. Вот хороший совет. Пусть они выберут себе по вкусу табак, купят гильзы Катыка и велят их набить. Тогда они будут курить папиросы по вкусу".

опубликованная в журнале "Родина" в 1910 г.
Текст рекламы: "Оденьте хорошего человека в скверно сшитое платье: у него будет отвратительный вид. Ведь правильно! А попробуйте набить хорошим табаком плохую гильзу: получится скверная папироса. Ведь верно? А поэтому, если хотите иметь хорошие набивные папиросы, то покупайте только гильзы Катыка".

опубликованная в журнале "Нива" в 1910 г.
Текст рекламы: "Сново попался. Я люблю курить хорошие гильзы и поэтому вхожу вчера в табачный магазин и вежливо прошу "Дайте коробку гильз Катыка". Пришел домой, газвернул пакет и вижу, что подсунули коробку каких-то других гильз. Господа курящие, прошу Вас смотрите, чтобы на коробке была всегда надпись ГИЛЬЗЫ КАТЫКА".

______________________________________________________________

Кликнув на изображение или подпись, размещенные ниже, вы попадете в раздел, посвященный соответствующему производителю.