Библия в переводе Мартина Лютера (Martin Luther) на немецкий язык - Unrevidierte Lutherbibel
(1545)

БИБЛИЯ
на немецком языке

в переводе Мартина Лютера

Мартин Лютер (1483-1546) - вождь немецкой Реформации, переводчик Библии на нем язык. Родился в семье саксонского рудокопа, который, несмотря на стеснённые обстоятельства, смог дать сыну высшее образование. Вначале Лютер готовился к карьере юриста, но в 1505 вступил в Августинский орден, известный своим строгим уставом. Параллельно он занялся изучением Библии и богословия и в 1512 стал проф. Виттенбергского университета.

Суровая средневековая религиозность, аскетические подвиги, умственные занятия не избавили Лютера от назревшего в нём глубокого кризиса. Он ощущал себя недостойным спасения. По его собственному признанию, он порой испытывал "такие страшные адские муки, что никакой язык не может их выразить". Только в Писании Лютер обрёл, наконец, свет надежды. Готовя лекцию по Посланию к римлянам, он внезапно осознал, что "праведность" Божья не есть обычная "справедливость", а спасающая милость, которая даруется по вере. "Вся Библия, - писал об этом перевороте Лютер, - предстала для меня в ином виде". Он обрел Христа "как зерцало отеческой любви Божией".

На этот внутренний источник его реформационной деятельности наложились смущения перед лицом упадка церковной жизни. Светский быт и злоупотребления иерархов, особенно в Риме, вызывали у Лютера страстный протест. Но с требованием обновления Церкви он открыто выступил лишь в 1517. Его тезисы против индульгенций ознаменовали начало восстания против старых порядков, хотя Лютер ещё не помышлял о расколе.

Ни диспуты, ни давление кардинала Каэтана, ни угрозы не остановили Лютера. Покровительство курфюста Фридриха Саксонского, недовольного поборами курии, спасло Лютера от преследований. ...

Отказавшись от церковного авторитета в толковании Библии, Лютер провозгласил высшим критерием личный религиозный опыт отдельного человека. Исходя из этого критерия, он ввёл понятия о различных степенях боговдохновенности. Так, он не считал Откровение апостольской книгой. "Пусть каждый, - писал он, - думает об Апокалипсисе, что хочет, что подсказывает ему его дух. Мой дух не может терпеть этой книги". Он "уважал и чтил" Послание Иакова, но отвергал его подлинность опять-таки на основании его несоответствия своему духу. Наряду с этим субъективным критерием Лютер признавал и историко-литературный метод. Отмечая, что автор Послания к евреям "говорит как ученик, который принял учение апостолов", Лютер делал вывод, что послание написано не апостолом Павлом (по его мнению, им был Аполлос). Черты "второго поколения" находил Лютер и в Послании Иуды. Тем не менее Лютер не хотел абсолютизировать научные методы. "Грамматика, - писал он, - не должна управлять делом, а сама должна ему служить".

Огромное значение имел сделанный Лютером перевод Священного Писания на немецкий язык. В Вартбурге он переводил Новый Завет, а затем, вместе со своими помощниками, в т.ч. Меланхтоном, 12 лет трудился над переводом Ветхого Завета. Полный текст вышел в 1534 в типографии Г. Люффта. В отличие от прежних немецких переводчиков Лютер отказался от Вульгаты и переводил с оригинальных языков - древнееврейского и греческого, опираясь на критические исследования Эразма Роттердамского.

Лютер был убеждён, что Писание должно быть доступно всем. "Простая дочь мельника, - писал он, - ежели она верует, может его правильно понимать и толковать". Но для этого нужно донести смысл Писания до народа. В "Послании о переводе" (1530) Лютер указывал на ценность живого народного языка. В качестве ориентира он принял один из саксонских диалектов, который с тех пор стал литературным общенемецким языком.

Коллективная работа была исключительно напряженной. "Над Иовом, - вспоминал Лютер, - работали мы все: магистр Филипп, Вурогаллус и я; и что же - за четыре дня сумели осилить едва три стиха... Читатель и не подозревает, какие пни и колоды лежали там, где он нынче шагает словно по струганым доскам, и как мы потели и трепетали, убирая эти пни и колоды с его пути". Лютер строго выверял соответствие перевода с народной речью, чем, в частности, объяснялось то, что порой он за несколько недель находил лишь одно слово.

Отказ от рабского следования оригиналу сделал перевод Лютер творческим и высокохудожественным. Он сразу же завоевал огромную аудиторию. Книгопечатание открыло Библии широкую дорогу. За 30 лет после первого издания вышло около 100 тыс. экземпляров - тираж для той эпохи непревзойдённый. Следует отметить, что Лютер переводил и неканонические книги, однако в дальнейшем протестантские издания чаще всего выходили без них.

© о. Мень Александр: «Библиологический словарь». Фонд им. Александра Меня, Москва, 2002 год

Das 1. Buch Mose (глав в книге: 50)

Das 2. Buch Mose (глав в книге: 40)

Das 3. Buch Mose (глав в книге: 27)

Das 4. Buch Mose (глав в книге: 36)

Das 5. Buch Mose (глав в книге: 34)

Das Buch Josua (глав в книге: 24)

Das Buch der Richter (глав в книге: 21)

Das Buch Ruth (глав в книге: 4)

Das 1. Buch des Samuel (глав в книге: 31)

Das 2. Buch des Samuel (глав в книге: 24)

Das 1. Buch der Könige (глав в книге: 22)

Das 2. Buch der Könige (глав в книге: 25)

Das 1. Buch der Chroniken (глав в книге: 29)

Das 2. Buch der Chroniken (глав в книге: 36)

Das Buch Esra (глав в книге: 10)

Das Buch Nehemia (глав в книге: 13)

Das Buch Esther (глав в книге: 10)

Das Buch Hiob (глав в книге: 42)

Die Psalmen (глав в книге: 150)

Die Sprüche Salomos (глав в книге: 31)

Der Prediger Salomo (глав в книге: 12)

Das Hohelied Salomos (глав в книге: 8)

Der Prophet Jesaja (глав в книге: 66)

Der Prophet Jeremia (глав в книге: 52)

Die Klagelieder Jeremias (глав в книге: 5)

Der Prophet Hesekiel (глав в книге: 48)

Der Prophet Daniel (глав в книге: 12)

Der Prophet Hosea (глав в книге: 14)

Der Prophet Joel (глав в книге: 3)

Der Prophet Amos (глав в книге: 9)

Der Prophet Obadja (глав в книге: 1)

Der Prophet Jona (глав в книге: 4)

Der Prophet Micha (глав в книге: 7)

Der Prophet Nahum (глав в книге: 3)

Der Prophet Habakuk (глав в книге: 3)

Der Prophet Zephanja (глав в книге: 3)

Der Prophet Haggai (глав в книге: 2)

Der Prophet Sacharja (глав в книге: 14)

Der Prophet Maleachi (глав в книге: 4)

Evangelium des Matthäus (глав в книге: 28)

Evangelium des Markus (глав в книге: 16)

Evangelium des Lukas (глав в книге: 24)

Evangelium des Johannes (глав в книге: 21)

Martin Luther und seine Bibelübersetzung

Es ist üblich zu denken, dass die erste Bibelübersetzung in die deutsche Sprache von Martin Luther geschaffen wurde. In Wirklichkeit gab es lange vorher Versuche, einige alttestamentarische Bücher ins Deutsche zu übersetzen. Aber nur der Begründer der Reformation schaffte die ganze Übersetzung, die eine große Rolle für die Entwicklung der deutschen Sprache hatte.

Nach der Abwendung von der katholischen Kirche wollte Martin Luther die Heilige Schrift übersetzen, um die Bibel für alle Leute verständlich zu machen. Früher benutze man in der Kirche nur Texte auf Latein, die nur gebildete Leute verstehen konnten. Deshalb war es notwendig, eine gute Übersetzung zu schaffen. Das größte Problem bestand darin, dass es im Mittelalter keine einheitliche deutsche Sprache gab. Auf dem Territorium des heutigen Deutschlands gab es zahlreiche Kurfürstentümer, in denen verschiedene Dialekte gesprochen wurden. In seiner Bibelübersetzung benutzte Luther mitteldeutsche Dialekte, vor allem Sächsisch. Es war für ihn auch wichtig, die biblischen Texte der Alltagssprache näherzubringen. Später erzählte der Theologe, dass er die Sprache verwendete, die er bei einfachen Menschen hörte. Er behauptete: „Man muss dem Volk aufs Maul schauen“.

Während der Arbeit hatte Luther noch ein großes Problem: In der Sprache gab es häufig keine Analogien für einige biblische Wörter, deshalb musste er neue Begriffe schaffen, was die deutsche Sprache bereicherte.

Die katholische Kirche verfolgte Martin Luther, deshalb verbrachte er heimlich einige Monate auf der Wartburg, wo er das Neue Testament übersetze. Diese kolossale Arbeit wurde ziemlich schnell erledigt: von Dezember 1521 bis März 1522. Die erste Ausgabe wurde sofort verkauft, weil alle Leute die Heilige Schrift in ihrer Muttersprache lesen wollten. So wurde die Basis für die einheitliche deutsche Sprache gelegt.

Мартин Лютер и его перевод Библии

Принято думать, что первый перевод Библии на немецкий язык был сделан Мартином Лютером. В действительности задолго до него делались попытки перевести некоторые ветхозаветные книги на немецкий. Но основоположник Реформации создал полный перевод, который сыграл большую роль для развития немецкого языка.

После разрыва с католической церковью Мартин Лютер хотел перевести Священное Писание, чтобы сделать Библию понятной для всех людей. Раньше в церкви использовали только тексты на латыни, которые понимали лишь образованные люди. Поэтому было необходимо создать хороший перевод. Самая большая проблема состояла в том, что в Средние века не существовало единого немецкого языка. На территории сегодняшней Германии существовало множество курфюршеств, в которых говорили на различных диалектах. В своем переводе Библии Лютер использовал средненемецкие диалекты, прежде всего саксонский. Для него было важно приблизить библейские тексты к повседневному языку. Позже теолог говорил, что он использовал язык, который подслушал у простых людей. Он утверждал: «Нужно прислушиваться к простому народу».

Во время работы Лютер имел еще одну проблему: в языке зачастую не было аналогий для некоторых библейских слов, поэтому ему пришлось создавать новые понятия, которые также обогатили немецкий язык.

Католическая церковь преследовала Мартина Лютера, и потому он провел тайно несколько месяцев в замке Вартбург, где перевел Новый Завет. Эта колоссальная работа была осуществлена достаточно быстро: с декабря 1521 по март 1522 года. Первое издание было тотчас раскуплено, потому что все люди желали читать Священное Писание на родном языке. Так был заложен базис для единого немецкого языка.

Немецкий гуманист, один из «отцов» Реформации - Мартин Лютер (1483-1546) - по праву может считаться и отцом совре­менного немецкого языка. Историки немецкого языка полагают, что роль Лютера для становления и развития немецкого языка столь же велика, как и роль Цицерона для латинского. Основным детищем Лютера-филолога стал перевод Библии на немецкий язык.

В 1522 г. в Виттенберге выходит в свет Новый Завет - пере­вод на немецкий язык, сделанный Лютером (Das Neue Testament Teutsch). Работа над переводом заняла лишь три месяца. Зато после­дующий перевод Ветхого Завета затянулся на многие годы. Пол­ный перевод Библии вышел лишь в 1534 г. Естественно, Лютер работал над переводом не один. В Виттенберге сформировалось что-то наподобие «переводческого цеха», главным мастером кото­рого был Лютер. Ему помогали его друг и последователь Меланхтон и другие эрудиты, специалисты в греческом, древнееврейском и латинском языках и в интерпретации библейских текстов.

Заслуга Лютера не в том, что он сделал первый полный пере­вод Библии на немецкий язык. К тому моменту, когда он присту­пил к этой работе, уже существовало немало верхненемецких и нижненемецких переводов Библии, сделанных после того как была опубликована в Страсбурге первая полная немецкая Библия Иоганна Ментеля 1 . Поэтому главным в оценке переводческого труда Лютера является не то, что он сумел сделать новый перевод Библии, а то, каким языком он его перевел.

Цель этого нового перевода состояла в том, чтобы дать совре­менникам текст Библии на понятном им языке, на котором они каждодневно общались между собой. Эта цель вполне может быть возведена в основной принцип переводческой деятельности, прекрасно сформулированный М. Ледерер: перевести - это не значит понять смысл иноязычного текста самому, это означает сделать его доступным другим.

Лютер в известной степени продолжает традицию Иеронима в переводе текстов Священного Писания - переводить не слова, а смыслы. В своей работе над переводом Библии он видит много общего с тем, что пришлось испытать Иерониму. Прежде всего это постоянная необходимость разъяснять невежественным цер­ковникам смысл своих переводческих решений. В своем знаме­нитом «Послании о переводе» Лютер сравнивает себя с Иерони-мом: «Так было и со святым Иеронимом: когда он переводил Библию, хозяином ему был весь свет, лишь он один ничего не

См.: Бах А. История немецкого языка. М., 1956. С. 169.

понимал в своем деле, а судили о труде доброго мужа (des guten Mannes) те, кто недостоин был даже чистить его туфли (ihm nicht genug gewesen wären, daß sie ihm die Schuhe hätten sollen wischen)» 1 . Объединяет Лютера с Иеронимом и то, что оба переводчика Биб­лии изложили свои взгляды на перевод в форме посланий, ста­раясь объяснить современникам свою переводческую стратегию. И «Письмо Паммахию» Иеронима с подзаголовком «О наилуч­шем способе перевода», и «Послание о переводе» Лютера вошли в золотой фонд теоретических трактатов о переводе и позволяют нынешним переводчикам судить о том, какие проблемы прихо­дилось решать их коллегам в прошлом.

В то же время Лютер критически относился к тексту Вульгаты, находил в ней неточности и искажения. Д.З. Гоциридзе и Г.Т. Ху-хуни приводят высказывание И.Н. Голенищева-Кутузова о том, что Лютер ненавидел Иеронима, хотя и пользовался переводом автора Вульгаты. Основание для такой резкой оценки исследова­тели видят в том, что латинская версия якобы не удовлетворяла Лютера, так как не могла читаться легко, без помех 2 . На мой взгляд, причина критики в адрес Вульгаты и ее автора была в другом.

Во-первых, Лютер вынужден был постоянно противопостав­лять свой перевод официальной латинской версии, принятой всей католической церковью, т.е. его филологическая деятель­ность протекала в борьбе с Вульгатой. Эта вынужденная борьба с «ослами» не могла не повлиять на отношение Лютера к автору труда, считавшегося для этих «ослов» столь же истинным, как и сам текст оригинала Библии. Во-вторых, уместно вспомнить уже приводившееся образное высказывание Э. Кари о том, что ре­формация была в первую очередь дискуссией между переводчика­ми. Основным оппонентом Лютера-переводчика был Иероним, автор официально признанного церковью перевода, равно как основным оппонентом Лютера-реформатора была католическая церковь, официально признававшая как единственный авторитет латинскую Вульгату. Но вряд ли можно предположить, что в цен­тре гипотетической дискуссии Лютера со средневековым масте­ром находилась тяжеловесность слога Иеронима. Ведь Лютер, тонкий и внимательный филолог, не мог не оценить того, что столь высоко оценивается фактически всеми исследователями пе­ревода Иеронима: Вульгата является лучшим латинским перево­дом Библии, шедевром библейского перевода. Объектом критики Лютера были неточности и искажения, выявленные им в тексте

1 Цит. по: Гоциридзе Д.З., Хухуни Г.Т. Указ. соч. С. 89.

Вульгаты. Вспомним, что послужило поводом для разрыва Люте­ра с Римской церковью. Папа Лев X, решив финансировать ре­конструкцию собора Св. Петра, значительно расширил продажу индульгенций. Лютер счел эти действия возмутительными, при­равняв их к обычной торговле. 31 октября 1517 г. он оглашает в университете Виттенберга 95 тезисов, в которых осуждаются ин­дульгенции.

Теперь вспомним о неточности, которую допустил Иероним в своем переводе, буквально введя в библейский текст понятие «искупление греха делами», ведь именно это понятие и привело к введению института индульгенций.

Таким образом, неудовлетворенность Лютера латинской вер­сией Библии состояла скорее в ее недостаточной точности, неже­ли в тяжеловесности ее стиля.

В переводе Библии отражается концепция Лютера-реформато­ра. Одним из главных положений его духовной концепции было то, что единственным источником веры является Священное Писа­ние, а также то, что каждый верующий должен иметь возможность свободно его интерпретировать. Лютер следует в этом древнеев­рейской истине, записанной в Талмуде: «У Торы (Ветхий Завет. - Н.Г.) 600 000 лиц», т.е. столько же, сколько у нее читателей.

На этой концепции и строится стратегия перевода: во-первых, сделать текст перевода содержательно верным и точным, макси­мально соответствующим тексту оригинала, а во-вторых, сделать его понятным, доступным каждому человеку.

В поисках форм выражения Лютер обращается к повседнев­ному языку простых людей. Стала уже хрестоматийной фраза из его «Послания», иллюстрирующая этот метод поиска: «Не следует спрашивать буквы латинского языка, как надо говорить по-не­мецки, следует спрашивать о том мать семейства, детей на улице, простого человека на рынке и смотреть им в рот, как они говорят, и сообразно с этим переводить, тогда они уразумеют и заметят, что с ними говорят по-немецки» 1 .

Копанев приводит интересный пример одного из способов, какими Лютер искал нужные ему формы выражения немецкого языка. Для того чтобы выбрать в немецком языке наиболее умест­ные формы выражения при переводе фрагмента о принесении левитами в жертву барана, Лютер попросил мясника зарезать ба­рана, освежевать его, комментируя при этом по-немецки весь процесс 2 . Такой прием, состоящий в непосредственном обращении

1 Luther. M. Sendbrief von Dolmetschen // Das Problem des Übersetzens, hrsg.
V Hans Joachim Störig. Stuttgart, 1963. S. 21. Цит. по: Копанев П.И. Указ. соч. С. 150.
См. также: Гоциридзе Д.З., Хухуни Т.Г. Указ. соч. С. 92; Van Hoof H. Op. cit. P. 214.

2 Копанев П.И. Указ. соч. С. 150.

переводчика к реальной действительности, современной теорией перевода может быть соотнесен с так называемой «денотативной моделью».

Перевод Библии, сделанный под руководством Лютера, стал одним из мировых шедевров библейского перевода, повлиявшим на развитие переводческой практики не только в Германии, но и во всей Европе. Все последующие переводы Библии на немецкий язык опираются на версию Лютера, исправляя и дополняя его текст в соответствии с современным состоянием немецкого языка, с современным научным знанием.

Опыт перевода Библии на народный язык вдохновил англий­ского реформатора Тиндэйла, взявшегося за новый перевод Свя­щенного Писания на народный английский язык и сверявшего свой текст с переводом Лютера. Переводческая концепция Люте­ра легла в основу и так называемой Кралицкой Библии, перевода на чешский язык, сделанного под руководством епископа Яна Благослава. Этот перевод во многом повлиял на дальнейшее раз­витие чешского литературного языка.

Перевод Библии Лютером заложил основы общенемецкого национального литературного языка и стал литературным памят­ником первостепенного значения. Стремясь создать общий для всей нации немецкий язык, Лютер проделал огромную лингвис­тическую работу, разрабатывая нормы орфографии, фонетиче­ской транскрипции, упорядочивая грамматические формы. После выхода в свет лютеровской Библии немецкий язык стал все более уверенно отвоевывать позиции у латыни как язык научного об­щения и литературы.

Английские переводы Библии

а) Перевод Джона Уиклифа

Начать рассмотрение переводов Библии на английский язык целесообразно с XIV в., а именно с переводов, выполненных тео­логом Джоном Уиклифом (John Wyclif, 1324-1384). Почти до конца жизни Уиклиф писал на латыни. Но в 1380 г. он принима­ется за перевод Библии на английский язык, точнее, он берется за перевод Нового Завета и, возможно, части Ветхого. Большая часть Ветхого Завета будет переведена соратниками Уиклифа - Николасом Херефордом (Nicholas Hereford) и Джоном Пурвеем (John Purvey). Существует два варианта Библии Уиклифа, оба ос­нованные на Вульгате. Первый - строгий и почти во всем следую­щий латинскому тексту, второй - более свободный, более анг­лийский. В одной из рукописей говорится, что первая версия пе­ревода была сделана Херефордом, а вторая, пересмотренная и во многом превосходящая первую, Пурвеем.

Несмотря на явное коллективное творчество, идейным вдох­новителем этого перевода считается Джон Уиклиф.

Перевод Библии на английский язык, выполненный под ру­ководством Уиклифа, несмотря на все свое несовершенство, зна­менует определенную веху в истории перевода: он был первым полным переводом Священного Писания на народный язык. Этот перевод не только заложил основы английского библейского язы­ка, но и послужил развитию английской прозы в целом.

б) Версии Уильяма Тиндэйла и Майлеса Ковердэйла

В XVI в. идеи Реформации распространяются и в Англии. Уэльский реформатор Уильям Тиндэйл (William Tyndale, 1494- 1536) задумывает вновь перевести Библию на английский язык и принимается в Лондоне в 1523 г. за перевод Нового Завета. Он обосновывает свой проект обычным в таких случаях аргументом - поиском истины. Но, кроме того, его цель - разрушить заблуж­дение, что народный язык якобы не способен должным образом передать оригинал. Тиндэйл начинает свою работу в период, ког­да Англия еще была тесно связана с папой римским. Поэтому, чтобы избежать возможных осложнений, вызванных его рефор­маторским духом, Тиндэйл перебирается в Германию, в Гамбург, встречается в Виттенберге с Лютером и начинает частично печа­тать свой перевод в Кёльне. В 1525 г. он публикует отдельными книгами Евангелие от Матфея и от Марка. Однако, спасаясь от репрессий, он вынужден бежать в Вормс, где в том же году пуб­ликует полный перевод Нового Завета. Затем он отправляется в Марбург, где публикует в 1530 г. Пятикнижие, а в 1531 - Книгу Пророка Ионы.

Его переводы, характеризующие автора как тонкого эрудита, небезразличного к гармонии слов, были совершенно самостоя­тельны. Обширные знания переводчика позволили ему опираться не только на Вульгату, с которой делался перевод. Тиндэйл све­рялся также с немецкой версией Лютера и с греко-латинским комментированным изданием Эразма. Его вводные статьи и при­мечания отчасти буквально переведены с лютеровской версии. К моменту своей гибели Тиндэйл уже значительно продвинулся в переводе Ветхого Завета.

Современные исследователи считают, что именно Тиндэйл Установил принцип библейского перевода на английский язык.

Однако современники Тиндэйла находили в его переводах немало неточностей и ошибок. Томас Мор написал семь томов обличительных статей против Тиндэйла. В них отмечался спор­ный характер его комментариев на полях, подвергались критике некоторые лексические замены. Говорилось, в частности, о том,

что Тиндэйл необоснованно заменил некоторые устоявшиеся церковные термины, например, church (церковь) на congregation (религиозное братство), priest (священник) на senior (старший), charyty (милосердие) на love (любовь к ближнему).

В 1533 г., когда враждебность Генриха VIII к еретикам, ка­залось, ослабла, Тиндэйл решается вернуться в Анвер, где он про­должил работу над редакцией перевода. Однако из-за предатель­ства он попадает в руки полиции. В 1536 г. его повесили и сожгли. Большинство экземпляров его переводов было уничтожено.

Перевод, сделанный Тиндэйлом, до сих пор привлекает инте­рес читателей. В 2000 г. Библиотека Британского музея подгото­вила первое с XVI в. переиздание перевода Библии Тиндэйла по одной из немногочисленных копий.

По иронии судьбы работа Тиндэйла по переводу Библии, за­вершенная в 1535 г. монахом-августинцем Майлесом Ковердэй-лом (Miles Coverdale, 1488-1568), фактически была официально принята в Англии после того, как Генрих VIII разорвал отноше­ния с папством и ввел Реформацию в Англии.

Ковердэйл, возможно, менее ученый, чем Тиндэйл, был вдох­новенным переводчиком. Его перевод Библии, по некоторым сви­детельствам, опирался в большей степени на шведско-немецкую версию, а не на латинско-немецкую, как у Тиндэйла. Первое из­дание Библии Ковердэйла вышло в Цюрихе.

На фоне протестантских Библий уже позднее, в 1582 г., появ­ляется первая католическая Библия на английском языке.

В 1611 г. выходит в свет так называемая «Авторизованная вер­сия», именуемая иначе «Библией Короля Якова». Ее создание, по мнению некоторых исследователей, носит случайный характер. Ван Оф, в частности, пишет, что в 1603 г. король Яков (1566-1625) собрал совет для изучения претензий наиболее фанатичных пу­ритан. Изучение требований пуритан показало насущную необхо­димость создания единого перевода Библии, одобренного и ут­вержденного монархом. Король создает комиссию по подготовке нового, полностью переработанного перевода. В течение семи лет, с 1604 по 1611 г., сорок семь ученых под руководством епис­копа Винчестерского Ланселота Эндрью работают над созданием новой версии перевода. Сам епископ делает новый перевод Пя­тикнижия. Отталкиваясь от библейского английского языка, сфор­мированного переводами Уиклифа и Тиндейла, переводчики устра­нили из прежних текстов архаизмы, но оставили в них все, что было понятным и ясным. В результате был создан художественный

текст,не имевший, правда, ни размера, ни рифмы, ни просодии, но обладавший простотой и жизненной силой. «Самая великая из всех переводов Библии, эта версия, - отмечает Ван Оф, - явля­ется также самой великой из книг на английском языке, первым произведением английской классики, оказавшим самое сильное влияние на английский язык» 1 .

Глава 4

НАЧАЛА ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА. ПЕРЕВОД И ИСКУССТВО РЕЧИ

§ 1. Цицерон: первая оппозиция категорий «вольного» и «буквального»

Не прошло и десяти веков после Карфагена, как великий пи­сатель и оратор Рима Марк Тулий Цицерон (106-43 до н.э.), описывая свой опыт перевода в широко известном ныне преди­словии к собственным переводам речей Эсхина и Демосфена, про­тивопоставил себя, великого оратора и писателя, простому пере­водчику. Этим противопоставлением он отчетливо продемонстри­ровал отношение римского общества к профессии переводчика.

С исторической точки зрения Цицерону, пожалуй, повезло больше, чем другим античным авторам, так как сохранилась зна­чительная часть его работ (почти половина его речей, трактаты по риторике и философии, огромное число писем). Видимо, это сохранившееся наследие и послужило одной из причин того, что Цицерон является одной из фигур античного мира, высказывания которого до сих пор служат предметом цитирования в самых разных науках и чье искусство речи составляет образец для подражания.

Не преминула вспомнить о Цицероне и история переводческой науки. Ведь именно в его трактатах мы находим упоминания о переводе, о переводчиках, а также некоторые теоретические раз­мышления, свидетельствующие об осмыслении проблем перевод­ческой деятельности.

Именно у Цицерона мы впервые обнаруживаем оппозицию категорий теории перевода, а именно противопоставление воль­ного перевода буквальному.

В самом деле, вольный перевод и буквальный перевод могут Рассматриваться как первичные и основополагающие категории теории перевода. В этих категориях отражены две противопостав­ленные стратегии переводческой деятельности. На протяжении бо-

1 Van Hoof H. Op. cit. P. 143.

лее двух тысячелетий переводчики, писатели, критики, лингвисты и философы, задумывающиеся над проблемами переводческой деятельности, спорят о том, какой перевод можно считать вольным, а какой - буквальным, какой перевод предпочтительней, суще­ствуют ли промежуточные виды перевода или же всякий перевод можно отнести только к одному из этих видов.

Прежде чем проанализировать концепцию Цицерона в отно­шении переводческой деятельности, кратко рассмотрим истори­ческий контекст, во многом определивший его взгляды.

Древние римляне мало чем отличались от эллинов в их уверен­ности в совершенстве своего языка и своей культуры, а соответ­ственно, и в пренебрежении к языкам и культурам других народов. Только греческая культура была признана ими как образец для подражания. Все остальное, что не принадлежало эллинской или римской цивилизациям, считалось варварским. К чему же было переводить на великие языки с варварских?

Греческая же культура, зафиксированная в текстах, была из­вестна римлянам из первоисточников: для образованного римля­нина владение греческим языком было естественным. Стремления просветить народ у римлян, видимо, еще не было. Соответственно переводы с греческого языка на латинский оказывались ненуж­ными, а переводы с языков варварских и подавно. Перевод, та­ким образом, попадал в разряд второстепенной деятельности, не требующей больших интеллектуальных способностей, во всяком случае не сравнимой с литературной деятельностью и ораторским искусством.

Отсюда и пренебрежение римлян к переводу и к переводчику. Общественное признание той или иной профессии и уважение к ней обусловлены исключительно степенью ее необходимости - либо реальной, либо выдуманной - для жизнедеятельности об­щества. В древнем Карфагене, где, вероятно, ни один из языков не смог занять доминирующего положения, подобно латыни в Риме или греческому в Греции, переводчики были необходимы не только для обеспечения «межкультурной коммуникации» мно­гоязычного и многонационального народа, но и для управления этим народом. В современной Канаде, где официальными государ­ственными языками являются не один, а два языка (английский и французский), где управление двуязычным народом осуществля­ется с помощью перевода, профессия переводчика также оказы­вается уважаемой.

В Древнем Риме доминировал латинский язык. В то же вре­мя греческая литература, греческое словесное творчество в целом составляло для римлян предмет восхищения и образец для подра-

жания. Написать подобно великим греческим мастерам, а может быть, и превзойти их в искусстве красноречия - в этом многие римские ораторы и писатели видели свидетельство собственного мастерства.

Не забираясь в область ораторского искусства или в какие-либо иные области творчества Цицерона, но рассматривая лишь его вклад в развитие теории перевода, можно с уверенностью сказать, что Цицерон был одним из первых, кто, поняв слож­ность, противоречивость и многообразие этого вида творческой деятельности, заложил основы теории перевода, противопоставив ее первичные категории.

Именно языческий писатель Цицерон оказался творческим «наставником» глубоко набожного христианина, взявшегося за перевод Священного Писания, - св. Иеронима. Сущность ду­шевного конфликта великого переводчика Библии, небесного покровителя современных переводчиков состояла в том, что он, христианин, в душе был цицеронианцем и преклонялся перед могуществом прекрасного Слова.

Много позже, уже в XVI в., в одном из первых трактатов о переводе его автор - Э. Доле - также ссылается на Цицерона. Возникает вопрос, почему Цицерон оказался Учителем перевод­чиков и раннего Средневековья и эпохи Возрождения? Почему до сих пор, обсуждая многие спорные вопросы перевода, мы упо­минаем Цицерона? Почему мы чтим Цицерона как одного из мыслителей, оставивших яркий след в истории перевода, несмотря на то что сам Цицерон никогда не причислял себя к переводчикам, а напротив, противопоставлял себя им?

Ответ на эти вопросы, возможно, заключается в том, что Ци­церон в свойственной ему лаконичной и изящной форме поставил (разумеется, не решил, а только поставил) вопросы, многие из которых до сих пор с жаром обсуждаются теоретиками перевода.

Для Цицерона, как и для многих его современников - по­этов и ораторов, перевод представлял собой вид второстепенной литературной деятельности. Перевод - это прежде всего упраж­нение, помогающее развитию красноречия. В одном из своих трактатов об ораторском искусстве Цицерон пишет, что в юно­шестве нередко упражнялся в красноречии, стараясь перефразиро­вать в более точных и красивых выражениях то, что было сказано в возвышенных речах или написано в красивых стихах. Однако он быстро понял, что это упражнение на подражание бесполезно и даже вредно, так как он либо повторял те выражения, какие находил в текстах копируемых оригиналов, либо употреблял те формы, которые уступали выражениям оригинала: «Выражения

самые меткие и вместе с тем самые красивые и самые удачные, - пишет он, - были уже предвосхищены или Эннием, если я уп­ражнялся в стихах, или Гракхом, если именно его речь я брал за образец» 1 . И тогда он придумал другое упражнение, переводче­ское. Цицерон решил перелагать с греческого речи лучших орато­ров. «Из чтения их я выносил ту пользу, что, передавая по-латыни прочитанное по-гречески, я должен был не только брать самые лучшие из употребительных слов, но также по образцу подлин­ника чеканить кое-какие новые для нас слова, лишь бы они были к месту» 2 .

Ста годами позже другой римский оратор и учитель красно­речия Марк Фабий Квинтилиан (ок. 35 - ок. 96) в главном своем сочинении, к счастью, полностью дошедшем до нас, в котором он разработал полный курс теории риторики, также упоминает перевод в качестве одного из весьма продуктивных ораторских упражнений. При этом он ссылается на опыт Цицерона: «То, о чем сейчас пойдет речь, есть самое надежное средство для дости­жения обилия и легкости речи. Наши старые ораторы не знали ничего лучше, чем переводить с греческого на латинский. Красе в своих книгах об ораторе пишет, что много занимался этим. То же советует и Цицерон. Известно, что он опубликовал свои пере­воды Платона и Ксенофонта... Польза такого упражнения оче­видна: так как греческие ораторы, как правило, полны и суще­ственны, а также потому, что они бесконечно искусной сделали речь, те, кто их переводит, совершенно свободны в том, чтобы пользоваться лучшими словами, эти слова принадлежат им. Что же касается фигур, основного украшения речи, то ввиду того, что гений языков не одинаков, нередко приходится заменять одни другими, в чем тоже есть определенная трудность» 3 .

Сегодня довольно трудно утверждать, были ли эти упражне­ния действительно переводом в современном понятии или еще каким-либо видом двуязычной деятельности. В современной тео­рии перевода нередко возникает мнение о том, что следует раз­личать перевод и интерпретацию. Истории перевода известны и другие разграничения. Жуковский не называл свои стихи перево­дами. Его русская версия баллады Готфрида Августа Бюргера «Ленора», получившая у него имя «Людмилы», названа им сво­бодным переложением, а не переводом. Маршак, создавая соб-

1 Цицерон М.Т. Об ораторе // Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском
искустве. М., 1972. С. 104.

3 Цит. по: Horguelin P. A. Anthologie de la manière de traduire. Domaine français.
Montréal, 1981. P. 21 (перевод с фр. мой. - Н.Г.).

ственные версии стихов английских поэтов, также не называл их переводами, а употреблял уклончивую и изящную формулировку «Из...».

Основная работа Цицерона о переводе, ставшая уже хресто­матийной, - это предисловие к собственным переводам знаме­нитых речей «О венке» Демосфена и Эсхина, известное также под названием трактата «De optimo genere oratorum» («О лучшем роде ораторов»), где Цицерон комментирует свой перевод речей греческих ораторов. Главное значение этого небольшого текста великого оратора древности в том, что в нем впервые, насколько можно судить по дошедшим до нас документам, обосновывается вольный перевод. Как справедливо отмечает М. Балляр, «этим за­явлением Цицерон предстает если не как теоретик, то, по мень­шей мере, как первый защитник "вольного", по определению од­них, или "динамического", по определению других, перевода» 1 .

Обратимся к тексту трактата.

«Я перевел авторов двух наиболее красноречивых аттических речей, направленных друг против друга, - Эсхина и Демосфена. Но переложил я их не как простой переводчик, а как писатель, сохранив их высказывания с фигурами слов или мыслей, исполь­зуя, однако, слова, привычные латинскому обычаю. Таким обра­зом, я не счел необходимым передавать слово словом, но я сохра­нил смысл и силу слов. В самом деле, я полагал, что читателю важно получить не то же число, а, так сказать, тот же вес... И если, как я надеюсь, мне удалось передать эти речи, сохранив все их достоинства, т.е. высказывания, фигуры и конструкции речи, и следуя словам, однако лишь до той степени, пока они не проти­воречили нашему вкусу, и если мы не перевели все слова грече­ского текста, мы постарались воспроизвести смысл» 2 .

Из этого текста мы видим, что Цицерон отчетливо различает перевод и литературное творчество. Он, оратор, переводит не как простой переводчик, а как писатель. Перевод оказывается уже поставленным в «табели о рангах» ниже собственно литературной деятельности. Как литератор Цицерон позволил себе целый ряд вольностей в переводах. Сохраняя структуру фраз оригинальных текстов, расположение слов, фигуры речи, взаимосвязь мыслей, он использует слова, привычные в латинском употреблении. Ци­церон не стремится передать слово словом, он передает заклю­ченные в словах понятия. Более того, он подчеркивает, что не

1 Ballarci M. Introduction // Bachet de Méziriac C.-G. De la traduction .
Artois, 1998. P. XXXVI.

2 Horguelin P. A. Op. cit. P. 19 (перевод с фр. мой. - HJ.).

стремился сохранить то же число слов. Для него важен смысл, «вес» слова. Нужно полагать, что Цицерон имеет в виду перевод­ческие перифразы, когда одно слово оригинала, не имея в пере­водящем языке однословного эквивалента, заменяется в переводе сочетанием нескольких слов. Подтверждением этому может слу­жить выдержка из другого сочинения этого римского оратора - трактата «De fïnibus bonoram et malorum» («Об определении счастья и несчастья»), где Цицерон уточняет способ перевода, непосред­ственно касающийся работы с лексикой: «Не всегда нужно следо­вать в вашей речи греческому, как сделал бы неумелый перевод­чик, особенно если мысли становятся более понятными, когда выражены простыми словами. Что касается меня, то, когда речь заходит о переводе и если я не могу передать столь же лаконично то, что в греческом выражено одним словом, я употребляю не­сколько слов. Иногда я использую греческое слово, если в моем языке нет эквивалента» 1 .

Интересно, что Цицерон опять противопоставляет себя не­умелому переводчику. В этом фрагменте оратор говорит и о за­имствованиях как об одном из способов перевода в условиях от­сутствия эквивалента. Последняя часть фразы из предисловия также оказывается весьма важной для понимания техники «лите­ратурного перевода» того периода. Цицерон признается, что пе­ревел не все элементы греческого текста, сохранив тем не менее его смысл. Иначе говоря, некоторые фрагменты оригинального текста в переводе оказались сознательно опущенными. Таким об­разом, в методе перевода, описанном Цицероном, можно без труда различить действия, которые в современной теории перевода опре­деляются как переводческие трансформации, а именно: замены, добавления и опущения. Только в четвертом виде трансформаций - перестановках - Цицерон осторожен. Он стремится сохранить главное украшение фразы - фигуры и расположение элементов, а также последовательность и логику изложения мыслей.

Библия в переводе Лютера // Христианин.-
1991.- № 1. - С. 7–9

Библия в переводе Лютера

Библия - основа основ христианской жизни и христианской культуры. Именно сейчас, когда души миллионов наших соотечественников обращаются к Богу и ищут ответы на главные вопросы бытия, в нашей стране необычайно возрос интерес к Библии, ее содержанию и происхождению. Особенно велика роль Слова Божия в Протестантизме - одном из трех главных направлений христианства. В протестантских церквах Библия тщательно изучается не только пастырями, но и всеми верующими, и Слово ее воплощается в их жизни. В то же время за последние десятилетия у нас появилось весьма немного популярных исследований, касающихся протестантской культуры. А ведь она играла и продолжает играть одну из доминирующих ролей не только в европейской культуре, но и во всемирной. Предлагаемый вашему вниманию очерк посвящен «краеугольному камню» протестантской культуры - первому переводу Библии на народный язык, осуществленному Мартином Лютером.

С самого возникновения истинная Церковь утверждалась «на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» (Ефес. 2, 20). Учение пророков, изложенное в книгах Ветхого Завета, и новозаветное учение Апостолов было основной всей жизни Церкви. Библия была руководством ко всем действиям верующих, постоянно читалась ими, обсуждалась и толковалась. «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудрость», - призывает апостол (Кол. 3, 16). Самая ранняя, Апостольская Церковь ревностно изучала Ветхий Завет (Деян. 1, 15-20; 2 Петр. 1, 19). А после появления Новозаветных книг их стали постоянно читать вслух и объяснять на собрании верующих. «Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего и соблюдающий написанное в нем»,- восклицает Апостол Иоанн (Откр. 1, 3). Понятно, что соблюдению Слова Божия предшествует его чтение и понимание. Оно должно быть услышано - не только внешним слухом, но и сердцем.

Апостол Павел именует Слово Божие «мечом духовным» (Ефес. 6, 17), сильнейшим оружием против сил зла. Не удивительно поэтому, что темные силы всегда с наибольше яростью ополчались именно против Слова Божия, стараясь воспрепятствовать распространению Библии, не допустить или пресечь ее изучение. В средние века наступила эпоха, в которую, казалось бы, эти темные силы достигли своей цели: от лица прелатов официальной церкви были изданы грозные постановления, запрещавшие простым верующим не только исследование, но и само чтение Библии. Это было сделано прямо вопреки словам Иисуса Христа: «Исследуйте Писания» (Иоан. 5, 39). И произошло это во исполнение предсказанного Им: «Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить, что это Я, и многих прельстят» (Марк 13, 5-6). Под именем Его и прикрываясь Его авторитетом, т.е. называясь христианами, в Церковь вошли «лютые волки, не щадящие стада» (Деян. 20, 29). Некоторые из высших иерархов господствующей Церкви предались, вопреки учению Евангелия, корыстолюбию - «обольщению мзды, как Валаам» (Иуд. 1,11). Они старались погасить свет обличавшего их Слова Божия или, по крайней мере, сокрыть его. Иисус Христос учит нас: «И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Матф. 5, 15). О Слове же Божьем сказано: «Слово Твое - светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс. 118, 105). Именно этот светильник, призванный светить всем в доме Божьем, темные силы всячески старались скрыть, «поставить под сосудом».

При этом Библия, не первый взгляд, оставалась в господствующей Церкви предметом глубочайшего почитания. Ее торжественно выносили из алтаря во время Богослужения. Из нее читали вслух отрывки на латинском языке, для большинства прихожан непонятном. На ней приносились клятвы и давались присяги. Но содержание ее на протяжение веков оставалось для народа «книгой за семью печатями»...

Некоторые исследователи пытаются и сегодня доказать, что незнание народом Библии в те времена имело объективные причины. Они говорят, что во-первых, до изобретения Иоганном Гутенбергом печатного станка рукописные книги стоили очень дорого и были мало кому доступны. Во-вторых, если народы, говорившие на романских языках (итальянском, французском, испанском и некоторых других), еще могли отчасти понимать текст латинской Библии - Вульгаты (подобно тому, как мы отчасти воспринимаем на слух церковнославянский язык), то народы германской группы (немцы, голландцы, англичане и другие) без специального образования не могли понять из Вульгаты ни слова.

Но такие доказательства не имеют под собой почвы. Во-первых, Первоапостольская Церковь, как известно, состояла из людей, хорошо знавших и постоянно изучавших Писание. Во-вторых, уже среди иудеев с древнейших времен была распространена традиция обучения детей Священным Книгам, и в средние века они, в большинстве своем, хорошо знали Ветхий Завет. А ведь и в раннехристианские времена, и в средневековье, вплоть до 15 века, все книги переписывались от руки! Наконец, само положение, при котором лишь текст Вульгаты использовался в Церкви (однако читать и изучать даже его мирянам строго запрещалось!) говорит само за себя.

Особенно нетерпимо стали относиться прелаты господствующей Церкви к верующим, интересующимся Писанием, после подавления «ересей» 12-13 веков - движения катаров (альбигойцев) и других. Ведь среди «еретиков», истреблявшихся десятками и сотнями тысяч, было много тех, кто призывал вернуться к духу и букве Евангелия! И тем более опасным представлялось властям знакомство народа с Библией.

Инквизиция, созданная для подавления «ересей», действовала неусыпно. Один из итальянцев 16 века - Антонио дель Пальяричи - восклицал: «Почти невозможно, будучи христианином, умереть в своей постели!» Так сбывалось пророчество Апостола Павла: «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). В те времена из уст в уста шепотом передавалась знаменитая фраза: «Если бы Христос воплотился в наши дни вторично, то немедленно был бы распят или сожжен заживо инквизицией». Забегая вперед, скажем, что после перевода Библии на народные языки Европы преследования верующих инквизицией еще более ужесточились.

Вот какова была та сила зла, с которой вступили в духовное сражение борцы за Реформацию. И одно из главнейших дел было - дать возможность народу читать Библию на родном языке...

Еще до Лютеровского перевода Священного Писания в Германии уже ходили по рукам списки Библии в разных переводах. Но в них совсем не отражались особенности древнееврейского и греческого оригинала. Книги Писания часто были представлены не полностью. Литературный уровень переводов был низок. И, наконец, переводы всякий раз осуществлялись на какой-нибудь местный диалект немецкого языка. В этом смысле Саксония - область, где жил Лютер, - представляла собой наиболее подходящее место для общенемецкого перевода Писания: здесь был исторический и географический перекресток всех германских земель, здесь начинал складываться общенемецкий литературный язык.

Мысль о том, чтобы дать верующим в руки Библию на родном языке, возникла у Лютера уже вскоре после знаменитого сожжения им папской буллы, отлучавшей его от римско-католической церкви. Событие это считается «вторым шагом» Реформации («первый шаг» - 95 Тезисов против торговли индульгенциями, написанные Лютером в 1517 году). В 1521, через год после сожжения буллы, Лютер был призван императором Карлом Пятым в Вормс на ландтаг, где ему было предложено «отречься от своих взглядов, пока не поздно». Ответная речь Лютера в защиту личной веры, основанной на исследовании Библии, произвела большое впечатление на многих германских князей, присутствовавших при этом. И один из них - курфюрст Саксонский Фридрих Мудрый - с помощью своих рыцарей «похитил» Лютера на обратном пути из Вормса и укрыл в Вартбургском замке, опасаясь, что иначе реформатора выследят и убьют агенты Ватикана.

Именно в Вартбурге и приступил Лютер к своим Библейским переводам. Он начал с Нового Завета, а затем перешел к Пятикнижию Моисееву. Подходил к концу 1521 год. Весь же перевод Библии занял 12 лет - с 1522 по 1534.

Это были годы чрезвычайного напряжения всех духовных, эмоциональных, физических сил Мартина Лютера, сознававшего, какое великое по своей ответственности и по значению для народа дело поручил ему Господь. Лютер, имевший хорошее богословское образование, владевший несколькими языками, не считал, тем не менее, себя полностью подготовленным к переводу Писания. Он вдохновенно отдался тщательному изучению древнееврейского и греческого подлинников Библии, пригласил к себе, в качестве ближайших помощников, крупнейших в Германии ученых - знатоков древних языков. Среди них были: его ближайший сподвижник - реформатор Филипп Меланхтон, превосходно владевший древнегреческим; Аурогаллус - преподаватель древнееврейского языка в университете Виттенберга; Круцигер - знаток арамейского (иначе называемого халдейским) языка; Бугенхаген, прекрасно разбиравшийся в тонкостях латыни, на которой написана Вульгата; были и другие ученые-богословы.

При переводе сличались разные версии Библии: древнееврейский «масоретский» («масора» - по др.-евр. «предание») текст, подлинник Ветхого Завета, сопоставлялся с греческой Септуагинтой («переводом семидесяти толковников») и с латинской Вульгатой; тщательно изучались части Библии, написанные на древнем арамейском языке (некоторые главы Книги Даниила). Новый Завет перелагался с образцового для того времени греческого текста, подготовленного незадолго до этого великим филологом-гуманистом Эразмом Роттердамским, причем Лютер пользовался и латинским переводом самого Эразма. Интересно, что оба текста Нового Завета были подготовлены Эразмом соответственно в 1516 и в 1519 годах: их появление, таким образом, совпало с самым началом Реформации.

Но Лютера заботила не только верность оригиналу Библии. Его чрезвычайно волновало также и звучание перевода, его общедоступность, точность, красота языка. Сам Лютер был величайшим знатоком немецкой речи, всех ее диалектов и наречий, метких слов и выражений. В начале тридцатых годов он составил, впервые в истории германской филологии, собрание немецких пословиц и поговорок, в которое вошло порядка двух тысяч изречений. Около этого же времени перевел он на немецкий и часть знаменитых басен Эзопа, подыскивая для каждого греческого выражения соответствующее ему по меткости немецкое. Несомненно, все эти труды Лютера еще более обострили его чувство родного языка и помогли точнее передавать Слово Божие. Кроме того, переводчик постоянно стремился обращаться среди простого народа - на улицах, ярмарках, площадях, где внимательно вслушивался в народную речь. Он с огромным усердием подбирал немецкие слова, безусловно соответствующие Библейскому подлиннику. Для этой цели он, например, однажды попросил еврейского раввина пойти вместе с ним к мяснику. Мясник, разделывавший баранью тушу, по просьбе Лютера говорил, как в народе называют каждый внутренний орган и каждую часть туши, а раввин объяснял, как звучат их названия в древнееврейской Библии. Эти знания были необходимы Лютеру при переводе тех глав, где подробно описываются жертвоприношения животных (Лев. гл. 1-9).

Трудно давался Лютеру и его сотрудникам перевод почти каждого стиха, медленно подвигалось великое дело. Сам Лютер пишет в своем предисловии к Книге Иова о том, что однажды он вместе с Меланхтоном и Аурогаллусом «сумел за четыре дня едва осилить три стиха». Переводчик, чье детство прошло в бедной крестьянской семье, нашел свежее и точное народное сравнение для своего труда: перевод он сравнивает с вырубкой леса и корчеванием пней. «Читатель и не представляет себе, сколько пней и бревен находилось в том месте, где теперь он свободно проходит, как бы по обструганным доскам, и как мы, покрываясь потом и страшась, устраняли с дороги его все эти пни и бревна...»

Заметьте: Лютер говорит здесь не только о тяжелом труде, но и о страхе. Ведь страшно верующему человеку хоть в чем-нибудь ошибиться при передаче Слова Божия, велика его ответственность перед Богом и людьми! Согласно воспоминаниям Лютера, он, вместе со своими помощниками, часто в течение трех-четырех недель подыскивал одно, наиболее подходящее для данного стиха Библии, слово.

Лютер не только не настаивал на единственности найденных им при переводе решений, но постоянно просил знатоков (да и простых читателей) возражать ему, предлагать иные варианты. До последних дней своей жизни великий переводчик улучшал, совершенствовал свой труд. Он постоянно собирал специальные «проверочные комиссии по переводу Священного Писания», из которых самая представительная действовала в Виттенберге в 1540–1541 годах. Буквально каждое слово перевода придирчиво рассматривалось, и многое уточнялось.

В то время, как римские иерархии прикрывались рассуждениями о «сложности» Библии, ее «непонятности» для простого человека, Мартин Лютер писал: «На земле не написана книга более ясная, чем эта... Простая дочь мельника, если она - верующая, может верно разуметь и объяснять ее». Эти слова Лютер произнес еще в 1520 году - в начале своей открытой конфронтации с папством. И до конца своих дней реформатор совершал все от него зависящее, чтобы сделать Библию доступной для простого народа. Он стал инициатором обучения грамоте и Писанию немецких детей всех сословий.

И его желание «приобщить весь народ к Евангельской Истине» принесло прекрасные плоды. Лютеровский перевод Библии, вышедший из печати в 1534 году, стал настольной книгой всего немецкого народа. За 50 лет - до 1584 г. - было издано около 100000 экземпляров этой Библии, - огромный тираж, по тем временам!..

Первое издание Лютеровской Библии было напечатано в типографии Ганса Люффта и снабжено большим количеством комментариев. Внешний вид книги был необычайно привлекателен: иллюстрации к ней создал великий немецкий художник Лукас Кранах Старший.

Протестантские Церкви, как известно, призвали своих последователей к прямому исполнению второй заповеди Господней: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им...» (Исх. 20, 4-5). Вторая заповедь не запрещает, однако, создание каких-либо изображений, а запрещает именно поклоняться им. Например, изображения Херувимов, которым отнюдь не воздавались божественные почести, были созданы по повелению Господню уже во времена Моисея и помещены в Скинии (Исх. 25, 18-22). Поэтому строгое исполнение второй заповеди освобождало творческие силы художников-протестантов от рабства канону, и это содействовало расцвету изобразительных искусств.

Лютер выразил свое отношение к искусству в следующих словах: «Я не придерживаюсь мнения тех, кто думает, что Евангелие поразит и уничтожит все искусства, как это считают некоторые святоши, но я очень хотел бы видеть все искусства, и особенно музыку, на службе у Того, Кто их создал и дал нам. Поэтому пусть всякий благочестивый христианин действует в этом направлении так, как ему понравится, в меру сил, дарованных ему Богом».

И сегодня, спустя более 450 лет, большинство германоязычного населения мира читает Библию в переводе Мартина Лютера.

Своим примером Лютер вдохновил и других протестантов-переводчиков. Например, в 1611 году Англия получила свой протестантский перевод Библии, выполненный 50-ю богословами («Библия короля Иакова»). Он и по сей день является, в своем роде, непревзойденным и читается большинством англоязычных верующих во всем мире.

Лютеровский же перевод - «отец всех протестантских переводов» - навсегда останется живым памятником не только первому европейскому реформатору, но и самой Реформации - великому духовному движению за возращение к Евангельской Истине.

Библию называют «Книгою книг», ибо она - Слово Божье, и никакая книга не может в этом отношении сравняться с ней. Но и во многом другом превосходит Библия все прочие книги. Как мы уже знаем, она первая «настоящая» книга по форме. Но, кроме того, она же стала первой переведенной, первой печатной и, наконец, первой имеющей всемирное значение книгой.

Отдельные ее тексты были переведены на другие языки уже в очень давние времена. Насколько известно, Библия стала первой книгой, переведенной полностью. Имеется в виду перевод Ветхого Завета с древнееврейского на греческий - Септуагинта.

Легенда повествует, что царь Птоломей II Филадельф (285-246 гг. до Р. X.) пожелал приобрести Священные Писания иудеев в греческом переводе для своей знаменитой библиотеки в Александрии и обратился с просьбой о приобретении Библии к иудейскому первосвященнику. В ответ первосвященник послал царю семьдесят два ученых книжника, по шесть от каждого из двенадцати колен Израилевых. Эти семьдесят два мужа - каждый самостоятельно, работая в отдельной келье - и должны были перевести Библию. Они не только закончили переводы в одно и то же время - все полученные тексты звучали абсолютно одинаково! После чего Септуагинта получила название «Перевод семидесяти».

В действительности, однако, все происходило несколько иначе. В последние столетия перед началом новой эры в Египте, особенно в Александрии, основанной Александром Великим в 332 г. до Р. X., проживало много иудеев. Они говорили на греческом языке, и поэтому проявилась потребность в ее переводе. Так в III в. до Р. X. приступили к переводу ветхозаветных писаний, законченному только в следующем веке.

Септуагинта являлась также Библией апостолов. Они могли цитировать из нее в своих путешествиях по странам Средиземного моря и Малой Азии, поскольку греческий язык был тогда международным языком. И сегодня мы благодарны безымянным книжникам за возможность читать Септуагинту. Ибо перевод, созданный в то время, когда древнееврейский был еще живым языком, имеет неоценимое значение для исследования библейских текстов.

В первые христианские века появились новые переводы Библии. Наиболее известный из них - латинский перевод, «Вульгата», начатый в 386 г. по Р. X. ученым Иеронимом и законченный им в 405 г.

IV веком датирована первая Библия на немецком языке, переведенная Ульфилой, «апостолом готов». Но прежде ему пришлось создать готический шрифт. Так что Библия Ульфилы одновременно стала первым памятником готической письменности. Особенно ценный экземпляр готской Библии - пурпурно окрашенный пергамент с серебряным и золотым шрифтом - хранится сегодня в шведском городе Упсала, Швеция.

ПЕРВАЯ ПЕЧАТНАЯ КНИГА

В XV веке открылись новые горизонты во многих сферах человеческой жизни. В 1492 году Колумб открыл Америку, а в 1498 г. Васко да Гама - морской путь в Индию. Однако еще более значительным, чем эти потрясшие мир события, стало изобретение книгопечатания.

Собственно говоря, книги печатали и прежде, вырезая шрифт или изображения на деревянных пластинках. Но Иоганн Гутенберг изобрел печатание с подвижными литерами. Теперь можно было составить набор из отдельных букв, а после печатания разобрать его и употребить шрифт для новой работы. Первой Гутенберг напечатал латинскую Библию - объемный фолиант более чем с 320 двойными листами большого формата. Гутенберг трудился над ней с 1452 по 1455 гг. Для приготовления листов пергамента потребовалась кожа ста семидесяти телят.

Искусство печати распространилось по всей Европе необычайно быстро. В, 1466 году, через десять лет после появления первой Библии Гутенберга, в Страсбурге Иоганн Ментелин выпустил первую печатную немецкую Библию.

Эти первопечатные Библии не могли, естественно, приобрести простые люди. В конце XV столетия за один экземпляр платили цену трех племенных быков. Тем не менее, спрос на Библию был велик. Изобретение книгопечатания открыло новые возможности для оформления «Книги книг» и ее распространения.

МАРТИН ЛЮТЕР ПЕРЕВОДИТ БИБЛИЮ

Перевод Библии Лютером и Реформация оказались революционным моментом в победном шествии великой книги. До Лютера существовало восемнадцать Библий, напечатанных на немецком языке. Но они изобиловали столькими огрехами, что не получили широкого распространения. Чтение Библии затрудняло также то обстоятельство, что во времена Лютера не было еще единого немецкого языка, страна говорила на множестве разнообразных диалектов. Гений Мартина Лютера помог преодолеть все препятствия. После рейхстага в Вормсе Лютеру пришлось скрыться в Вартбурге. Вынужденную бездеятельность великий реформатор использовал для перевода Нового Завета и сделал его за неимоверно короткий срок - с декабря 1521 г. до марта 1522-го. А в сентябре 1522 года переведенный им Новый Завет был напечатан у Мельхиора Лоттата в Виттенберге. Его называют Сентябрьский Завет. 5000 экземпляров распродались мгновенно, и уже в декабре того же года вышло в свет второе, переработанное издание (Декабрьский Завет). С 1522 по 1533 гг. Лютер осуществил семнадцать изданий.

Больше времени потребовалось для перевода Ветхого Завета. Лютер сделал его вместе с Филиппом Меланхтоном за пять лет: (1529-1534). В «Послании о переводе» он рассказывает, с какими трудностями приходилось сталкиваться обоим мужам: «Довольно часто случалось, что мы в течение двух, трех, даже четырех недель разыскивали и расспрашивали об одном единственном слове, и иногда так и не находили ответа».

В сентябре 1534 года появилась, наконец, первая Виттенбергская Библия, изданная на немецком литературном языке и напечатанная у Ганса Люфта. Спрос на перевод Лютера был настолько велик, что до его смерти в 1546 году вышло тринадцать изданий, каждый раз заново просматриваемых и улучшаемых Лютером и его друзьями. Виттенбергский книгопечатник Ганс Люфт с 1534 по 1584 год напечатал примерно 100000 Библий - величайшее достижение для своего времени! Библия Лютера перепечатывалась в четырех местах за пределами Виттенберга.

В основу своего перевода Лютер положил «саксонский канцелярский язык», и это было хорошим выбором. Он стремился писать так, чтобы текст легко понимался простым народом. «Нужно расспрашивать мать в доме, детей на улице, простого человека на рынке, смотреть им в рот, как они говорят, и так же переводить. Тогда они понимают, что с ними говорят по-немецки», - объяснял Лютер в «Послании о переводе».

Способность глубоко проникаться содержанием Писания и хорошее чувство языка, свойственные Лютеру, сделали Библию народной книгой в Германии, что решающим образом способствовало возникновению в стране единого литературного языка. Насколько сильно повлияла Библия Лютера на жизнь людей, культуру, литературу и искусство показывает, среди прочих, тот факт, что 705 расхожих ныне крылатых слов имеют Библейское происхождение: 368 слов из Ветхого Завета и 337 из Нового Завета (по Бюхману). Кто сегодня каждый раз не вспоминает, что он цитирует Библию, когда говорит, что его пробрало «до составов и мозгов» (Евреям 4:12), что хочет «умыть руки в невинности» (Матфей 27:24) или «поражен слепотою» (Бытие 19:11; 4-Царств 6:18), что «как бы чешуя отпала от глаз» (Деяния 9:18) или хотел бы «излить свое сердце» (1-Царств 1:15; Псалом 61:9), или что он написал «письмо длиною в локоть» (Захарии 5:2)?!

Глубоко народный язык Лютера, ученость автора перевода обеспечили его произведению необычайный успех. Но не они одни. Мартин Лютер на самом себе ощутил силу Евангелия. Его вера и глубокое благочестие жили Словом Божьим. Не только разумом выстраивал Лютер фразы! Слово Божье передавал дальше тот, кто сам воодушевился им!

Новый Завет Лютера был сердечно принят и в Швейцарии, где вели Реформацию Цвингли и Кальвин. В этой стране тоже брались за перевод Библии. И прежде чем Лютер закончил перевод Ветхого Завета на немецкий, вышла в свет «Цюрихская Библия», которая и для наших дней представляет величайшую ценность. Последующие переводы, осуществленные представителями различных народов, опираются, в основном, на Библию Лютера.

СЛОВО БОЖЬЕ ДЛЯ ВСЕХ НАРОДОВ

Сентябрьский Завет 1522 года продавался за полтора гульдена. Кстати, на восемь золотых гульденов можно было жить в течение года. Тем не менее, это издание Нового Завета считалось дешевым по сравнению с прежними Библиями. Например, Библия 1430 года стоила 300 золотых гульденов, латинская 1450 года - около 60, а первая печатная немецкая Библия Ментелина (без переплета) продавалась за 12 золотых гульденов. Впоследствии покупная цена Библии оставалась столь же высокой. За нее приходилось платить стоимость упряжки тягловых быков. Простолюдин, конечно, не мог позволить себе такую покупку. Тем не менее, теперь Слово Божье можно было услышать во многих уголках Европы, равно как и купить, при наличии денег, Святое писание. Август Герман Франке, основатель приютов для сирот в Галле, весьма сокрушался, что Библия из-за высокой стоимости все еще недоступна многим людям. Берлинский Барон фон Канштайн, его единомышленник и собрат, разделял заботы Франке. Канштайн предложил основать общество по изготовлению и распространению дешевых Библий. На пожертвования они приобрели достаточное количество литер, чтобы типография могла сохранять, не рассыпая каждый раз, набор Библии. Это значительно снизило стоимость печати. 21 октября 1710 года начало свою деятельность Библейское общество Канштайна. Принципом первого в мире подобного общества стал следующий: «… Исключая прибыль при печатании и издании, выпускать Библию в общеполезном предприятии, не ориентированном на прибыль, и распространять ее по себестоимости».

В результате цена Нового Завета стала два гроша, а полной Библии-девять грошей. В последующие десятилетия Библию имел каждый десятый немец.

Подобная ситуация сложилась в Англии. Еще в 1800 году в стране имелось очень мало Библий при очень большом спросе. Положение вещей изменила одна девушка, сама, впрочем, не ведая об этом. Мери Джонс из Уэллса раз в неделю проделывала весьма долгий путь, отправляясь к своей знакомой читать единственную во всей окрестности Библию. Мери очень хотела иметь собственную священную книгу, и усердно копила на нее деньги. Через шесть лет она собрала нужную сумму. Девушка пошла к пастору и попросила Библию. Он задумался, а потом сказал, что только пастор Чарльз из Бала, города, что в сорока километрах от их прихода, сможет ей помочь. Мери снова отправилась в путь и изложила пастору Чарльзу свою просьбу. Тот опечалился и стал задумчиво мерить шагами свой кабинет. Потом спросил: «Так это правда, что ты шесть лет копила деньги на Библию, а вчера прошла сорок километров, чтобы наконец-то купить? Да, Мери? Увы, мне приходится тебя огорчить: я не могу дать тебе Библию».

Девушка залилась слезами.

«Мери, - сказал тогда пастор, - посмотри сюда, у меня всего две Библии в этом шкафу, и обе уже проданы. Но на свой страх и риск я дам тебе одну. Ты не должна возвращаться домой с пустыми руками».

Эту историю пастор Чарльз в 1802 году рассказал на собрании религиозного общества в Лондоне, дополнив свой рассказ просьбой найти способ напечатать Библию для бедных людей в Уэллсе. В ответ, баптистский проповедник Хугс, вскочив со своего места, воскликнул: «Почему только для Уэллса, почему не для Королевства, почему не для всего мира?"

Пробил час великого пробуждения. После взволнованной речи пастора о том, что во многих странах не хватает Библий, 7 марта 1804 года при большом собрании людей (присутствовало свыше 600 человек) было основано Британское и зарубежное Библейское общества. Вскоре возникли другие организации подобного рода в Базеле (1804), Филадельфии (1808), Финляндии 1812), Амстердаме (1814), Эльберфельде (1814), Берлине (1814), Дрездене (1814), Нью-Йорке (1815), Шотландии и Норвегии (1816). Эти Библейские общества взяли за основополагающий принцип фон Канштайна, следуя которому, издатель не получает никакой прибыли. Общества широко внедряли в своих типографиях технические новшества, такие, например, как скоростной книгопечатный пресс (1810). Отныне появилась возможность издавать Библию немыслимыми прежде тиражами.

Библейские общества заботились также и о переводе Слова Божьего на другие языки. Миссионеры разъехались по всему миру. Они проникали в джунгли Африки, в Среднюю и Южную Америку, в глухие районы Азии. Им также нужны были Библии. Нередко миссионеры начинали с того, что создавали для местных жителей письменность, и Библия становилась первой книгой, по которой аборигены учились читать.

В настоящее время в распоряжении Библейских обществ имеются целые институты, занимающиеся переводом. Ежегодно прибавляется несколько языков, на которых говорят где-нибудь в дебрях джунглей или на степных просторах, недавно открытых областей. Здесь в недалеком будущем также обязательно должна быть своя Библия.

Распространение Библии в нашем веке достигло поразительных масштабов. Статистикой, разумеется, подсчитано не только количество книг полной Библии, но и отдельно Нового Завета и различных редких изданий. Ведь на некоторых диалектах, на которых говорит всего лишь несколько племен, издавалось по одной единственной книге Библии.

Вот статистические данные:

1900 - 8 миллионов Библий;

1950 - 22 млн., из них около 2,5 млн. полных Библий;

1960 - 35 млн., из них около 4 млн. полных Библий;

1970 - 145 млн., из них около 5 млн. полных Библий;

1980 - 440 млн., из них около 9,5 млн. полных Библий.

Впечатляет и количество языков, на которые переведена Библия или ее части:

1600 - 40 языков;

1700 - 52 языка;

1800 - 71 язык;

1900 - 567 языков;

1950 - 1034 языка;

1965 - 1250 языков;

1985 - 1829 языков.

По подсчетам специалистов мир говорит на 3000 языках и диалектах. Из них более чем 1500 употребляется лишь относительно мелкими этническими группами. Вне всякого сомнения, Библия и в наше время остается бестселлером. Ни одна книга не пользуется столь широким спросом, как Священное Писание, и ни одна книга не переведена на такое количество языков. Библия воистину Книга книг!