Отелло зарезал дездемону. Дездемона — как она погибла на самом деле

Представляю Вашему вниманию мой конспект - перевод с английского оригинальных лекций профессора классики Университета Оклахомы Дж. Руфуса Фирса, прочитанных им в рамках курса "Книги, которые вошли в историю. Книги, которые способны изменить Вашу жизнь" (Books That Have Made History. Books That Can Change Your Life) в 2005 году для Teaching Training Company.

== == == == == == == == == == == == == == == == == == == == == ==

У древних греков и римлян не было фигур сопоставимых с сатаной или дьяволом. Для них зло воплощалось в форме человеческих действий. В эпоху Возрождения Англии та же самая характерная для Древнего Рима и Древней Греции идея была великолепно преподнесена в трагедии Шекспира "Отелло". Трагедия была написана в 1604 году, на пике творческих сил ее автора. В пьесе действие происходит на фоне Венеции в качестве мировой державы. Отелло, североафриканский мусульманин, принявший христианство, является генералом Венецианской республики. Он реализует свои амбиции как в общественной, так и в частной жизни, возглавляя армию Венеции в борьбе против турков, и женится на прекрасной Дездемоне. Их жизнь и жизнь других людей разрушаются о ревность и ложные амбиции Яго, мелкого и злобного человека, способного на большое зло.

"Божественная комедия" Данте носит глубокий философский и религиозный смысл. Это именно комедия, потому что жизнь в конечном счете сама по себе комедия в том, как она может закончиться. Целью "Божественной комедии" является проведение читателя к мудрости, которая признает любовь к Богу, который движет всей Вселенной и в то же время может заботится о каждом человеке отдельно. Данте является членом избранной когорты авторов:

Из греков Гомер, который был выдающимся гением против работ которого все другие ничтожны;

Вергилий был выдающимся гением для римлян, его Данте избрал в качестве ориентира, т.к. его поэзию отличало подлинное величие;
- Гете является выдающимся гением для немцев;
- в английском языке Уильям Шекспир есть Данте, Гете, Гомер и Вергилий, мастер трагедии, мастер комедии и мастер исторической пьесы.

Шекспир жил в эпоху церковного доминирования и величия в Англии. То было время королевы Елизаветы I, ставшей правителем эпохи Возрождения Англии, которая расширяла свое влияние во всем мире и начинала создавать поселения в Новом Свете. То был век героических событий, например, поражения могучей испанской Армады в 1588 году. То было время великих лидеров во всем известном мире, среди которых упоминается и английская королева Елизавета I, и российский Иван Грозный, и Сулейман Великолепный из Османской империи. Но то была также эпоха религиозной нетерпимости, эпоха великих религиозных войн. То было время, когда мужчины и женщины принимали смерть из-за своих идей, из-за своего протеста не против бога, но против католической формы христианства, когда их казнили за их идеи. Еще в 1517 году Мартин Лютер издал свои тезисы, где раскритиковал политику индульгенций, активизированную Римским Папой. Все то было время большой борьбы за идеи и умы, вершившейся большой ценой.

Пьесы Шекспира тем не менее не отражают религиозное рвение эпохи. У Шекспира человеческий фактор имеет первостепенное значение. Выглядит так, словно бога не существует или почти не существует в его работах. В то время, как в эпоху афинской демократии культурным знаком была греческая трагедия, в эпоху елизаветинскую окончательное культурное заявление находится в пьесах Шекспира - комедии, трагедии и истории в их единстве. Как Вы думаете, что сегодня - знак культуры? Научная фантастика? Сложно сказать. Но тогда это было гораздо определеннее. В "Отелло", созданном в 1604 году, Шекспира занимает история, которая уже появилась ранее в версиях разрозненных и избитых, ее он собирает и преобразует в шедевр. Главная роль в ней отводится для Отелло, мавра из Венеции. Венеция в те годы была мировой державой, в XVI веке доминировавшей на Ближнем Востоке. Ее территория включала части Малой Азии и Турции, порты северной Италии, часть Греции, и такие острова, как Кипр. То была морская республика, управлявшаяся олигархией сенаторов с избранным лидером - дожей. Венеция была красивым и богатым городом с мощной профессиональной армией. В "Отелло" основными темами являются человеческие интриги, ревность, честолюбие, любовь, а вовсе не бог, религия и бессмертие души. А сцена - Венеция избрана еще и потому, что то был город карнавала, знаменитой традиции, когда все будто превращалось в театр, а люди скрывались за масками, воплощая в себя ту самую идею о вечной игре разных ролей человеком. То была одна из важнейших причин выбора Шекспиром Венеции.

Центральный персонаж пьесы Отелло - мавр, аутсайдер, который вырос в Северной Африке. Он сделал себя как профессиональный военный. Он обратился в христианство и зарекомендовал себя необходимым для Венеции как генерал, который ведет свои войска к победе. Он надеется стать полностью соответствующим общества, которого добивается. Он любит прекрасную Дездемону, дочь одного сенатора.

Действие открывается в Венеции, с персонажей Яго и Родриго. Яго - манипулятор, из рода каждодневно встречаемых нам людей, которые проводят свое время в интригах разного сорта. Более благородная натура, такая как Отелло не может понять, какое он на самом деле зло. В первой сцене Яго описывает свою ненависть к Отелло, который назначил Кассио вторым человеком в команде, чего так добивался сам Яго для себя. Родриго, другой герой, признается в своей любви к Дездемоне. Яго, видя это, гвоорит Родриго, что он поможет ему добиться руки Дездемоны. Отец Дездемоны, не знавший о ее отношениях с Отелло, от Яго и Родриго узнает о том, что она и Отелло любовники. Отелло уверяет отца Дездемоны, что он возьмет ее замуж. Отец Дездемоны говорит, что не будет стоять на их пути, но предупреждает, Отелло, что Дездемона обманула его и может ввести в заблуждение и Отелло, тем самым посеяв семена сомнения и в мыслях самого Отелло. Отелло, несмотря на это предупреждение, чувствует себя достигшим высот амбиций: он завоевал руку Дездемоны и был поставлен как командующий венецианскими силами на Кипре в войне против Османской империи.

Оставшаяся часть пьесы проходит на Кипре. Яго уверяет Родриго, что победить в соперничестве возможно, если добиться того, чтобы Отелло ревновал. Кассио будет использован как искра. Яго делает так, чтобы Отелло счел Дездемону полюбившей Кассио и неверной. Яго льстит Кассио, спаивает того. Кассио ранит после того одного из дворян в драке, и этот факт злит Отелло. Яго предлагает Кассио попросить Дездемону, чтобы та обратилась к Отелло от его имени, что Кассио и делает. Дездемона соглашается заступиться за Кассио, и теперь Отелло с подозрением смотрит, как Кассио целует руку Дездемоны в благодарность.

Яго просит свою послушную жену Эмилию, которая близка с Дездемоной, взять один платок у Дездемоны, заветный подарок от Отелло. Когда Дездемона случайно роняет этот платок, Эмилия подбирает его, а Яго впоследствии подбрасывает его в комнату Кассио. Дездемона тем временем просит Отелло рассмотреть вопрос о восстановлении позиции Кассио, что только подогревает ревность Отелло. Кассио же находит платок Дездемоны и отдает его Бьянке, куртизанке. Когда Яго и Отелло спрашивают у Бьянки, откуда у нее такой платок, та говорит им, что его ей дал Кассио. Отелло сходит с ума от ревности, обвиняет в неверности Дездемону и душит ее. Яго подбивает Родриго, который также ревнует, убить Кассио. Родриго делает это, но затем его же убивает заговорщик Яго. Когда на сцене появляются сенаторы, открывается истина. Яго уводят на пытки, а Отелло убивает себя, узнав все от остальных участников трагедии уже после того, как он наложил свои руки на супругу.

Мы видим, как уже обозначили в самом начале лекции, что не бог действует за кулисами в "Отелло". Пьесы Шекспира имеют дело с каждодневной реальностью человеческой природы и реальностью человеческих фигур. "Отелло" актуален на протяжении всех этих веков, прошедших и продолжающихся. Мы до сих пор слабы перед низкими людьми, которым почему-то можем верить, сомневаясь по их наущению в честности и благородстве людей истинно достойных доверия. Моральная слепота управляет и доныне многими народами и отдельными людьми. Человечество слишком часто становится жертвой обмана, власти, ревности, честолюбия и манипуляций. Это и есть трагедия в понимании Шекспира. У Шекспира, мы видим, люди постоянно совершают одни и те же ошибки, не в состоянии учиться на них.

Сюжет для своей шедевральной трагедии «Отелло»(Краткое содержание) , написанной около 1604 года, взял у Джиральди Чинтио, автора новеллы «Венецианский мавр», опубликованной в 1566 году. В этой трагедии, как и в «Гамлете» в основе лежит конфликт между личностью и окружающей действительностью, но несколько в ином ключе. Если говорить в общем, то «Отелло» - это рассказ о великой любви и трагедии обманутого доверия.

Большая любовь Отелло и Дездемоны гибнет вследствие столкновения с миром зла, честолюбия и лицемерия, воплощенными в образе Яго. Итак, представим себе средневековую Венецию. Неподалеку от дома сенатора Барабанцио беседуют двое. Родриго, венецианский дворянин, ослепленный безответной любовью к дочери сенатора Дездемоне, ставит в вину своему приятелю Яго, что тот принял чин поручика от генерала Отелло, благородного мавра, находящегося на военной службе республики Венеция.

Но Яго ненавидит своего командира, ибо тот взял на место своего заместителя не его, Яго, военного со стажем и опытом, а какого-то ученого-математика по имени Кассио, который, тому же, еще и младше Яго по возрасту. Так у приятелей рождается план мести. Они спешат сообщить старику Барабанцио, что его единственная дочь Дездемона бежала с мавром. Сенатор не верит в то, что его дочь могла решиться на побег добровольно, он уверен, что мавр Отелло ее околдовал. Родриго и сенатор отправляются за стражей, чтобы арестовать дерзкого похитителя. Яго же, тем временем, спешит к Отелло, чтобы предупредить того, с лживым участием, о предстоящем аресте. Но мавр спокоен.

Он не понимает, что он сделал дурного? Ведь только что он обвенчался с Дездемоной. Он не похититель. Он ее законный муж. И им незачем скрываться. Тем временем появляются гонцы с ужасными новостями: турки идут по морю на Кипр, с целью овладеть им. Венецианский дож назначает мавра Отелло командовать армией и немедленно выдвигаться в сторону Кипра. Сенатор обвиняет мавра в колдовстве, на что Отелло поведал ему историю своей любви к его дочери, которая, к тому же, первой призналась уже не молодому чернокожему генералу в любви, восхищенная его рассказами о военных подвигах. О, смел ли он, Отелло даже мечтать о подобном счастье, ведь он и сам давно влюблен? Дездемона подтвердила слова мавра и отец, смягчившись, благословил их брак. Может ли теперь молодая жена надеяться, что дож разрешит ей последовать за своим законным мужем на Кипр? Дож не возражал. Отелло поручает свою жену заботам Яго и его жены Эмилии.

Родриго не в себе. Он грозиться наложить на себя руки, но Яго успокаивает приятеля, просит довериться ему. Ведь у него уже созрел план мести. Отчего бы не шепнуть, что Кассио, который так хорош собой, является любовником прекрасной Дездемоны? Мавр и венецианка не пара – это же очевидно. Таким образом, Дездемона, как отвергнутая супруга быстро утешится в объятиях Родриго, а он, Яго, получит место Кассио. Так как генерал не потерпит рядом с собой коварного соблазнителя. Ну, а Родриго, тем временем, будет платить ему, Яго, золотом, которое ему понадобится для осуществления коварного плана мести. Разыгравшийся на море шторм разбивает все турецкие суда. Киприоты вне опасности. Они ликуют. Но тот же шторм разбросал по морю и венецианский флот. Первым пристал к берегу корабль, на котором находилась Дездемона.

На суше офицеры развлекают ее неспешной беседой, один Яго фонтанирует казарменным юмором по поводу женского пола, чем повергает прекрасную венецианку в смятение. Она глубоко возмущена, но Кассио просит ее не судить Яго строго. Он всего лишь солдат, а не светский кавалер. Затем на берег сходит мавр. Он нежно здоровается со своей супругой, а после просит Кассио и Яго проверить караулы. Яго спаивает непьющего Кассио и просит Родриго спровоцировать драку, в результате которой Родриго ранен, а Кассио отстранен от службы за недостойное поведение. Кассио стыдно. Он не помнит о том, кто его напоил. Яго рекомендует ему обратиться за просьбой о ходатайстве к Дездемоне. Ведь та так чиста сердцем, и ее так сильно любит мавр, что он вряд ли сможет отказать в просьбе своей очаровательной любимой.

Дездемона пообещала Кассио свою помощь. Они оба до глубины души тронуты заботой Яго о чужой беде. А тем временем Яго в разговорах с мавром, уже посеял сомнения в верности его дорогой жены. Дездемона не понимает, отчего ее муж так мрачен. Она полагает, что ее драгоценного супруга мучают головные боли и желает повязать его голову платком. Но мавр отмахивается от нее. Дездемона случайно обронила платок, семейную реликвию, подаренную ей матерью. Этот платок подбирает жена Яго Эмилия. Муж уже давно просил ее украсть этот платок, вот только Эмилия не понимает, зачем он мог понадобиться ее дражайшей половине. Мавра мучает ревность, но ему нужны доказательства неверности жены. Он не может верить пустым слухам. Яго говорит, что Кассио в беседе с ним рассказывал о связи с Дездемоной и утирался ее платком. Мавр клянется отомстить. Яго дает клятву помочь убить негодяя Кассио, но при этом лицемерно заступается за Дездемону.

Теперь Отелло назначил своим лейтенантом Яго, полностью доверяя ему. По истечении трех дней, Яго должен покончить с Кассио. Отелло просит Дездемону показать ему платок, пока она просит своего мужа пощадить Кассио. Платка у Дездемоны нет, поэтому мавр в ярости уходит. Тем временем Кассио находит этот платок у себя в спальне, куда его подбросил коварный Яго. Ничего не подозревая дурного, Кассио отдает этот платок своей подруге Бьянке, чтобы та смогла скопировать красивую вышивку, пока не сыщется владелица или владелец платка. Яго предлагает генералу спрятаться, пока он будет беседовать с Кассио. Мол, в разговоре, Кассио точно проболтается, и у Отелло тогда не останется никаких сомнений. В действительности Яго говорил с Кассио о Бьянке, весьма ветреной девушке. Они громко смеялись, но Отелло не слышал из своего укрытия и половины слов, поэтому подумал, что Кассио смеется над ним и Дездемоной. Тут вбегает Бьянка и швыряет платок Дездемоны в лицо Кассио. Ведь он наверняка взял его у другой женщины. Кассио спешит вслед за ревнивицей, чтобы успокоить ее. Отелло в ярости.

Яго советует генералу расправиться с неверной супругой, задушив ее. Мавр мрачно соглашается со своим лейтенантом. В тот же вечер мавр прилюдно бьет Дездемону по лицу, неправильно истолковав ее радость от того, что прибывший венецианский посол разрешает Отелло вернуться на родину, передав власть на Кипре в руки Кассио. Оставшись наедине с мужем, Дездемона клянется ему в своей невиновности, но Отелло не верит ей. Он уходит проводить почетного гостя. В ожидании возвращения мужа, Дездемона беседует со своей помощницей Эмилией, плачась ей о своей несчастной любви. Тем временем Яго подговаривает Родриго убить Кассио, но у того под рубашкой находится панцирь, который и спасает ему жизнь. Тогда Яго сам берет в руки меч. Он убивает Родриго и калечит Кассио.

Мавр возвращается в спальню жены. Дездемона мирно спит. Отелло начинает душить возлюбленную, а потом закалывает ее кинжалом. Вбегает Эмилия. Дездемона даже перед смертью не называет имени убийцы, но мавр признается во всем сам. Дездемона убита за измену, а понять и разоблачить неверность ему помог муж Эмилии Яго. Теперь Эмилия все понимает. Когда в комнату входят офицеры и ее муж, она разоблачает коварство своего супруга. Отелло бросается на Яго, но ему удается лишь ранить его. Яго убивает свою супругу. Венецианский мавр кончает жизнь самоубийством. На Кипре к власти приходит Кассио, который судит подлого убийцу и интригана Яго.

Полагая, что мавр влюбил в себя Дездемону посредством колдовства. Однако Отелло удаётся убедить всех, что Дездемона совершенно свободна в своей воле: «Она меня за муки полюбила, а я её за состраданья к ним». Он получает назначение принять командование отдалённым гарнизоном и уезжает туда с молодой женой.

Его помощник Яго и дворянин Родриго, влюблённый в Дездемону и чуть было не покончивший жизнь самоубийством, готовят заговор. Они хотят убрать Отелло и занять его место. Яго убеждает Отелло, что Дездемона - любовница Кассио, молодого подчинённого Отелло. Яго заводит с Кассио разговор о его девушке, прохаживаясь по двору мимо места, где спрятался Отелло. У мавра, который слышит лишь часть фраз, складывается впечатление, что речь идёт о его жене. Он начинает верить Яго и ревновать Дездемону. Для того, чтобы окончательно уверить Отелло в неверности Дездемоны, Яго подкладывает Кассио её платок, подарок мужа. Отелло находит у молодого человека это «доказательство измены». Яго советует Отелло убить Дездемону во сне. А Отелло приказывает Яго убить Кассио. Вынеся приговор неверной заранее, Отелло обвиняет Дездемону. Он не слушает ни её, ни Эмилию, жену Яго, которая пытается уверить ревнивца в том, что жена его - невинней ангела, что она и в мыслях не держала ничего подобного. Яго и Родриго идут к Кассио, и Родриго ранит Кассио в ногу, а потом хитрый Яго убивает наивного Родриго. Приходит охрана, другие люди и забирают Кассио и труп Родриго. Яго говорит, что защищал Кассио, а Родриго он не убивал.

Когда Дездемона легла на кровать, мавр начал говорить ей всё, что, как он полагает, знает. Но жена всё отрицает. Потрясённый «лживостью» и «ранней испорченностью» столь юной девушки (ведь он слышал речи Кассио своими ушами, видел свой подарок в его руках своими глазами!), Отелло душит Дездемону (в некоторых русских переводах, в частности в русском переводе Пастернака, Отелло душит Дездемону, а после, услышав приближение Эмилии, закалывает ).

Входят стражники, Яго, жена Яго, Кассио и другие люди, они слышат стон умирающей Дездемоны. Жена Яго говорит всю правду всем, раскрывая планы мужа, и разъярённый Яго закалывает её. А Отелло, не в силах вынести известия о том, что он своими руками убил любящую и верную супругу, разбил своё счастье, выносит сам себе смертный приговор и закалывается. Яго арестован, и все уходят.

А. С. Пушкин писал: «Главная трагедия Отелло не в том, что он ревнив, а в том, что он слишком доверчив!»

Действующие лица

Дож Венеции
Брабанцио , сенатор
Другие сенаторы
Грацьяно , брат Брабанцио
Отелло , благородный мавр , на службе Венецианской республики
Кассио , его лейтенант
Яго , его хорунжий
Родриго , венецианский дворянин
Монтано , предшественник Отелло по управлению Кипром
Шут , слуга Отелло
Дездемона , дочь Брабанцио и жена Отелло
Эмилия , жена Яго
Бьянка , куртизанка
Моряк, Гонец, Герольд , офицеры, дворяне, музыканты, свита, стража и слуги

Место действия

Приморский город на Кипре .

Переводы на русский язык

«Отелло» - пер. М. Лозинский
«Отелло, венецианский мавр» - пер. П. Вейнберг
«Отелло, венецианский мавр» - пер. Б. Н. Лейтин
«Трагедия Отелло, Мавра Венецианского» - пер. В. Рапопорт
«Отелло» - пер. О. Сороки
«Отелло, венецианский мавр» - пер. М. М. Морозова
«Отелло, венецианский мавр» - пер. А. Л. Соколовского
«Отэлло» - пер. П. А. Каншина
«Отелло» - пер. А. Радловой
«Отелло» - перевёл Б. Л. Пастернак .

Постановки

Первая постановка в октябре в лондонском театре «Глобус » (Отелло - Р. Бёрбедж).

Постановки в России

3 ноября 1806 - Александринский театр (перевод-переделка И. А. Вельяминова , с французского перевода-переделки Ж.-Ф. Дюси , Отелло - А. С. Яковлев)

Последующие постановки в Александринском театре: 1836 (пер. И. И. Панаева ; Отелло - В. А. Каратыгин , Яго - Я. Г. Брянский), 1844; 1859; 1882; 1899 (Отелло - М. В. Дальский , Яго - Г. Г. Ге).

31 января 1808 - Московский императорский театр (до открытия Малого театра) (Отелло - С. Ф. Мочалов).
Малый театр , Москва: 1828, 1837 (пер. И. И. Панаева. Отелло - П. С. Мочалов); 1851; 1862; 1888 (пер. П. И. Вейнберга , Отелло - А. П. Ленский , Яго - А. И. Южин , Дездемона - М. Н. Ермолова , Эмилия - Г. Н. Федотова), 1900 (Отелло - Т. Сальвини (играл на итальянском языке), Дездемона - А. С. Яблочкина ; пер. П. И. Вейнберга); 1907 (Отелло - А. И. Южин).
1896 г. - Московское общество искусства и литературы на сцене Охотничьего клуба (режиссёр и исполнитель роли Отелло - К. С. Станиславский).

Из постановок провинциальных театров:

Воронежский театр (1840, Отелло - П. С. Мочалов , гастроли);
Казанский театр (1885, Отелло - М. Т. Козельский ; 1895, Отелло - И. М. Шувалов);
Армянская труппа в Тифлисе (1884, переводчик и исполнитель роли Отелло - Г. Чмышкян),
Армянская гастрольная труппа (1885, Отелло - П. Адамян),
Ораниенбаумский театр (1890, Отелло - М. Е. Дарский),
Бакинская азербайджанская труппа (1910, Отелло - Г. Араблинский).

Из советских постановок:

Петроградский Большой Драматический театр (1920, Отелло - Ю. М. Юрьев , Яго - И. И. Монахов , Дездемона - М. Ф. Андреева)
Малый театр (1922, Отелло - А. И. Южин)
Театр им. Сундукяна (1923; 1940, Отелло - Г. Нерсесян, Г. Джанибекян, В. Папазян),
Ленинградский театр драмы им. Пушкина (1927, режиссёр С. Э. Радлов ; Отелло - Ю. М. Юрьев, И. Н. Певцов),
МХАТ (1930, режиссёры К. С. Станиславский, И. Я. Судаков ; Отелло - Л. М. Леонидов , Яго - В. А. Синицын, Дездемона - А. К. Тарасова)
Театр им. Азизбекова, Баку (1932, 1949, Отелло - А. Алекперов , Яго - Р. Афганлы).

1935 - Малый театр . Отелло - А. А. Остужев .
Московский Реалистический театр (1936, режиссёр Н. П. Охлопков ; Отелло - А. Л. Абрикосов , А. Ф. Кистов),
Театр имени Моссовета (1944, режиссёр Ю. А. Завадский ; Отелло - Н. Д. Мордвинов , Яго - Б. Ю. Оленин).
Северо-осетинский государственный академический театр им. В. В. Тхапсаева (1950, режиссёр З. Е. Бритаева ; Отелло - В. В. Тхапсаев (поставлена в Лондоне, в 1964 году, на осетинском языке; В. В. Тхапсаев признан королевой Елизаветой II лучшим исполнителем роли Отелло).
Узбекский академический театр. Ташкент. Отелло - Аброр Хидоятов, Дездемона - Сара Эшонтураева

Экранизации

«Отелло» экранизировался множество раз. Выделены наиболее значимые.

Опера и балет Пьесы





	– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов. – Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер. – Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров. – Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам… – К чог"ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру. – Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле. – Собака на забог"е, живая собака на забог"е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался. – Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям? Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами. На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно». Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы… Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем. – Меня за г"азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг"ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он. Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было. – Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли. – Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем. Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку. Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить. Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь. В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова. Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище. В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке. Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер. – Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него. – Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова. – Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных. – Отчего? – спросил Ростов. – Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши. Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова. – Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру. Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор. – Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был. – Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера. Фельдшер однако не подтвердил слов доктора. – Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор. Ростов описал наружность Денисова. – Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев? – Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову. – Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его. – Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы. Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье. Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях. – А можно войти посмотреть? – спросил Ростов. – Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил. В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды. – Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым. – Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство. – Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака. – Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места. – Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине. – Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру. – Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки… – Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие. – Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты. Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел. – Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов. «И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами. Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня. – А, Г"остов? 3до"ово, здо"ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова. Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал. Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова. – А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят… – Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад… – Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо. – Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете. – Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги. Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность. Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера. Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений? – Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать. – Видно плетью обуха не пег"ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании. – Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой. Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит. 13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите. – Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.

Отелло - крупномасштабная ренессансная личность, как Гамлет, но более цельная, как монолит; он воплощает гуманизм, как и Дездемона, в его высших проявлениях, поэтому столь трагически складывается у них судьба. - П. К. (Далее - не мой текст, интересны иллюстрации).

"Отелло, венецианский мавр" (англ. Othello, the Moor of Venice) - трагедия Уильяма Шекспира, написанная около 1604 года.

Молодая девушка Дездемона, дочь венецианского сенатора, тайно венчается с благородным мавром Отелло - командующим войсками Венецианской республики. Окружающие не понимают, за что Дездемона могла полюбить некрасивого и немолодого Отелло и подозревают мавра в колдовстве, с помощью которого он завладел сердцем Дездемоны. Отелло рассказывает, как его полюбила Дездемона:

Отец ее любил меня, звал часто,
Расспрашивал меня про жизнь мою,
За годом год, про битвы, про осады,
Про все, что я изведал.
Я вел рассказ от детских лет моих
Вплоть до начала нашей с ним беседы:
Я говорил о бедственных событьях,
О страшных случаях в морях и в поле,
О штурмах брешей под нависшей смертью,
О том, как я был дерзко в плен захвачен
И продан в рабство, выкуплен оттуда,
И что я видел в странствиях моих.
Здесь о больших пещерах, о пустынях,
О диких скалах, кручах, вросших в небо,
Речь заводил я, - так всегда бывало;
О каннибалах, что едят друг друга,
Антропофагах, людях с головою,
Растущей ниже плеч. И Дездемона
Усердно слушала. Но сплошь и рядом
Мешали ей домашние дела.
Она старалась их скорее справить,
И возвращалась к нам, и жадным ухом
Глотала мой рассказ. Заметив это,
Я у нее, в удобный час, однажды
Исторг из сердца искреннюю просьбу
Подробно изложить мои скитанья,
Известные ей только по отрывкам,
Кой-как услышанным. Я согласился
И часто похищал ее слезу,
Какую-нибудь помянув невзгоду
Из юных лет моих. Окончив повесть,
Я награжден был целым миром вздохов;
Все это дивно, несказанно дивно, -
Клялась она, - и грустно, слишком грустно;
Жалела, что услышала; сказала,
Что все ж завидно быть таким; что если б
Какой-нибудь мой друг в нее влюбился,
То, заучив рассказ мой, он бы мог
Пленить ее. Я понял - и сказал:
Я стал ей дорог тем, что жил в тревогах,
А мне она - сочувствием своим.
Вот колдовство, в котором я повинен.

Charles West Cope. Отелло рассказывает Дездемоне и её отцу о своих приключениях

D. Cowper. Отелло рассказывает Дездемоне и её отцу о своих приключениях

Carl Ludwig Friedrich Becker. Отелло рассказывает Дездемоне и её отцу о своих приключениях

Дездемона пылко подтверждает правоту слов Отелло и говорит, что вышла замуж за Отелло по своей воле.

Карл Бекер. Отелло и Дездемона отвергают обвинения

Потом действие переносится на Кипр, куда Отелло отбывает по долгу службы, а Дездемона следует за мужем.

Встреча Отелло и Дездемоны на Кипре

William Powell Frith. Отелло и Дездемона

Theodore Chasseriau. Отелло и Дездемона

James Clarke Hook. Отелло и Дездемона

Яго ненавидит Отелло за то, что тот не сделал его своим заместителем. Есть у него и другие причины не любить Отелло. Яго подозревает свою жену Эмилию в любовной связи с Отелло, в доме которого она работет. Яго, пользуясь доверчивостью Отелло, постепенно внушает мавру, что его жена изменяет ему с молодым и красивым лейтенантом Кассио. Яго советует Отелло задушить Дездемону в той постели, на которой она ему изменяла.

Предчувствуя смерть, Дездемона поет песнь об иве.

У матери моей была служанка,
Бедняжка Барбара. Ее любимый
Отверг ее. Она все "Иву" пела;
Песнь старая, но шла к ее судьбе;
И с ней она и умерла. Сегодня
Мне эта песнь покоя не дает.
Все тянет голову склонить к плечу
И петь, как Барбара.

Данте Габриэль Россетти. Песнь Дездемоны

Theodore Chasseriau. Дездемона

Гюстав Моро. Дездемона

Александр Кабанель. Дездемона

Отелло приходит в опочивальню к Дездемоне, спрашивает, молилась ли она ночь, чтобы покаяться в своих грехах:

Мне тяжко убивать
Твой неготовый дух. Избави Боже,
Чтоб я убийцей стал твоей души.

Отелло душит Дездемону.

Узнав о слушившимся, Эмилия открывает Отелло правду: Дездемона была невинна, а Яго оклеветал её. Отелло закалывает себя.

Известный советский шекспировед М.М. Морозов писал о последних минутах жизни Отелло:

"Он говорит, что он "честный убийца", "ибо ничего не сделал ради ненависти, но сделал все ради чести". Музиль, игравшая вместе с Сальвини, передавала мне, что однажды, когда кто-то при Сальвини сказал, что Отелло убивает Дездемону из ревности, Сальвини стал горячо доказывать другое. Отелло, по мнению Сальвини, убивает в Дездемоне поруганный идеал человека. И в конце трагедии, при последнем монологе Отелло, мы не только примиряемся с Отелло, но восхищаемся им. Он говорит о том, что "любил не мудро, но слишком любил". Отелло не был "мудрым", то есть умудренным опытом венецианской жизни человеком, и не подозревал о возможности самого существования Яго. Он сравнивает себя с "невежественным индейцем, который выбросил жемчужину, более драгоценную, чем все богатства его племени". Он предстает перед нами не как неистовый ревнивец, но как жертва чудовищного обмана. Он сам говорит о себе, что "не легко ревнив, но, когда воздействовали на него, дошел до крайнего смятения чувств".
Отелло, конечно, казнил себя, потому что убийство Дездемоны преступление. Точно так же он некогда в Алеппо казнил турка, который "поносил Венецианскую республику". Но перед тем, как казнить себя, он плачет слезами радости, потому что Дездемона оказалась невинной; потому что, вырвавшись из сетей Яго, он вновь обрел свободу, и правдой жизни оказалась верность Дездемоны, а не клевета Яго; Отелло говорит, что его "смягченные глаза, хотя и не привыкшие к слезам, роняют капли столь же быстро, как роняют аравийские деревья целебную мирру". В этой радости Отелло победа гуманизма Отелло и Дездемоны над хищником Яго". (Анализ трагедии "Отелло" по ходу действия).

Трагедия Шеспира "Отелло" была множество раз сыграна в театре и кинематографе. В своё время роль Отелло исполнил выдающийся русский театральный режиссёр, актёр и преподаватель К.С. Станиславский.

Существует американский фильм "Отелло" 1952 года режиссера Орсона Уэллса (сам режиссер исполнил главную роль).

постер американского фильма "Отелло" (1952)

Американский фильм не произвел на меня особого впечатления, гораздо больше мне понравился советский фильм 1955 года режиссера Сергея Юткевича.

Постер фильма "Отелло" (1955)

Главные роли в фильме исполнили Сергей Бондарчук и Ирина Скобцева.

Вымазанный коричневой краской Сергей Бондарчук в роли Отелло смотрится очень естественно, играет ярко и вдохновенно.

Отелло в мультфильме

Дездемона в мультфильме

Уильям Шекспир

Действующие лица

Дож Венеции .

Брабанцио , сенатор.

Другие сенаторы.

Грациано , брат Брабанцио.

Отелло , родовитый мавр на венецианской службе.

Кассио , его лейтенант, то есть заместитель.

Яго , его поручик.

Родриго , венецианский дворянин.

Монтано , предшественник Отелло по управлению Кипром.

Шут , в услужении Отелло.

Дездемона , дочь Брабанцио и жена Отелло.

Эмилия , жена Яго.

Бьянка , любовница Кассио.

Моряки, гонцы, глашатаи, военные, чиновники, частные лица, музыканты и слуги.

Первое действие происходит в Венеции, остальные - на Кипре.

СЦЕНА 1

Венеция. Улица.

Входят Родриго и Яго .

Родриго

Ни слова больше. Это низость, Яго.

Ты деньги брал, а этот случай скрыл.

Я сам не знал. Вы не хотите слушать.

Об этом я не думал, не гадал.

Родриго

Ты врал мне, что его терпеть не можешь.

И можете мне верить - не терплю.

Три личности с влияньем предлагали

Меня на лейтенантство. Это пост,

Которого, ей-богу, я достоин.

Но он ведь думает лишь о себе:

Они ему одно, он им другое.

Не выслушал, пустился поучать,

Наплел, наплел и отпустил с отказом.

«Увы, - он говорит им, - господа,

Уже себе я выбрал офицера».

А кто он? Математик-грамотей,

Микеле Кассьо некий,2 флорентинец,

Опутанный красоткой. Бабий хвост,

Ни разу не водивший войск в атаку.

Он знает строй не лучше старых дев.

Но выбран он. Я на глазах Отелло

Спасал Родос и Кипр и воевал

В языческих и христианских странах.

Но выбран он. Он - мавров лейтенант,

А я - поручиком их мавританства.

Родриго

Поручиком! Уж лучше б палачом!

Да, да. Он выдвигает лишь любимцев,

А надо повышать по старшинству.

У этого дождешься производства!

О нет, мне мавра не за что любить.

Родриго

Тогда б я бросил службу.

Успокойтесь.

На этой службе я служу себе.

Нельзя, чтоб все рождались господами,

Нельзя, чтоб все служили хорошо.

Конечно, есть такие простофили,

Которым полюбилась кабала

И нравится ослиное усердье,

Жизнь впроголодь и старость без угла.

Плетьми таких холопов! Есть другие.

Они как бы хлопочут для господ,

А на поверку - для своей наживы.

Такие далеко не дураки,

И я горжусь, что я из их породы.

Я - Яго, а не мавр, и для себя,

А не для их прекрасных глаз стараюсь.

Но чем открыть лицо свое - скорей

Я галкам дам склевать свою печенку.

Нет, милый мой, не то я, чем кажусь.

Родриго

У, толстогубый черт! Он с ней, увидишь,

Всего добьется!

Надо разбудить

Ее отца, предать побег огласке,

Поднять содом, воспламенить родню.

Как мухи, досаждайте африканцу,

Пусть в радости найдет он столько мук,

Что будет сам не рад такому счастью.

Родриго

Вот дом ее отца. Я закричу.

Вовсю кричите. Не жалейте глотки.

Кричите, точно в городе пожар.

Родриго

Брабанцио! Брабанцио, проснитесь!

Брабанцио, проснитесь! Караул!

Где ваша дочь? Где деньги? Воры! Воры!

Проверьте сундуки! Грабеж! Грабеж!

Наверху в окне появляется Брабанцио .

Брабанцио

Что значат эти крики? Что случилось?

Родриго

Все ваши дома?

Заперта ли дверь?

Брабанцио

К чему расспросы ваши?

Ад и дьявол!

У вас разгром. Опомнитесь, дружок.

Наденьте плащ. Как раз сейчас, быть может,

Сию минуту черный злой баран

Бесчестит вашу белую овечку.

Спешите! Мигом! Надо бить в набат,

Храпящих горожан будить. Иначе

Вас дедушкою сделают. Живей!

Спешите, говорю.

Брабанцио

Вы помешались?

Родриго

Брабанцио

Кто ты такой?

Родриго

Родриго я.

Брабанцио

Тем хуже.

Тебя добром просили: не ходи.

Тебе сказали коротко и ясно,

Что дочь не для тебя. А ты хорош:

Черт знает где напился и наелся

И нарушаешь ночью мой покой

В нетрезвом виде!

Родриго

Сударь, сударь, сударь!

Брабанцио

Но я, поверь, сумею навсегда

Отбить охоту у тебя буянить.

Родриго

Постойте.

Брабанцио

Для чего ты поднял шум?

Ведь мы в Венеции, а не в деревне:

Есть сторожа.

Родриго

Я разбудил

Вас с лучшими намереньями, сударь.

Синьор, ради дьявола вспомните бога! Мы вам делаем одолженье, а нам говорят, что мы буяны! Значит, вам хочется, чтоб у вашей дочери был роман с арабским жеребцом, чтобы ваши внуки ржали и у вас были рысаки в роду и связи с иноходцами?

Брабанцио

Кто ты, нечестивец?

(с бесстыдством)

Я пришел сообщить вам, сударь, что ваша дочь в настоящую минуту складывает с мавром зверя с двумя спинами.

Брабанцио

Ты подлый негодяй.

А вы - сенатор.

Брабанцио

Родриго, ты ответишь мне за все.

А с этим я не знаюсь!

Родриго

И отвечу.

Но, может быть, и точно я не прав

И это с вашего соизволенья

Отправилась так поздно ваша дочь

Одна, без подобающей охраны,

В сообществе наемного гребца

В сластолюбивые объятья мавра?

Тогда я извинения прошу:

Мы оскорбили вас без основанья.

Но если то, что мы вам говорим,

Для вас новинка, вы не справедливы.

Я думаю, излишне уверять,

Что я б не смел подшучивать над вами.