Восприятие эстетическое. Эстетическое восприятие - это: определение, особенности и сущность

Как психический процесс, восприятие основывается на живом созерцании, представляет собой отражение предметов и явлений в совокупности их свойств и частей при непосредственном воздействии их на органы чувств человека. В отличие от ощущений, в процессе создания образа участвуют не только органы чувств. Чувственные данные — цвета, линии, точки и т. п.— соотносятся со всеми знаниями о предмете, осмысливаются соответственно тому, какая потребность направляет создание образа, какие цели она ставит в процессе восприятия.

Так, для обычного, житейского восприятия главное — не столько самые «вид», «звучание» вещи, сколько их практический смысл. А в эстетическом восприятии потребность в совершенстве диктует необходимость взять предмет во всей его целостности и неповторимости, во всем многообразии и своеобразии его свойств, требует очень дифференцированных впечатлений. Здесь особое значение имеет тонкая чувствительность к цвету, звуку, форме, только она обеспечит богатство видения, постижение степени развития предмета.

Для эстетического восприятия важна способность дифференцировать оттенки, изменения одного и того же свойства. Ведь иногда красота меняется от самого незначительного («чуть-чуть») изменения в облике предмета, не поддающегося даже словесному определению. Для обычной ориентации человеку достаточно воспринять привычные явления упрощенно-схематически: снег — белый, туман — серый и т. п. Развитая чувствительность позволяет, например, художнику увидеть снег и розовым, и голубым, и золотым, и серым, а туман не только серым, но и багровым.

Для определения нравственной ценности поступка (несет ли он добро или зло) бывает достаточно осознания общего его смысла. Постичь же эстетическое совершенство поступка сложнее: тут требуется, кроме того, особое внимание к форме поведения — важно улавливать структуру и интонации высказываний, изменения в мимике, выражении лица, во всех внешних действиях.

На тонкой зрительной, слуховой и тому подобной чувствительности базируется способность воспринимать целостные характеристики предмета — гармонию и дисгармонию частей и свойств, меру и конкретные проявления их (симметрию, пропорции, ритм, гармонические цветосочетания и противоположное им). Без этой способности нельзя определить степень совершенства предмета и создать эталонные образы совершенства, необходимые для оценки воспринятого.

Сказанным объясняется, почему И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой и многие другие писатели и деятели искусства специально тренировали свои «различительные» способности. Такая тренировка способствует выработке очень важного при восприятии качества — наблюдательности.

Исследованиями А. А. Бодалева и ряда других авторов доказано, что любое восприятие, будучи отражением внешних воздействий, вместе тем опосредовано жизненным опытом воспринимающего. Тем больше опосредованность при восприятии эстетическом. Это обусловлено направленностью эстетической потребности на форму предмета.

Совершенство — всегда целостная характеристика предмета, максимальное единство его формы и содержания. Поэтому, отражая непосредственно форму, человек обязательно должен соотносить ее с известным содержанием — иначе не сформируется целостный образ. Простое ощущение цвета, линий, звуков и т. п. — это отношение, в котором еще не выделена связь формы с содержанием. А в эстетическом восприятии элементы формы всегда что-то выражают. Так, цвет воспринимается как цвет конкретного предмета; если человеку содержание этого предмета даже не известно, он ассоциирует его с типичным в опыте, например: голубой цвет, на чем бы мы его не воспринимали, связывается с образом неба; черный — с ночью, ненастьем. И поскольку таких ассоциаций много, эти элементы формы выступают как обобщенные признаки. У человека, по выражению К. Маркса, «чувства стали теоретиками». На эту образность восприятия людьми отдельных формальных элементов «рассчитывают» техническая эстетика, а также искусство, особенно декоративное, архитектура, музыка.

Следовательно, на качестве эстетического восприятия, в значительной мере определяя его, сказывается память и способность ассоциировать, сопоставлять воспринимаемое с сохраненными памятью образами представления, со знаниями. Именно это обеспечивает опознание человеком предмета уже по отдельным свойствам и создание предметного образа, более богатого по содержанию, чем совокупность ощущаемых свойств, и более богатого, чем общее представление.
В образе происходит некоторая перестройка содержания предмета за счет личного опыта, «наполнение» предмета новой жизнью через представления и воображение воспринимающего. Благодаря этой интерпретации предмета содержание образа в известной мере субъективное. Способность воображения и ассоциативная способность имеют особое значение при восприятии произведений искусства, поскольку художественные средства специально рассчитаны на «соавторство» публики.

Высокий уровень воображения в восприятии придает последнему качество, которое обычно выражают словами «одухотворенное», «поэтическое», «художественное» видение мира. (Человек с таким восприятием видит не просто дуб, а «великана»; видит, как утром солнце, поднимаясь, «стягивает туманное одеяло с реки» и т. п.).

Таким образом, эстетическое восприятие отличается не только признаком обобщенности, но и четко выраженным творческим элементом, преобразованием и дополнением чувственных данных посредством соединения их с опытом человека. Именно благодаря соединению, сплаву в эстетическом образе объективного и субъективного, реального и воображаемого впечатления разных лет от одних и тех же явлений необычайно вариативны, разнообразны, что может не исключать, однако, их объективности, достоверности.

Многое в содержании образа более или менее одинаково у разных людей (разных классов), поскольку в основе его лежит общий для всех комплекс непосредственно ощущаемых свойств предмета. Конкретные различия в предметном содержании восприятий обусловлены различиями людей — в жизненном опыте и опыте эстетического восприятия, в степени осознанности процесса восприятия, в уровне и характере знаний о предмете, в умении творчески применять их в процессе восприятия, в степени развития способности к ассоциативному видению мира и т. п. Это связано и со сферой интересов, мировоззрением, индивидуальными особенностями личности, даже состоянием и настроением в данное время.

В качестве фоновых, то есть благоприятствующих составным элементам способности к эстетическому восприятию, которые были рассмотрены, выступают такие свойства личности, как любознательность, пытливость, выдержка, терпение и т. п. Они содействуют формированию умения видеть, слышать, наблюдать.

Как видим, способность к эстетическому восприятию позволяет человеку, не отрываясь от конкретно-чувственных особенностей предмета, соотнести их с понимаемым содержанием его и создать в своем сознании наиболее полный, целостный образ предмета.

Эстетическое отношение к миру предполагает способность определение отношения воспринятых конкретно-чувственных явлений к человеческой потребности в совершенстве, иными словами — оценку их как прекрасных либо безобразных, возвышенных или комических и т. п. Без наличия эстетической оценки, указывал Б. М. Теплов, теряет значение развитие других эстетических способностей Оценка продолжает восприятие и ориентирует субъект на то, каковы наиболее эффективные или наименее желательные направления деятельности. Чтобы раскрыть, какие способности обеспечивают оценочный процесс, необходимо представлять себе механизм его.

В любом виде отношений человека с миром оценка производится сопоставлением познанного предмета с соответствующей потребностью. Это сравнение может быть непосредственным (практическая ценность вещи, например, постигается в процессе ее потребления, применения; моральная ценность поступка может определяться по его общественным последствиям и т. д.). Но, со временем оценка становится и опосредованной, поскольку в сознании возникают обобщенные представления о существующих положительно ценных явлениях — нормы и о не существующих еще, но желательных, более ценных,— идеалы.

Представления и взгляды о должном, о необходимом для общества, класса составляют основное содержание каждой формы общественного сознания. Именно в них выражаются потребности и интересы общества, класса, обусловленные материальными условиями их существования. С этими нормативными представлениями и сравнивается оцениваемое явление.

Поскольку эстетическая оценка базируется на чувственном созерцании, это нередко порождает иллюзию, будто эстетические ценности открываются самим восприятием. Посмотрел человек па карикатуру — и сразу смеется, оценив ее как комическое. Кажется, никакого сравнения ни с какими нормами он не производил. Более тщательный анализ все же убеждает: «увидеть» комизм явления человек может, если увидит, что изображенное противоречит нормальному, тому, что должно быть.

Эстетические нормы — образы, в которых, в отличие от познавательных единичных и общих представлений, обобщены характерные признаки нужного людям совершенства. Эстетический образ «чистое небо» почти у всех людей имеет более или менее постоянное содержание, складываясь из ряда признаков: прозрачность воздуха, тишина, «звонкая» голубизна, безграничность простора, которые ассоциируются с желанными для человека покоем, миром, свободой.

Отбор совершенства, необходимого современному человеку, производится сначала в самой практике, в процессе освоения явлений того или иного вида. Возникают образцы, отраженные в сознании в форме нерасчлененного образа удовлетворяющего предмета. Так, древнегреческое искусство периода высокой классики и по сей день в известном смысле сохраняет, как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, «значение нормы и недосягаемого образца» В сознании спортсмена исполнение упражнения кем-то может стать образцом, к которому нужно стремиться.

Но постепенно анализ многих впечатлений, образцов приводит к осознанию, вычленению отдельных сторон и свойств, которые наиболее удовлетворяют человека в предметах разного рода. Создаются отдельные эстетические критерии для различных сфер жизни. Эти обобщенные критерии существуют в сознании преимущественно в форме образов предметов, у которых такие свойства наиболее развиты и для которых они наиболее характерны, типичны. Так, эталон (символ) ровности и чистоты поверхности — стекло, зеркало; критерий легкости — пушинка; образ «ракета» сегодня воплощает в себе критерий быстроты и мощности движения.

Отдельные критерии могут творчески синтезироваться в сложные эталонные образы — стереотипы. Например, образ «красна девица» включает в себя положительные признаки, которые в сознании народа существуют не столько теоретически оформленными, сколько в виде ассоциаций: щечки, как яблочки наливные; стройная, как березка; «плывет, как лебедушка» и т. п.

Конечно, общение, обмен опытом между людьми, процесс воспитания вынуждают осмысливать критерии красоты и выражать их и в словесно-понятийной форме. Издавна сформулированы, например, общие принципы или законы построения совершенной целостной формы — симметрия, уравновешенность, пропорции, ритм, определенный порядок, гармоничность и некоторые другие. Но даже эти обобщенные критерии в опыте человека наполняются конкретным образным содержанием, разным в различных сферах жизни (в природе, в поведении и т. п.).

Вся совокупность, система эстетических критериев, нормативов составляет содержание эстетического вкуса личности. Как политическая позиция, как совесть в морали, вкус — субъективная эстетическая позиция личности, выработанная в процессе освоения и усвоения эстетического сознания общества и осмысливания собственных взаимоотношений с миром.

Из всего сказанного видно, что в формировании эстетического вкуса большую роль играют способности представления, репродуктивного и творческого воображения, способность мыслить, осознавать свой и чужой опыт. Поэтому вкусы людей различаются мерой осмысленности, соотношением образного и теоретических знаний, широтой, глубиной и тому подобными качествами. Они отличаются степенью истинности: в разной степени выражают эстетическую потребность общества.

Функционирование вкуса заключается в сличении воспринятого с потребностью в совершенстве, благодаря чему непосредственно постигается степень эстетического значения данного предмета для человека. В зависимости от того, что воспринято и как оно осмыслено, в сознании отбираются соответствующие эталоны для сравнения, включаются соответствующие ассоциации. (Разные критерии люди применяют к одному и тому же музыкальному произведению; для одного — песня, а для другого — романс).

Этот процесс зависит от опыта оценочной деятельности. Если явление в целом нам известно или имеет понятные, уже встречавшиеся в нашем опыте свойства, тогда оценивание по сути совпадает во времени с процессом восприятия, совершается фактически мгновенно, ибо многие оценки переносятся из прошлого опыта или возникают интуитивно. Еще Д. Рейнольде, английский художник и теоретик искусства XVIII века, отмечал, что многочисленные жизненные наблюдения накапливаются стихийно. Их так много, что в каждом конкретном случае, давая эстетическую оценку, мы не можем воссоздать в памяти весь материал, откуда берет начало наше чувствование Но опосредованность оценки возникшими в практике нормами (пусть многие из них еще и не оформлены мыслью) позволяет при "необходимости все-таки осознавать их, по крайней мере, основные. Без осознания критериев оценки невозможным было бы эстетическое воспитание.

Таким образом, ведущим свойством в оценочной способности является образное мышление, оперирование образами восприятия и эстетическими представлениями, образцами.

К сожалению, психологи до последнего времени не уделяли должного внимания исследованию природы и роли образного мышления. Недооценка же способности образного мышления отрицательно сказывается на практике эстетического воспитания. Ибо большинство учителей, например, начальных классов считает эту способность низшей по сравнению с абстрактно-понятийным теоретическим мышлением. Между тем, для оперирования образами требуются те же способности абстрагирования, обобщения, что и для понятийного мышления.

Включаясь в мыслительный процесс, образ становится чувственным носителем обобщенного значения, которое преобразует самое чувственное его содержание; «он подвергается как бы определенной ретушировке: на передний план выступают те черты, которые связаны с его значением, остальные, для него несущественные, случайные, побочные, отступают на задний план, стушевываются, сходят на нет». Так, давая человеку оценку «порхает по жизни, как мотылек», мы оперируем не формой, расцветкой и тому подобными свойствами мотылька, а только одним общим признаком — легкостью перемены объектов. Иными словами эстетическая оценка является, по сути дела, умозаключением на образном уровне: к выводу о несовершенстве, общественной нецелесообразности этой формы поведения мы пришли не путем теоретических рассуждении, доказательств, а непосредственным (в созерцании) обнаружением сходства человеческих поступков с эталоном беззаботного «порхания».

Таким образом, чем богаче у человека запас эстетических представлений и знаний, чем более развита способность ассоциирования образов восприятия с ними и с явлениями, ранее оцененными, особенно из других сфер действительности, тем быстрее, точнее, истиннее человек оценит красоту воспринимаемого.

Благодаря этим многообразным ассоциациям возникает эмоциональный отклик на предмет, эмоциональная оценка его. В ней обобщены, синтезированы различные переживания, связанные как с отдельными воспринимаемыми свойствами, так и с целым. Глядя на осенний пейзаж, человек видит совокупность определенных форм и цветовых отношений. В зависимости от их характера они могут ассоциироваться с представлениями о жизни, ее яркости, богатстве и тем вызывать положительные чувства или с представлениями об увядании, старости, смерти, что породит, конечно, иное эстетическое чувство.

В эстетическом чувстве, следовательно, выражается результат оценочного процесса — определение характера отношения предмета к эстетической потребности.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Заключение

Список литературы

Введение

Важнейшим видом духовного производства является искусство. Как и наука, оно представляет собой творение профессионалов - художников, поэтов, музыкантов, т.е. специалистов в области эстетического освоения мира. Этот способ духовного освоения действительности опирается на своеобразный феномен социальной реальности, зафиксированной философией в категории эстетическое.

Другим интересным аспектом рассматриваемой темы является проблема соотношения общечеловеческих начал в искусстве и его национальных особенностей. В сравнении с другими видами духовного производства (наукой, религией) национальный момент в искусстве более весом. Ибо оно сильнее зависит от национального языка, характера, этнографических особенностей и т. д.

Предметом рассмотрения является философия.

Цель работы раскрыть основы искусства, как сферы культуры.

Для изучения темы необходимо рассмотреть следующие вопросы:

Эстетическое восприятие мира и его роль в культуре;

Искусство как эстетическая деятельность;

Функции искусства;

Классовое и национальное в искусстве;

Социальное содержание искусства.

1. Эстетическое восприятие мира и его роль в культуре

эстетический культура искусство духовный

Эстетическое не является исключительной прерогативой искусства. Оно составляет одну из общих характеристик самого социального бытия и как бы «разлито» по всей социальной реальности. Эстетическим, т.е. вызывающим у человека соответствующие чувства, может быть все, что угодно: природные ландшафты, пейзажи, любые предметы материальной и духовной культуры, сами люди и всевозможные проявления их активности - трудовые, спортивные, творческие, игровые и пр. То есть эстетическое представляет собой как бы некую грань практической деятельности человека, которая порождает у него специфические чувства и мысли.

Объективной основой возникновения эстетического являются, очевидно, некие фундаментальные закономерности бытия, проявляющиеся в отношениях меры, гармонии, симметрии, целостности, целесообразности и т. д. Конкретно-чувственная, наглядная форма этих отношений в объективном мире порождает своеобразный резонанс в душе человека, который и сам есть частица этого мира и, следовательно, тоже причастен к общей гармонии Вселенной. Настраивая свой предметный и душевный мир в унисон с действием этих универсальных отношений бытия, человек и переживает специфические переживания, которые мы называем эстетическими. Следует заметить, что в эстетике существует и другой взгляд на природу эстетического, отрицающей его объективность и выводящий все формы эстетического исключительно из человеческого сознания.

Эстетические переживания, в силу универсальности лежащих в их основе отношений, способны возникать в любом виде человеческой деятельности. Однако в большинстве из них (труде, науке, спорте, игре) эстетическая сторона является подчиненной, второстепенной. И только в искусстве эстетическое начало носит самодовлеющий характер, приобретает основное и самостоятельное значение.

Искусство как «чистая» эстетическая деятельность есть не что иное, как обособившаяся сторона практической деятельности людей. Искусство вырастает из «практики» в длительном историческом процессе освоения мира человеком. Как специализированный вид деятельности оно появляется лишь в античности. Да и в эту эпоху собственно эстетическое содержание деятельности далеко не сразу становиться обособленным от утилитарного или познавательного. В доклассовый же период истории то, что обычно называют первобытным искусством, искусством в собственном смысле этого слова не являлось. Наскальные рисунки, скульптурные фигурки, ритуальные танцы имели в первую очередь религиозно-магическое значение, а отнюдь не эстетическое. Это были попытки практического воздействия на мир через материальные образы, символы, репетиции совместных действий и т. д. Прямого воздействия на успех первобытного человека в борьбе с внешним миром они, надо думать, не оказывали, зато их косвенное влияние на это несомненно.

Объективно значимым, практически полезным результатом безыскусных упражнений первобытности в «живописи», «песне», «танце» было возникавшее в этих совместных магических действиях радостное чувство общности, единства, неоспоримой силы рода.

Первобытные «произведения искусств» были не предметами спокойного созерцания, а элементами серьезного действия по обеспечению успешной работы, охоты или урожая, а то и войны и т.д. Рождаемые этими действиями эмоциональное возбуждение, подъем духа, экстаз были самой что ни на есть практической силой, помогавшей первобытному человеку достигать своих целей. А отсюда всего лишь один шаг до понимания того, что подобное возбуждение эмоций, «восторг души» обладает самостоятельной ценностью и может быть организован искусственно. Обнаружилось, что и сама деятельность по созданию символов, образов, ритуалов способна приносить человеку чувство удовлетворения безотносительно к какому бы то ни было практическому результату.

При этом лишь в классовом обществе эта деятельность смогла приобрести совершенно самостоятельный характер, превратиться в род профессиональных занятий, ведь только на этой ступени общество оказывается в состоянии содержать лиц, освобожденных от необходимости постоянным физическим трудом добывать себе средства существования. Именно поэтому искусство в собственном смысле этого слова (как профессиональная эстетическая деятельность) появляется по историческим меркам довольно поздно.

Искусство, как и другие виды духовного производства, создает свой особый, идеальный мир, который как бы дублирует объективно реальный мир человека. Причем первый обладает такой же целостностью, как и второй. Стихии природы, общественные установления, душевные страсти, логика мышления - все подвергается эстетической переработке и образует параллельный реальному миру мир художественного вымысла, который порой бывает убедительнее самой реальности.

Искусство одна из форм общественного сознания, специфический род практически-духовного освоения мира. Отражая окружающий мир, искусство помогает людям познать его, служит могучим средством политического, нравственного и художественного воспитания.

К искусству относят группу разновидностей человеческой деятельности - живопись, музыку, театр, художественную литературу.

В более широком значении искусство - особа форма практической деятельности, осуществляемой умело, мастерски, искусно в технологическом, а часто в эстетическом смысле.

Важнейшая особенность искусства состоит в том, что оно в отличие от науки отражает действительность не в понятиях, а в конкретной, чувственно восприимчивой форме - в форме типических художественных образов.

Главный отличительный признак художественный признак художественного творчества состоит не в создании красоты ради возбуждения эстетического удовольствия, а в образном освоении действительности, т.е. в выработке специфического духовного содержания и в специфическом духовном функционировании, внедряющем это содержание в культура.

Искусство проявилось еще на заре человеческого общества. Оно возникло в процессе труда, практической деятельности людей. На первых порах искусство непосредственно переплеталось с их трудовой деятельностью.

Свою связь с материальной производственной деятельностью, хотя более опосредованную, оно сохранило и по сей день. Правдивое искусство всегда было верным помощником людей в труде и жизни. Оно помогало им бороться с силами природы, доставляло радость, вдохновляло на трудовые и ратные подвиги.

Определяя смысл искусства, как особой формы человеческой деятельности теоретики шли двумя путями: одни абсолютировали отдельные функции искусства, видя его назначение в познании реального мира, или в выражении внутреннего мира художника, или в чисто игровой активности; другие ученые утверждали именно многомерность, разность, полифункциональность искусства, не подымаясь до объяснения его целостности.

Искусство в классовом обществе имеет классовый характер. "Чистого искусства", "искусства для искусства" - нет и не может быть. Доступность и доходчивость, огромная убедительность и сила эмоционального искусства делают его могучим орудием классовой борьбы. Поэтому классы используют его в качестве проводника своих политических, нравственных и других идей.

Искусство - часть надстройки, и оно служит базису, на основе которого развивается.

Искусство на основе диалектико-материалистической методологии и принципов системного исследования, ищет пути преодоления различных односторонних истолкований природы.

В искусстве запечатлевается общая структура реальной человеческой деятельности, что обуславливает его разносторонность и одновременно целостность.

Сопряжение познавательной, оценочной, созидательной и знаково-коммуникативной функции, позволяет искусству воссоздавать (образно моделировать) человеческую жизнь в ее целостности, служить ее воображаемом дополнением, продолжением, а иногда и заменой. Это достигается благодаря тому, что носителем художественной информации является художественный образ, в котором целостное духовное содержание выражается в конкретно-чувственной форме.

Поэтому искусство обращено к переживанию, в мире художественных образов человек должен жить подобно тому, как он живет реально, но сознавая иллюзорность этого "мира" и эстетически наслаждаясь тем, как искусно он сотворен из материала мира реального.

Искусство предоставляет человеку дополнительный жизненный опыт, хотя и воображаемый, но зато специально организованный и бесконечно раздвигающий рамки реального житейского опыта индивида. Оно становится могущественным способом специально направленного формирования каждого члена общества. Оно позволяет человеку реализовывать свои неиспользованные возможности, развиваться душевно, эмоционально и интеллектуально, приобщаться к накапливаемому человечеством коллективному опыту, вековой мудрости, общечеловеческим интересам, устремлениям и идеалам. Поэтому искусство выполняет специально-организованную функцию, и способно влиять на ход развития культуры, своеобразным "самосознанием", которой оно становится.

Структура искусства, как всякой сложной динамической системы, отличается гибкостью, подвижностью, вариационной способностью, что позволяет ему вступать во множестве конкретных модификаций: различные виды искусства (литература, музыка, живопись, архитектура, театр, киноискусство и т.д.); различные его роды (например, эпический и лирический); жанры (поэма и роман); разные исторические типы (готика, барокко, классицизм, романтизм).

В каждом реальном художественном явлении обнаруживается особая модификация общих и устойчивых черт художественно-образного освоения мира, в котором та или иная сторона его структуры приобретает главенствующее значение, и соответственно по-своему складывается взаимосвязь остальных ее сторон, например, соотношение познавательных и созидательных способностей.

Как бы ни сопрягались в творческом методе основные грани художественной структуры, он всегда, прежде всего, характеризует содержательную сторону творчества, преломление жизненной реальности через призму миросозерцания художника, а затем способ воплощения этого содержания в форме.

2. Функции искусства и его социальное содержание

Идеальный мир искусства есть своеобразный испытательный полигон для многочисленных человеческих устремлений, желаний, страстей и т.д. Экспериментировать с живыми людьми морально недопустимо, а вот с художественными образами, символами - сколько душе угодно. Только художественные средства позволяют анатомировать любую житейскую ситуацию, поступок, мотив без ущерба для человека. Можно проигрывать любые варианты человеческого поведения, обострять конфликты до предела, доводить до логического конца все мыслимые побуждения человека. «А что будет, если….» - вот исходная точка всех комедий, трагедий, драм, утопий и антиутопий. Вымышленный художественный мир порою «как друг и зовет, и ведет», но может служить и грозным предостережением человечеству о многочисленных социальных опасностях. Искусство, таким образом, выступает инструментом самопознания общества, в том числе и «на пределе» его возможностей, в экстремальных условиях. Считается, что именно в таких ситуациях лучше всего познается человек.

Идеальный художественный мир вырабатывает систему эстетических ценностей, эталонов красоты, стимулирующих человека стремиться к совершенству, оптимуму в любой сфере деятельности.

Наиболее глубокие и удачные образы вырастают до уровня общечеловеческих символов, в которых воплощена вся гамма человеческих характеров, темпераментов, способов поведения. Искусство выступает как своего рода наглядное средство обучения, незаменимый способ социализации человека.

Эстетический мир является подлинной памятью человечества. В нем бережно и надежно в течении тысячелетий сохраняются неповторимые особенности множества самых разнообразных укладов жизни.

Иными словами, искусство выполняет множество практически полезных функций - разведывательную (проб и ошибок), познавательную, воспитательную, аксиологическую, мемориальную и т.д. Но все же главная функция искусства - эстетическая. Суть ее состоит в том, что искусство призвано доставлять человеку эстетическое удовлетворение и наслаждение. Ведь в конце концов мы ходим в кино или театр не затем, чтобы нас там учили жизни или демонстрировали поучительные примеры для подражания. От произведений искусства прежде всего мы хотим получить удовольствие. Причем не просто удовольствие, а удовольствие именно эстетическое. Оно отнюдь не сводиться к благоприятному расположению духа от созерцания прекрасного. Природа эстетического удовольствия заключается в возбужденном, растревоженном состоянии духа, испытывающего немой восторг от безупречного исполнения работы « мастеров искусств».

При этом художественный вкус любого человека - это, конечно, дело воспитания и привычки. Но объективная его основа - всеобща. К примеру, даже если человека никогда не учили музыкальной грамоте, он обычно отличает «правильное» пение от фальшивого. Как это ему удается, науке, как говориться, неизвестно, но вполне очевидно, что наши органы чувств самой природой настроены на избирательное восприятие определенных отношений гармонии, симметрии, пропорциональности и т.д. Так вот, когда в организуемых искусством звуках, красках, движениях, словах проступают эти отношения, наш дух невольно приходит в некоторое волнение, пробует совместить свое состояние с этим «ритмом Вселенной». В этом и заключается суть эстетического переживания. А уж если мы, воодушевленные от соприкосновения с подлинным произведением искусства, переносим эти эмоции на повседневность, стараемся достичь хотя бы приблизительно такого же совершенства в своей обычной деятельности, искусство может считать свою главную задачу (эстетическую функцию) выполненной.

Искусство, в отличие от других видов духовного производства, апеллирует больше не к размеру, а к чувствам. Оно хоть и воспроизводит существенные и порой скрытые стороны действительности, однако пытается делать это в чувственно-наглядной форме. Это, собственно, и придает ему необыкновенную силу воздействия на человека. Отсюда проистекают особенности искусства как способа освоения мира. К ним обычно относят:

· Художественные образы, символы как главные средства воспроизведения эстетической реальности;

· «перевернутый» способ обобщения - общее в искусстве не абстрактно, а предельно конкретно (любой литературный герой есть ярко выраженная индивидуальность, но одновременно и общий тип, характер);

· Признание фантазии, вымысла и одновременное требование «жизненной правды» от продуктов этой фантазии;

· Ведущая роль формы произведения искусства по отношению к содержанию и др.

Весьма своеобразный характер имеет способ развития искусства. Ведь его прогрессивная направленность далеко не самоочевидна. Прямое наложение любой схемы исторического прогресса на историю искусств порождает лишь недоумение: неужели современная музыка «прогрессивнее» классической, современная живопись затмила живопись эпохи Возрождения, а литература превзошла гениев прошлого столетия… Подобные сравнения почему то в основном бывают в пользу минувшего.

Но, разумеется, сама постановка проблемы эстетического прогресса в таком виде не во всем корректна. Природу художественного гения, положим, во все времена можно считать одинаковой. Но эстетическая зрелость общества разная. Взрослые восхищаются наивной прелестью детей, но сами быть такими они уже не могут. В соответствии со своим историческим «возрастом» в разные эпохи искусство культивирует разные стороны человеческой жизни.

Например, общепризнанно искусство античных скульпторов. Но можете ли вы припомнить какое-либо конкретное живое лицо бесчисленных Афродит, Аполлонов, Афин и прочих небожителей. Сделать это неспециалистику в искусствоведении очень трудно. И не потому, что они портретно схожи, физиономии-то олимпийцев как раз разные. Но они потрясающе похожи в своей «безликости». Искусство еще не осознало как следует интеллектуальной мощи человечества и любуется главным образом физическим совершенством человека, красотой его тела, грацией поз, динамикой движения и т.д. Вот и запечатлеваются в нашей памяти многочисленные обнаженные торсы, руки-ноги, изящные изгибы тела и…все. Не восхищаться совершенством античной скульптуры сегодня нельзя. Иначе вас сочтут дурно воспитанным. Но при этом уважении к античным шедеврам никто не спешит заполнять их копиями наши площади и интерьеры. Эпоха не та. И эстетические требования соответственно другие.

Ныне своим основным достоинством и гордостью человечество признало все-таки свой интеллект. Мощь и безграничные возможности разума человеческого стали доминантой, центром и эстетического освоения мира. Поэтому современное искусство стало в основе своей интеллектуальным, символическим, абстрактным. И другим сегодня оно быть и не может. Когда мы смотрим на ставших хрестоматийными «Рабочего и колхозницу», мы читаем прежде всего мысль автора композиции (Веры Мухиной), схватываем идею торжества новой жизни, а потом уже воспринимаем гармонию сочетания конкретных художественных образов, деталей. То есть восприятие современного искусства совсем иное чем раньше.

На протяжении веков постоянно нарастают сложность искусства, его жанровая и видовая дифференцированность, глубина эстетического постижения мира. При этом, конечно, эстетические ценности минувших эпох не отбрасываются, а во многом сохраняют свою привлекательность. Как бы много не было у ребенка игрушек, он все равно потянется к той, которой у него сейчас нет. Так и современная зрелая, сложная эстетическая культура с завистью смотрит на то, что ей самой не хватает, - на простоту, очаровательную наивность и непосредственность своей далекой исторической молодости.

Возможность появления искусства как сферы профессиональной деятельности связанна с возникновением классовой дифференциации общества. Связь эта сохраняется и в дальнейшем, накладывая определенный отпечаток на ход развития искусства. Однако ее не следует трактовать прямолинейно, как наличие разных типов искусства: пролетарского и буржуазного, помещичьего и крестьянского и т.п. Точнее сказать искусство всегда тяготеет к верхним, господствующим слоям общества. Будучи зависимо от них в материальном плане, оно невольно настраивается на волну интересов привилегированных слоев общества и обслуживает эти интересы, выдавая их за всеобщие, общечеловеческие. И что интересно: в длительном историческом плане эта иллюзия оборачивается реальностью.

Проблема классовости в искусстве в конечном счете сводится к недоступности для широких масс народа, во-первых, потребления, а во-вторых, производства, создания произведений высокого искусства. В современном мире проблема эта (по крайней мере в первой ее части) в основном решается чисто технически: развитием средств массовой информации и коммуникации, делающих хотя бы потребление достижений искусства доступным практически всем, было бы желание. Однако при этом проблема «оторванности» искусства от народа поворачивается другой гранью. Возникает достаточно резкое противопоставление, с одной стороны, искусства элитарного, «высокого», требующего для своего восприятия особой эстетической подготовки, а с другой - искусства массового, общедоступного, эстетически непритязательного.

Усматривать в этой новой дифференциации чьи-то злые козни или происки классового врага, конечно, бессмысленно. Это просто способ освоения человечеством новации культуры. В нашей, допустим, стране в прошлом веке простая грамотность была уже большим достижением на фоне подавляющего большинства безграмотных. Нынче вроде бы грамотными стали все. Да вот беда: появился новый тип грамотности - компьютерный. Сегодня, наверное, соотношение компьютерно грамотных и компьютерно неграмотных примерно то же, что было в прошлом веке между грамотными и неграмотными. Но есть надежда, что исторический прогресс сделает и в этом случае свое дело исправно. И в искусстве, очевидно, ситуация схожа.

Другим интересным аспектом рассматриваемой темы является проблема соотношения общечеловеческих начал в искусстве и его национальных особенностей. В сравнении с другими видами духовного производства (наукой, религией) национальный момент в искусстве более весом. Ибо оно сильнее зависит от национального языка, характера, этнографических особенностей и т. д. Поэма, переведенная на другой язык, превращается по сути, в иное произведение; характерный танец, оторванный от местных условий и традиций, выглядит зачастую нелепо; восточные мелодии нередко кажутся западному жителю заунывными и пр. В то же время нельзя не видеть и обратных примеров: Шекспир, ведь, что называется, и в Африке Шекспир, а гений Льва Толстого или Федора Достоевского созвучен всему миру.

Нетрудно также увидеть, что, как бы ни были значимы национальные особенности искусства, его интернационализация, подкрепленная мощной технической базой современных средств коммуникации, представляет ныне господствующую тенденцию. Однако национальные черты искусства различных народов не исчезают полностью, да и не могут исчезнуть. Любой народ как огня боится потери разнообразия, пусть даже и архаичного. Современная цивилизация несет с собой сильнейшую тягу к унификации всего и вся. Но она же порождает и контртенденцию: все хотят быть цивилизованными, но не хотят быть одинаковыми. Как в моде: все хотят выглядеть модно, но упаси Бог обрядиться в одинаковые, хотя и ультрамодные пиджаки и платье. Вот и культивируют разные народы в своей культуре национальную специфику (а в искусстве тому возможностей немало). В этом, наверное, есть достаточно солидный исторический, а то и биоисторический смысл. Все живое живо разнообразием, а не одинаковостью.

Будучи одним из видов освоения действительности, искусство не может не следовать общему руслу исторического развития общества. Однако из истории известно, что эпохи расцвета материальной и духовной культур часто не совпадают. Причиной тому является не только специфика материального и духовного производства, но и своеобразный «принцип сохранения» человеческой энергии: если активность человека в материальной сфере каким-либо образом стеснена, ограничена, зашла в тупик, то она непроизвольно перемещается, переливается в сферу духа, вызывая к жизни новые науки, утопии, идеологии и т.д. Искусство также проявляет большую активность в предкризисные, переломные исторические эпохи, когда обнажаются, становятся явными их основные противоречия и соответственно резко возрастает поисковая активность духа, предчувствующего трагизм неизбежного разрешения этих противоречий и пытающегося отыскать какой-либо приемлемый выход.

Одной из самых наглядных иллюстраций этому тезису служит история искусств XIX - начала XX вв., зафиксировавшая рождение такого своеобразного эстетического явления, как модернизм. Все без исключения виды и жанры искусства испытали на себе сильнейшее влияние стиля «модерн», за несколько десятилетий буквально сокрушившего вековые эстетические стереотипы.

Искусство дегуманизировалось потому, что та же тенденция набирала силу и в других сферах общественной жизни, развернувшись к середине столетия во всей своей полноте.

XX век, наверное, войдет в историю как эпоха борьбы с тоталитаризмом и авторитаризмом, весьма бесчеловечными политическими режимами. Но даже и в развитых демократиях самой спокойной части мира технократический стиль жизни и мышления таит в себе далеко еще не проявленную угрозу человечности. Подобные примеры можно множить. Но суть их очевидна: дегуманизация всей общественной жизни - одна из отличительных черт истории нашего столетия. Искусство увидело эту тенденцию первым, раньше других форм духа - науки, религии, морали. Оно же стало и одной из первых ее жертв.

Дегуманизация общества вообще и тоталитаризм политической жизни в частности породили в середине нашего века совершенно уникальное явление - тоталитарное искусство. Уникальность его заключается в том, что свое предназначение как тоталитарного искусство не рождает само, логикой своего саморазвития, а получает извне - из политической сферы. В этом случае искусство теряет свою эстетическую природу, становиться средством осуществления чуждых ему политических целей, инструментом в руках государства.

Там, где возникает подобный симбиоз политики и искусства, неизбежно рождается некий единый стиль, который можно назвать тотальным реализмом. Его основные принципы знакомы каждому из нас: «искусство отражает жизнь», «искусство принадлежит народу» и пр. Сами по себе, в многообразном своде эстетических канонов, эти принципы, конечно, неплохи. Но подчиненные чуждым эстетике политическим целям они нередко превращаются в яд для искусства.

Заключение

Искусство является неотъемлемой частью жизни человечества. Оно переплетает сквозь всю историю, оставляя в ней навечно свой отпечаток, свой след.

Эстетическое восприятие мира играет огромную роль в культуре, воспитывает нравственную составляющую человека, его умение ценить и понимать прекрасное.

Искусство, как и любой другой вид духовного производства, нельзя подчинить чуждым целям. Оно, кроме прочего, должно работать и «на себя». Только тогда-то оно и способно быть настоящим воспитателем. Право, стоит задуматься над высказыванием Корнея Чуковского: « Всякая общественная полезность полезнее, если она совершается при личном ощущении ее бесполезности…. Мы должны признать все эти комплексы идей: искусство для искусства, патриотизм для патриотизма, любовь для любви, наука для науки - необходимыми иллюзиями современной культуры, разрушать которые не то что не должно, а прямо-таки невозможно!»

Искусство для искусства - это, конечно, иллюзия, но иллюзия продуктивная! В конце концов призыв полюбить ближнего своего как самого себя - тоже не более чем иллюзия, но разве может нынешняя культура от него отказаться.

Современное российское искусство потихоньку выбирается из своей тоталитарной оболочки. К сожалению, оно попадает «из огня в полымя», чему виной кризисное состояние нашего общества и стремление политических сил использовать искусство в своих целях. Искусство активизируется в предкризисные эпохи. В лихие же годы самих кризисов и социальных катастроф ему плохо. До него просто никому нет дела. Общество занято спасением материальных основ его существования. Но искусство непременно выживет: слишком велика и ответственна его социальная роль. И остается только надеяться, что последующее развитие искусства будет естественно и органично. Только при этом условии у него есть будущее.

Список литературы

1. Афасижев М.Н. Западные концепции художественного творчества. М., 1990.

2. Буткевич О.В. Красота. Л., 1979.

3. Вейдле В. Умирание искусства // Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991.

4. Гадамер Х.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

5. Закс Л.А. Художественное сознание. Свердловск, 1990.

6. Каган М.С. Историческая типология художественной культуры. Самара, 1996.

7. Каган М.С. Философская теория ценностей. СПб., 1997.

8. Каган М.С. Эстетика как философская наука. СПб., 1997.

9. Конев В.А. Социальное бытие искусства. Саратов, 1975.

10. Кручинская А. Прекрасное. Миф и действительность. М., 1977.

11. Кучуради И. Оценка, ценности и литература // Вопросы философии. 2000. № 10.

12 .Лехциер В.Л. Введение в феноменологию художественного опыта. Самара, 2000.

13. Лишаев С.А. Эстетика Другого. Самара, 2000.

14. Лосев А.Ф., Шестаков В.П. История эстетических категорий. М., 1965.

15. Маньковская Н. Эстетика постмодернизма. СПб., 2000.

16. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства // Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991.

17. Россман В. Разум под лезвием красоты // Вопросы философии. 1999. № 12.

18. Самохвалова В.И. Красота против энтропии. М., 1990.

19. Соловьев В.С. Красота как преображающая сила // Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика. М., 1991.

20. Хайдеггер М. Искусство и пространство // Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991.

21. Хайдеггер М. Исток художественного творения // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993. С. 47-132.

22. Яковлев Е.Г. Эстетическое как совершенное. М., 1995.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Запах как ориентационное чувство. Восприятие окружающей реальности на бытовом уровне. Ароматы и запахи в культуре. Запах как чувство "четвертого измерения". Роль запаха и его применение в арттерапии. Эмоциональные реакции на "пусковой механизм" запаха.

дипломная работа , добавлен 12.08.2014


Понятие эстетического воспитания и его функции. Художники-модельеры как законодатели в области моды. Эстетический идеал как важнейший критерий эстетической оценки явлений действительности и искусства. Эстетизация - особенность социалистического общества.

реферат , добавлен 07.05.2009


Определение субъектных эстетических понятий: восприятие, вкус, идеал. Характеристика формально-композиционных (художественный образ, символ, канон, стиль) и оценочно-нормативных категорий. Безобразное, возвышенное, трагическое и комическое в картине мира.

реферат , добавлен 08.07.2011


Эстетическое как важнейший элемент человеческой культуры, его генезис, историческое развитие, структура. Цели, задачи и виды эстетической деятельности. Влияние производственного искусства на мироощущение человека, его восприятия действительности.

реферат , добавлен 30.08.2010


Пути возникновения творчества. Творчество и бытие. Творчество как способ существования, движения, развития и прогрессивно качественного преобразования всего сущего. Человек как субъект творчества. Неадаптивная активность, эстетическое отношение к миру.

реферат , добавлен 12.02.2014


Характеристика сущностных аспектов эстетического мировосприятия, основных концепций красоты и прекрасного в истории мировой культуры. Специфика идеалистической и религиозной точек зрения. Подход в понимании духовных явлений в культуре XIX - XX вв.

реферат , добавлен 30.08.2010


Этика как учением о морали, о нравственном освоении человеком действительности. Нравственность как особый духовно-практический, ценностный способ освоения мира. Ее основные функции и свойства. Система категорий этики, отражающие элементы нравственности.

контрольная работа , добавлен 19.02.2009


Эстетическая и художественная культура - составляющие духовного облика личности. Цель и задачи эстетического и художественного воспитания. Эстетическое воспитание - целенаправленное формирование в человеке его эстетического отношения к действительности.

реферат , добавлен 30.06.2008


Характеристика антического периода как этапа развития эстетической мысли, поэзии, лирики, драмы, ораторского искусства, архитектуры и скульптуры. Рассмотрение особенностей эстетического восприятия детьми природы в трудах Шлегера, Шмидта, Суровцева.

презентация , добавлен 14.05.2012


Понятие, структура, сфера обыденного эстетического сознания. Природа и специфика человеческих переживаний. Уровни эстетического сознания и его элементы. Эстетический вкус и идеал. Особенность эстетических чувств. Историчность эстетического взгляда.

Проблема эстетического восприятия со второй половины XIX в. стала одной из центральных в эстетике. В ее решении не без основания усматривали ключ к решению других эстетических проблем, в том числе и относящихся к предмету эстетики. В духе естественно-научного энтузиазма того времени особенно активно она разрабатывалась представителями психологического (Липпс, Фехнер, Фолькельт, Вор- рингер, фрейдисты, Выготский, Арнхейм и др.) и опирающегося на него феноменологического (Ингарден, Гартман, Мерло-Понти и др.) направлений в эстетике. Позже, с конца 60-х гг. XX в., много внимания эстетическому восприятию уделила рецептивная эстетика, главными представителями которой были немецкие литературоведы Ганс Роберт Яусс (1921-1997; главный труд - «Эстетический опыт и литературная герменевтика», 1977) и Вольфганг Изер (1926-2007; главный труд - «Акт чтения: Теория эстетического воздействия», 1976). Они вслед за феноменологами перенесли главный акцент в эстетическом отношении, в понимании художественной сущности произведения на реципиента, т.е. на особенности самого акта художественного восприятия (в основном на материале литературы) и сделали вывод о принципиальной многозначности художественного произведения, как в принципе и по существу зависящего от субъекта восприятия.

О процессе эстетического восприятия высказано много значимых, интересных и часто противоречивых суждений (в частности, концепции вчувствования, эмпатии, сублимации и др.), что вполне понятно. Процесс этот не только в сущностных своих основаниях, но даже и на психологическом уровне практически не поддается более-менее основательному анализу, ибо связан с тончайшими материями духовнопсихической жизни человека, которые выходят за пределы современного научного знания и не поддаются адекватной вербализации. Здесь возможны только осторожные предположения, основанные на объединении знаний психологии, философии, эстетики с попытками осмысления личного эстетического опыта, интуитивных прозрений самого исследователя и регулярными заглядываниями в области мистики и богословия, где ищущая мысль сталкивается с аналогичными проблемами.

Не вдаваясь в подробности, в самом общем плане можно указать на четыре достаточно явные фазы (или ступени) процесса эстетического восприятия. При этом я сразу хочу подчеркнуть, что они не зависят от того, что является эстетическим объектом - природный предмет, духовное образование или произведение искусства.

• 1. Начальная фаза, предваряющая собственно процесс восприятия, может быть условно обозначена как эстетическая установка. Она характеризует сознательно-внесознательную настроенность субъекта на эстетическое восприятие. Как правило, это особый волевой акт человека, специально пришедшего в художественный музей, в театр, в консерваторию, посещающего памятник архитектуры, выехавшего на природу насладиться красотой естественного ландшафта или приступающего к чтению поэзии, художественной литературы и т.п. Реципиент предварительно знает, что данные объекты обладают эстетическими качествами, и он желает конкретизировать их для себя, т.е. стать обладателем их эстетической ценности, или, как размышляет нормальный эстетический субъект, «насладиться красотой объекта», пережить некие приятные состояния, инициируемые им, и т.п. У человека с достаточно высоким уровнем эстетической культуры, эстетической чувствительности эстетическая установка нередко возникает и спонтанно без специальной настроенности при неожиданной встрече с эстетически значимым объектом, как правило, природным или произведением искусства. Тогда она практически совпадает со второй фазой восприятия, или с началом процесса непосредственного эстетического восприятия.
• 2. Эта фаза может быть обозначена как первичная эмоция, и характеризуется она комплексом еще не вполне определенных эмоционально-психических процессов общей позитивной тональности. Начинается первичное переживание (некая эмоциональная вспышка) того, что мы конкретно чувственно вступили в контакт с чем-то, неутилитарно и сущностно значимым для нас, возбуждающим радостное ожидание дальнейшего развития контакта в духовном направлении.
• 3. На следующей, центральной фазе возникает эстетический предмет в процессе его активного освоения. Мы читаем литературное произведение, слушаем музыкальное, смотрим театральный спектакль или кинофильм, всматриваемся в живописную картину, осматриваем архитектурный памятник или природный пейзаж и т.п. Эта фаза для каждого типа эстетического объекта имеет свои особенности (для произведений искусства мы рассмотрим их подробнее при разговоре о художественном образе и символе ), но сущность ее остается одной и той же. Идет активный процесс контакта субъекта и объекта, начальная стадия активного эстетического восприятия субъектом объекта, в результате которого субъект практически полностью отрешается от всего побочного, не имеющего отношения к данному процессу эстетического восприятия. Он как бы выключается на какое-то время (которое физически может измеряться секундами, минутами или часами, но субъект уже этого не замечает; физическое время утрачивает для него свою актуальность) из обыденной жизни. Не теряя ощущения ее наличия и своей принадлежности к ней, а также своего участия в эстетическом акте, он реально пере-живает совершенно иную жизнь.

Каждый конкретный акт эстетического восприятия - это целая и целостная, особая и неповторимая жизнь для субъекта восприятия, протекающая в своем пространственно-временном континууме, не коррелирующем и не соизмеримом с физическим континуумом, в котором он реально находится. Физически акт восприятия может протекать и несколько секунд (хотя обычно для него требуется значительно большее время), но если это полноценный эстетический акт со всеми его фазами, то субъект восприятия переживает его как полноценную, насыщенную, чисто духовную жизнь, протекающую в каком-то своем измерении, которое не зависит от физического времени, пространства и других факторов. В какой-то мере, и об этом не раз писали эстетики и психологи, эта фаза может быть уподоблена сновидению, когда за мгновение до пробуждения спящий может пережить длительный отрезок какой-то другой жизни, наполненный многими событиями, ощущая в то же время каким-то периферийным сознанием, что все это вершится с ним во сне.

Эта фаза может быть обозначена как эйдетически-психическая или духовно-эйдетическая. Здесь субъект видит и слышит эстетический предмет, в его душе интенсивно возникают и динамически развиваются всевозможные образные процессы, непосредственно инициированные конкретным объектом восприятия и возбудившие его ответную душевно-духовную деятельность, обусловленную уровнем его эстетической культуры, ассоциативно-синестезическим опытом, состоянием его души на момент восприятия, ситуацией восприятия, другими субъективными моментами. Идет динамическая конкретизация эстетического предмета, когда реципиент реально переживает состояния, ситуации, перипетии, образные картины, непосредственно связанные с данным объектом, им порожденные; переживает красоту или возвышенность пейзажа, следит за развитием музыкальной темы, сопереживает героям литературной или театральной драмы и т.п. Обо всех этих вещах писали и пишут многие эстетики и искусствоведы, опираясь, как правило, на свой личный эстетический опыт.

Это наиболее доступная для достаточно широкого круга реципиентов фаза эстетического восприятия. Многие на ней и останавливаются, ибо уже здесь испытывают достаточно высокое эстетическое удовольствие, длящееся на протяжении практически всего акта восприятия, и полагают, укрепляемые в этом некоторыми эстетиками, искусствоведами и критиками, что собственно к ней и сводится весь эстетический акт и процесс восприятия произведения искусства. Однако это не так. Всякий человек с достаточно высоко развитым и более того натренированным (здесь необходим или желателен именно особый тренинг восприятия) эстетическим чувством знает, что за этой фазой следует еще более высокая, которую можно назвать эстетическим созерцанием, употребляя термин «созерцание» в том углубленном смысле, который вкладывают в него обычно мистики, говоря о vita contemplativa.

Здесь мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что именно эта, третья фаза является центральной, основной и совершенно полноценной в эстетическом опыте. Только качественные в художественном отношении произведения приводят реципиента с развитым или высокоразвитым эстетическим вкусом к этой фазе. Фактически на нее в основном ориентировалось все высокое искусство, и ради нее люди стремятся в музеи, концертные залы, театры и т.п. Эта фаза имеет много своих подуровней, на одних из которых получают эстетические радости люди средней эстетической восприимчивости, средней эстетической подготовки, на других эстетствуют реципиенты с самым изысканным вкусом. Именно последние при контакте с шедеврами могут достичь следующей, четвертой фазы эстетического восприятия, но это случается и с ними нечасто. Обычно же и они вполне удовлетворяются главной, третьей фазой.

Существенным содержательным компонентом третьей фазы эстетического восприятия является рецептивная герменевтика - осмысление произведения искусства в момент его восприятия. Нужно различать два вида герменевтики искусства - профессиональную герменевтику, которой занимаются искусствоведы, литературоведы, художественные критики, и рецептивную, которая присуща практически любому процессу эстетического восприятия - именно его третьей фазе. Это интеллектуальная составляющая третьей фазы.

Духовно-эйдетический этап эстетического восприятия с самого начала сопровождается своеобразным интенсивным герменевтическим процессом в сознании реципиента - осмыслением, интеллектуальной интерпретацией воспринимаемого произведения. Реципиент вольно или даже невольно стремится понять, осмыслить, истолковать, что же он такое видит, воспринимает, что означает увиденное в произведении искусства, что оно изображает и выражает, что вызывает в нем бурю чувств, эмоций и этих самых размышлений. Эти что, как, зачем, для чего бесконечной чередой и часто независимо от его воли возникают в сознании реципиента, и он нередко совершенно спонтанно отвечает себе на эти вопросы (точнее, ответы формируются сами где-то в глубинах психики, возбужденной процессом эстетического восприятия, и возникают в сознании), т.е. занимается, сам того часто не подозревая, именно герменевтикой воспринимаемого произведения.

Понятно, что этот герменевтический процесс является существенной и органической частью восприятия подавляющего большинства произведений искусства, особенно литературоцентристских видов и «предметной», т.е. изоморфной, живописи. Пожалуй, только восприятие нетематической музыки да абстрактной живописи обходится у подготовленного реципиента без этого герменевтического процесса.

Одна краткая иллюстрация к сказанному.

Фильм «Иллюзионист» (1984) известного голландского режиссера Йоса Стеллинга - сильной в художественном плане, творческой личности, хорошо чувствующей какую-то глубинную метафизику (или архетипику) голландцев, восходящую к Брейгелю, Босху и другим крупным художникам «золотого века» нидерландской живописи. Характерной чертой его стилистики является акцентанция чисто художественными средствами кино странности, абсурдности, анормальности человеческого бытия, жизни, поведения как главных доминант. Его герои, как правило, не от мира сего: одинокие, замкнутые в себе натуры, юродивые и отшельники XX в. При этом Стеллинг - истинный поэт кинематографа. Он работает в основном чисто кинематографическими средствами: цветом, светом, кадром, ракурсом, пластикой движения камеры, кинематографической музыкальностью и пластичностью.

При просмотре фильма «Иллюзионист» рецептивная герменевтика начинает работать с первых кадров и продолжается долго по окончании просмотра. Фильм имеет ярко выраженный притчево-символи- ческий характер. Показана жизнь семейства недоумков: отец - странный старик в инвалидной коляске, мать, на которой держится все хозяйство, вроде бы только с небольшим «приветом», и три здоровяка сына-недоумка, к тому же практически слепые - носят очки с толстенными линзами, лишь через них и видят внешний мир, но частенько лишаются их (сознательная игра режиссера со снятием-потерей-отыс- киванием-надеванием их длится на протяжении всего фильма) и погружаются в какую-то только им доступную кромешность (абстракцию бытия). Фильм просто рассчитан на рецептивную герменевтику. Великолепно выполнен чисто кинематографическими художественными средствами, но явно тяготеет к рациональному расшифровыванию (предельно герметичен) чего-то, скрытого за ними, и при этом полностью лишен словесного ряда. Герои не говорят вообще, между собой общаются мимикой, жестикуляцией или нечленораздельным мычанием. Между тем сюжет фильма прост и вполне понятен: один из сыновей стремится стать иллюзионистом, творить фокусы по примеру настоящего иллюзиониста, как-то посетившего их деревню, и кое-что ему удается.

Фильм построен так, что практически каждый его момент (кстати, все кадры прекрасно выстроены композиционно, все вершится в каких-то фантасмогорических декорациях: жилище семейки на фоне чудесных пейзажей, в сопровождении светлой, прекрасной музыки - музыкальная партитура просто великолепна и существенно по контрасту усиливает абсурд происходящего) автоматически включает наш герменевтический механизм, требует толкования, объяснения, расшифровки. В нем сразу всплывает много каких-то почти рационально прочитываемых символов. Один из таких символов этой насыщенной абсурдными моментами и в целом абсурдной ленты - мир трудно осмысляемых иллюзий, в котором живут все герои. Об этом свидетельствуют не только странная архитектура их дома-объекта, и его интерьеры с обилием каких-то диковинных вещей, и их действия (абсурдные перформансы), и какой-то несусветный самодельный велолет, и другие абсурдные поделки, похожие на арт-объекты современного актуального искусства, но и прекрасные пейзажи, удивительной красоты небо, тонкая музыкальная палитра, особая, ракурсно четко выверенная сосредоточенность камеры на фигурах героев, их идиотических лицах-масках, на их очках, нелепом, шутовском одеянии, их действиях, на отдельных предметах и т.п. Еще более глубокий символ - идиотизм человеческого бытия вообще (идиотичны и все остальные, якобы нормальные второстепенные персонажи фильма), его абсурд; мир - это скрытая психушка или театр наивных монстриков и жестоких (в нашем понимании, ибо сами они этого не понимают, естественно!) клоунов. Абсурд как норма жизни. Реальное убийство, совершенное в театрализованной среде, - игра, иллюзионистский фокус и т.д. и т.п.

Это общие, так сказать, глобальные моменты толкования, а в процессе просмотра мгновенно возникают, переплетаются с другими и с не- вербализуемыми эмоционально-душевными актами восприятия многие локальные смыслы и символические мерцания сознания, которые складываются в общую эмоционально-эйдетическую симфонию восприятия этого интересного в художественном отношении фильма. Понятно, что подобные фильмы, как и вообще все настоящие произведения развивающихся во времени искусств, необходимо смотреть по много раз. Это приходится проделывать и с великими произведениями живописи и пластики, а уж кино, театральные спектакли, оперы, симфонии и т.п. для полноценного эстетического восприятия просто необходимо смотреть и слушать неоднократно. Очевидно, что в этом случае и рецептивная герменевтика будет всегда как-то меняться и, несомненно, углубляться, составляя существенный и очень значимый для реципиента компонент третьей фазы эстетического восприятия.

4. Следующая, четвертая, самая высокая фаза является и самой труднодоступной. Ее редко достигают даже тонкие ценители искусства, обострившие свой вкус эстеты высочайшего уровня восприимчивости. Она является идеалом эстетического опыта, хотя и вполне достижима при определенных условиях. И реципиент, однажды достигший ее, навсегда поражается открывшимися ему духовными перспективами, постоянно стремится к ней, но нечасто, увы, поднимается до нее.

На этой, уже чисто духовной фазе реципиент отрешается от конкретно-эйдетической образности третьей фазы, от конкретных эмоционально-психических переживаний, от конкретного эстетического предмета, - от любой интенциональной конкретики и воспаряет в то высшее состояние неописуемого наслаждения, которое со времен

Аристотеля называют эстетическим катарсисом (см. ниже) и которое фактически не поддается словесному описанию. Именно здесь субъект восприятия и вступает в сущностный контакт с Универсумом или даже с его Первопричиной, достигает безграничной полноты бытия, ощущает себя причастным к вечности. Переживая, видимо, нечто подобное в конкретных погружениях в эстетический опыт, Ингарден пытался описать это состояние в рамках своей феноменологической методологии как «открытие», «выявление» такого «качественного ансамбля», о существовании которого мы даже не предполагали, не могли себе его представить . Эстетическое созерцание в какой-то мере можно, видимо, сравнить и с актом медитации некоторых духовных практик, однако в нашем случае субъект восприятия никогда не утрачивает ощущения своего реального Я, с которым происходят некие позитивные метаморфозы, инициированные эстетическим объектом, содержащимися в нем эстетическими качествами.

Что-то очень близкое к двум последним фазам эстетического восприятия удалось выразить в изысканных художественных образах Герману Гессе в символическом рассказе об эстетическом восприятии «Ирис». Вероятно, именно переживания духовно-эйдетической фазы легли в основу описания процесса всматривания мальчика Ансельма в цветок ириса: «И Ансельм так любил его, что, подолгу глядя внутрь, видел в тонких желтых тычинках то золотую ограду королевских садов, то аллею в два ряда прекрасных деревьев из сна, никогда не колы- шимых ветром, между которыми бежала светлая, пронизанная живыми, стеклянно-нежными жилками дорога - таинственный путь в недра. Огромен был раскрывшийся свод, тропа терялась среди золотых деревьев в бесконечной глуби немыслимой бездны, над нею царственно изгибался лиловый купол и осенял волшебно-легкой тенью застывшее в тихом ожидании чудо» .

А нечто, приближающееся к эстетическому созерцанию, описывает уже взрослому Ансельму его странная подруга Ирис: «Со мною так бывает всякий раз... когда я нюхаю цветок. Каждый раз моему сердцу кажется, что с ароматом связано воспоминание о чем-то прекрасном и драгоценном, некогда принадлежавшем мне, а потом утраченном. И с музыкой то же самое, а иногда со стихами: вдруг на мгновение что-то проблеснет, как будто ты внезапно увидел перед собой в глубине долины утраченную родину, и тотчас же исчезает прочь и забывается.

Милый Ансельм, по-моему, это и есть цель и смысл нашего пребывания на земле: мыслить и искать и вслушиваться в дальние исчезнувшие звуки, так как за ними лежит наша истинная родина» .

И все эти предельно эстетизированные образы ориентированы у Гессе на утверждение глобального символизма земного бывания человека, к которому с иной стороны на самой заре христианства пришли уже первые отцы христианской Церкви. «Всякое явление на земле есть символ, и всякий символ есть открытые врата, через которые душа, если она к этому готова, может проникнуть в недра мира, где ты и я, день и ночь становятся едины. Всякому человеку попадаются то там, то тут на жизненном пути открытые врата, каждому когда-нибудь приходит мысль, что видимое есть символ и что за символом обитают дух и вечная жизнь» . Возникнув в религиозной сфере на заре христианской культуры, это понимание на ее закате конкретизируется в чисто эстетической сфере. Между тем и религиозный мыслитель П. Флоренский писал почти то же самое и в то же время почти теми же словами . Многое, если не все, сходится в нашей культуре и очень часто замыкается на эстетической сфере, подчеркивая ее уникальное место в жизни человека.

Все основные фазы эстетического восприятия сопровождаются эстетическим удовольствием, интенсивность которого постоянно нарастает и достигает неописуемой, взрывной силы на третьей фазе - эстетического наслаждения, после чего субъект, психически нередко обессиленный концентрированным опытом переживания, но духовно обогащенный и счастливый, возвращается из своего эстетического паломничества к обыденной действительности с убеждением, что есть нечто, значительно превышающее ее в ценностном отношении, и пониманием, что и без нее (обыденной действительности) жизнь человеческая, увы, невозможна. Эстетическое удовольствие, сопутствующее процессу эстетического восприятия и свидетельствующее о том, что он состоялся, имеет разную степень интенсивности в зависимости от эстетического объекта, состояния эстетического субъекта на момент восприятия, от фазы восприятия. Естественно, что уровень этого удовольствия не поддается никакому измерению и оценивается сугубо субъективно. Можно только констатировать, что от второй ступени к четвертой эта интенсивность постоянно нарастает и что на второй и особенно третьей ступенях она достаточно стабильна и как бы относительно длительна (хотя временные характеристики здесь уже могут употребляться только метафорически), а на последней ступени достигает пикового значения в эстетическом наслаждении. Поэтому и термины для этого состояния имеет смысл употреблять разные, исходя из их глубинного, интуитивно ощущаемого смысла: для второй и третьей ступеней корректнее говорить об эстетическом удовольствии, а для стадии завершения - эстетического созерцания - об эстетическом наслаждении как не только количественно, но и качественно иной ступени состояния восприятия.

Еще раз подчеркну, эстетическое удовольствие и его высшая фаза эстетическое наслаждение, обязательно сопровождающие эстетическое восприятие, не являются главной целью этого восприятия и эстетического акта в целом, хотя нередко выступают существенным стимулом для начала этого процесса. Память о них обычно служит импульсом для новой эстетической установки, влекущей человека в художественный музей, в консерваторию или просто на прогулку по живописным местам. Главную цель эстетического акта составляет его конечный этап - эстетическое созерцание, о котором многие реципиенты даже и не знают, но внесознательно стремятся к нему, ощущая его сильный магнетизм на протяжении всего процесса эстетического восприятия, даже если он ограничивается только духовно-эйдетической фазой. По-иному цель эстетического акта (восприятия) можно обозначить и как актуализацию эстетической ценности, жизненно необходимой человеку для полной реализации себя в мире в качестве свободной и полноценной личности.

Для достижения четвертой фазы эстетического восприятия необходимо наличие но крайней мере трех факторов эстетического опыта.

• 1. Наличие высокохудожественного произведения, практически художественного шедевра. При этом очевидно, что объективных критериев определения шедевра вроде бы и нет, но они тем не менее есть, хотя и слабо поддаются вербализации. Шедевр онтологически значим. Нельзя по пунктам перечислить все его характеристики, но его можно

сразу узреть и узнать человеку с развитым эстетическим вкусом. Этому, конечно, помогает и длительная, как правило, историческая жизнь шедевра, в процессе которой он как бы сам утверждает себя в своем онтологическом статусе, точнее - являет себя в контакте с несколькими поколениями духовно и эстетически развитых реципиентов; постепенно проявляет выраженную в нем только его художественными средствами некую объективную ценность, индивидуальный и неповторимый эйдос бытия. Тем самым он осуществляет реальное приращение бытия, что сумела понять только эстетика и философия искусства XX в.

Эстетики и философы по-разному пытались назвать эту интуитивно ощущаемую особенность шедевра. Русский мыслитель XX в. Иван Александрович Ильин (1882-1954) в главном своем эстетическом труде «Основы художества: О совершенном в искусстве» (1937) обозначал ее как «художественный предмет», понимая под ним некую индивидуальную субъективную духовность, оптимально выражающую художественными средствами объективную духовную сущность предмета, природы, человека, Бога 1 . Интуитивно к этому часто в мучительных поисках стремились многие художники, поэты, музыканты, о чем свидетельствуют их дневники, письма, другие тексты. Алексей Лосев пытался выразить истинную суть художественной формы (идеальной, т.е. шедевральной) через антипомику образа и первообраза, имея в виду такое выражение первообраза в образе, которое подразумевает, что этот первообраз сам является производной данного образа, существует (открывается) только в нем и на его основе. Кандинский писал о самовыражении в произведении искусства через художника объективно бы- тийствующего Духовного и т.д. и т.п.

История эстетической мысли показывает, как трудно вербализовать сущность аутентичного процесса художественного выражения, при котором только и возникает художественный шедевр - такой объективный квант особого бытия, который является актуальным для высокоразвитых эстетических субъектов многих поколений и даже различных этносов, т.е. может привести их к четвертой фазе эстетического восприятия, открыть им нечто сущностное в бытии Универсума, органично включающего в себя и их самих. Шедевр являет собой такой специфический, эйдетический и энергетический квант бытия, который выражает один из бесчисленных аспектов его сущности, т.е. содержит потенциальную возможность для адекватного (об этом ниже) эстетического субъекта через конкретно чувственное восприятие этого шедевра достичь полноты бытия, медитативно-созерцательного состояния самого высокого уровня.

И сегодня нам известен относительно небольшой круг общепризнанных шедевров мирового искусства, включая первую треть или даже половину XX в. При этом членораздельно сказать, почему тот или иной шедевр является таковым, практически невозможно, хотя люди, обладающие высоким художественным вкусом, могут почти безошибочно перечислить эти шедевры. Однако и здесь совпадающих до нескольких названий рядов не получится. Будет активно вмешиваться субъективный фактор. Тем не менее на уровне некой общепризнанной в художественно-эстетическом сообществе профессионалов и ценителей искусства интуитивной конвенции такой ряд, во всяком случае для классического искусства, включая начало XX в., мы имеем.

• 2. Наличие высокоразвитого эстетического субъекта, т.е. субъекта, способного в процессе эстетического восприятия достичь четвертой фазы.
• 3. Наличие установки на эстетическое восприятие и возможности ее реализации, т.е. благоприятной ситуации восприятия, когда эстетический субъект настроен только на это восприятие, его не отвлекают какие-то повседневные заботы, посторонние идеи, соматические или душевные боли, хруст поедаемых хлопьев в кинотеатре или театре, болтовня посетителей или мудрствования экскурсоводов в музее и т.п.

Теоретически этого достаточно для достижения четвертой фазы эстетического восприятия, но практически все значительно сложнее. Особенно с первым и третьим факторами. Второй вроде бы более или менее объективен. Что есть, то есть. А вот общепризнанный, объективно явленный шедевр далеко не всякого реципиента, отвечающего второму и третьему факторам, может привести в состояние четвертой фазы эстетического восприятия - к эстетическому созерцанию. Он должен быть шедевром и для него лично, его шедевром.

Для пояснения этой мысли лучше всего обратиться к примерам из личного опыта. Так, я хорошо знаю, что Дюрер - художник шедеврального уровня. Однако ни с одним из его произведений (за исключением некоторых автопортретов, да и то только до третьей фазы) у меня не происходит полноценного эстетического восприятия. Я не дохожу даже до третьей фазы, хотя и знаю, что имею дело с шедеврами. То же самое с «Сикстинской мадонной» Рафаэля из Дрезденской галереи. Прекрасная работа, но я застреваю при ее восприятии где-то на третьей фазе. Никакого катарсиса, эстетического созерцания никогда при ее самом благонаправленном, длительном и нередком восприятии (только в 1975 г. я прожил в Дрездене три недели и почти каждый день бывал в галерее, да и в последующие годы регулярно посещал это уникальное хранилище шедевров мирового искусства) я не испытывал. А ведь это общепризнанный шедевр! Просто это не мое произведение, не «мой шедевр».

Для полноценного эстетического восприятия шедевр должен быть еще моим, коррелировать с какими-то не постигаемыми мной на рациональном уровне внутренними компонентами моего духовно-душевного мира. И у каждого из высокоразвитых в эстетическом отношении субъектов в ряду мировых шедевров есть свои личные шедевры. Только при их созерцании в редкие счастливые мгновения жизни он может достичь высот эстетического восприятия. Однако существенно и другое. Иногда и явные нешедевры, но просто добротные произведения высокого художественного уровня могут приводить того или иного реципиента при наличии второго и третьего факторов, естественно, к четвертой фазе эстетического восприятия. В эстетическом восприятии очень многое зависит от субъекта восприятия и конкретной ситуации восприятия. Иногда и посредственные в художественном отношении вещи в какой-то ситуации восприятия могут оказать на эстетически высокоразвитого человека сильное воздействие, даже привести его к четвертой фазе эстетического восприятия, к художественному катарсису.

• Многие из них в феноменологическом ключе подробно рассмотрены (для литературы, архитектуры, живописи, музыки) в указанных выше работах Ингардена и Гартмана.
• Ингарден Р. Исследования по эстетике. С. 152, 153.
• Гессе Г. Собр. соч. в 4 т. Т. 1. СПб., 1994. С. 113.
• Гессе Г. Собр. соч. в 4 т. Т. 1. СПб., 1994. С. 120.
• Там же. С. 116.
• Подробнее о понимании символа Флоренским см. в главе 4.

Эстетическое восприятие дает целостный чувственный образ отражаемого объекта. Само содержание эстетического восприятия в конечном счете определяется предметом восприятия, т. е. эстетическими явлениями действительности и искусства. Но немаловажную роль в этом процессе имеет и структура эстетического субъекта, та установка, которая характеризует это восприятие как эстетическое.

В процессе эстетического восприятия действительность предстает перед субъектом во всех своих свойствах и проявлениях. Красота природы, героический поступок или трагическое событие в эстетическом восприятии раскрываются в своих объективных качествах. И произведения искусства в этом восприятии выступают не только как художественно-значительная форма, но и как определенное содержание. Здесь восприятие идет от целостного чувственного образа, от внешнего бытия произведения искусства к анализу его содержания, к размышлению, к раскрытию этого содержания через сложную цепь ассоциаций.

Эстетическое восприятие определяется как объективно-ассоциативное, т. е. как восприятие, содержащее объективную информацию об эстетических сторонах объекта и вместе с тем характеризующее субъекта как активную, творческую натуру, в которой воспринимаемый объект способствует углублению эстетического богатства личности. Это восприятие носит углубленный характер, так как, несмотря на свою чувственно-образную природу, помогает человеку проникнуть в существенные стороны воспринимаемого объекта.

Законы художественного восприятия раскрывают существенные и необходимые связи художественной рецепции. Процесс художественного восприятия протекает в глубине сознания человека, творчески активен (реципиент выступает как «соавтор», сотворец, исполнитель произведения для себя); включает обусловленную принадлежностью к рецепционной группе интерпретацию и оценку произведения в свете личностно преломленного опыта культуры; интерпретации и оценки произведения зависят от возможностей его активной встречи с разными рецепционными эпохами и рецепционными группами, а границы «раскрытия» «веера» оценок и интерпретаций обусловлены программой художественного восприятия, заложенной в произведении; доставляет эстетическое наслаждение, которое стимулирует творческую активность этого восприятия; интенсивность эстетического наслаждения зависит от упорядоченности и сложности структуры художественного произведения.

Установка в эстетическом восприятии всегда связана с положительными эмоциями, так как в этом процессе человек всегда испытывает радость, удовольствие, наслаждение независимо от того, воспринимает он трагические или прекрасные явления. Это обусловлено тем, что объективные явления действительности и произведения искусства могут выступать в качестве эстетических объектов только тогда, когда они связаны с процессом утверждения совершенного, прекрасного. Поэтому трагические, низменные, отвратительные, уродливые явления действительности могут приобретать эстетический смысл только через их отрицание и, следовательно, через утверждение подлинно эстетических ценностей.

Глубина эстетического восприятия усиливается также тем, что оно, как правило, носит непосредственный характер, в его структуре отсутствуют такие элементы установки, которые отвлекали бы человека от образно-чувственного осмысления объективных эстетических свойств воспринимаемых объектов.

В эстетическом восприятии мир представлен перед человеком во всей своей реальной красоте, во всех своих реальных эстетических сторонах и процессах, во всей своей непосредственности. И непосредственность эстетического восприятия как бы сливается с непосредственностью самой действительности, между ними не возникает гносеологических оттенков, которые бы мешали образно-чувственному познанию и осмыслению воспринимаемого. Но это вовсе не значит, что в эстетическом восприятии стихийно, «автоматически» раскрываются эстетические стороны действительности – для понимания эстетической сущности природы и человека нужна высокая культура эстетического восприятия.

Особенность осмысления проблемы эстетического восприятия на современном этапе заключается в активном включении в ее разработку таких дисциплин, как психология, социология и искусствознание. По своему содержанию эта проблема включает в себя ряд аспектов, таких, как анализ объекта эстетического восприятия, определение его роли в этом процессе, исследование его воздействия на реципиента. Многие философские и психологические концепции, в которых рассматривается эта проблематика, исходят из признания обусловленности процесса восприятия эстетичностью самого объекта, вследствие чего возникают вопросы, какой объект может быть назван эстетическим, в чем именно заключается его эстетичность и какие качества этого объекта вызывают у субъекта восприятия эстетические эмоции, чувства, переживания. В качестве особого свойства, выделяющего эстетический объект из других, эстетика чаще всего называет красоту. Но отождествление эстетического объекта с прекрасным объектом мало что проясняет в проблеме эстетического восприятия, поскольку в понятие прекрасного в различные исторические периоды вкладывалось разное содержание – так, а античности прекрасное отождествлялось с благом (калокагатия); в эстетике реализма определяющей характеристикой прекрасного выступала социальность и т.п. В то же время в эстетике существовует тенденция сводить прекрасное к физическим качествам объекта – его цвету, размеру, структуре поверхности. Поиски объективных законов красоты приводили к попыткам обнаружения ее связи с числом, пропорцией («золотое сечение»). Однако выявление физических характеристики прекрасного не привело к формированию универсального понятия красоты, поскольку отбор этих качеств производился на основе их соответствия определенному эстетическому идеалу, обладающему определенной социальной и исторической конкретностью.

Восприятие эстетически значимого объекта подвергается анализу в экспериментальной эстетике , сложившейся на рубеже XIX – XX вв. на основе психофизики. Эта эстетика рассматривает процесс эстетического восприятия как детерминированный не социальными факторами, а психофизиологическими качествами реципиента. В экспериментальных методиках, разработанных этим направлением, анализируется эстетическая реакция реципиента на внешний стимул, в качестве которого выступает эстетически значимый объект. Эстетические качества последнего признаются объективно существующими и сводятся к формальной организации объекта.

Так, уже первые экспериментальные исследования, проведенные Г.Т. Фехнером , основывавшиеся на измерении большого количества простых предметов, ставили целью подтвердить утверждение об эстетической значимости «золотого сечения». Немецкий психолог назвал свой метод «эстетикой снизу», в отличие от философской «эстетики сверху». Следствием этих экспериментов стал ряд законов (принципов) эстетического удовольствия, таких, например, как «принцип эстетического порога», из которого следует, что необходимым условием того, чтобы вещь нам нравилась, является сила воспроизводимого ею впечатления, в противном же случае действие объекта на эстетическое чувство может быть настолько слабым, что не переходит порога сознания, не осознается. Еще один принцип - «закон эстетической помощи или усиления», согласно которому для эстетического чувства необходимо совместное действие отдельных эстетических впечатлений (комбинация звуков и ритма в мелодии предоставляет несравненно большее эстетическое удовольствие, нежели то, что возникло бы от простого сложения впечатления от восприятия звука и ритма в отдельности). Эстетическое чувство, как утверждает Фехнер, нуждается в известной смене впечатлений, равно как и в том, чтобы эти впечатления не сменялись в пестром беспорядке, но были связаны общими принципами. Наиболее оригинальный и важный принцип - «эстетических ассоциаций». Причем, одновременно с введением этого принципа Фехнер вносит и одно важное различение: при восприятии вещи, которая возбуждает эстетическое удовольствие, одновременно действуют два различных фактора – внешний и внутренний. К внешнему он относит те свойства вещи, которые составляют ее объективный фактор эстетического впечатления (форму, линии, цвет и т.п.); к внутреннему - все, накопленное нами из личного опыта, что мы присоединяем к восприятию этого объекта. Последнее сливается, ассимилируется непосредственно с данными извне впечатлениями в некое единое целое. Именно эти представления и образуют ассоциативный фактор эстетического удовольствия. Фехнер указывал, что первичные впечатления выступают своеобразными носителями эстетического значения и, лишь благодаря сопутствующим ассоциациям создается и тот субъективный смысл и та специфическая экспрессия, которые получают воплощение в образе восприятия. Следовательно, ассоциативный фактор, относясь к внутреннему содержанию эстетического восприятия, выполняет своеобразную интегрирующую функцию, соединяя в себе значение и экспрессию, объединяет различные уровни психики. При этом воспоминание в эстетическом опыте выражает не только «рациональные» знания об эстетическом объекте, но и способно к воспроизведению соответствующих переживаний, дающих возможность субъекту предчувствовать, предвосхищать в объекте восприятия определенное эстетическое содержание. Таким образом, принцип ассоциаций, обусловливая и эмоциональную окраску вещи, и ее эстетическое значение, определяет и содержание эстетического удовольствия. Фехнер особенно подчеркивает важность этого принципа, утверждая, что на нем «зиждется половина его эстетики».

Начиная с Фехнера, эстетика широко развернула экспериментальное изучение эстетических отношений. Круг элементов, способных выступить первичными атомами эстетической формы, все расширялся, изучались уже не только сочетания этих элементов, но и комбинации геометрических фигур, цветов, звуков. В России это эстетико-позитивистское направление связано с именами И. Догеля, В. Вельямовича, Л. Оболенского, В. Савича и др. Система воззрений Ф. на природу возникновения эстетического впечатления также получила в дальнейшем детальную интерпретацию, она была развита К. Валентайном, Г. Гельмгольцем.

Неоднократно предпринимались также и попытки психологического анализа эстетического наслаждения. К числу наиболее значительных из них принадлежит теория вчувствования Т. Липпса .

Немецкий психолог, философ, эстетик Теодор Липпс выступил систематизатором немецкой психологии конца XX столетия, в которой видел основу всех наук – философии, логики, эстетики, этики. В центре его концепции психологии искусства стоит понятие вчувствования , которому он дал наиболее полное и глубокое теоретическое обоснование.

Согласно этой теории, воспринимая какой-либо объект, субъект совершает особый психический акт, проецируя на этот предмет свое эмоциональное состояние, на основе которого и возникает эстетическое впечатление. Липс отвергает попытку Фехнера объяснить имманентность эстетического изображения и впечатления ассоциативным фактором, утверждая вместо этого неразрывность соединения сенсорного восприятия внешней формы с тем внутренним содержанием, которое она передает. Психолог считал, что объект прекрасен, если в нем отображаются жизненные силы, рассматривая в то же время вчувствование как общепсихологический процесс, проявляющийся не только в эстетическом удовольствии. Именно поэтому он отличает простое, или практическое, повседневное вчувствование от эстетического. Первое сопровождает все наши восприятия и чувствования (так, мы не можем смотреть на лицо другого человека или на его движения не представляя и не вчувствываясь в те внутренние его состояния, выражением которых они нам кажутся). На этом виде вчувствования в значительной степени основаны все нравственные симпатии или антипатии к другим людям. Поэтому Липпс называет его симпатическим, которое, однако, по его мнению, неполно и несовершенно, ибо может наталкиваться на множество внешних обстоятельств и препятствий, ограничивающих его проявление. Эстетическое же вчувствование проявляется вполне и без остатка. Только искусство обладает возможностью реализовать подобное полное вчувствование, ибо все то, что изображает искусство, является для нас своего рода действительностью, которую мы сопереживаем одновременно и как «эстетическую реальность», благодаря чему отпадает служащее помехой впечатление повседневной действительности. В то же время искусство в своих проявлениях отражает типические и значительные черты, возвышая их до общечеловеческих. Благодаря этому, говорит Липпс, «я в то же время чувствую и мою личную жизнь возвышенной и приподнятой, а для этого необходимо, чтобы я в самом себе видел способность к значительным человеческим страстям, чтобы мое настроение и склонности шли навстречу тому, что изобразил художник». Таким образом, утверждает психолог, «моя идеальная эстетическая личность вкладывается при вчувствовании в вещи, и вчувствование основывается на согласовании моей личности с тем, что доставляет произведение искусства или явление природы». Именно поэтому основным содержанием нашего вчувствования всегда является «внутренняя деятельность», активность нашей личности.

По аналогии с эстетикой пространственных форм Липпс формулирует и своего рода «эстетику временных отношений», пытаясь объяснить и эстетическое влияние ритма, его формальных элементов и их комбинаций, в трактовке которых психолог вынужден оставить чисто психологическую точку зрения и обратиться к области «объективного» (механического, физиологического) анализа ритмических форм. На основе принципа вчувствования им объясняются и эстетические удовольствия от цветов, цветовых соотношений, а также формулируется эстетика языка и речи. Область прекрасного понимается Липсом как «область спокойного и изживающего себя наслаждения, где наше эстетическое чувство удовлетворяется беспрепятственно». Эстетическое же удовольствие при восприятии трагического он объясняет тем, что страдание человека повышает «чувство его самооценки».

Наиболее наглядно иллюстрирует эту закономерность введенный Липсом закон «психологической запруды»: «если какое-нибудь психическое движение, например, связь представлений, задерживается в своем естественном течении, то это движение образует запруду, останавливается и повышается именно в том месте, где наталкивается на препятствие». Так, благодаря трагическим «задержкам» повышается ценность страдающего героя, а благодаря вчувствованию в этот процесс, – и наша собственная ценность. Здесь срабатывает принцип сочувствия (симпатии), состоящий в непосредственном вкладывании нашей собственной ценности в сопереживания других людей. Таким образом, ценность, которая имеет для нас другая личность, есть наша собственная, вложенная в нее ценность в форме «объективированного чувства собственной ценности». И средством к этому является сострадание.

Взгляды Липпса на психологический феномен вчувствования явились в дальнейшем, наряду с воззрениями других представителей «теории вчувствования», теоретической основой для осмысления, развития и распространения этого понятия в теории искусства XX в., в эстетических концепциях В. Воррингера, Дж. Сантаяны и др.

Большой интерес представляют исследования эстетического объекта как целостности по принципу гештальта , согласно которому элементы эстетической формы сами по себе не являются эстетическими, но целостная эстетическая форма, не сводимая к механической сумме ее частей, приобретает новое специфическое качество – эстетичность. В результате ее восприятия у субъекта и возникает эстетическая реакция.

Многочисленные и разнообразные экспериментальные исследования в области эстетического восприятия не привели к выявлению специфичности эстетической реакции субъекта, ее отличию от других психофизиологических реакций.

В теоретической эстетике объективность эстетических качеств объекта восприятия признается далеко не всеми учеными, что связано с использованием иного методологического принципа исследования – рассмотрения эстетического как отношения, вследствие чего признается, что сами по себе объекты эстетически нейтральны и приобретают эстетические характеристики лишь в процессе восприятия объекта реципиентом. Иными словами, эстетическое возникает в отношении, взаимодействии субъекта и объекта, а не существуют само по себе. Сходную позицию демонстрируют и социологические концепции искусства, в которых эстетичность объекта определяется общественным мнением и представляет собой социальную ценность.

Техническое оснащение: мультимедийное сопровождение.

Литература:

Основная:

1. Борев Ю.Б. Эстетика. М., 2000.

2. Кривцун О.А. Эстетика. М., 1998.

Дополнительная:

1. История эстетической мысли. М., 1985.

В этом параграфе предметом рассмотрения станут те возрастные особенности, которые присущи младшему школьнику и которые следует учитывать при развитии его эстетического восприятия.

В наше время проблема эстетического восприятия, развития личности, формирования, ее эстетической культуры одна из важнейших задач, стоящих перед школой. Указанная проблема разработана достаточно полно в трудах отечественных и зарубежных педагогов и психологов. Среди них Б. Т. Лихачев, А. С. Макаренко, Б. М. Неменский, В. А. Сухомлинский, В. Н. Шацкая, И. Ф. Смольянинов, О. П. Котикова и другие .

Мы уже отметили, что очень трудно формировать эстетические идеалы, художественный вкус, когда человеческая личность уже сложилась. Эстетическое развитие личности начинается в раннем детстве. Чтобы взрослый человек стал духовно богатым, надо обратить особое внимание на эстетическое воспитание детей младшего школьного возраста. Б.Т. Лихачев пишет: "Период младшего школьного детства является едва ли не самым решающим с точки зрения эстетического воспитания и формирования нравственно-эстетического отношения к жизни". Автор подчеркивает, что именно в этом возрасте осуществляется наиболее интенсивное формирование отношений к миру, которые постепенно превращаются в свойства личности. Сущностные нравственно-эстетические качества личности закладываются в раннем периоде детства и сохраняются в более или менее неизменном виде на всю жизнь. И в связи с этим это наиболее подходящее время для развития эстетического восприятия .

Существует множество определений понятия "эстетическое восприятие", но, рассмотрев лишь некоторые из них, уже можно выделить основные положения, говорящие о его сущности.

Во-первых, это процесс целенаправленного воздействия. Во-вторых, это формирование способности воспринимать и видеть красоту в искусстве и жизни, оценивать ее. В-третьих, задача эстетического восприятия формирование эстетических вкусов и идеалов личности. И, наконец, в-четвертых, - развитие способности к самостоятельному творчеству и созданию прекрасного.

Своеобразное понимание сущности эстетического восприятия обуславливает и различные подходы к его целям. Поэтому проблема целей и задач эстетического воспитания с целью развития восприятия требует особого внимания .

Нельзя или, по крайней мере, чрезвычайно трудно научить юношу, взрослого человека доверию к людям, если его в детстве часто обманывали. Трудно быть доброму тому, кто в детстве не приобщился к сочувствию, не пережил детскую непосредственную и потому неизгладимо сильную радость от доброты к другому человеку. Нельзя вдруг во взрослой жизни стать мужественным, если в дошкольном и младшем школьном возрасте так и не научился решительно высказывать свое мнение, и смело поступать.

Течение жизни что-то меняет и вносит свои коррективы. Но именно в дошкольном и младшем школьном возрасте развитие эстетического восприятия является основой всей дальнейшей педагогической работы.

Одной из особенностей младшего школьного возраста является приход ребенка в школу. У него появляется новый ведущий вид деятельности - учеба. Главным человеком для ребенка становится учитель. «Для ребят в начальной школе учитель - самый главный человек. Все для них начинается с учителя, который помог преодолеть первые трудные шаги в жизни... «Через него дети познают мир, нормы общественного поведения. Взгляды учителя, его вкусы, предпочтения становятся их собственными. Из педагогического опыта А.С. Макаренко известно, что общественно значимая цель, перспектива движения к ней, при неумелой постановке перед детьми оставляют их равнодушными. И наоборот. Яркий пример последовательной и убежденной работы самого педагога, его искренняя заинтересованность и энтузиазм легко поднимают детей на дела .

Следующая особенность развития эстетического восприятия в младшем школьном возрасте связана с изменениями, происходящими в сфере познавательных процессов школьника. Например, формирование эстетических идеалов у детей, как части их мировоззрения, сложный и длительный процесс. Это отмечают все педагоги и психологи, упомянутые выше. В ходе воспитания жизненные отношения, идеалы претерпевают изменения. В отдельных условиях под влиянием товарищей, взрослых, произведений искусства, природы, жизненных потрясений идеалы могут претерпевать коренные изменения. "Педагогическая суть процесса формирования эстетических идеалов у детей с учетом их возрастных особенностей состоит в том, чтобы с самого начала, с раннего детства, формировать устойчивые содержательные идеальные представления об обществе, о человеке, об отношениях между людьми, делая это в разнообразной, изменяющейся на каждом этапе новой и увлекательной форме", - отмечает в своей работе Б.Т. Лихачев .

Для дошкольного и младшего школьного возраста ведущей формой знакомства с эстетическим идеалом является детская литература, мультипликационные фильмы, кино и фотографии в книгах. С младшего школьного возраста происходят изменения в мотивационной сфере. Мотивы отношения детей к искусству, красоте действительности осознаются и дифференцируются. Д.Б. Лихачев отмечает в своей работе, что к познавательному стимулу в этом возрасте добавляется новый, осознанный мотив. Это проявляется в том, что "…одни ребята относятся к искусству и действительности именно эстетически. Они получают удовольствие от чтения книг, рассматривания иллюстраций в них, слушания музыки, рисования просмотра фильма. Они еще не знают, что это и есть эстетическое отношение. Но в них сформировалось эстетическое отношение к искусству и жизни. Тяга к духовному общению с искусством постепенно превращается для них в потребность.

С младшего школьного возраста происходят изменения в мотивационной сфере. Мотивы отношения детей к искусству, красоте действительности осознаются и дифференцируются. Д.Б. Лихачев отмечает в своей работе, что к познавательному стимулу в этом возрасте добавляется новый, осознанный мотив. Это проявляется в том, что "…одни ребята относятся к искусству и действительности именно эстетически. Они получают удовольствие от чтения книг, слушания музыки, рисования просмотра фильма. Они еще не знают, что это и есть эстетическое отношение. Но в них сформировалось эстетическое отношение к искусству и жизни. Тяга к духовному общению с искусством постепенно превращается для них в потребность.

Другие дети общаются с искусством вне собственно эстетического отношения. Они подходят к произведению рационалистически: получив рекомендацию прочитать книгу или посмотреть фильм, они читают и смотрят их без глубокого постижения сути, лишь для того, чтобы иметь о нем общее представление". А бывает, что читают, смотрят или слушают из престижных соображений. Знание педагогом истинных мотивов отношения детей к искусству помогает сосредоточить внимание на формировании подлинно эстетического отношения.

Чувство красоты природы, окружающих людей, вещей создает в ребенке особые эмоционально-психические состояния, возбуждает непосредственный интерес к жизни, обостряет любознательность, мышление, память. В раннем детстве ребята живут непосредственной, глубоко эмоциональной жизнью. Сильные эмоциональные переживания надолго сохраняются в памяти, нередко превращаются в мотивы и стимулы поведения, облегчают процесс выработки убеждений, навыков и привычек поведения. В работе Н.И. Киященко довольно четко подчеркивается, что "педагогическое использование эмоционального отношения ребенка к миру - один из важнейших путей проникновения в детское сознание, его расширения, углубления, укрепления, конструирования". Он также отмечает, что эмоциональные реакции и состояния ребенка являются критерием действенности эстетического воспитания. "В эмоциональном отношении человека к тому или иному явлению выражается степень и характер развитости его чувств, вкусов, взглядов, убеждений и воли" .

Любая цель не может рассматриваться без задач. Большинство педагогов (Г.С. Лабковская, Д.Б. Лихачев, Н.И. Киященко и другие) выделяют три ведущие задачи, которые имеют свои варианты и у других ученых, но при этом не теряют главной сути.

Итак, во-первых, это "создание определенного запаса элементарных эстетических знаний и впечатлений, без которых не могут возникнуть склонность, тяга, интерес к эстетически значимым предметам и явлениям".

Суть этой задачи состоит в накоплении разнообразного запаса звуковых, цветовых и пластических впечатлений. Педагог должен умело подобрать по указанным параметрам такие предметы и явления, которые будут отвечать нашим представлениям о красоте. Таким образом, будут формироваться чувственно- эмоциональный опыт. Необходимы также конкретные знания о природе, самом себе, о мире художественных ценностей. "Разносторонность и богатство знаний - основа формирования широких интересов, потребностей и способностей, которые проявляются в том, что их обладатель во всех способах жизнедеятельности ведет себя как эстетически творящая личность", - отмечает Г.С. Лабковская.

Вторая задача эстетического восприятия состоит в "формировании на основе полученных знаний таких социально-психологических качеств человека, которые обеспечивают возможность эмоционально переживать и оценивать эстетически значимые предметы и явления, наслаждаться ими".

Эта задача говорит о том, что случается, что дети интересуются, например живописью, лишь на общеобразовательном уровне. Они торопливо смотрят картину, стараются запомнить название, художника, затем обращаются к новому полотну. Ничто не вызывает в них изумления, не заставляет остановиться и насладиться совершенством произведения.

Б.Т. Лихачев отмечает, что « …такое беглое знакомство с шедеврами искусства исключает один из главных элементов эстетического отношения - любование». С эстетическим любованием тесно связана общая способность к глубокому переживанию. «Возникновение гаммы возвышенных чувств и глубокого духовного наслаждения от общения с прекрасным; чувства отвращения при встрече с безобразным; чувства юмора, сарказма в момент созерцания комического; эмоционального потрясения, гнева, страха, сострадания, ведущих к эмоциональному и духовному очищению, возникающему в результате переживания трагического, - все это признаки подлинной эстетической воспитанности», - отмечает тот же автор.

Глубокое переживание эстетического чувства неразрывно со способностью эстетического суждения, т.е. с эстетической оценкой явлений искусства и жизни. А.К. Дремов эстетическую оценку определяет, как оценку, "основанную на определенных эстетических принципах, на глубоком понимании сущности эстетического, которое предполагает анализ, возможность доказательства, аргументации". Сравним с определением Д.Б. Лихачева. "Эстетическое суждение - доказательная, обоснованная оценка явлений общественной жизни, искусства, природы". На наш взгляд, эти определения аналогичны. Таким образом, одна из составных этой задачи - сформировать такие качества ребенка, которые позволили бы ему дать самостоятельную с учетом возрастных возможностей, критическую оценку любому произведению, высказать суждение по поводу него и своего собственного психического состояния.

Третья задача эстетического восприятия связана с формированием творческой способности. Главное состоит в том, чтобы "развить такие качества как потребности и способности личности, которые превращают индивида в активного созидателя, творца эстетических ценностей, позволяют ему не только наслаждаться красотой мира, но и преобразовывать его "по законам красоты".

Суть этой задачи заключается в том, что ребенок должен не только знать прекрасное, уметь им любоваться и оценивать, а он еще должен и сам активно участвовать в создании прекрасного в искусстве, жизни, труде, поведении, отношениях. А.В. Луначарский подчеркивал, что человек научается всесторонне понимать красоту лишь тогда, когда сам принимает участие в ее творческом создании в искусстве, труде, общественной жизни.

Рассмотренные нами задачи частично отражают сущность эстетического восприятия, однако, мы рассмотрели лишь педагогические подходы к этой проблеме .

Каждый ребёнок мысль развивает своеобразными путями, каждый умён и талантлив по-своему. Нет ни одного ребёнка неспособного, бездарного. Важно, чтобы этот ум, эта талантливость стали основой успехов в учении, чтобы ни один ученик не учился ниже своих возможностей. Дети должны жить в мире красоты, игры, сказки, музыки, рисунка, фантазии, творчества. Очень важно то, чтобы перед детьми не ставилась обязательная задача выучить буквы, научиться читать. На первую ступеньку познания ребёнка должна подниматься их умственная жизнь, которая одухотворялась бы красотой, фантазией, игрой воображения. Дети глубоко запоминают то, что взволновало их чувство, очаровало красотой .

Жизненный опыт ребенка на различных стадиях его развития настолько ограничен, что дети не скоро научаются выделять из общей массы собственно эстетические явления. Задача педагога - воспитать у ребенка способность наслаждаться жизнью, развить эстетические потребности, интересы, довести их до степени эстетического вкуса, а затем и идеала.

Эстетическое образование важно для последующего полноценного развития личности школьника, который делает первые шаги по громадной лестнице образования. Оно призвано развивать художественные вкусы, облагораживает человека. Через эстетическое воспитание пролегает один из путей к гармоничному, всестороннему развитию личности, к формированию способностей воспринимать, правило оценивать и творить прекрасное в жизни и в искусстве. Гораздо проще переучить человека с одной специальности на другую, чем добиться изменений в системе представлений о плохом и хорошем, о прекрасном и безобразном.

Младший школьный возраст называют вершиной детства. Ребенок начинает утрачивать детскую непосредственность в поведении, у него появляется другая логика мышления. Учение для него - значимая деятельность. В школе он приобретает не только новые знания и умения, но и определённый социальный статус. Меняются интересы ценности ребёнка. Это период позитивных изменений и преобразований. Поэтому так важен уровень достижений, осуществлённых каждым ребёнком на данном возрастном этапе. Если в этом возрасте ребёнок не почувствует радость познания, не приобретёт умение учиться, не научится дружить, не обретёт уверенность в себе, своих способностях и возможностях, сделать это в дальнейшем буде значительно труднее и потребует неизмеримо более высоких душевных и физических затрат.

Развитие в детях способности восприятия, понимать чувствования человеческой духовной нравственной красоты одновременно с формированием, их собственной эстетической духовности - сложный, своеобразный, неравномерно протекающий, диалектичный противоречивый, зависящий от конкретных условий процесс. Дети младшего школьного возраста больше тяготеют к восприятию и оценке внешней формы, бросающейся в глаза гармонии .

Таким образом, младший школьный возраст - это особенный возраст для развития эстетического восприятия, где главную роль играет учитель. Пользуясь этим, умелые педагоги способны не только основать прочный фундамент эстетически развитой личности, но и посредством развития в школьниках эстетического восприятия заложить подлинное мировоззрение человека, ведь именно в этом возрасте формируется отношение ребенка к миру и происходит развитие сущностных эстетических качеств будущей личности.