В какой части гарри поттера рон и гермиона поцелуются. Поцелуй. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Том Фелтон таскал в карманах своей мантии сладости прямо на площадку. Когда его раскрыли, карманы пришлось зашить

— Я знаю — ты твердишь это уже несколько лет. Но, Гермиона, у тебя не получится убедить всех. Тебе не верят, и даже если каждому будешь угрожать каким-нибудь мерзопакостным проклятием, это не поможет. — Лаванда произнесла эту прочувственную речь и теперь с нетерпением ждала ответа — будто от него зависела её жизнь.

— Лучше не начинай. Ты же знаешь: эта тема — табу, — ответила Грейнджер, откидываясь на спинку дивана.

В это время в общую гостиную ввалились весело хохотавшие Гарри и Рон. После квиддичной тренировки оба были мокрыми от дождя и вспотевшими. Увидев их, Гермиона радостно заулыбалась. Гарри взлохматил волосы и задорно улыбнулся в ответ, напоминая сейчас нашкодившего ребенка, а не семнадцатилетнего парня, который слишком рано повзрослел.

Рон вознамерился во что бы то ни стало стать лучшим вратарём и выиграть кубок по квиддичу, и друг, не обращая внимания ни на время суток, ни на погоду, каждую свободную минутку помогал ему тренироваться.

Рыжий же, наоборот, не улыбался, а хмуро косился на свою правую руку и морщился. Гермиона быстро встала, бросила на обоих чистящее и сушащее заклинания и, мягко взяв Рона за руку, начала водить над ней палочкой. Постепенно опухоль исчезала, а через минуту пропало и покраснение — рука стала обычного цвета. В тот момент, когда девушка взяла Уизли за руку, у того вспыхнули уши. Сторонний наблюдатель удивился бы его смущению — ведь всем известно, что Рон давным-давно знает эту девушку, поэтому такая застенчивость казалась странной. Но Гермиона даже не могла себе представить Рона Уизли по-другому — его смущение было таким очаровательным и домашним.

— Таким образом, ты действительно в него влюблена, — довольно объявила Лаванда. К её счастью, в гостиной было всего несколько человек. В противном случае, через пять минут преждевременную мисс Браун смерть обсуждал бы весь Хогвартс.

Гермиона зарычала — как Живоглот, когда преследует очередную жертву. Гарри, которого последние несколько дней все кому не лень доставали по этому же поводу, недовольно поморщился, а Рон выглядел так, словно сию секунду готов провалиться сквозь землю.

— Перестань вмешиваться в чужую жизнь, иначе это плохо для тебя закончится, — предупреждения в голосе Гермионы не услышал бы только глухой. Правда, из-за того, что её крепко держал Гарри, кинуться на Браун она не могла. Уравновешенность самой умной ведьмы Хогвартса в последнее время испарилась в неизвестном направлении, потому что мадам Помфри запретила ей переутомляться и сидеть за книгами больше двух часов в сутки, тогда как её обычная «норма» — часов шесть-семь. За соблюдением предписаний должен был следить Гарри — как единственный человек, которому под силу справиться с Грейнджер.

Новый фильм про Гарри Поттера («...и дары Смерти») чем-то симпатичнее предыдущего («...и Принц-полукровка»). Хотя, как и все «Поттеры» в постановке Дэвида Йетса, это всего лишь иллюстрация к роману. Добротная, но в принципе необязательная. Теплый Хогвартс, квиддич, вечеринки со «сливочным пивом», рождественские елки - все позади. Гарри, Рон и Гермиона уже не дети, и пришла им пора отправиться на последнюю битву со злом. Дэвид Йетс знает, как создать напряженную атмосферу: надо всего лишь затемнить кадр, подпустить в него побольше оттенков черного, серого и коричневого. За два с половиной часа яркое солнце появится один раз (да и то оно прикрыто облаками, по которым чернильной струйкой несется Пожиратель смерти). Йетс старается выдерживать колорит и атмосферу, как на картине Перова «Утопленница»: герои с постными лицами бродят то по живописным скалам, то по сумрачным лесам, то по пыльным коридорам унылых домов. Однако весь этот мрак - просто ход режиссера, который собрался нежно кошмарить зрителя в течение пяти часов (а это общая продолжительность двух серий) с единственной целью: сильнее обрадовать его сценой, в которой мертвый Волан-де-Морт валяется на полу хогвартского актового зала в ослепительных лучах рассветного солнца под всеобщие аплодисменты. Этот кадр мы увидим в июле, когда выйдет вторая серия «Даров Смерти», но мысленно нарисовать его любой человек, обладающий минимальным воображением и знакомый с творчеством Ролинг и Йетса, может уже сейчас. Пять наивных вопросов о картине 1. Фильм сильно отличается от книги? Отличия есть. Например, первая сцена - не вечеринка у Волан-де-Морта, а пресс-конференция министра магии. За ней следуют эпизоды, в которых юные герои покидают родительские дома... И отношения Гарри и Гермионы сложнее (см. ниже). Но на самом деле изменения носят чисто косметический характер. 2. Фильм можно смотреть, если не видел предыдущих картин? Если вы не читали книг Ролинг и не видели их экранизаций, то на этом фильме вам делать нечего. Даже человек, три с половиной года назад читавший роман, временами мучительно пытается вспомнить, кто такие Наземникус Флетчер или Грозный Глаз Грюм. 3. А почему фильм не в 3D? Студия Warner Bros. подсчитала, что не успеет перевести первую часть «Даров Смерти» в 3D до ноября. Вторая часть «Даров Смерти», которая выйдет в июле следующего года, будет в 3D. 4. Есть ли шанс, что поттериана продолжится? Раньше Ролинг торжественно обещала, что завершит поттериану на седьмом томе. Но в недавнем интервью Опре Уинфри вдруг сообщила, что «запросто» смогла бы написать восьмую, девятую и десятую книги из сериала. Это породило волну пересудов. Дэниел Рэдклифф тут же прокомментировал: даже если и появится новая книга о Гарри, он точно не будет сниматься в экранизации. Впрочем, чуть позже он рассказал журналистам, что Ролинг прислала ему эсэм-эску , в которой заверила, что ничего про Поттера больше писать не будет. 5. А правда, что Гарри и Гермиона там целуются? Там есть эпизод, когда Гарри и Гермиона танцуют под песню Ника Кейва O Children (в романе танца, кажется, не было). В «реальном» мире это максимальная близость, которой они достигают. А вот в адском видении, которое является в какой-то момент Рону, действительно есть эпизод, где полуголые Гарри и Гермиона сливаются в объятиях. Комментируя этот момент, Рэдклифф на одной передаче сообщил, что Эмма Уотсон целуется по-животному страстно. Уотсон разозлилась. «Когда мы сошли с красной дорожки на премьере «Гарри Поттера», она ко мне обернулась и сказала: «Так ты, значит, назвал меня животным?» Ну а че, да, животный такой у нас был поцелуй... Я думаю, большинство мужчин согласятся, что это положительный эпитет», - оправдывался потом в другом интервью Рэдклифф. ЧТО ОЗНАЧАЮТ ЗАКЛИНАНИЯ В «ГАРРИ ПОТТЕРЕ»? Большая часть заклинаний в романах Ролинг - на латыни. Причем англоязычному читателю эта латынь, как правило, интуитивно понятна - в английском огромное количество слов имеют латинские корни. «Акцио!» - заклинание, с помощью которого можно быстро притянуть к магу нужную вещь, - переводится с латыни как «Вызываю!». «Авада кедавра!» - смертельное заклинание, убивающее человека. Ролинг говорила: «Это древнее заклятие на арамейском, от него произошло «абракадабра», и означает оно «Пусть это погибнет!». Изначально с помощью этого заклинания пытались лечить людей, разрушая при этом болезнь. Но я решила, что «это» в заклинании означает человека. Вообще я позволяю себе много вольностей, перекручиваю вещи и делаю их своими». Некоторые переводят «авада кедавра» как «я убиваю своим словом» и напоминают, что от «авада» произошло, в частности, имя еврейского демона Абадонны, появляющегося в Апокалипсисе и в «Мастере и Маргарите». Слово же «кедавра» английскому читателю напоминает пришедшее из латыни слово cadaver - «труп». «Экспеллиармус!» - заклятие, с помощью которого можно обезоружить другого волшебника, вырвав у него из рук волшебную палочку. Происходит от латинских expellere («вырывать») и arma («оружие»). «Круцио!» - пыточное заклятие, из-за него человек, на которого направлена волшебная палочка, начинает мучиться и корчиться. От латинского crucio - «мучаю». «Люмос!» - превращает волшебную палочку в фонарик. От латинского lumen - «свет». Как менялся Дэниел (и его герой Гарри) Сейчас, когда Дэниел Рэдклифф вырос в какого-то лося, уже смешно вспоминать, что девять лет и семь фильмов назад он был тихим трогательным мальчиком в очочках. Тем не менее мы попытались...

2001 год «Гарри Поттер и философский камень» Гарри по сюжету 11 лет, Дэниелу Рэдклиффу на момент съемок - тоже. «Вау! Для меня большая честь играть Гарри. Это просто замечательно, потому что у Гарри Поттера такая интересная жизнь! А что касается славы - мама с папой посоветовали мне просто получать удовольствие от того, что меня узнают на улицах. В жизни бывают вещи и похуже!»

2002 год «Гарри Поттер и тайная комната» Гарри и Дэниелу - 12 лет. «Мне очень нравится, что новый фильм мрачнее первого и я могу продемонстрировать темную сторону Гарри - он не такой невинный, как вы думаете».

2004 год «Гарри Поттер и узник Азкабана» Гарри - 13 лет, Дэниелу - 14. «Я сейчас прохожу через то же, что и любой мальчик тринадцати-четырнадцати лет. Гормоны - интересная штука; я выпускаю пар, слушая много-много рок-музыки».

2005 год «Гарри Поттер и кубок огня» Гарри - 14 лет, Дэниелу - 15. «В идеальном мире я бы пошел на рождественский бал с Натали Портман . Ну или со Скарлетт Йоханссон».

Гермиона спорила с друзьями о том, что способна сделать что угодно. У Гарри совершенно не было желания спорить с подругой, ведь спорить с ней, всё равно что убеждать в чём-то стену. Тем не менее, Рон заставил его участвовать в этом. - Да ну не можешь ты! Полететь-то точно не сможешь! - с особой горячностью спорил Рон с девушкой. - С чего ты взял?! - возразила Гермиона, - А магия-то на что? И вообще, я хоть… хоть… даже Малфоя поцелую! Гарри и Рон так и замерли с отвисшими челюстями. Гермиона перегнулась через стол, за которым они сидели, и захлопнула рты обоим. Кажется Рон начал приходить в себя от услышанного, потому что тихо и заикаясь пролепетал: - Ч-что, прямо в… губы?! - Да! И даже при всей Школе! - самодовольно вздёрнув нос отрезала Гермиона. Рон ухмыльнулся. Он помолчал немного и наконец предложил сделать это завтра в столовой. Ведь там действительно будут и преподы, и ученики. Сначала Гермиона заколебалась, но ей было нечего терять, и она уже хотела согласиться. Только она открыла рот, чтобы ответить Рону, как её перебил Гарри. Он стал убеждать подругу, мол, маленькая ещё, но девушка была непреклонна. - Гарри, мне четырнадцать! Алё гараж! Рон, я согласна. Тут же Гермиона встала из-за стола и решительно направилась в свою спальню. *** Золотое Трио направлялось в Большой Зал. Гермиона была при параде: новая мантия, практически идеальная причёска, духи, помада, лёгкий макияж… В Зале собрались действительно все: и преподаватели, и ученики. Гарри и Рон уселись на скамью за стол, а Гермиона так и осталась стоять. Девушка заметно нервничала. Когда ученики успокоились и выжидающе посмотрели на директора, тот вышел к трибуне. Но только он сказал первое слово, как осёкся. Все оглянулись к столу Гриффиндора. - Стойте! - остановила Гермиона речь Дамблдора. На глазах у всей Школы Грейнджер подошла к столу Слизерина. Это стоило ей немалого мужества и, что таить, усилий. От волнения ноги подкашивались и норовили повернуть и повести Гермиону обратно. Грейнджер глазами отыскала среди напряжённых слизеринцев Малфоя и выдохнув подошла к нему вплотную. «Будем ломать психику ни в чём не виновных перво и второкусников…» - пронеслось у неё в голове. Малфой неуверенно усмехнулся и поднялся со скамьи чтобы съязвить. «Была-не была!» Гермиона за шею резко притянула Малфоя к себе и впилась в его губы. Ничего особенного она не ощущала, только странный яблочный привкус. Этот поцелуй был первым в её жизни и должен был принести больше ощущений. Гермиона была разочарована. Сначала Малфой просто стоял не двигаясь, но потом начал, кажется, втягиваться в процесс и исследовать языком рот Гермионы, что девушке не понравилось, и она разорвала поцелуй. Он длился секунд двадцать и воздух начал заканчиваться. Гермиона на подламывающихся и слабеющих с каждым мгновением ногах ушла за свой стол. Малфоя насильно усадил Забини, ударив ему под колени, чтобы ноги наконец согнулись. - Вот же грязнокровка… - в оцепенении прошептал Драко. Всё это время ученики и учителя замерев наблюдали за их действиями, и только через несколько минут после поцелуя раздался торопливый звон тарелок. Гермиона же совершенно ничего не съела, только небольшое яблоко и то только для того, чтобы возобновить тот странный привкус от губ Малфоя, который ей так запомнился. Девушка всё ещй вспоминала поцелуй. По началу это вызывало у неё отвращение, но потом… потом ей хотелось чтобы это мгновение длилось вечно. Губы врага были на удивление мягкими и сладкими. Как не отрицай, Малфой целовался прекрасно… Никак учился где-то?.. После обеда в коридоре Гермиона наткнулась на Драко. Парень даже обрадовался этой встрече. Он отвёл упирающуюся, и обзывающую его не лестными словами Гермиону в сторону и сделав лицо кирпичом спрочил: - Что. Это. Было? - Ничего, Малфой. Я просто поспорила кое с кем. Если тебе не понравилось, то уж извини! - Чёрт, грязнокровка, ты же прекрасно целуешься! Это было просто божественно… - Гермиона насмешливо выгнула бровь. - Хочешь повторить - позвони по телефонам на столбах… С тобой не только поцелуются… Малфой не обратил на эти слова внимания и заткнул ей рот страстным и в тоже время нежным поцелуем. Когда Драко отстранился, Гермиона вырвалась из его хватки и убежала прочь. В гостиной девушку уже ждали друзья. Гермиона не заставила себя упрашивать, а сразу всё им рассказала и подарила целый водопад слёз как бонус. Она сегодня сильно перенервничала. Кгда вечером Гермиона поднялась в спальню, то на кровати нашла записку с надписью: «Спасибо.» Девушка сожгла её в порыве гнева и завалилась спать. *** Утром записка обнаружилась уже на прикроватной тумбе. Девушка развернула её и прочитала. «Будешь моей грязнокровочкой?» «Нет» - написала гермиона и переправила её отправителю. Пристал как… как… банный лист! В Большом Зале записка валялась на скамье. Опять тот же текст. Гермиона взяла записку и понесла разбираться к Малфою. какого чёрта он решил ей это писать?! На этот раз у девушки была полная свобода действий, ведь на неё никто удивлённо не пялился. Девушка подошла к Драко и показала ему бумажку. - Что это такое?! - спросила Грейнджер. - Записка, - ответил обречённо Малфой даже не взглянув в сторону Гриффиндорки. Гермиону разозлила эта ситуация, и она порвав записку кинула Драко в кашу, размешав. - Ах записка, Малфой?! Приятного аппетита! - язвительно сказала она. Девушка развернулась и убежала к своему столу. Малфой зло посмотрел ей вслед и процедил: -Всё равно ты будешь моей!

Часть 1.
Глава 1.
Одиночество.
Гермиона нервно грызла перо, нужная мысль всё время ускользала, к тому же мешал гул в Общей гостиной. Студенты смеялись, шутили, громко разговаривали и, похоже, совсем не думали об уроках. В углу девочки играли в «волшебные узелки», и оттуда постоянно доносился хохот. Гермиона хмурилась, сердилась, но решила не уходить, пока не допишет эссе. Оставался всего один последний абзац, самый важный. Наконец, несмотря на шум, Гермионе удалось удачно сформулировать мучившую её идею, и она начала торопливо её записывать.
Только через несколько минут она заметила, что возле стола с виноватым видом топчется Рон. И, похоже, уже давно.
Гермиона сердито на него посмотрела:
- Что у тебя сегодня? Опять эссе исправить?
Рон был немного обескуражен её грубым тоном и неуверенно промямлил:
- Да, эссе… это… пожалуйста.
- Самому давно пора научиться писать, - безжалостно отрезала отличница.
- Скоро игра, ты же знаешь. Гарри просил обязательно быть сегодня на тренировке. А это чёртово эссе завтра сдавать.
Вид у Рона был несчастный. Гермиона смерила его ледяным взглядом, совершенно по-снейповски:
- Ладно, давай уж. Но это в последний раз.
Пергамент перекочевал к ней в руки, а Рон тут же радостно исчез за дверью. Она посмотрела ему вслед, обиженно поджав губы: вот так всегда, напиши, исправь, подскажи, помоги… А сами развлекаются квиддичем, пока она трудолюбиво исправляет их ошибки. Друзья называются…
Настроение испортилось, и заниматься расхотелось. Взрывы хохота раздражали. В другое время, она, пожалуй, закончив работу, присоединилась бы к играющим. Но сегодня чужое веселье невыносимо действовало на нервы.
Гермиона кое-как дописала эссе и начала собирать многочисленные книги и пергаменты.
- Ты куда? Посиди с нами,– окликнула её Парвати, оторвавшись от игры.
- Пойду, отдохну, - неопределённо махнула рукой Гермиона и чуть не уронила одну из книг.
Придя к себе в комнату, она небрежно бросила учебники на кровать, чего раньше никогда не делала и неожиданно расплакалась. Эссе, на которое было потрачено столько драгоценного времени, упало на пол и помялось, перья закатились под кровать. Гермиона ни на что не обращала внимания. Ей было нестерпимо обидно. Друзья, её единственные ближайшие друзья совершенно её забыли, променяли на квиддич, на Лаванду Браун, на кого-то ещё… Нет, они не забывали регулярно обращаться к ней за помощью по учёбе, а развлекались уже без неё.
Рон целовался с Лавандой круглосуточно, делая перерыв только на еду и на квиддич. Она натыкалась на эту парочку везде и всюду. А Гарри… Нет, Гарри ни с кем не целовался, пока. Но она недавно заметила, как нежно он смотрел на Джинни Уизли, как он с ней общался на тренировке по квиддичу.
А чем же она, Гермиона, хуже? Почему её не приглашают в Хогсмид или на свидание к озеру? Хотя надо отдать должное Симусу Финнигану, он попытался. Правда, из свидания ничего хорошего не вышло. Гермиона предпочла бы пойти погулять со своими друзьями. Как всегда. Как раньше.
Она всхлипнула, вспомнив недавний поход в Хогсмид, и вытерла глаза. Гарри и Рон пригласили её, и она с радостью согласилась. Но не успели они втроём дойти до деревни, как их догнали Лаванда и Джинни.
- Ой, Бон-Бон! – завизжала Лаванда и тут же повисла на шее у Рона.
А Джинни завела с Гарри оживлённый разговор насчёт квиддича. Гермиона почувствовала себя лишней и тихонько удалилась в сторону Хогвартса.
Медленно текли минуты, медленно ползли тоскливые злые мысли. Солнце давно село. Гермиона, наконец-то очнулась, обнаружив себя в полной темноте. Пришлось зажечь свет и приводить себя в порядок.
«Надо заниматься, - твёрдо решила она, нацелив палочку. – Акцио, перья! И к чёрту романтику!»
Теперь надо было последовательно воплощать в жизнь принятое решение, не обращая внимания на пустяки, вроде любовных записок, свиданий у озера и прогулок при луне. Сказано – сделано. И когда Гарри однажды подошёл к ней в библиотеке, то к своему удивлению обнаружил, что гора учебников перед подругой раза в два превышает обычный размер.
Он обошёл крепостную стену из книг, нашёл небольшую брешь и тихо шепнул:
- Гермиона, пойдём, погуляем, пока погода хорошая.
- А? Что? – взъерошенная голова вынырнула из-за книжной горы.
Гарри заговорщицки подмигнул:
- Погода, говорю, хорошая. Пойдём к озеру.
Гермиона рассеянно отмахнулась:
- А, нет, Гарри, я сейчас не могу. Тут ещё кое-что дочитать надо.
- Ну, ладно, как знаешь.
И Гарри направился к выходу. Только минут через пять Гермиона поняла, что именно он ей сказал. Поняла - и у неё тут же предательски защипало глаза. Гарри предложил ей пойти погулять. Сам. А она отказалась, променяла друга на эти проклятые учебники! И она опять расплакалась, благо за огромной кучей книг её никто не видел.
Незаметно для себя она сделалась обидчивой, неразговорчивой и раздражительной. Старалась убедить саму себя, что жить легче, если ни на что не надеешься и не замечала, что за ней постоянно наблюдают внимательные глаза.
День Святого Валентина не сулил её ничего необыкновенного. Валентинок она ни от кого не ожидала, и сама писать никому не стала. И, в отличие от остальных студентов, сидела за столом, хмурая и неразговорчивая, перелистывая газету. Вокруг все смеялись, шутили и запускали летающие сердечки. Одно упало около её тарелки. Гермиона подозрительно уставилась на розовое недоразумение.
- Бери, это тебе, - хихикнула под руку Джинни.
Сама она только что получила большущую открытку, которая противным писклявым голосом распевала любовную песенку.
Гермиона поморщилась: песенка была глупая, да и исполнение оставляло желать лучшего, но Джинни была необыкновенно довольна. Что ж, каждому своё. Она протянула руку, чтобы взять сердечко, но оно выпорхнуло и улетело куда-то в сторону стола Хафлпаффа
- Видимо, ошиблось адресом, - констатировала Джинни, наслаждаясь своей песенкой уже в третий раз.
Гермиона ничего не ответила и вышла из-за стола мрачная. Она опять не заметила, что за ней наблюдают.
Вечером, разбирая книги и тетради, Гермиона неожиданно обнаружила валентинку. Обычное розовое сердечко с цветочками, как и полагается, неподписанное. Она с недоверием раскрыла её. Внутри оказались стихи, самые простые, про розы, небо и всё такое. Сначала Гермиона решила, что это чья-то неумная шутка, но потом заметила надпись: для Гермионы Грейнджер.
Сердце сразу замерло, и руки задрожали: Гермиона узнала почерк. Она торопливо полезла в сумку и вытащила один из пергаментов, чтобы сравнить. Да, так и есть. Почерк тот же самый!

Глава 2.
Объяснение.
В Хогсмид Гермиона пошла вместе с Гарри. Не то, чтобы он приглашал её специально, нет, как-то так само получилось. Сначала они, как обычно, пошли большой гриффиндорской толпой. Джинни, правда, не было, она осталась «отдыхать» в Больничном крыле: накануне неудачно приземлилась на тренировке. И Рон с Лавандой быстро отстали от всех. А потом и остальные рассеялись. Гарри и Гермиона зашли в Сладкое королевство вдвоём.
- Смотри, - сказал Гарри, показывая на полку. – Вот тут мы с Роном недавно новые конфеты обнаружили. Сахарные сердечки. Изумительно вкусные.
Гермиона попробовала. Конфеты, действительно, оказались замечательные, с каким-то неуловимым приятным привкусом. Настроение от них сразу улучшилось. И его не мог испортить ни неожиданно начавшийся дождь со снегом, ни крутившийся возле прилавка Малфой.
Гарри с Гермионой взяли сразу по две пачки разноцветных сердечек, потом Гарри выбирал ещё гостинец для больной Джинни, а слизеринец бросал на них подозрительные взгляды и нудно препирался с продавщицей по поводу сладостей: это ему не подходило, то не годилось, это слишком дорого, а вот то не лучшего качества. Продавщица уже стала терять терпение, а Гермионе вдруг сделалось смешно, уж очень нелепым выглядел спорящий по пустякам Малфой.
На улице она сказала Гарри:
- Ты никогда не замечал, каким глупым кажется Малфой, когда начинает пыжиться?
- Да, - согласился Гарри, старательно удерживая кульки: порыв ветра попытался их у него выбить из рук. – Поменьше бы чванился, был бы похож на человека.
Так, болтая и смеясь, они дошли до Хогвартса. Потом пошли в Больничное крыло навестить Джинни. По дороге к ним присоединились Рон с Лавандой. И странное дело, эта вечно целующаяся парочка перестала раздражать Гермиону.
Чудесный день закончился, она легла спать в прекрасном настроении, хотя заветные слова, на которые она втайне надеялась, так и не прозвучали.
«Всему своё время, - рассудила Гермиона по-философски, разглядывая свою бесценную розовую валентинку. – Придётся подождать».
Ждать пришлось недолго. Через несколько дней, прямо на уроке, она обнаружила у себя в тетрадке записку, написанную знакомым почерком. Записка приглашала её после обеда на Астрономическую башню.
Гермиона покосилась через плечо на Гарри: тот увлечённо обсуждал что-то шёпотом с Роном. Странно, что он ничего не сказал ей лично и ведёт себя как обычно. Хотя… может, Гарри просто стесняется.
Она ещё раз украдкой перечитала записку. Сомнений нет, встреча на Астрономической башне.
- Что это у вас, мисс Грейнджер? – раздался резкий голос Снейпа.
Она вздрогнула и покраснела:
- Ничего.
Слизеринцы мерзко захихикали.
- Ничего? А вот мне кажется…
Снейп быстро шагнул к её парте, но записка растаяла у Гермионы в руках. Действительно, ничего.
Но профессора это не смутило:
- Минус пять баллов с Гриффиндора.
И он развернулся к своей кафедре. Хихиканье слизеринцев стало ещё противнее.
«Чёрт бы тебя побрал», - подумала Гермиона. Настроение было подпорчено, однако предстоящее свидание грело душу.
Она прибежала на башню за несколько минут до нужного времени, села в уголок и раскрыла взятую с собой книгу. Но читать не могла. Сердце чуть ли не выпрыгивало из груди. Гермиона никогда не думала, что будет так волноваться на свидании. Да и не было у неё никаких свиданий, Виктор Крам и Симус Финниган не в счёт
Послышались шаги, Гермиона судорожно схватилась за книгу, как за спасение. Появился Гарри. Он шагнул к ней, солнечно улыбаясь, и протянул коробку с сахарными сердечками:
- Угощайся, у меня ещё одна коробка осталась.
Гермиона с благодарностью взяла конфету, и ей сразу стало легче. Она снова почувствовала себя уверенно, ведь это же Гарри, её самый лучший друг!
Моросивший весь день дождик неожиданно кончился, и из-за туч выглянуло солнце. Они сидели, греясь в его лучах, выбирали из коробки конфеты (какие же они оказались вкусные, вкуснее, чем в прошлый раз!) и болтали о пустяках.
- Ты очень изменилась за последнее время, нервничаешь, сердишься всё время, что-то случилось? - осторожно начал Гарри.
Гермиона вытащила очередное сахарное сердечко:
- Знаешь, нервы, наверное, шалят. Эти исчезновения, постоянная угроза Волдеморта… Я за тебя боюсь, Гарри! А тут ещё Рон со своей Лавандой. Мне кажется, что вы меня забыли, что я вам не нужна.
- Ты ошибаешься, - тихо сказал Гарри. – Ты нам нужна. И Рону. И мне.
Он сказал это очень серьёзно, и у Гермионы снова ёкнуло сердце. Чтобы скрыть смущение, она снова потянулась за конфетой:
- Гарри, а ты почему не берёшь? Я же сейчас все съем.
Он улыбнулся:
- Да и ешь, я же специально для тебя сохранил.
Гермиона смутилась